Епископ Амфилохий (Афанасий Семенович Журавлев, 1873-1937 гг.) – один из старообрядческих иерархов урало-сибирского региона первой трети ХХ в. – провел в Томской области значительную часть своей жизни; более двадцати лет – в старообрядческих скитах и монастырях; около десяти – в тюрьмах и ссылке. Десять лет был послушником и иноком Михаило-Архангельского монастыря. При поставлении в 1916 г. на епископскую кафедру Уральско-Оренбургской епархии получил разрешение наблюдать за жизнью Новоархангельского скита (1910-1931 гг.), где он находился в 1918–1921 гг.; а в 1926-1930 гг. там же жил пустынником. В современной литературе хорошо документированный период жизни епископа до 1917 г. контрастирует с недокументированным периодом 1917-1937 гг. [3; 7. C. 165]. Новые документы 1917-1926 гг. были обнаружены в ГАТО: это архивно-следственное дело ОГПУ. Задача данной публикации – введение в научный оборот части выявленных документов.

***

История, которая возникает при чтении ранее не известных материалов, начинается с событий гражданской войны и деятельности в Сибири московского начетчика, бывшего директора Старообрядческого института Федора Мельникова. Под влиянием этого известного религиозно-политического деятеля находилась в 1918-1921 гг. церковно-общественная жизнь сибирских старообрядцев. Ему принадлежала инициатива создания в Томске первого кружка старообрядческой молодежи; в 1918-1919 гг. он состоял членом Совета Томско-Алтайской епархии, активно участвовал в епархиальных съездах; читал лекции в Томске, Омске, Новониколаевске, Семипалатинске. Идея издания журнала «Сибирский старообрядец» также принадлежала ему. Он являлся одним из редакторов и автором многочисленных материалов программного, просветительного, информационного и законодательного характера, опубликованных на страницах журнала.

Всего, по словам второго редактора, священника Даниил Иосифович Суворова, под их совместным руководством с октября 1918 по ноябрь 1919 гг. было выпущено 24 номера журнала, некоторые номера были сдвоенными . Сначала «направление журнала было религиозно-общественным, а потом [он] втянулся в политику» . Сан священника не мешал Д.И. Суворову вести активную политическую деятельность, он хорошо разбирался в платформах различных партий, был активным сторонником выборов в Учредительное собрание. На страницах журнала высказывал собственную точку зрения на организацию выборов (старообрядцы должны выдвигать своих представителей не от селений, а от приходов и общин) и на будущее устройство России [9. C. 14-15]. Антибольшевистский настрой редакторов «Сибирского старообрядца» сохранился и после установления советской власти.

Дальнейшие события в Новоархангельском скиту, согласно материалам архивно-следственного дела ОГПУ по обвинению А.С. Журавлева и Д.И. Суворова в контрреволюционной деятельности, развивались следующим образом. В ноябре 1919 г. Д.И. Суворов покинул Барнаул вслед за отступающими колчаковскими войсками, и позднее, вплоть до ареста в декабре 1921 г., жил в Новониколаевске и Томске по поддельным документам. В начале 1921 г. он в Томске признался Амфилохию, что опасается ареста, и тот предложил ему уехать в Новоархангельский скит. Со второй половины декабря 1920 г. и Ф.Е. Мельников, также опасавшийся преследований, жил, с разрешения епископа Амфилохия, в Новоархангельском скиту.

Жизненная позиция обоих редакторов журнала, Ф.Е. Мельникова и Д.И. Суворова, подталкивала их к продолжению идейной борьбы с советской властью. Единственным доступным для них оружием было печатное слово. Первая прокламация, изготовленная ими в Новоархангельском скиту, была напечатана на машинке. Она имела обращение: «К гражданам России. Призыв к покаянию». Эта прокламация в деле не сохранилась. Амфилохий дал ей такую характеристику: «нравственного содержания, тихого тона», и признал, что она была написана с его «полного изволения» . В дальнейшем Д.И. Суворов уговорил Ф.Е. Мельникова продолжить работу по изготовлению листовок, используя привезенный им из Барнаула типографский шрифт. И хотя, по признанию Д.И.Суворова, Амфилохий был против политических листовок, он не смог остановить двух единомышленников, у которых для выпуска листовок было все необходимое – желание, темперамент, опыт совместной деятельности, родство убеждений, публицистический дар, приспособления для печати и бумага.

Автором текстов был Ф.Е. Мельников, печатал («каточком на рамке») Д.И. Суворов . По мнению екатеринбургских исследователей, творчество Ф.Е. Мельникова отличают такие черты, как «политизированность» и «литературность» [7. C. 161]. Это характерно и для текстов листовок. Всего было выпущено девять наименований: «Самодержавным комиссарам», «От социализма к капитализму», «Берегись, опять обманут», «Без аннексии и контрибуции», «Выпейте горькую чашу до дна!»; «Товарищи красноармейцы!», «Товарищи рабочие!», «Братья крестьяне!», «Да здравствует иностранный капитал!»; а также брошюра «Кто дурак, верующий или неверующий?». Все тексты, кроме брошюры, написаны от имени несуществующего «Агитационного отдела Сибирской боевой организации»: это должно было «придать им больший вес, значение и повлиять на читателей таковых».

Братия Новоархангельского скита не поддерживала издание листовок. Священник Иоанн (Юрков) и инок Нифонт (Блинов) вообще были против их изготовления, считая, что «это не наше дело». Осенью 1923 г. житель скита А.И. Озеров пояснил милиционерам: «Наши отцы вроде бы [тогда] сказали, что если будете за политику, то выдворяйтесь» . Изначально отрицательно отнесся к идее издания антибольшевистских листовок епископ Тихон, разрешивший Ф.Е. Мельникову писание трудов по истории старообрядчества.

Амфилохий занял компромиссную позицию, он не поддерживал, но и не противодействовал печатанию листовок. Неоднозначность его позиции состояла в том, что он в Уральске в момент установления советской власти, написал «контрреволюционную» брошюру «Архипастырское обращение к пасомым» . В Новоархангельске в 1921 г. он уже считал, что политическая борьба не может принести пользы: «Я говорил им, что не надо, указывал, что даже если весь Томск восстанет, и то толку не будет» . Тем не менее, черновик одной листовки («Самодержавным комиссарам») подготовил он сам. В дальнейшем ее существенно отредактировал Ф.Е. Мельников, или, как выразился Амфилохий, «перевел по-своему». С.Г. Вургафт и И.А. Ушаков в статье о журнале «Сибирский старообрядец» пишут, что «к 1921 г. типографское оборудование журнала по инициативе епископа Амфилохия было вывезено в Новоархангельский скит в томской тайге, где печатались антисоветские листовки» [3]. Это не совсем так. Две барнаульские типографии, в которых печатался журнал, не принадлежали епархии. Первые номера журнала выходили в типографии «Алтайское печатное дело» в Барнауле», а с №6 по №16 – в типографии «Народная свобода». В №6 подробно объясняется, что причина смены - забастовка рабочих типографии «Алтайское печатное дело» в Барнауле» [8. С. 2].

С.Г. Вургафт и И.А. Ушаков приводят сведения А.Е. Катунского об издании двух номеров журнала «Сибирский старообрядец» (№3 и 11 за 1919 г.) в Томске. Однако обращение к этим номерам не подтверждает это. А.Е. Катунский в своей диссертации, а затем и в книге, не утверждает и не обосновывает вывод о том, что журнал печатали в Томске. Цитируя материалы этих номеров, он в подстрочнике просто указывает в выходных данных г. Томск [6. С. 59]. Однако ни на первой странице журнала, где находятся выходные данные; ни на последней, где указана типография, о Томске нет речи. Возможно, путаница возникла из-за того, что на последних страницах журнала сохранились почтовые наклейки с машинописным адресом подписчика . Таким образом, утверждение о том, что часть номеров журнала «Сибирский старообрядец» выходила в Томске, ничем не подтверждается.

А в 1921 г. печатание листовок действительно осуществлялось в келье Амфилохия близ Новоархангельского скита. Выглядело издательское оборудование просто: «Типография – шрифт, штамп для крестов, два деревянных валика, и др[угие] мелкие кустарные приспособления…» . По словам Д.И. Суворова, шрифт и переплетный инструмент он купил еще в 1907 г. в Шадринске, когда обучался переплетному ремеслу . И осенью 1920 г., взяв недельный отпуск на работе, съездил в Барнаул за типографским шрифтом, хранившимся в земле на огороде его дома .

Амфилохий в ходе следствия старался подчеркнуть, что листовки печатались не в скиту, а в его келье . Такие напоминания связаны, вероятно, с опасением, что в пособничестве контрреволюции могли обвинить Новоархангельский скит и его насельников, что грозило репрессиями против старообрядцев.

Готовил к распространению листовки Д.И. Суворов. В деле сохранились изъятые конверты, где получателями значатся как старообрядцы, так и представители советской власти: редактор иркутской газеты «Красный стрелок», Омская и Бийская ЧК, председатели Омского совнархоза и Иркутского губисполкома; Л.Д. Троцкий . Всего в почтовые ящики было опущено от 30 до 60 конвертов. Из них в деле находится 29 изъятых. Часть тиража листовок Амфилохий отвез в г. Томск Тихону, но из-за ареста тот ничего не успел распространить, а возможно, и не собирался это делать из-за отрицательного отношения к идее изготовления листовок.

Почему был арестован епископ Тихон и почему его быстро и без последствий освободили? На наш взгляд, причина ареста была связана с тем, что сброшенные в почтовый ящик конверты четко локализовали местонахождение действующих лиц. Поскольку выявленная при просмотре (перлюстрации) писем дерзкая корреспонденция тяготела к «старообрядческой части» города, то и был арестован старообрядческий епископ Тихон. Пастырь отвечает за свою паству. Но тексты листовок явных улик против старообрядцев не имели . И епископ Тихон был отпущен.

Узнав об аресте, Д.И. Суворов отправился в г. Томск, чтобы признаться в содеянном и взять вину на себя. К этому времени владыку отпустили, и Даниил Иосифович вернулся в скит, не обнаруживая себя .

После ареста Тихона изготовление и распространение листовок полностью прекратили. Других репрессий со стороны власти весной 1921 г. не последовало. Этой же весной скит покинул Амфилохий, в конце сентября – Д.И. Суворов, и несколько позже – Ф.Е. Мельников. Малозначительный эпизод с изготовлением листовок, основная часть тиража которых осталась в скиту, возможно, так и был бы забыт, но в декабре 1921 г. арестовали Д.И. Суворова. Через полгода, 13 июня 1922 г. в г. Оренбурге был арестован Амфилохий и затем доставлен в Томск.

Осенью 1922 г., когда Амфилохий и Д.И. Суворов находились под следствием в томской тюрьме, пришлось, чтобы отвести удар от церкви, подтвердить лояльное отношение к советской власти. А. Долотов писал, что «Томский епископ Тихон, Амфилохий и Суворов выпустили к старообрядческому населению воззвание с призывом «О защите революции», «об отказе от политики и о лойяльном отношении к советской власти» [5. С. 68]. Об обращении двух епископов к пастве в конце 1922 г. упоминается в старообрядческом сборнике материалов «Во время оно», приложении к журналу «Церковь» [2. С. 135].

В архивно-следственном деле сохранилась машинописная копия аналогичного (или того самого?) документа с призывом лояльного отношения к советской власти. Его название – «Архипастырское послание», текст написан от имени епископов Тихона и Амфилохия и священника Д. Суворова. Подлинник «Архипастырского послания» пока не выявлен. А копия, заверенная делопроизводителем ГПУ, содержит грубейшие, с точки зрения старообрядцев, ошибки («Иисус» вместо «Исус», имя Матфея напечатано с маленькой буквы и др.).

Установить дату и авторство «Архипастырского послания» можно по документам дела. До октября 1922 г. Амфилохий находился в тюремной больнице ; а во второй половине ноября обвиняемых Амфилохия и Д.И. Суворова отправили, по требованию ГПУ, для продолжения следствия в Москву. О том, что «Архипастырское послание» было создано в октябре 1922 г., а инициатором его создания являлся Д.Суворов, прямо говорится в обзоре событий по Томской губернии за октябрь 1922 г., сделанным томским ОГПУ: «Под влиянием Суворова еп[ископ] Тихон Томско-Алтайский и Минусинский совместно с еп[ископом] Амфилохием Уральско-Оренбургским выпустили воззвание с призывом к лойяльности Соввласти и отказом борьбы с ней» . Возможно, Д.И. Суворов хотел загладить вину, ведь изготовление листовок осуществлялось по его настоянию и полностью было его инициативой.

«Архипастырское послание» было подписано тремя лицами, хотя стилистика текста позволяет говорить о единоличном его создании. Подлинники послания в настоящий момент не обнаружены, поэтому ниже мы воспроизводим текст копии «Архипастырского послания» в таком виде, в каком он сохранился в архивно-следственном деле.

Следствие по делу затягивалось, только от момента ареста Суворова до ареста Амфилохия прошло 6 месяцев, а в целом оно длилось почти полтора года – от декабря 1921 до июня 1923 гг. В ходе его арестованные получили большой опыт проживания в тюрьмах Оренбурга, Самары, Томска, Омска, Москвы . В Москве обвиняемые пробыли с конца ноября 1922 г. до конца марта 1923 г., находясь в Бутырской и Лубянской тюрьмах.

Уже в первых числах декабря оба были допрошены следователем московского Секретного отдела ГПУ Чапуриным: допрос Суворова состоялся 1 декабря, а Амфилохия на следующий день . На этих документах стоят резолюции известных сотрудников этого [1. С. 524, 561, 572; 10].

Как сказано выше, в Москве каждый из обвиняемых был допрошен только один раз. Позже Амфилохий и Д.И. Суворов писали заявления с просьбой вызвать на допрос и ускорить ход следствия или известить о том, что оно завершено. Амфилохий, в соответствии с усвоенными им нормами поведения в тюрьме, не получив ответа на два своих обращения, в третьем (от 19 февраля 1923 г.) заявляет, что если молчание продлится и дальше, тогда «вынужден буду начать голодовку» .

Затягивание следствия могло иметь несколько причин. Ф.Е. Мельникова искали, но найти так и не смогли. В сопроводительных документах, высланных из Томска в Москву вместе с Амфилохием и Д.И. Суворовым, речь идет о том, что в Москву высылаются «дело Суворова Даниила Иосифовича и агентурные дела на епископа Тихона Сухова, епископа Амфилохия, Мельникова Федора и дело общей разработки старообрядческих епископов» . На обложке одного из дел, входящих в общий том архивно-следственного дела Журавлева и Суворова, осталась надпись: «Дело старообрядческих епископов» . Однако, были ли допрошены епископ Тихон и московские старообрядческие священноиерархи, остается неизвестным, эти материалы в деле не отложились.

Время шло, новых фактов у следствия не было, и бесперспективность его затягивания становилась очевидной. 25 февраля 1923 г. сотрудник VI отдела СО ГПУ Якимова написала заключение по результатам следствия. В течение марта его рассмотрели члены коллегии ГПУ. «Дело вместе с арестованными» было решено вернуть в Томск ; и 3-го апреля 1923 г. «заключенные за надлежащим конвоем» отбыли из Бутырской тюрьмы .

В июне 1923 г. в Томске состоялся открытый судебный процесс. В приговоре названы только два обвиняемых – Амфилохий (А.С. Журавлев) и Д.И. Суворов. За контрреволюционную работу оба подсудимых были приговорены к расстрелу. Позже ВЦИК, по ходатайству томской общины, заменил его пятью годами заключения с конфискацией имущества . Суровость приговора была обусловлена юридическими нормами той поры: при квалификации преступного деяния должна была «указываться только та из статей Уголовного Кодекса, которая содержит наиболее серьезную карающую функцию» .

В биографиях Ф.Е. Мельникова упоминается, что он в 1920 г. томским губсудом был заочно приговорен к расстрелу по делу «О контрреволюции и сокрытии церковных ценностей»[3. C. 168; 4. С. 10; 7. С. 165]. Но называемая его биографами дата приговора не совпадает с судебным процессом по листовкам Новоархангельского скита; также не совпадает формулировка – о сокрытии церковных ценностей на процессе не упоминалось.

Можно допустить, что в основе устных сообщений самого Ф.Е. Мельникова о приговоре лежало чувство сопричастности к событиям, из-за которых двое его знакомых были приговорены к расстрелу; но о том, какую роль отвели ему специалисты томской юстиции, он не знал. Отметим, что фигурирующие в основных документах следствия и суда автор листовок Ф.Е. Мельников и подросток А. Чернышев упоминаются в приговоре как лица, которых укрывал обвиняемый А. Журавлев (епископ Амфилохий), и совместно с которыми Д. Суворов организовал изготовление прокламаций .

Срок заключения Амфилохий отбывал в томском Доме принудительных работ, работая в переплетной мастерской . Прошения об амнистии с учетом его «крестьянского происхождения, принадлежности к неимущему классу, малообразованности, преклонного возраста и первой судимости» оставались без ответа . Осенью 1926 г. он вернулся в Новоархангельский скит. Опыт, приобретенный Амфилохием в ходе следствия, суда и тюремного заключения, пригодился десять лет спустя (1933 г.), когда Амфилохий оказался одной из центральных фигур процесса о «Сибирском старообрядческом братстве». Парадокс и трагедия его жизни состояли в том, что епископ-отшельник, всю жизнь стремившийся к молитвенному уединению в таежной келье, оказался в гуще политических событий.

Для публикации отобраны, из-за малого объема публикации, тексты шести документов. Они приводятся под собственными названиями, если таковые имеются. В других случаях название дано составителем документального приложения (Л. Приль). Сохранена орфография и пунктуация подлинников, стилистические особенностей текста. Переданы подчеркивания в тексте документа. Восстановленные части слов и знаки препинания приведены в круглых скобках. Выпущенные фрагменты текста обозначены косыми скобками с отточиями. Все исправления, сделанные нами в тексте, оговариваются в подстрочнике. Приводятся следующие сведения о документе: шифр; степень аутентичности; способ воспроизведения; наличие подписи; использование бланков; тексты резолюций и делопроизводственных помет. Вступительная статья, отбор документов и подготовка их к публикации сделаны Л.Н. Приль.

Список литературы:

1. Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. / Н.Н. Покровский, С.Г. Петров. В 2-х кн. - Новосибирск - М.: «Сибирский хронограф»; РОССПЭН. Кн.1. 1997. – 600 с.; Кн.2. 1998. – 648 с.

2. Во время оно. История старообрядчества в свидетельствах и документах. Приложение к журналу «Церковь». – М. 2005. Вып. 1.

3. Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. - М.: Церковь, 1996. http://www31.brinkster.com/rpscvolga/encikloped.htm ;

4. Дементьева Л.С. Старухин Н.А. Ф.Е. Мельников и его «Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви // Мельников Ф.Е. Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви. – Барнаул. Изд-во БГПУ, 1999.

5. Долотов А.А. Церковь и сектантство в Сибири. – Новосибирск: Сибкрайиздат. 1930.

6. Катунский А.Е. Старообрядчество. – М.: Политиздат, 1972.

7. Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000.

8. Сибирский старообрядец. – 1919. – № 6.

9. Сибирский старообрядец. – 1919. – № 12.

10. Солженицын А. Архипелаг ГУЛАГ. Т.1. Ч.1. Глава 12. Тюрзак. Любое издание.

*Публикация подготовлена при поддержке Американского совета научных сообществ (ACLS), проект 2006-2007 гг. «Старообрядческий епископ Амфилохий (Журавлев, 1873-1937): личность в контексте эпохи».

1 ГАТО. Ф. Р.-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 39. По экземплярам НБ ТГУ можно судить о содержании 13-ти из них: Сибирский старообрядец. 1919. №№ 3, 4, 6-16.

2 ГАТО. Ф. Р.-117. Оп. 1. Д. 216. Л. 39.

3 Указ. дело. Л. 216.

4 Указ. дело. Л. 115.

5 Там же.

6 Указ. дело. Л. 57.

7 Указ. дело. Л. 130 об.

8 Указ. дело. Л. 203.

9 Указ. дело. Л. 109, 115, 174.

10 Указ. дело. Л. 115 .

11 Там же.

12 Текст на наклейке: «Томск. Садовая 5. Библиотека Государственного Томского университета».

13 Указ. дело. Л. 119об.

14 Указ. дело. Л. 39.

15 Указ. дело. Л. 33, 118об.

16 Указ. дело. Л. 174.

17 Указ. дело. Л. 40,57.

18 Указ. дело. Л. 91.

19 В листовке «От социализма к капитализму» Ф. Мельников позволил себе даже «чертыхнуться» («К черту полетели все социалистические основы»). См.: Указ. дело. Л. 91 (конверт /1).

20 Указ. дело. Л. 119.

21 С 21 августа по 29 сентября 1922 г. Амфилохий находился на излечении в тюремной больнице. См.: Указ дело. Л.125.

22 Указ дело. Л. 153.

23 Указ дело. Л. 157.

24 Указ дело. Л. 73, 170.

25 Указ дело. Л. 26-27, 150, 152, 179.

26 Указ дело. Л. 179.

27 Указ дело. Л. 80.

28 Указ дело. Л. 85, 92.

29 Указ дело. Л. 6.

30 Указ дело. Л. 7.

31 Указ дело. Л. 223.

32 ГАТО. Ф. Р.-117. Оп.1. Д. 9. Л. 47. Еженедельник советской юстиции. 1923. №17.

33 Там же Л. 223.

34 Там же Л. 292.

35 Там же.