Юг Украины исторнчески формировался как  полиэтнический и по­ликонфессиональный регион. Оригинальные оттенки в его ко­лорит внесли и русские старооб­рядцы. В процессе заселения Степи, Екатеринослава, Херсона [1, с. ПО; 31, л. 1 б]. Самым круп­ным из этих поселений стала Большая Знаменка, доныне суще­ствующая на территории Запо­рожской области. Другая часть старообрядческого населения, примечательная своей хозяйственной и предпринимательской инициативой, постепенно попол­няла состав южноукраинских го­родов. Возникли районы их компактного проживания в Елисаветграде, Бахмуте, Кременчуге и др. городах. Среди этих городов были и Александровск (нынеш­нее Запорожье), и Бердянск. Тер­ритория последних, как и Большой Знаменки, ныне входит в состав Запорожской области, поэтому часть документов по ис­тории русского старообрядческо­го населения отложилась в государственном архиве Запо­рожской области.

Документы архива по исто­рии старообрядцев очень разноплановы, интересны и информативны. Хотя их нельзя назвать исчерпывающими для воспроиз­ведения целостной картины дея­тельности данной самобытной этноконфессиональной общнос­ти.

Наиболее объемную группу имеющихся источников, самых ранних по времени своего воз­никновения, составляют метри­ческие книги церквей, прихо­жанами которых были старооб­рядцы. В частности, это метриче­ские     книги     единоверческих церквей с. Большая Знаменка: Знамения Богородичной, Ильин­ской и Алексеевской. Они сосре­доточены в двух фондах: Херсонской духовной консисто­рии (ф. 246) и архивной коллек­ции метрических книг регист­рации актов гражданского состо­яния по Запорожской области (ф.р. - 5593) и охватывают период 1840-1842, 1860-1861 гг., а также почти полностью отражают хро­нологический диапазон с конца 60-х гг. XIX в. до 1921г.

Эти источники обладают зна­чительным потенциалом. Спектр информации, сосредоточенной в них, намного шире от изначально заданного ему социального пред­назначения. Эти документы ис­следователь может использовать не только как источник генеало­гических сведений о конкретных лицах. Документы могут способ­ствовать изучению демографиче­ских и социальных процессов. Их данные позволяют ответить на вопрос о сохраняемом уровне традиций в старообрядческой среде. Об этом опосредованно свидетельствуют имена новорож­денных, социальное положение, сословие и род занятий их роди­телей, супругов, свидетелей, умерших и т.д.

В равной мере принципы ис­торического анализа применимы и для воспроизведения динамики религиозных процессов. Метри­ческие книги сохранили фамилии и имена священников. За 1868 г. фиксируются упоминания о свя­щенниках Симеоне Щербакове, Петре Панкееве, Иоанне Ивано­ве, Николае Панкееве, дьяконах -Стефане Щербакове, Стефане Жаринове. В 1909 г. в метричес­ких книгах многочисленные за­писи     сделаны     священником Григорием Панкеевым, в 1912 г. - протоиереем Иоанном Ивановым, священником Григорием Жариновым. Эти материалы да­ют основание утверждать о нали­чии среди священнослужителей местных представителей и быто­вании среди единоверцев (нарав­не с другими православными) традиций семейной преемствен­ности священнического служе­ния. Метрические книги начала XX века, свидетельствуют о со­хранении у старообрядцев такого специфического сословия служи­телей культа, как уставщики. В 1909 -1912 гг. в Большой Знамен­ке установщиками были: Георгий Авилов, Михаил Сапожников, фамилии которых свидетельству­ют об их великорусском проис­хождении [29; 30]. Не сложно выяснить и вопрос о том, как дол­го пребывал на приходе тот или иной священнослужитель. Таким образом, по документам можно сделать выводы о сменяемости кадров среди местного духовенст­ва.

Заголовки метрических книг указывают на административное подчинение общин. Оно не пре­терпевало принципиальных из­менений. В частности, узнаем, что большезнаменские старообряд­цы, по крайней мере, с 1840 г. (да­та наиболее давней из сохра­нившихся метрических книг) продолжали признавать иерар­хию Русской православной церк­ви, организационно входя в состав Херсонской, а позднее - Таврической епархии.

Достаточно интересными для исследователей могут быть также сведения относительно транс­формационных изменений в ста­рообрядческой среде - об организационном размывании устоявшейся религиозной общнос­ти. Эти сведения предоставляют акты регистрации браков между русскими старообрядческими се­мьями и православным украин­ским населением (в частности - с Полтавщины), которое пополня­ло состав Большой Знаменки в ходе освоения и заселения Юга. Чрезвычайно показательными для иллюстрации обозначенных ассимиляторских влияний и ци-вилизационных изменений ста­рообрядчества являются записи о смене членами их общин тради­ционного вероисповедания. Так, в метрической книге единоверче­ской Знамения Богородичной церкви за 1912 год находим за­пись о переходе прихожанки Вассы Фроловой "согласно желания на основании высочайшего указа от 17 апреля 1905 года об укреп­лении начал веротерпимости <...> в секту евангельских хрис­тиан" [30, л. 102-103].

К сожалению, метрические книги церкви, которая являлась центром городского прихода ста­рообрядцев Александровска, не сохранились.

Следует иметь в виду, что сведения об отдельных фактах ре­гистрации актов гражданского со­стояния старообрядцев-едино­верцев (преимущественно - бра­ков с верующими Русской право­славной церкви (РПЦ) и рождения детей от смешанных браков) распылены в большом массиве метрических книг офи­циальной церкви, и установить их количество (а соответственно - и проанализировать статистику) нет возможности.

Чрезвычайно близки по ха­рактеру и ценности информации к выше обозначенной группе ис­точников посемейные списки. Значение этого типа историчес­ких памятников трудно переоце­нить. В них в более цельном, нежели в метрических книгах, ви­де посемейно записаны фамилии и имена староверов. Более на­глядными предстают числен­ность, качественный состав семей, миграционные процессы, влиявшие на старообрядцев. Ря­дом с датами рождений, браков, смертей, как правило, фиксировались и даты других важных сооы-тий, связанных с этими конкрет­ными лицами: усыновление, установление опеки, повторная выдача метрических свиде­тельств, прохождение проверки органами милиции, уточнение фамилий и т.д. К сожалению, вы­нуждены констатировать, что та­кой список сохранился лишь по старообрядческой общине г. Бер­дянска. Установить дату его заведения не представляется возмож­ным. Очевидно другое - список охватывает широкий хронологи­ческий диапазон, фиксируя собы­тия с 1857 до 1979г. В нем 198 семей [28].

Как отдельную группу цер­ковных источников следует выде­лить документы учреждений РПЦ. Последняя стремилась плотно опекать любых иноверцев с целью нейтрализации их дея­тельности и обращения в лоно своей конфессии. Таким образом, сформировалась соответствую­щая часть деловой документации, преимущественно отчетно-ин­формационного и полемического характера. Согласно отчетам бла­гочинного церквей первого окру­га Александровского уезда за 1917 г., в городе и прилегающих к нему населенных пунктах насчи­тывалось: "поповцев - 81, беспо­повцев - 22". Приведенные цифры, без сомнения, невелики (учитывая более чем шестидеся­титысячное население города), но они конкретны.

Чрезвычайно интересную группу документов, которые ха­рактеризуют социально-экономи­ческую основу деятельности старообрядческого населения и поземельные отношения, пред­ставляют собой архивные фонды Мелитопольского уездного зем­лемера (ф. 262). В первом из на­званных фондов сохраняются владенные записи на землю 1889 г., копия межевой книги на зе­мельное владение (1902 г.), таб­лица расчетов общей площади податного лесного участка (1870 г.), документы о купле-продаже земли (приговоры, акты, купчие; 1873-1901 гг.) крестьян с. Боль­шая Знаменка [24]. Во втором фонде круг документов, связанных со старообрядческим населе­нием, значительно обширнее (169 единиц хранения). Он сам по себе заслуживает специального иссле­дования.  Это документы  1907- 1917      гг.,      преимущественно ] связанные со столыпинской аг­рарной реформой: дела по выде­лению    из    общин    хуторских хозяйств [9], прошения крестьян о выходе из общин [10], списки ' землевладельцев [11], домовла­дельцев [12], зажиточных [13] и разорившихся [14] крестьян, про­токолы уездного землемера о ме­жевании крестьянских усадебных участков  [15], копии эксплика­ций к планам хуторских хозяйств [16], описание огородов, приуса­дебных участков и пустошей, которые   принадлежали   сельской общине [17], прошения крестьян о решениии земельных споров [8; 18] и др.

Другую значительную груп­пу документов представляют ма­териалы органов земской статистики. В фонде Мелито­польского уездного статистичес­кого бюро за 1911 - 1917 гг. (ф. 255) сохранились описания спе­циальных сельскохозяйственных культур большезнаменской сель­ской общины [20] и многих част­ных хозяйств этого старообрядческого села за 1911 - 1912 гг. [19; 21; 23], а также ценные сведения Всероссийской сельско­хозяйственной и поземельной пе­реписи 1917 г. В основном это -карточки для сплошного описа­ния хозяйств [22], в которых сконцентрированы статистичес­кие данные по многим (карточ­кой предусматривалось 139 позиций) показателям. Отражена также сословная и национальная принадлежность хозяина, его со­циальный статус ("приписной", "посторонний", "беженец"), воз­растной и семейный состав чле­нов хозяйств (количество и возраст их детей; проживание, кроме хозяина, других лиц; факт временного отсутствия членов се­мьи, в том числе - по мобилиза­ции), размер имеющихся надель­ных площадей, купчих, арендо­ванных земель, поголовья скота, сельскохозяйственного инвента­ря. Условно выделяемый блок документов дореволюционных учреждений, подобных по своей видовой принадлежности и прак­тическому предназначению, в ко­торых сосредоточены данные о старообрядцах, представляют фонды органов городского и зем­ского самоуправления: Александ­ровской городской ратуши (ф. 1), упрощенного общественного уп­равления (ф. 21), городской думы (ф. 24) и управы (ф.р. - 2030), уе­здной земской управы (ф. 56).

Однако, следует иметь в ви­ду, что часть вышеупомянутых материалов незначительна, как незначительным было и старооб­рядческое население в социаль­ной структуре южноукраинского региона. В названных фондах только несколько архивных еди­ниц хранения очевидно связано с решением проблем старообрядче­ской общины. Отдельным делом сохранились, например, докумен­ты городской думы о выделении земли для строительства старооб­рядческого храма [2], материалы об отведении части земли на хри­стианском кладбище для старооб­рядческих захоронений за 1912 -1915 гг. [3].

Делопроизводством органов городского и земского управле­ния сохранились и отрывочные материалы циркулярного и отчет­ного характера, способные проил­люстрировать  имперскую государственную политику по от­ношению к староверам, как, на­пример, дело "О ведении метрических книг старообрядцев и сек­тантов" за 1913-1914 гг. [4].

Значительно больше архивных документов выше обозначенного   блока   не   нашли  своего отражения в заголовках архив­ных дел, но их можно выявить в  процессе эвристического поиска,  принимая во внимание обстоятельство, что среди старообрядческого   населения    г.    Александровска были деятели, оставившие заметный след в его экономическом  развитии  и  общест­венной жизни. Такими, напри­мер, были фигуры купцов семьи Минаевых.  Как сообщают документы, недвижимость Александра Андриановича Минаева в 1890 г. оценивалась в 3500 руб., на ос­новании чего он был включен в список лиц, имевших право изби­рать представителей местной вла­сти. Его брат, Дмитрий Аядриа-нович Минаев, также был хорошо известен: купец 2 гильдии,владе­лец многих торговых и промыш­ленных заведений города, меценат. Его неоднократно изби­рали в состав Алексан- дровского городского совета общественного самоуправления. В частности, из­вестно о работе Д. А. Минаева членом строительной комиссии (1909 г.), заместителем первого городского по налогу с недвижи­мых имуществ присутствия (с 1911 по 1914 г.). В 1917 г. он про­должал работать в составе Алек­сандровской городской думы [5, л. 11].

Документы об истории старо­обрядцев послереволюционного периода нельзя назвать много­численными. Однако они доста­точны для общей характеристики изменений в состоянии старове­ров.

Фрагментарные сведения, необходимые для воссоздания со­циальных процессов в данной среде, присутствуют в фондах многих советских учреждений: сельского хозяйства, образова­ния, здравоохранения, статисти­ки и др. В частности, в фонде Запорожского окружного отдела народного образования (ф.р. 785) сохранились документы о дея­тельности большезнаменской сельскохозяйственной профшко­лы за 1927-1930 гг. Они представ­лены протоколами заседаний школьного совета, методкабине-та, перепиской но хозяйственным вопросам [26]. В фонде Запорож­ского окружного отдела здравоо­хранения (ф.р.-676) сохранились документы о состоянии и дея­тельности большезнаменской ам­булатории. Это доклады, выписки из протоколов, перепис­ка, сметы [25]. Интересную раз­новидность документов сос­тавляют статистические сводки Запорожского губстатбюро (ф.р.-224), Бюро Всесоюзной переписи населения 1939 г. по Запорож­ской области (ф.р.-1202) и др. фондов органов статистики. Как пример такого вида документов могут служить статистические карточки о состоянии развития сельского хозяйства с. Большая Знаменка за 1922 г. [7], подвор­ные списки домовладельцев этого села на 1939 г. [27, л. 90-102].

Чрезвычайный интерес сре­ди архивных источников 20-х гг. XX в. вызывают документы адми­нистративного отдела Запорож­ского окрпсполкома (1923-1930 гг.). В них преобладают сведения о конкретных религиозных общи­нах, зарегистрировавших свою деятельность. Среди них были и единоверческие приходы при Алексеевской, Александро-Нев-скоп, Ильинской, Знамения Бо­городичной и Вознесенской церквах Большой Знаменки и об­щина старообрядцев г. Запоро­жья.

В упомянутых документах, по своей видовой принадлежнос­ти, преобладают анкеты общин, их духовных руководителей, спи­ски членов. Подобные материалы позволяют уточнить время осно­вания религиозных очагов и по­дают соответствующие новому времени характеристики количе­ственного, национального, возра­стного, социального состава старообрядческих общин. По до­кументам единоверческих церк­вей выясняем, что в 20-х гг. XX в. большинство членов общин по национальности были русскими, тогда как в городском приходе Запорожья, среди так называемой "пятидесятки" основателей (т. е. формального числа членов, даю­щего юридические основания для регистрации устава общины) большую часть уже составляли украинцы (28 украинцев, 22 рус­ских), что свидетельствует о трансформации общины. Также интересным для констатации обозначенной эволюции является социальный и профессиональный состав приходов. Большинство среди основателей городской об­щины - 37 чел. - значатся как ра­бочие.

Документы религиозных об­щин сообщают об их материаль­ном состоянии. Анкета прихода г. Запорожья, составленная в се­редине 20-х гг., констатирует отсутствие ценностей и историчес­ких памяток (очевидно, после из­вестной сокрушительной кампа­нии по изъятию церковных цен­ностей 1922-1923 гг.): "кроме икон и богослужебных книг нет ничего". Скромное, даже бедное материальное состояние общин воспроизводят также короткие и достаточно формализированные (составленные по требованиям органов государственной власти) отчеты их руководства. Эти отче­ты сообщают о максимальном ог­раничении инициативы хозяйст­венной деятельности правления приходов. Статьи доходов и рас­ходов показывают незначитель­ность размеров финансовой под­держки для высших органов - от­числения на содержание канцеля­рии благочинного и архиерея, одновременно свидетельствуя об организационной активности ве­рующих.

Важно отметить, что позволе­ние советской властью религиоз­ной инициативы всем альтер­нативным конфессиям - с целью раскола могущественной РПЦ - способствовало возобновлению и укреплению связей старообряд­цев южной Украины со своими одноверцами в России. Руковод­ство большезнаменских Алексе-евского и АлександроНевского приходов констатировало свою административную подчинен­ность большезнаменскому благо­чинию Мстерской епархии Владимирской губернии. Из отче­та Александро-Невской церкви узнаем о выдаче средств для ко­мандирования делегата на цер­ковный съезд в Нижнем Нов­городе. Таким образом, по состоя­нию на середину 20-х гг., велико-знаменские единоверцы продол­жали поддерживать связь с доста­точно отдаленными общинами и организационными центрами сво­ей конфессии. Интересно, что другая часть старообрядцев этого же села - Ильинского прихода, а также община при Запорожском городском старообрядческом хра­ме - находились в ведении Нико­польского благочиния Харьков­ской епархии.

С развертыванием тотального наступления государства на права религиозных общин, старообряд­цы, подобно другим конфессиям, ощутили па себе болезненные про­явления этого процесса. Его ход наглядно демонстрируют много­численные документы фондов органов местной власти, орга­низаций, учреждений, которые действовали на территории ком­пактного проживания старообряд­цев. Сохранились и представляют интерес в данном контексте, преж­де всего, документы Большезна-менского волревкома за 1920-1921 гг. (ф.р.-282), волисполкома за 1920-1923 гг. (ф.р.-227) и волост­ного комитета незаможных селян за 1920-1923 гг. (ф.р.-278), Камен­ского райисполкома за 1920-1923 гг. (ф.р.-290).

Трансформацию хозяйствен­ного и духовного уклада старове­ров в условиях коммунистической политики, приобще­ние их к общественно-политичес­кой жизни в очерченных боль­шевиками формах, позволяют уви­деть также документы партийных органов, распоря- жавшихся на территории проживания старооб­рядцев. Имеем в виду, прежде все­го, документы Каменского рай­онного комитета КП(б)У (ф.п.-210), сохранившиеся начиная с 1920 г. В документах этого фонда достаточно сведений о большезнаменской первичной партийной ор­ганизации. Их можно найти среди статистических отчетов о составе парторганизации района (1927 г.), протоколов заседаний бюро райко­ма и материалов комиссии по об­следованию работы по раскулачиванию (1930 г.), протоколов заседаний районной комиссии по чистке партии и списков коммуни­стов по первичным организациям (1934 г.) и др. [б].

Перечень групп документов, способных обеспечивать разра­ботку исторических аспектов дея­тельности старообрядческого населения на территории, состав­ляющей нынешнюю Запорож­скую область, может быть продолжен. Он нескончаем в сво­ем разнообразии, как неисчерпа­ем национальный архивный фонд, аккумулировавший разно­образные и разноплановые про­явления человеческой жизни. Работа над охарактеризован­ными документами позволит луч­ше проникнуть в историю немногоч исленной старообрядческой общности Запорожского края. Она будет способствовать более глубокому осознанию ха­рактера трансформации данной среды под влиянием драматичес­ких коллизий новейшего времени в Украине; изучению процессов интеграции русской этнической общности в хозяйственные, рели­гиозные, общественно-политиче­ские структуры южноукра­инского региона.

Источники и литература

1.  Тригуб  О. П.Iсторiя  заснування  Катеринославськоi   та    Херсонськоi   enapxii (1775-1837)//Науковi  правцi  iсторичного факультету     Запорiзького     державного университету. -Вип. 7. - Запорiжжя, 1999.

2.  Государственный архив Запорожской области, ф. 24, оп. 1, д. 232

3.  Там же, д. 498

4.  Там же, д. 1910

5.  Там же, д. 1771

6. См., напр., там же, ф.п.-210, оп.1, д.61, 72, 93-95, 102, 107, 123

7.    Там     же,      ф.р.      -224,     оп.1, Д. 112

8.  Там же, ф. 252, оп.1, д.1, 6

9.  Там же, д. 11,20, 21 

10.Там же, д. 27-29

11.Там же, д. 31-33

12.Там же, д. 34-36

13.Там же, д. 37-41

14.Там же, д. 45-47

15.Там же, д. 58-63

16.Там же, д. 70-75

17.Там же, д. 76

18.Там же, д. 84

19.Там же, ф. 225, оп.1, д. 1-5, 59-63

20.Там же, д. 64-65

21.Там же, д. 66

22.Там же, д. 441,446, 454

23.Там же, д. 510-680

24.Там же, ф. 262, опЛ, д. 2-7

25.Там же, ф.р. - 676, оп.1, д. 231, 249

26.Там же, ф.р. - 785, оп.1, д. 1056, 1152,1464

27.Там же, ф.р. -1202, оп.1, д. 313

28.Там же, ф.р. -5593, оп.1, д. 188

29.Там же, д. 392-394

30.Там же, д. 395