В мазурском городе Элке живет симпатичный старик. Длинная седая борода, хриплый голос и медленная, уже неуклюжая походка напоминают о его возрасте. Ему 83 года, но несмотря на проблемы со здоровьем, Фаддей Зиновьевич Ионик очень отзывчив и покоряет огромным чувством юмора. Он потомок старообрядцев-федосеевцев, уроженец села Габовые Гронды, основанного староверами в 1864/65 годах недалеко от города Аугустова в той части Речи Посполитой, которая после разделов вошла в состав России.

Отец Ионика был военнослужащим царской армии; занятый служебными делами он мало интересовался религиозным воспитанием сына. Мать была погружена в домашние хозяйственные заботы. Первоначально Ионику почти одному приходилось "открывать" старую веру. По его словам, "был в нем какой-то голос крови", сильно влиявший на круг его интересов.

Во  время   Первой  мировой  войны  Ионик  жил   вместе с отцом и матерью сначала в Псковской, затем   в Тамбовской губерниях, посещая там русские школы. В 1919 г. его семья вернулась в Габовые Гронды, где Ионик начал учить польский язык и ходить в польскую школу. С этого времени его жизнь протекала на рубеже двух культур» польской и русской.

Рассказы дедов и старообрядческие книги, по которым Ионик научился древнему письму и пению по крюкам, возбуж­дали в нем интерес к старообрядческой традиции и его русским корням. С другой стороны, он испытал на себе влияние польской школы и книг, которые получал для чтения из соседнего города Аугустова. Учитель-старовер из Погорельца (местности в Сувальском повяте) показал Ионику, как копировать древние книги. Но технике переплета Фаддей Зиновьевич научился в Аугустове.

Между двумя мировыми войнами, благодаря заботам братьев Пименовых, старообрядчество на территории Польши пе­реживало расцвет. Активно включился в религиозную и культур­ную жизнь старообрядцев и Ф.З.Ионик. В 1930 г. Высший старообрядческий совет направил его в Вильнюс на курсы старообряд­ческих учителей, длившиеся полгода. После окончания курсов Ф.З.Ионик стал обучать Закону Божию детей в старообрядческой школе и занимался этим вплоть до 1939 г.

В 1939 г. в Габовых Грондах появились советские войска. Ионик попал в списки неблагонадежных для высылки в Сибирь, но заступничество влиятельных односельчан, доказавших, что он может стать учителем в русской школе, спасло его. Он закончил вскоре курс в Белостоке и начал преподавать русский язык, геог­рафию и физику.

Наступил 1941 г., школы в военное время закрылись, а Ионик вынужден был стать дровосеком. В 1943 г. всех жителей деревни Габовые Гронды за сотрудничество с партизанами немцы вывезли на принудительные работы. Фаддей Зиновьевич вместе с женой и детьми попал в Восточную Пруссию.

После войны вся семья Ионика благополучно вернулась в Польшу, сначала жили в Аугустове, а в 1948 г. переехали в Эли. После возвращения Фаддей Зиновьевич поменял несколько про­фессий: работал в сельскохозяйственном кооперативе, вахтером, даже начальником похоронного бюро.

Долгие годы Фаддей Зиновьевич весьма удачно занимался копированием старообрядческих книг. Первую книгу- крюковой сборник - переписал он в двенадцатилетнем возрасте, последней книгой был список того же сборника, выполненный им в 1988 г.

После второй мировой войны Ф.З.Ионик начал писать стихи: короткие эпиграммы, стихи "на случай", пространные стихотворения и поэмы. Пишет Ионик на русском и польском языках. В конце 1970 -х гг. Ф.З.Ионик попытался напечатать не­сколько своих стихотворений в местной газете, но редактор ото­слал их назад с пометкой, гласящей, что стихи не представляют никакой художественной ценности.

Стихи Ф.З.Ионика, действительно, далеки от изысканности слога и изощренности формы. Автор охотно использует неграмма­тическую рифму, нарушающую весьма однообразный ритм сти­хотворений. Часто появляется рифма грамматическая. В русских стихах поэт не выдерживает ни последовательности формы, ни создает "авторской системы". В его стихах то использованы одни четкие грамматические формы, то они перемешаны с нечеткими, а то  рифмуются лишь вторая и четвертая строки  (рассказали-умирали, отцы-борцы; а потом: предков - едко, родством-торже­ством, Семен-времен). Все эти черты, тип   рифмы и ритм вместе со строением  строф   (поочередно  наступающие четверостишья) свидетельствуют о сильной зависимости их автора от популярных среди   польских  старообрядцев   рифмованных  духовных  стихов "Об изгнании протопопа Аввакума",  "Стих печального стран­ника", "Стих о пташке" и прочих. Именно простота стиха, не­ловкость формы и чрезвычайная натуральность и искренность составляют ценность его стихотворений и придают им своеобразную окраску.

Русская поэзия Фаддея Ионика повествует о различных сторонах жизни польских староверов и как будто несет в себе весь груз страданий, тяжесть бытия. Стихи эти особенно инте­ресны как источник знаний о современной жизни старообрядцев в Польше, об их стремлениях и проблемах, характерах и ? 

Сюжеты отдельных стихов хорошо соотносятся между собой, составляя стихотворный рассказ о минувшем и настоящем. Пересказ истории ведется со времен Никона и Аввакума и постепенно приближается к 80-м годам XX в. Ионик чувствует себя потомком своих предшественников, неоднократно подчеркивает свою тесную связь с прошедшими временами, как бы берет на себя обязательство рассказать современникам то, что сам уз­нал от дедов и прадедов.

В предисловии к циклу, посвященном родной деревне автора Габовым Грондам, читаем:

Потомок старобрядцев предков,

Горжусь с ними я родством,

Пишу, быть может, едко,

Но с полным торжеством.

О том, что рассказали

Нам праотцы-отцы,

О том, как умирали

За истину борцы.

От казней старобрядцев

Минули сотни лет,

Но память о погибших

В сердцах наших живет.

/"Села Габовые Гронды и Бор, 1864-1865"/

В стихотворении "О Никоне, Аввакуме и старообрядцах" находим подзаголовок: "Из устных рассказов дедов и прадедов". В двух первых строфах стиха снова говорится о прочности устной традиции:

Чрез много поколений

Ведется пересказ,

Его без изменений

Передают для нас.

Что было рассказали

Прапрадеды сынам,

Те також передали

Всю древность эту нам.

Сам "рассказ" повторяет известные факты из истории старообрядчества для будущих поколений:

Но вот что рассказали:

"Семнадцатый был век,

Когда Никита-Никон

"Анафему" изрек.

Тогда Никита-Никон

В церквях новизну ввел

Тогда "никониане"

Произвели "раскол".

Поверовали Никону

И вслед за ним пошли,

Тогда для старобрядцев

Настали горьки дни...

Церковный же Синод

Издал такой приказ:

"Распространить сие

И исполнять тотчас.

Где писано Исус

Проклять и истреблять,

С сугубым Иисусе

Везде употреблять.

И книги старые

Искали по домам

И рвали яростно

Подобяся зверям.

А слова Божия по ним

Учащихся детей

Карали ревностно

Ударами плетей.

А предки берегли

Старательно весьма

Иконы с книгами

Старинного письма.

Село уже старое

Крестьянское село,

Старообрядцами

Заселено оно

На грани леса-бора

И заливных лугов,

Которым конца-края

Не видно берегов.

Когда впервые

Поселились старики,

Питались пищею

Из леса и реки.

В лесу полным-полно

И ягод, и грибов.

С кошелкой полной рыб

С реки шел рыболов.

Их первое убежище,

Крыт хвоей был шалаш,

В котором и ужи

В некоторых своих стихах Ф.З.Ионик рассказывает широко известные факты, словно обращаясь к читателю совсем не знакомому с историей старообрядчества. В таких случаях острота повествования, "едкость" смягчаются, возникает стилистическая близость рассказам детям "про старину":   

Отвергли иерархию

И Никона "Синклит",

Остались безпоповцами,

Лишь избранный старик

В дому званным "моленная"

Их требы отправлял

И все богослужения

Нормально возглавлял.

/"Присяга священников православия"/.

Автор стихов сознательно повторяет факты, касающиеся минувших времен, понимая, что нынешнему поколению старооб­рядцев в Польше уже весьма далеки традиционные устои пред­ков. Не случаен поэтому "грустный тон" таких стихов Фаддея Зиновьевича, как "Воспоминания о прошлом" или "Сожаление об   увядшем   благолепии   старообрядцев". Если   в   первом   из упомянутых  стихов  Ф.З.Ионик  с  гордостью  и  удовольствием вспоминает расцвет польского старообрядчества, то в другом - с негодованием    и    стыдом осуждает    упадок    нравственности староверов.   

Польская поэзия Ф.З.Ионика также во многом посвящена нравственным проблемам, но от русской она отличается большей авторской самостоятельностью, легкостью стиха. Тематический диапазон польских стихов значительно шире, нежели русских. Известные   старообрядческие   рассказы   о   вреде   курения   и "горелого вина" автор довольно удачно переносит на почву поль­ских реалий, и получаются стихотворные истории о жизни в семьях пьяниц, действиях милиции и вытрезвителях, о способах производства "Дьявольского напитка".

Есть у Ионика стихи-раз­мышления ("Przeznaczenie" -"Предназначение"), стихи-диспуты и призывы ("Odgtosy г terenu" -"Отзвуки из районов"), нравоучи­тельные истории ("Rodzina alkoholika"- "Семья алкоголика"; "Do Mfodziezy",  "Wysiadka  г  alkoholizmem").  Язык  стихотворений легкий, тон непринужденный. Автору порой удаются картины на грани реальности и гротеска.

Ионик хорошо владеет языковым материалом, точно высказывает свои мысли, прекрасно демон­стрирует природное чувство юмора. В польских стихах нравоуче­ние приобретает  у   Ионика  довольно  развлекательную форму. Весьма калоритны у автора персонажи нечистой силы: от дьяво­ла-соблазнителя t погубителя человеческих душ до мелкого беса, "тринадцатого хромого";

Najgorszy mowia starzy

Ten spryciarz ze spryciarzy

Najszybszy od swych braci

Najoredzej sobie radii

"Trzynasty kuternoga".

Go ludzie tak przezwali,

Gdzie wsunie on swe rogi

Tarn spokoj sie oddali

/"Wynalazca gorzaryi Изобретатель горилки"/

On piektem groznie rzadzi 

Ola ludzi figle ptata, 

Lecz Chrystus go osdzit, 

By nigdzie nie mog Hatac

Przykuty, osadzony 

Nie moze nigdzie ruszyc", 

Lecz czartdw ma Iegiony, 

Ktore mu wiernie sfuza..

Этот же Дьявол у Ионика переживает в Аду разные продовольственные и организационные трудности, что влияет на настроение Князя Тьмы:

Mate nie dostaf szafti, 

Gdy zrobH'ogledziny 

Na kazdym niemal kroku 

Brak w piekle dyscypliny.

Wipe siedzi szef ciemnosci 

Wzburzony na fotelu, 

Ogryza swe paznokcie 

I mysli о fortelu.

/Legenda о tabacco/

В некоторых стихотворениях у автора встречаются архаич­ные формы слов или ошибки в синтаксисе, придающие строю стихотворений своеобразный колорит. В польском цикле стихов рифма преобладает грамматическая, нерегулярная.

Если сравнить польское и русское творчество Ф.З.Ионика, получится странная ситуация: стихи на польском языке, с фор­мальной точки зрения, намного лучше русских, их тематика зна­чительно шире. Сбросив с себя "историческую тему", Ионик обретает самостоятельность, переосмысливая и художественно перерабатывая традиционные сюжеты. Польские стихи смешат и учат, восхищают своей непосредственностью, простотой и умелым переводом опыта автора - старовера на язык польской культуры.

Творчество Ионика на польской почве - это явление уникальное, редкий вид народного искусства, пропитанного чувствами и стра­даниями нескольких поколений людей, заброшенных на чужбину.