№1

Листовка

«Самодержавным комиссарам»

Февраль – март 1921 г.

Вы именуете себя народными комиссарами. Но какой народ избрал вас? Русский народ вас не избирал. Жиды да мадьяры ваша опора. Жидовским интересам вы служите. Русских же людей вы ограбили, разорили, убиваете их миллионами, и всю страну превратили в кровавый ад. Справедливо величает вас святое писание кровожадными зверями и аспидами, слугами антихриста и дьявола. Вы действительно не имеете в себе ничего человеческого: ни жалости, ни любви, ни честности в вас нет. Подобно дьяволу вы всюду сеете вражду и ненависть. Подобно зверям вы терзаете и грызете народное тело. Как змеи и ехидны вы отравляете душу и саму жизнь человеческую. По всей стране вы заслужили себе справедливый гнев и законное проклятие. Ибо всех вы обманули: и прежде всего рабочих, которых превратили в жидовских лакеев и рабов, гибнущих от непосильной и бесцельной работы, от голода и холода, и усеявших своими костями и трупами все ваши кровавые фронты. Обманули и крестьян: обещали им все богатства и снимаете с них последнюю шкуру, обещали им полную свободу и замучили их обысками, реквизициями и всякими насилиями, обещали им всю землю и отбираете у них последнюю лошаденку. Вся земля стонет от ваших насилий, разстрелов и убийств. Ни один человек в России не имеет спокойной жизни. Всех вы заставили жить в страхе, как среди разбойников, и умирать с голоду, как в бесплодной пустыне. А в это время десятки миллионов пудов хлеба горят на ссыпных пунктах и на железнодорожных станциях. Гниет отобранная картошка, протухает мясо, гибнут и все остальные продукты, награбленные у бедных крестьян. И нет на вас ни суда, ни управы. Вы в миллионы раз хуже прежних жандармов, палачей и прочих слуг самодержавия. Вы – самозванцы и кровопийцы. Только жиды да мадьяры радуются вашим злодеяниям. Весь же русский народ обливается слезами и кровью. Долго ли вы еще будете самодержавствовать над несчастной страной нашей? Долго ли вы будете упиваться народной кровью? Помните, что народное терпение уже истощилось и справедливый гнев не замедлит законно покарать вас, как самозванцев, как разбойников и злодеев. Уходите же, пока еще можно, с ваших самозваных и самодержавных тронов!

Агитационный Отдел Сибирской боевой Организации.

ГАТО. Ф. Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 91/2. Типографская печать.

№2

Из протокола допроса епископа Амфилохия (А.С. Журавлева) Томской ГубЧК

15 августа 1922 г.

г. Томск

<…> В 1917 г. (дальше цифры точные) я уехал в гор. Уральск епархиальным епк1. Уральско-Оренбургской епархии, разъезжал по ней. Каждый год приезжал в монастырь [Ново-Архангельский скит] для наблюдения за его жизнью. В последний раз я приехал в 1918 г. <…>. Когда приехал в скит, пожил до Покрова. Доехав до Челябинска[,] я застрял, доехал до гор. Миасса, где был временно избран управ[ляющим] Пермско-Тобольской епархией. В 1919 г. 1 августа приехал [в] монастырь и там находился до смерти брата (ноябрь 1919 г.). Я похоронил [брата], и поехал монастырь. Я по просьбе Совета Епархий уже с приходом Соввласти принял времен[ное] управ[ление] Томской Епархией. Иногда уезжая в монастырь, рукоположил двух епископов на Томскую и Пермско-Тобольскую епархии. В это время получались мною много писем из этих епархий <…> [утрата текста одной строки]

Из-за невозможности достать пропуска в Уральск[,] отправился в монастырь, прожил до Троицы 1921 г.[,] уехал на Екатеринбург, там пробыл до августа 1921 г., откуда уехал в гор Миасс. <…> Я арестован 13 июня в гор. Оренбурге. Никогда не судился. Выборные должности не занимал. <…> Когда я жил в Томской губ. в скиту[, то иногда] приезжал в Томск, [а] во время управления епархией живал по месяцу, а когда сдал[,] то приезжал по нескольку дней. Здесь [в Томске] я прописывался[,] когда жил постоянно, когда наезжал[,] тогда не прописывался. Показание записано правильно и мне прочтено.

Я думаю, что я арестован или за брошурку, которую я написал в Уральске в 1918 г. или за переписку, или что-нибудь неладное в монастыре случилось, может быть белые ходят в монастырь. Но точно не знаю за что, разные мысли бывают.

Мельникова я знал, он без малого год жил в монастыре, когда он из Москвы приехал в 1918 г., жил до июля 1919 г. Он приехал из Москвы[,] говорил, что хочет[,] отдохнув[,] написать обширную историю старообрядцев. Мы с ним еще в Москве в 1917 г. сговаривались, он просил меня подождать в Томске, что я и сделал, в 1918 г. встретившись[,] поехали вместе. Он был преподавателем в старообрядческом институте. Он жил в то же время в Барнауле, Н/Николаевске, где писал статьи в журнале "Сибирский Старообрядец". После июля 1919 г. я его видел в Томске. После отступления Колчака я [его] видовал, приезжал я в Томск, когда отступали войска Колчака, у епископа Тихона. Вместе со мной [он] уехал в скит, в скиту прожил до мясоеда, перед масляницей 1920 г. он уехал на Чулым. <…>

Теперь буду показать2 правду

Семья Чернышева, нашего благодетеля и христолюбца, жила у нас в монастыре. <…> Андрей Т[арасович] Чернышев оставался и жил в лесу с Мельников[ым] Федор[ом], Суворов[ым] Даниил[ом]. Мельников приехал вместе с Чернышевыми и жил честно и благородно, мы скрывали его потому[,] что не знали как на него Советская власть посмотрит. Перед масленицей в церковном доме я виделся с Суворовым, который спросил у меня, «что ему делать», т.к. приходится туго, он жил под другой фамилией, Быкова, я его знал в лик, т.к. мы почти земляки. Он спрашивает[,] домой ли, в скит ли? Я ему сказал, если желаешь, то можно в скит. Он сказывал, что когда он отступал из Барнаула, то где-то в селе настигли красные, на обратном пути были обыски у него и деньги отобрали. Он [раньше] издавал журнал. Тут в Томске он жил на особой квартире, у него была и казенная. Он как-то раз вез буфер и его встретил комиссар, который его задержал, и привез на квартиру, где нашли машину делать кресты, у него отобрали подписку, чтобы он не увозил из квартиры. Он жил под подпиской, учуяв, что его хотят арестовать, пришел ко мне и мы порешили поехать к нам. Суворов ездил на нашей лошади на свою особую квартиру и привез шриф[т], машину и маленько его вещичек. Выехали из городу днем. Приехали в монастырь, посе[ли]ли его вместе с Мельниковым Ф. и все перевезли туда. Суворов делал кресты и вздумал писать прокламации. Я к ним ходил туды, и вот начали у меня спрашивать, показали [одну] напечатанную на машинке[,] нравственного содержания, тихого тона. Я отсоветовал. Вскоре после этого они - Суворов, Мельников - показали другие[,] напечатанные типографским привозным шрифтом3, печатали с каточком на рамке. Содержаний4 было несколько, одни плохие, другие ничего. Я говорил им что не надо, указывал им, что если даже весь Томск восстанет и то толку не будет. Они же говорили, что надо делать. Даниил Суворов еще сказал: "что во времена чехов он составил прокламацию, которая повлияла". Печатали много, но распространили немного, это было в январе 1921 г. Их привозил раз я, потом через кого-то других, там на пасеке была заимка (верст 12 в лес дальше жили николаевские жители, фамилию не помню, брат того жены привозили). Сюда привозил к брату на квартиру. Куда пасечные привозили, не знаю. Отдавал я епископу Тихону, который их принял (он их успел спрятать), были распространены из прежней партии. Когда тут стал шум, все прекратили. Мельников, Суворов остались жить на том же месте. Прожил я великий пост 1921 г. и я потихоньку уехал в Екатеринбург и жил как сказано раньше. В Миассе из монастыря я получил письмо от эконома, про Мельникова писал так, что мельница работает. Это письмо я получил в ноябре 1921 г., больше не получал. Я писал им еще5, но ответа не было.

В своей брошурке в Уральске я писал против отделения церкви от государства, указывал, что теперь пришло войско антихристово. Больше ничего нигде не писал. Первая на машинке с моего полного изволения. Братья Нифонт и свящ[енник] Иоанн были против, считали что это не наше дело, другие не знали. <…> Я считаю, что Мельникова сбил Суворов, а оба они уговаривали меня. Они ожидали войска с Дальнего Востока, и хотели им помочь. Суворов печатал, Мельников составлял, Чернышев как послушаник жил, бумагу привез Суворов. Листовку к комиссарам написал я, Федор Ефимович перевел по-своему, но она кажется не распространена.

Епископу Александру и Геронтию рассказал про Фед[ора] Мельников[а], мне говорили так, что будто он писал, что уехал на Восток.

Вставке «1921 г.», исправл[енному] "Ефимович", зачер[кнутому] «шиф[р]» верить. Показание записано правильно и мне прочтено.

Подпись А.С. Журавлев Старообрядческий Епископ Амфилохий

<…>

ГАТО. Ф. Р-117. Оп.1. Д. 216. Л. 114-116.

Подлинник. Рукопись на бланке.

Бланк «Протокол допроса».

Подпись-автограф епископа Амфилохия.

Подпись уполномоченного отсутствует.

--------------------------------------------------------------------------------

1 Епк. здесь и далее: епископ, епископы.

2 Так в тексте.

3 Исправлено. В тексте: типографский привезенном шрифте.

4 Исправлено. В тексте: содержание.

5 Исправлено. В тексте: Я писал им еще писал.

№3

Из протокола допроса Даниила Суворова Томской ГубЧК

16 августа 1922 г.

г. Томск

<…>

Я с момента перехода на нелегальное положение жил сначала под фамилией Аникеева Григорий Гурьянович1 - документ остался очевидно от умершего. С мая 1920 г. - под фамилией Понамарева Исаак[а] Ефимович[а] до того времени[,] пока находился на службе в СНХ в Сиббуртсе на должности2 машиниста до половины февраля 1921 г., потом скрывался под разными вымышленными именами, иногда пользуясь документом Понамарева. [Его] я взял здесь у местного епископа, тогда еще священника, Сухов[а] Трифона, без его ведома. Он был болен. Я решил распространять прокламации[,] поэтому я скры[ва]лся по селам. Случайно найденный мною документ на имя Тарасенки – [был найден] в районе между гор. Томском и Н/Кусковской деревней. Исправляю[,] я нашел чистый бланк со штампом и штемпеля, который и заполнил, намереваясь по этим документам проживать в гор. Томске и проживал до 12 дек[абря] 1921 г. Больше никаких документов не имел. В скиту Н/Архангельском Томской губ. я не бывал с самых юношеских лет, с 12 лет. Поэтому полагаю, что никто не мог знать, что я проживаю под какой-либо фамилией, кроме своей.

25 нояб[ря] ст[арого] ст[иля] 1919 г. я выехал вслед за отступающими войсками, отступал я до селения Красный Яр Мариинского уезда или точно не помню. Здесь я остановился, потому что бежать сил не было, да и лошадь пропала. Из Красного Яра я возвратился с Барнаульского уезда села Сорокина ком[м]ерсантом. По дороге во время обыска были отобраны все деньги. Я вернулся в Н/николаевск угольными поездами. <…> [У] Чернышевых не бывал, потому, что я знал, что сам он на Дальнем Востоке, а дети где был[и], не знал и никого из них не видел до сих пор. С гор. Барнаулом связь имел.

Теперь буду показывать всю чистосердечную правду: Шрифт я привез из Барнаула, я держусь этих показаний из-за принципа не причинять зло другим. Я приехал в конце марта месяца 1920 г., у меня была машина для делания крест[ов]. Произошла история с буфером и я сговорился3 с Амфилохием4 в церковном доме. Я говорил ему, что в следствие истории с буфером мне угрожает опасность раскрытия настоящей фамилии, под которой меня искали. Он дал мне совет поехать в скит, я его предупредил о том, что намерен печатать прокламации [в] сторону религиозной борьбы. Я поехал туда[,] взяв станок для печатания крестов и имеющийся у меня шриф[т] фунтов 30 и около пуда, российского изделия, на нем была5 масса работы, вернее полубрак. Поселившись там в келье приблизительно в версте от монастыря вместе с Ф.Мельниковым и Чернышевым Андреем. При нас, кроме монастырских жителей, никого не было. Я своим приездом стал будировать Мельникова Ф. приняться за продолжение моей работы. Я ставил своей целью установление такого строя[,] при котором бы все слои населения участвовали бы все слои населения6, это напоминало бы Учредительное Собрание, но мы не хотели засилия партийности, скорее бы напоминало бы Земский собор. Мельников Ф. возражал вначале, что мы не в состоянии что-либо сделать, за нами нет никого, и эта работа безполезная. Уступая моим просьбам он согласился написать несколько прокламаций. Все прокламации[,] составленные рукой Мельникова[,] были в проектах прочтены Амфилохию, он был против политических, говоря, что не принесет никакой пользы, что если даже вос[с]танет Томск, но ничего не выйдет. Я говорил ему, что эти брошурки - прокламации имеют моральное значение, что подобное было в Барнауле при вос[с]тании чехов, которое я приветствовал потому что оно шло против Советской власти и устанавливало Учредительное Собрание[,] и поэтому он уступил. Я говорил, что нужно и можно распространять и в других городах, имея известные адреса. Об имеющихся адресах по памяти я ему говорил. Я напечатал 6-7 названий, каждой от 60-100 штук, печатали мало по недостатку бумаги и имели мало адресов для распространения. Амфилохий увозил в город только вложенные в конверты, не вложенных я, по крайней мере, не давал. Как [он] распространял их[,] я не знаю. Я больше никого не знаю.

Вопрос: Что побуждает Вас отрицать еще лиц, коим вы поручали распространение прокламации?

Ответ: Никому не поручал распространение прокламации, кроме еп. Амфилохия. В конце марта месяца он сообщил, что работа наша открыта, что епк. Тихон арестован, якобы в связи с распространением прокламации - хотя епк. Тихон не имел никакого отношения.

Вопрос: Если арестован человек не имеющий никакого отношения к делу, то почему считали работу открытой?

Ответ Суворова: Мне показалось очень странным и решился проверить. Я думал, что если епк. Тихон так или иначе причастен, то выдать себя. Оказалось, что он выпущен на свободу. Предполагая, что это пройдет, я возвратился в скит.

После этого мы решили работу прекратить, потому что приносит вред, но не пользу. С того времени я проживал там до сентября месяца, проживал в келье и в монастыре. В конце сентября я решил оставить скит, чтобы не подвергать скитян опасности. Слова[,] которые мне сказал при прощании Мельников, не носили характера возбуждающего к борьбе. Амфилохий выехал из монастыря раньше. <…>

Типография – шрифт, штамп для крестов, два деревянных валика, и др[угие]мелкие кустарные приспособления, запаса не оставалось, осталось в келье. Пишущая машинка осталась там же. Эту типографию я стал готовить с октября 1920 г. <…>

Читал[,] записано правильно[,] прибавить больше ничего не имею. Подпись Д Суворов.

<…>

ГАТО. Ф. Р-117. Оп.1. Д. 216. Л. 118-119 об. Подлинник.

Рукопись на бланке «Протокола допроса».

Подпись-автограф Суворова. Подпись и

фамилия уполномоченного отсутствует.

--------------------------------------------------------------------------------

1 Так в документе.

2 Исправлено. В тексте: в должности в Сиббуртсе на должности.

3 Исправлено. В тексте: сговорившись.

4 Исправлено здесь и далее. В тексте: Анфилохием.

5 Исправлено. В тексте: было.

5 Так в документе.

№4

[октябрь 1922 г.]

г. Томск

КОПИЯ

Благоговейным иереям, честным диаконам и всем православным христианам древнеправославной1 (старообрядческой) церкви

АРХИЕПАСТЫРСКОЕ ПОСЛАНИЕ 2

"Да будет с Вами благодать, милость, мир

от Бога Отца и от Господа Иисуса3

Христа Сына Отча,

во истине и любви" (2 Иоан., 3)4

С чувством глубокого удовлетворения мы имеем возможность отметить, что в великие страдные годы тяжелого испытания России, святая Христова древнеправославная5 (старообрядческая) церковь осталась непоколебимой и на высоте своего положения. Что мы древнеправославные Христиане, как и должно быть, не имеем нужды бить в набат о вопиющих непорядках и даже беззакониях совершаемых под покровом святости и непогрешимости церкви, что мы видим в бывшей господствующей в России церкви.

Наша святая церковь под водительством Святаго Духа сохранила себя чистой на протяжении всей ея многострадальной истории и мы верим, что Господь сохранит непорочной свою невесту (Ефес.5.27) до окончания века. Для нас непонятен тот шум, который происходит в церкви Великороссийской, ибо многое из того[,] о чем духовенство этой церкви только могло прежде мечтать, в церкви старообрядческой имелось и имеется во всей полноте.

Но однако не можем пройти молчанием, что при коренной ломке политических и социальных устоев России и наша св. церковь в лице ея верных сынов и в то же время граждан России, –подверглась тяжелому испытанию[,] так как многие из старообрядцев и даже из передовых людей церкви и духовенства увлечен[н]ые волной политиканства[,] встали на ложный6 не христианский путь. На путь кровавой борьбы и насилий. Не скроем[,] что быть может некоторые из них в критическую минуту были вынуждены к тому необходимостью, так как восставшие <красные> партизане в Сибири под руководством Рогова, Громова, Новоселова и других, увлеченные местью, не различали ни правого[,] ни виноватого. Жгли церкви, аре[с]товывали[,] истязали и даже убивали священников и мирян[,] приверженцев церкви. Такие их поступки вынудили и христиан старообрядцев, как людей (ибо христианин не должен предаваться тяжкому греху – мести) встать на свою защиту. Повторяю7 это был ложный не христианский шаг и он простителен только потому, что и над Россией совершался суд Божий и согласно пророчества шли …"кто обречен на смерть - на смерть; кто в плен - в плен; и кто под меч - под меч8 " (Иерм. 43, 11).

С наступлением [19]20-го года, когда в России установилась единая власть рабочих и крестьян, возглавляемая Советами[,] некоторые из старообрядцев продолжали пассивно, а отчасти и активно противодействовать власти. Правда мы должны были, быть может, много ранее выступать9 с воззванием о прекращении внутренней смуты и междуусобия, но в период [19]20-го года мы не видели еще положительности действий со стороны Соввласти. Порывистость и нервность ея распоряжений заставляли нас занять выжидательное положение, не потому что мы отрицательно относились к самой власти, а потому, что еще не видели ея настоящего облика.

Следующий [19]21-й год и целый ряд последовательно изданных декретов и законоположений Советской власти, выявил нам всю правомощность ея, как народного правового10 государства. Вместе с тем действия и распоряжения власти показали, что ни чьих религиозных убеждений никто не стесняет, что религия11 является совершенно свободной, что отделение церкви от государства, чего добивались прежде старообрядцы[,] утвердилось особым декретом. Наконец даже в области Экономической властью предоставлена свободная инициатива и что все граждане Российской Социалистической, Федеративной, Советской Республики пользуются равными правами и несут равные обязанности и ответственность по закону.

Пользуясь возможностью совместного обсуждения вопроса об отношении старообрядчества с религиозной и экономической точки зрения к существующей в России власти, мы категорически заявляем, что если имели место случаи единогласного выступления и противодействия власти со стороны отдельных старообрядцев, если можно было к таким выступлениям относиться снисходительно в [19]20-21 г.г. [,] когда еще не улеглись человеческие страсти и когда еще не вполне обрисовалась самое сущность власти, то теперь такого рода выступления заслуживают самого глубокого порицания, так как они наносят непоправимый вред всему старообрядчеству и не имеют за собой никакого логического смысла; ибо все, что нужно для свободы своего вероучения[,] старообрядцы имеют, а если чего не имеют, того могут добиваться мирным путем, путем просьб и ходатайств пред Властью.

А посему движимые духом мира и любви, мы обращаемся ко всем пастырям и пасомым и братиям о Христе, с настоящим12 призывом оставить все личные счеты и вражду, которая только мешает мирному строительству страны на новых началах.

Умоляем пастырей ближе подойти к своему словесному стаду и постараться слиться с ним во едино совершенствуясь нравственно в мире и любви13 нелицемерной, совершенно устраняя себя от вмешательства в дела государственно-политические, но занимаясь только духовным служением – спасения душ христианских.

Призываем и всех православных христиан старообрядцев к лояльному отношению к существующей власти, исполняя слово Божие[,] научающее нас повиноваться власти; ибо "нет власти не от Бога; существующие14 же власти от Бога установлены. Посему противящийся15 власти противится Божию установлению" (Римл.13,1-2).

В заключение смиренно и искренно16 просим и собратий наших прочих епископов Российской области обратиться с подобным призывом к своим пасомым дабы елико возможно внести успокоение в волнующееся17 море житейских страстей, и сподобиться названия сынов Божиих (Матф.5,9)18.

Тихон епископ Томско-Алтайский и Минусинский старообрядческий Древле-православный[,] епископ Амфилохий Уральско-Оренбургский.

Старообрядческого священника Даниила Суворова

Заявление

Повинуясь истинно христианскому голосу, раздавшемуся19 с высоты архипастырских кафедр[,] призывающих всех истинных христиан к миру, единению и подчинению существующей в России власти - отныне заявляю, что признавая существующую власть, совершенно оставляю всякое политиканство и всецело посвещаю20 себя служению слова Божия и братиям о Христе; искренне21 по христиански прощаю моим вольным и невольным врагам нанесенные мне обиды и огорчения и прошу у них прощения великодушно.

Свящ[енник] Суворов

Копия верна: Делопроизводитель [подпись] Толстых [Толстов?]

ГАТО. Ф.Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л.91

(конверт / 59-60).

Заверенная копия. Машинопись.

Папиросная бумага. Подпись-автограф

делопроизводителя.

Документ датирован по сопутствующим

документам.

--------------------------------------------------------------------------------

1 Так в тексте. Должно быть: древлеправославная.

2 Так в тексте.

3 Так в тексте. Должно быть: Исуса.

4 Исправлено. В тексте: (2 Иоан., 1, 3).

5 Так в тексте.

6 Исправлено. В тексте: ложные.

7 Так в тексте – глагол стоит в единственном числе.

8 Исправлено. В тексте слово «меч» оба раза написано с мягким знаком.

9 Так в тексте.

10 В тексте напечатано «правого», затем карандашом исправлено на «правового».

11 Исправлено. В тексте: религий.

12 Исправлено. В тексте: настоящем.

13 Исправлено. В тексте: в мире и любви и нелицемерной.

14 Исправлено. В тексте: существующих.

15 Исправлено. В тексте: противиться.

16 Так в тексте.

17 Исправлено. В тексте: волнующиеся.

18 Исправлено. В тексте "Матф." написано с маленькой буквы.

19 В слове "раздавшемуся" буква "д" вписана карандашом над строкой.

20 Так в тексте.

21 Исправлено. В тексте: искрение.

№5

Из выписки о состоянии старообрядчества, составленной III-м отделением Томского губотдела ГПУ

17 ноября 1922 г.

<…>

Томская губерния1

Старообрядчество

За октябрь месяц дело Суворова и еп. Амфилохия Журавлева приняло иной оборот. Под влиянием Суворова еп. Тихон Томско-Алтайский и Минусинский совместно с еп. Амфилохием Уральско-Оренбургским выпустили воззвание с призывом к лойяльности Соввласти и отказом борьбы с ней, как не имеющего логического оправдания, ибо Соввласть религии не стесняет и предоставило свободу в экономической жизни. Активный руководитель старообрядчества священник Суворов по той же причине отказывается от борьбы. <…>

С подлинным верно: Соколовский

ГАТО. Ф. Р-117. Оп.1. Д. 216. Л. 153.

Подлинник. Машинопись.

Подпись-автограф делопроизводителя.

--------------------------------------------------------------------------------

1 Исправлено. В тексте ошибочно указано: Омская губерния.

№6

ПриговорТомского губсуда по делу обвиняемых А.С. Журавлева и Д.И. Суворова

23 июня 1923 г.

г. Томск

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ

ФЕДЕРАТИВНОЙ СОВЕТСКОЙ

РЕСПУБЛИКИ

Томский Губернский Суд, 1923 г. июня 23 дня, в г. Томске,

в открытом Судебном Заседании, в составе:

Председательствующаго т. МОТОВИЛОВА

Очередных Заседателей

т.т. СКРИПКИНА и КОЗЛОВА

При Секретаре т. Ферибок.

Разсмотрев дело гр. ЖУРАВЛЕВА Афанасия (он же старообрядческий епископ Амфилохий), СУВОРОВА Даниила, обвиняемых по 72, 69, 60, 85 п.3, применительно к 10 ст. Уг[оловного]Код[екса] и принимая во внимание имеющиеся в деле материалы предварительнаго следствия и разбирательнаго судебнаго следствия, из каковых видно, что обвиняемый СУВОРОВ, показания, данныя на предварительном следствии в том, что он принимал активное участие в организации крестовых дружин при власти Колчака, отрицает, в отношении же проживании по чужим документам и печатания прокламаций и распространения таковых среди населения, виновным себя признает. Обвиняемый ЖУРАВЛЕВ виновным себя признал в сочинении прокламаций под названием «К самодержавным Комиссарам» и распространения таковой и в укрывательстве скрывающуюся от Соввласти контр-революцию в виде МЕЛЬНИКОВА и ЧЕРНЫШЕВА, а потому принимая во внимание изложенное, Губсуд нашел, что обвиняемый СУВОРОВ Даниил Иосифович, 35 лет, священник по профессии, с домашним образованием, семейный, безпартийный, происходящий из кр. с.Карисы1 , Бут. вол., Ишимского уезда Тюменской губ., вполне изобличается в том, что в конце 1919 г., в г. Барнауле, принимал активное участие в организации, действовавшей в контр-революционных целях захвата власти в Центре и на местах, насильственное отторгновение от Р.С.Ф.С.Р. части территории, путем агитации и формирования крестовых дружин из добровольцев, преступление, предусмотренное 60 ст. У.К., кроме того в том, что с целью сокрытия от органов Соввласти, преследующих его за контр-революционную деятельность в конце 1919 г. по декабрь 1921 г., проживал по документам на чужия фамилии, для чего подделывал таковыя, преступление, предусмотренное 10 и 85 ч.3. У.К. и в том, что в начале 1921 г. организовал, совместно с МЕЛЬНИКОВЫМ, ЖУРАВЛЕВЫМ и ЧЕРНЫШЕВЫМ, в старообрядческом монастыре, в Ново-Александровской вол., Томской губ[ернии] и уезда изготовление прокламаций контр-революционного содержания с призывом свергнуть Соввласть и пропагандировал активное и пассивное противодействие Рабоче-Крестьянскому Правительству, призывая население к невыполнению повинностей, как воинской, так и налоговой, преступление, предусмотренное 72 и 69 ст. У.К. Обвиняемаго ЖУРАВЛЕВА Афанасия Семеновича (он же старообрядческий епископ Амфилохий) 50 лет, из кр-н Тобольской губ., Ишимского уезда, Бердюжской вол., дер. Старорьяновой2, монаха, безсемейнаго, неимущего, безпартийнаго, с домашним образованием, вполне изобличается в том, что в начале 1921 г. оказал приют скрывающимся от Соввласти контр-революционным элементам у себя в монастыре, принимал участие в организации изготовления и распространения прокламаций к свержению Соввласти, преступление, предусмотренное 72 ст. У.К., а так как пропаганда и агитация, распространение прокламаций носило выражению3 к свержению власти Советов путем активнаго и пассивнаго противодействия рабоче-крестьянскому правительству и призывало к невыполнению воинских повинностей в тот момент, когда еще Соввласть недостаточно окрепла и всюду были контр-революционные возстания и волнения, каковыя преступления предусматриваются 69 ст. У.К., а потому и принимая во внимание обстоятельства дела и руководствуясь социалистическим правосознанием – ПРИГОВОРИЛ: обвиняемаго Суворова Даниила Иосифовича, 35 лет, священника, ранее не судившагося по первому преступлению по 60 ст. У.К., подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять, по 2-му преступлению по ст. 85 и 10 ч.3. У.К. - в Дом заключения сроком на пять лет со строгой изоляцией, по 3-му преступлению по ст. 72 и 69 - подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять, кроме того конфисковать все имущество, как движимое, так и недвижимое, а по совокупности и принимая во внимание 30 ст. У.К., подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять с конфискацией всего имущества. Обвиняемого ЖУРАВЛЕВА Афанасия Семеновича (он же старообрядческий епископ Амфилохий)[,] 50 лет, ранее не судившийся, по 1-му преступлению 72 ст. У.К. – в Дом заключения сроком на пять лет, по статье 69 У.К. подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять, а по совокупности и принимая во внимание ст. 30 У.К., подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять, а на основании 5 пункта Октябрьской Амнистии 1922 г., принимая во внимание тяжесть преступления осужденных, как врагов Соввласти, и неисправимость таковых, амнистию не применять, а на основании 13 п. Октябрьской амнистии 1922 г., просить ВЦИК Амнистию к осужденным СУВОРОВУ и ЖУРАВЛЕВУ не применять. Приговор окончательный и может быть обжалован в Верховный Суд Республики в течение 72 час. с момента вручения копии приговора осужденным.

Подлинный за надлежащими подписями.

С подлинным верно:

За секретаря отделения Зарудная

ГАТО. Ф. Р-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 223.

Заверенная копия. Машинопись.

Подпись-автограф заверителя.

1 Указано ошибочно. Следует: Карасье.

2 Указано ошибочно. Следует: Старо-рямовой.