На севере Пермского края, в предгорьях седого Урала расположен своеобразный "остров" — природный, этноку­льтурный и конфессиональный. Возвышенная гористая местность в окружении густых еловых и пихтовых лесов укрывает десятка три деревень, населенных пермяками — потомками древней коми-этнической общности. Большая часть жителей этих деревень на берегах таежной реки Язь-вы исповедовала древлеправославие. Если коми, прожи­вавшие на севере (современная Республика Коми), отно­сятся к безпоповским согласиям, а зюздинские коми-пер­мяки (восток Вятского края) приняли белокриницкую иерархию, то коми-пермяки верховий Язьвы продолжали принимать беглых священников, а затем — иереев, постав­ленных новозыбковской архиепископией.

Пудьвинская лавра

По мнению пермского исследователя Г.Н. Чагина, староверие среди язьвин-ских пермяков утвердилось благодаря деятельности уральских скитожителей. Местным скитским цент­ром стала долина реки Пу-дьвы — притока Язьвы и одноименная деревня. Пу­тешественник, побывав­ший здесь в начале XX века, писал: "В замечатель­но живописной местности заброшена эта деревенька, служащая центром старо­обрядческого мира Чер-дынского и Соликамского уездов. Природа здесь щед­ро рассыпала свои главные украшения: быструю гор­ную речку, шумно пенящу­юся по дну из камней раз­ноцветных, лес, хвойный и лиственный, и отвесные скалы..."

Из местных преданий известно, что около 1790 года пудьвинские  места привлекли старообрядцев из знаменитых нижнетаги­льских скитов. В этих мес­тах основал свой скит инок Венедикт, который начал вести проповедь старой веры среди местных жите­лей. Уже в первой полови­не XIX века д. Пудьва и ее округа сделались крупным иноческим центром. В мужском скиту имелась де­ревянная Никольская цер­ковь, куда приезжали свя­щенники с Иргиза. К 1820 году он был уничтожен вла­стями. После этого женщи­ны пожилого возраста жили общежительно, а мужчины — уединенно, в дремучем лесу. Женская обитель имела избу для мо­лений, дома-кельи, амба­ры, дворы для скота. На высоком красивом месте находилось кладбище. Еще в 1960-е годы было заметно до 70 могил с крестами и столбиками. Женщины Пудьвинской обители за­нимались обучением гра­моте местных детей. Про­сторное помещение моле­льни одновременно испо­льзовалось под школу. Кроме того, занятия вели по домам. Так, матушка Маргарита (в миру Марья, родом из д. Антипино) учи­ла детей в течение 30 лет в своем небольшом доме не­вдалеке от обители. Славилась Пудьвинская обитель певческим искусством. "Желание петь было у мно­гих и было у кого учиться", — вспоминали старожилы язьвинских деревень. Мно­го лет учил петь по крюкам уроженец д. Гари Кузьма Травников. Сначала изуча­ли "голоса тонов", потом пели ирмоса и "вытягивали по солям". Из последних певчих жители помнят П.М. Антипина из д. Вет-лянка, П.И. Пьянковуизд. Пьянкова, П.Д. Бычина из д. Ванина, Паршаковых из д. Пудьва.

В 1925 году из г. Усолья сюда приехал священник Григорий Мальцев, он пе­ределал старую моленную в настоящий храм, в котором служба велась до 1929 года. Освящать его приезжал епископ Пансофий (Ивлев). В отдалении была еще одна обитель. Ее называли "дальнее жилье" или "даль­ние старушки" — приют для пожилых вдовых жен­щин. Их привозили сюда на "спокой" и "доживание" из окрестных поселе­ний, из Соликамска, Чердыни, Добрянки. За содер­жание родственники вно­сили продукты, одежду, иногда денежные вклады. Люди вспоминают и о дру­гих скитах: "Вокруг Пудь-вы была "пустыня". В од­них местах жили старушки, в других — старички. В Ма-карино, Леонтьево было жилье. Небольшие домики — кельи. На Ильинском их много было... Вылом, кило­метров в 20 от деревни в темном лесу. Там жили несколько старичков. Потом остался один инок Игна­тий. А церковь была уже после только в Ванькове". В этих скитах жили черно­ризцы и иноки. Некоторые проходили здесь все стадии монашеской жизни. На­пример, из Ильинского прибыл и стал черноризцем Ефимий, потом он принял иночество с именем Епи-фаний, а после стал схим­ником Ефремом. Многие жили подолгу и остались в народной памяти как ис­тинные духовники и пра­ведники. Так до сих пор вспоминают схимника Ле­онтия, к которому "много мужиков ехало, так как си­льно хорошо он вел испо­ведь. На исповедь шли со слезами, и Леонтий плакал. Поэтому его одолели му­жики. Жилье было по р. Мель, возле камня стояла избушка. Отсюда он уехал на Кавказ". В 7 км находи­лось Фирсово жилье. Фирс имел небольшую кузницу и из кусков железа делал жи­телям д. Пудьва чашки и котелки. На берегу Меля черноризец  Герасим,  родом из д. Пудьва, жил в не­большой избушке. По вос­поминаниям Ф.Г. Мальце­ва (1922 г.р.), "в избушке был деревянный стол, не­сколько икон. Спал Гера­сим на досках, стелил толь­ко тряпки, под голову клал полено. Иногда надевал ве­риги, чтоб бес не искушал". Последний инок Макарий, родом из с. Новое Усолье, доживал свой век в д. Пудь­ва, скончался в 1982 г. на 94-м году жизни. Некоторые монахи не только исповедовали, но и причащали священными дарами. Миро, кисточки, хлеб хранили в стенных ни­шах за иконами. За свя­щенными дарами и с запи­сочками-поминальниками для заочного отпевания умерших крестьян перио­дически выезжали к свя­щенникам в Нижний Нов­город, Москву, Самару, Вольск.

Для жителей Пудьвы и ее большой округи святым местом стал Вылом. Так на­зывали уединенное место в дремучем лесу в 20 км от д. Пудьва. Местное преда­ние гласит, что жили здесь три инока, одного звали Игнатий, другого Сергий, имя третьего позабыто. Возможно, здесь находился один из тех скитов, кото­рые основывали нижнета­гильские старообрядцы. Могила инока Игнатия была отмечена часовней. Паломничество к мощам Игнатия и роднику, выте­кающему из-под них, нача­лось давно. Ходили туда "утугами"   —  большими группами, собиралось бо­лее сотни человек из рус­ских и коми-язьвинских деревень. В пути ориенти­ровались по затесам на де­ревьях. 4 июля собирались в д. Пудьва и шли на день памяти Игнатия — 5 июня. В часовне совершали пани­хиду по Игнатию, а водой из ручья мыли тело, глаза. Каждый набирал "выздо-ровительну" воду в туесок, бутылку и уносил домой. Последний  раз в  Выломе собирались в начале 1930-х гг. Крест на могиле Игна­тия стоял еще в 1950-е годы. К сожалению, святой Вылом теперь никто не мо­жет посетить. Давно умер­ли "путеводители" — зна­токи тропы, и лес давно вы­рубил местный леспромхоз. Более 200 лет назад нача­лось духовное обживание пудьвинских мест. Вслед за корнями духовными пошло хозяйственное освоение. Здесь повторилось явле­ние, типичное для Евро­пейского Севера, как на Соловках, в Кириллове, Ферапонтове. Пудьва дли­тельное время оставалась очагом русской культуры в большой североуральской округе. Пудьва вдохновля­ла многим — духовными подвижниками, святым Выломом, возможностью получить грамоту и хоро­ший заработок и успокаи­вала народной мудростью, заботливой старостью.

В 1930-е годы храм в женской обители был уничтожен властями, свя­щенник арестован и от­правлен в лагеря, но мест­ные жители спасли многие иконы, книги и даже цар­ские врата. Несмотря на ра­зорение скитов, духовная жизнь в этих краях не за­мерла. Семена, посеянные иноками, дали всходы в со­седних коми-пермяцких деревнях. В деревне Вань­ково до сего дня действует древлеправославный храм во имя святителя Николы.

 Сергей Рудаков (Нижний Новгород)

При написании статьи ис­пользовались публикации Г. И. Чагина в "Уральском сборни­ке " (Екатеринбург, 1997 г.) и Е.С. Данилко в сборнике "Староверие на северо-вос­токе европейской России" (Сыктывкар, 2006 г.)

"Старообрядецъ", 2007, № 38