Утром, часов в шесть, они отворили Западные врата, и из глубины, почти сразу окрепнув, послышался хор со звенящими женскими "Наста днесь пресветлый праздник Пречистыя Дево". Из полумрака, как на фотобумаге, медленно проявились фигуры. Бородатые мужики с хоругвями, здоровый поп с храмовой иконой и два диакона, непрестанно кадящие вокруг, следом еще восемь священнослужителей. А за ними, слегка покачиваясь, на свет выплыла убранная парчой и белоснежными цветами плащаница. Носилкам, на которых ее несли, предшествовали, старательно удерживая напрестольный крест и огромное старинное Евангелие, два владыки - архиепископ Московский Иоанн и епископ Одесский и Балтский Кирилл. За плащаницей шли певчие. Потом - все. Как будто река медленно начала истекать из храма. Обилие бород приковывало к себе все внимание. Большие прямые бороды лопатой. Потом уже замечаешь руки, точнее, то, чем они у всех заняты, - плетенные из кожи четки с четырьмя попарно сложенными, расшитыми нитями н бисером треугольничками-лапостками. Это лестовки - непременные спутники старообрядцев во время молитв и богослужений.

Для Одессы 1911 года такое зрелище было в новинку. На углу Преображенской и Малой Арнаутской, несмотря на ранний час, царило оживление. После освящения началась первая в новоотстроенном храме Покрова Богородицы литургия. Удивительная картина: двенадцать маленьких куполов на узких высоких барабанах, пузатые колонны крылец, резные наличники, выпуклые апсиды и не рассеявшийся туман создавали иллюзию сказочного храма-терема, возникшего вдруг из былинной Руси в шумной торговой Одессе начала XX века.

Кто же они такие и как попали сюда, эти старообрядцы-раскольники, называемые "поповцами"?

Вкратце история такова. Когда-то, в 1653 году, московский царь Алексей Михайлович и патриарх Никон решили привести церковный обряд в соответствие с греческими образцами. С этой целью переводились и издавались заново богослужебные книги, вводилось троеперстие, изменялись ход и продолжительность церковной службы. Нововведения были утверждены Русскими Соборами 1654-1655 гг. Однако значительная часть населения выступила против. Активный характер движение приобрело после Собора 1666-1667 гг., предавшего анафеме всех, кто не принял нового обряда. Постановления Собора были подкреплены действиями правительства: казнями (в том числе сожжением заживо в срубах), тюрьмами, ссылками, военными преследованиями. В результате в 1670 году под знаменем "защиты старой веры" вспыхнуло восстание Степана Разина. После его поражения началось массовое бегство населения, сохранившего "старую веру". Бежали на север в знаменитый Соловецкий монастырь, который до 1676 года оставался бастионом древнего благочестия. Бежали на восток в Заволжье и на запад в Речь Посполитую. Бежали на юг - на Дон, пополняя казачьи ряды. Оттуда в 1708 году, после подавления восстания Кондратия Булавина, его сподвижник Игнатий Некрасов уводит более двух тысяч казаков с семьями на Кубань, бывшую тогда под юрисдикцией Крымского хана. С тех пор их называют "некрасовцами" или "игнат-казаками".

В какие годы появились первые старообрядцы на территории Одесской области - загадка. Но доподлинно известно: когда в 40-е годы XVIII века первая большая волна некрасовцев докатилась до низовий Днестра и Дуная, отдельные старообрядческие поселения здесь уже были.

Со временем, в ходе русско-турецких войн, Северное Причерноморье, а затем и Бессарабия входят в состав Российской империи. Опасаясь репрессий, большинство староверов опять вынуждены сниматься с мест и уходить дальше – за Дунай. Значительная часть игнат-казаков переселилась тогда в Грецию, к озеру Майнос, образовав так называемую майносскую ветвь некрасовцев. К счастью для оставшихся, в 1785 и 1795 гг. появились высочайшие указы императрицы Екатерины II о заселении новоприсоединенных областей. Преследования прекратились.

После 1812 года в Одессе значительно возросло число старообрядцев. Бессарабия вошла в состав Российской империи, и комендант придунаискнх крепостей генерал-майор С. А. Тучков предложил некрасовцам, ушедшим за Дунай, ввернуться. Люди возвращались в Белгород-Днестровский, Внлково, Приморское, Килию. Недалеко от Измаила они основали новые поселения: Муравлевку, Старую и Новую Некрасовки, Сафьяны. Прибывали староверы и в стремительнорастущую Одессу.

Вместе с тем положение старообрядцев во всей Российской империи на протяжении XIX века оставалось незавидным. Кардинально ситуация изменилась в 1905 году с объявлением указа Николая II "Об укреплении начал веротерпимости". Отныне государство официально признавало старообрядческие согласия как инославные исповедания. Клир причислялся к священническому сословию со всеми вытекающими отсюда выгодами. В Одессе по инициативе старообрядца, члена городской Думы Н. И. Тюрина на месте молитвенного дома началось строительство церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы, которое было завершено в 1911 году. Освящение прошло в торжественной обстановке 20 марта. В 1910 году рядом начала действовать старообрядческая школа.

В 1929 г. Священный Синод Русской Православной Церкви предпринял важный шаг. Решение Собора 1667 года о старообрядцах сочли ошибочным. Но только на Соборе в 1971 году Старообрядческая православная церковь окончательно признавал не ь благодатной и автокефальной.

А тогда, в тридцатые годы, все храмы закрывали. Покровскую церковь также закрыли, а затем взорвали. Ориентировочно в 1934 году. Более точных данных за этот период пока обнаружить не удалось. Известно лишь, что в 1937 году на ее месте построили 118-ю школу.

К концу второй мировой, учитывая вклад верующих в победу, советская власть объявила им "высочайшую милость". Из ссылок и тюрем возвращается духовенство. В сентябре 1945 года была восстановлена старообрядческая епархия Украины и Молдавии. Но уже в конце 1944 года исполком Кагановического района Одессы передал общине взамен взорванного храма "двухэтажное каменное церковное здание" на углу улицы Старорезничной (Куйбышева) и Колхозного переулка. Как было заявлено в договоре, "в бесплатное и бессрочное пользование". Впрочем, в 1951 году эта же самая власть передумала и отобрала подсобные помещения храма, устроив там шесть квартир.

Год одна тысяча девятьсот девяносто шестой. Я стою у ржавого амбарного замка. Мои сограждане с огромными сумками-коробами снуют на "Привоз" и обратно, не обращая никакого внимания на двухэтажное серое здание с крестом.

Западные врата древлеправославной старообрядческой церкви Покрова Богородицы на углу улицы Куйбышева и Колхозного переулка давно не знают праздника. Их не открывают с тех пор, как рядом устроили стоянку автобусов из Ильичевска, а перед самым входом ЖЭК организовал мусорку.

Иду вдоль стен, истосковавшихся по штукатурке. В полуметре по периметру неубедительный заборчик отчаянно выдерживает осаду платной автостоянки, а приезжающим из Ильичевска нетерпеливцам не дает возможности справлять нужду на стены храма. С южной стороны во двор ведут ворота. Наглухо забиты ЖЭКом. За годы там, внутри, вырос приличный курган из мусора и использованных шприцев. Над ним возвышаются руины некогда процветавшего общественного туалета.

Вообще-то он даже не похож на церковь, этот старый дом. Хроническое отсутствие средств не позволяет не то что перестроить его подобающим образом, но даже провести текущий ремонт. Нет помещений для трапезной, воскресной школы, нет гостинных комнат для приезжающих проводить службы священников. Обращения к властям вернуть отобранные шесть квартир тонут в безмолвии. Грозя штрафами и санкциями, работники МЭПа-52 заставляют староверов убирать мусор на платной автостоянке (той, что подминает забор). Да еще попрекают общину отсутствием денег. Намекают, что если будут много выступать, то и оставшееся помещение отберут.

Денег действительно нет. Как мне рассказала староста общины Ульяна Семеновна Неделько, банк даже закрывал счет из-за отсутствия средств. Да разве толстым кошельком сыщешь благодать Божью?

Конечно, приход маленький, но в вере крепкий. Более трехсот лет хранят веру отцов старообрядцы. И, может, стоило бы им немного помочь. Вернули бы общине пустующие помещения, отдали бы дворик, чтобы благоустроили приличествующим этому месту образом, и автостоянку убрали бы, и мусорные баки.

И открыли бы Покровские ворота, и возобновили бы крестный ход. И смотрели бы на это люди и видели: возрождается религиозная община, существовавшая со времен основания города. А значит, и мы возрождаемся, и город наш. Только помнить надо о Боге, о любви, да о совести своей тоже.

Белая Криница, 2002, № 2-3