Начиная с 1988 г. Государственным архивом Пермской области (ГАПО) и после 1991 г. Государственным общественно-политическим архивом Пермской области (ГОПАПО), было проведено рассекречивание архивных документов. Так были рассекречены документы из фонда р-656 (ГАПО) и фонда 90 (ГОПАПО) которые непосредственно касались антибольшевистского восстания в старообрядческом Верхокамье. Благодаря открывшемуся доступу к документальным материалам, находящимся на архивном хранении, появилась возможность ознакомиться с неизвестными ранее документами по истории Сепычевского восстания. Надо отметить, что документы были созданы при Советской власти и несут ярко-негативную оценку событий, которая закрепилась за ними также в научной и популярной литературе.

Село Сепыч, ныне находящееся в Верещагинском районе Пермской обл. заселялось в конце 17 в. бежавшими староверами из центральных районов страны, среди которых были мятежные стрельцы, принесшие с собой дух противления антихристовому миру. Ими были построены скиты, по рекам Сепыч, Сабанец, и др. Со временем с. Сепыч становится духовным центром староверов-поморцев Верхокамья.

Живущее традиционным бытом старообрядческое население не приняло революционных событий 1917 года, так до начала лета 1918 г. сохранялась выборная земская власть, а бесчинства продотрядов и созданных незадолго до этого комбедов, пытавшихсяся изменить привычный жизненный уклад, не могли не вызвать ответных действий со стороны возмущенного крестьянства. На происходивших тогда событиях отразилась борьба за власть местных волостных земств, с попытками организации большевистских советов, борьба староверов-поморцев Сепыча с новыми революционными веяниями шедшими из Верещагино.

Недалеко от с. Сепыч в с. Буб в июне 1918 г. на волостном собрании было заявлено, что: "нужно нам выбрать совет, этих коммунистов не допускать… Нам не нужно антихристов, нужно православных людей".

Еще в начале июня 1918 г. у Сепычевского волсовета произошел конфликт с Красно-Верещагинским советом, в который входили исключительно большевики. 1 июня Верещагинский отряд Красной гвардии прибыл в с. Сепыч с целью установления коммунистического порядка, и находился в селе до 4 июня. Однако в действительности этот отряд своими действиями терроризировал население Сепычевской волости, производя незаконные реквизиции, избивая жителей и ведя беспорядочную стрельбу.

На заседании Сепычевского волисполкома было принято постановление, в котором говорилось о непризнании власти Верещагинского совета и недопустимости в дальнейшем пребывания верещагинских красногвардейцев на территории Сепычевской волости. В частности, в этом постановлении было записано: «А если подобные явления повторяться, то население не остановится не перед какими мерами в оказании им сопротивления». Постановление было подписано председателем волисполкома Габовым.

Несмотря на это в ночь на 28 июня в Сепычевскую волость вновь прибыл отряд Красной гвардии под командой комиссара Быстрова, с целью замены местного состава волсовета на своих людей. На этот раз была прервана и телеграфная связь с уездным городом Оханском. Вместе с волсоветом разогнали и Сепычевский отряд народной милиции. Под давлением верещагинских красногвардейцев (в качестве заложников было арестовано около 20 человек) был выбран новый совет во главе с И. Ф. Ждановым, а для поддержания порядка сформировали карательный отряд Красной гвардии. 29 июня 1918 г. комиссар Быстров объявил о переходе Сепычевской волости из Оханского уезда в самопровозглашенный Красно-Верещагинский.

Возмущение населения возрастало и череда восстаний прокатилась по всему краю. Летучие отряды Красной гвардии, сформированные из рабочих-железнодорожников ст. Верещагино, совершали рейды не только по Сепычевской волости. Так, 2 августа Глазовский уездный исполком (Вятской губернии) просил немедленно отозвать из Юсовской волости красноармейцев Сепычевского исполкома, предупреждая, что в связи с объявлением Вятской губернии на военном положении самочинцы могут быть расстреляны.

Частыми стали не только действия по исполнению планов продразверстки, но и открытые грабежи. 13 августа граждане Сепычевской волости подали жалобу в Оханский чрезвычайный комитет на преступные действия, производимые красногвардейцами. Сообщалось, что "красноармейцы Сепычевской вол. не разбираясь бедный или богатый требуют настойчиво денег сколько им вздумается и в случае, если таковых нет, то говорят что отправим вас к Боому, а затем арестуют и избивают, также не разбираясь в том женщина или мужчина и делают над женщинами (изнасиловали женщину д. Степанят Вар. Д. Соловьеву и угрожали если она скажет кому расстреляют). Также отбирают последний хлеб как например при семействе в шесть человек отбирают последние пять пудов также и лошадей. Были случаи отбирали последние два катка ниток, мёду около 5 фунтов, сахар, которого оказывается не больше 1 фунта. Также варят сами кумышку и находятся все время пьяные. Производят массовые выстрелы среди населения наводят боязнь на всю окрестность Сепычевской вол. и кроме того угрожают тем, кто вздумает жаловаться на них".

Вот как в своей книге "Борьба за Пермь" Паздников Н.Ф. характеризует с. Сепыч и те условия при которых с его точки зрения стало возможным возникновение восстания, (книга советского периода, а потому все оценки негативные) автор пишет: "Среди северо-западных волостей, уступавших в доходности хозяйств богатому югу Оханского уезда, Сепычевская являлась исключением. Здесь были большие земельные наделы, выращивали много скота, большой процент составляли хуторские и кулацкие хозяйства. В них широко использовался низкооплачиваемый труд батраков из беднейших деревень соседней Удмуртии. В торговом селе Сепыч жило немало купцов, ростовщиков и предпринимателей, преимущественно по обработке кожевенного сырья. Толстосумы держали в кабале окрестных крестьян.

До постройки к концу XIX столетия Пермь-Котласской железной дороги, долина реки Сепыч была заброшенным уголком среднего Прикамья, и здесь исстари селились беглые люди. От преследований властей сюда бежали раскольники, упорно державшиеся веры предков и их древних обычаев. Свято храня и передавая из рода в род ветхую старину, их потомки-сепычевцы также чурались новизны и отличались религиозным фанатизмом, сторонились православного населения, избегали всякого общения с ним.

Даже внешний вид отличал сепычевцев от прочего населения. Они носили длинные бороды и волосы, нередко касавшиеся плеч, ходили в одежде старинного покроя и глубоких войлочных шляпах собственного изделия. Наравне со староверами здесь скрытно существовали издавна гонимые секты хлыстов, дырников и скопцов.

В жестокой классовой борьбе, разгоревшейся летом 1918 года в Предуралье, контрреволюционеры учли особенности Сепыча и использовали темное население этого отсталого уголка в своих интересах. Посланным в Сепыч подстрекателям охотно помогали священнослужители православной и старообрядческой Церквей, а также начетчики различных местных сект и толков. Забыв вражду, нередко доходившую в прошлом до драк, они объединились в борьбе за возврат старых порядков".

После начала мятежа чехословацкого корпуса, линия Восточного фронта протянулась от гор Северного Урала до Каспийского моря, проходя, в частности, и через всю Пермскую губернию. К августу 1918 г. белогвардейские части и части Комуча вышли к р. Каме на ее протяжении от Казани до Осы, вследствии чего возникла прямая угроза существованию Советской республики. В такой обстановке большевики были вынуждены прибегнуть к широкой мобилизации. Вследствии этого 8 августа на Ижевском и Воткинском заводах вспыхнул крупный мятеж, мобилизованные рабочие отказывались идти на фронт. Ижевско - Воткинское восстание было широко поддержано и крестьянством, доведенным до отчаянного положения продовольственной политикой большевистского правительства.

15 августа в Пермской губернии было объявлено о мобилизация в Красную Армию рядового состава 1896-1897 годов и бывших унтер-офицеров 1893-1895 годов рождения. Мобилизованных солдат предполагалось использовать при подавлении восстания ижевских и воткинских рабочих. Неожиданно для большевиков в целом ряде волостей Оханского уезда прошли митинги и начались мятежи мобилизованных. Так, в Вознесенской волости, недалеко от с. Сепыч, местная организация эсеров распространила резолюцию против войны и мобилизации. Был выслушан доклад военного Комиссара о мобилизации и принято решение: "обезоружить Совет, (…) после чего за исключением 4-х воздержавшихся членов Совета, единогласно постановили не поддерживать братоубийственную войну, т.е. безпартийным солдатам не ходить на поддержку Советской власти состоящей из большевиков, (…) В случае притеснения… мы солдаты… защитим своей солдатской крестьянской трудовой грудью и даем клятву если в случае чего умрем все", также постановили, об этом решении оповестить следующие волости: Бубинскую, Дворецкую, Карагайскую, Путинскую, Ново-Путинскую, Усть-Бубинскую, Богдановскую, Сепычевскую, Сивинскую, Никольскую, Кизьвинскую. Подобное постановление было принято и общим собранием жителей Григорьевской волости 17 августа. На собрании приняло участие 1500 чел. в присутствии комиссара по военным делам. Обсуждая вопрос о мобилизации солдат с нескольких годов, единогласно постановили: "мобилизовать солдат для ведения войны внутри страны не согласны, но кто желает поступить добровольно может… Единогласно постановили скот, хлеб и лошадей для красной армии не давать, поступившие в красную армию должны приобрести все за свой счет. Для связи с соседним восстанием избираем гражданина Дудина С.Ф."

В условиях объявленной мобилизации Сепычевский волостной исполком ввел военное положение и обязал всех военнообязанных граждан от 18 до 45 лет явится утром 18 августа на сборный пункт. Это и послужило отправной точкой восстания в Сепыче.

Ещё 17 августа местный отряд Красной гвардии под командованием Тунева ушёл в село Кулига Вятской губернии. Пользуясь этим, в ночь на 18 августа повстанцы спилили столбы и сорвали провода, прервав телеграфную и телефонную связь с Оханском, Верещагино и Глазовым. Утром крестьяне из отдаленных деревень, выступая против мобилизации, стали сходиться к Сепычу, вооружаясь самодельным оружием. Среди населения стал раскол, переселенцы – западники выступили против сепычан, а кержатское население было согласно примкнуть к восставшим.

В трех верстах от села, Иван Лобашев организовал отряд из 50 человек, которые вооружившись, двинулись к Сепычу, призывая не идти на военную службу и присоединяться к восстанию. Отряд Лобашева ворвался в село и разоружил оставшихся здесь красногвардейцев. К 8 часам утра здание волостного совета было занято восставшими. Так как день был воскресным и сотрудников ВИКа на службе не оказалось, их разыскивали по домам. Большевики были застигнуты врасплох и не оказали сопротивления. Селяне учинили физическую расправу над схвачеными – некоторые из них были убиты, многие искалечены и согнаны в амбар.

В этот же день все жители мятежного села сошлись на собрание, на котором состоялись выборы руководителей восстания. Председателем волсовета был выбран Сергей Мальцев, главнокомандующим отрядами восставших – прапорщик Василий Иванович Мальцев, еще одним из лидеров стал Александр Филатович Селиванов (по некоторым данным сын кержацкого наставника, по другим данным сын Белокриницкого попа). Затем было объявлено о создании для защиты села отдельного полка Народной армии (Комуча). В. И. Мальцев подписал приказ о мобилизации в него мужского населения от 18 до 45 лет. Принцип формирования полка заключался в следующим: каждое сельское общество (а их в сепычевской волости было 16), должно было организовать роту, командиром которой ставили кого-нибуть из бывших солдат. На окраине села сразу же выставили заставы, а в сторону Кулиги навстречу красноармейцам Тунёва выслали один из отрядов, с целью не пропустить их к Сепычу. Уступая превосходству в силе, отряд Тунёва с боем отошел к д. Мальцево, а затем к селу Усть-Буб (в 30 километрах от Сепыча). Фактически отказ Тунёва от активных действий против повстанцев позволил восстанию бесприпятственно расширяться и дальше. К 19 августа сепычёвцев поддержали Бубинская, Серафимовская, Екатерининская, Кулижская, Новопутинская, Токаринская, Денисовская, Вознесенская и Балезинская волости. В них были организованы отряды, примерно по 100 человек в каждом, которые стягивались к Сепычу. Всего в распоряжении повстанцев а это время находилось около 2000 бойцов. Из пришедших им на помощь отрядов восставшие сформировали кавалерийский эскадрон в 300 человек, который стал основной ударной силой, а также пехотные и сапёрные части. Вооружение эскадрона состояло из пистолетов и винтовок. Пехота вооружилась дробовиками, косами, вилами, кистенями, ломами и др. Командный состав восставших был вооружен наганами. Штаб и наблюдательный пост Сепычёвского полка Народной армии расположился в здании церкви, с которой во время боя при помощи колокола подавались условные сигналы. По распоряжению руководителей восстания, 20 и 21 августа в целях обороны, вокруг села и в нем самом (у церкви, школы, хлебных амбаров) саперными частями, совместно с жителями, были выкопаны окопы. Работа по их рытью продолжалась круглые сутки.

Участники восстания испытывали острую потребность в оружии – половину вооружения составляли лишь колющие и режущие предметы. В кузницах Шулятьева и Петровых было налажено изготовление железных пик и кистеней. Из Ижевского завода для восставших сепычан было отправлено два вагона с оружием, однако на станции Бородулино их перехватили верещагинские рабочие-железнодорожники.

После прибытия Сепычёвского отряда красногвардейцев Тунёва в село Усть-Буб, там был образован военно-революционный штаб северных волостей (Оханского уезда), который возглавил член Уральского областного исполкома Тронов. Не решившись на прямое столкновение с восставшими, Тронов отвел свои силы на ст. Верещагино для соединения с другими красноармейскими отрядами.

Тем временем народное движение продолжало распространяться. Население восставших волостей первым делом выбирало новые советы, а существовавшие в них ранее исполкомы и отряды Красной гвардии разгонялись. Многие советские работники и красногвардейцы были расстреляны, в том числе сепычёвские волостные военные комиссары Николай Конев, Андрей Патраков и председатель исполкома Прохор Жданов. Сочувствующие большевикам и члены их семей подверглись арестам.

После взятия власти первыми постановлениями повстанцев, как правило, были отмена мобилизации в Красную Армию и продразверстки. В Сепыче из разбитой кооперативной лавки бесплатно выдавались некоторые товары. Для помощи беднейшим семьям, помимо денег, была организована и выдача хлеба в количестве от 1 до 10 пудов на семью.

Передовые отряды рабочих-ижевцев к двадцатым числам августа уже находились в 50-ти верстах от железнодорожной линии Глазов – Верещагино, в районе которой действовали разъезды сепычевских повстанцев. В случае дальнейшего продвижения и соединения восставших ижевцев и сепычевцев вся пермская группировка Красной Армии оказалась бы отрезанной от центра страны. Осознав опасность Сепычевского восстания, для тылов III армии, большевики стянули для его подавления свои последние резервы – отряды рабочих Очёра, Павловска, Мотовилихи и даже интернациональную роту финнов из Перми.

19 августа отряд Красной гвардии Кленовской волости под командой Лещёва занял ст. Бородулино. 20 августа на ст. Верещагино произошло соединение отрядов Красной гвардии. Руководителем их совместных действий стал Тронов и уже вечером того же дня отряды большевиков выступили к Сепычу.

Продвигаясь к Сепычу, красногвардейские отряды охватывали его полукольцом. Правый фланг составляли коммунисты "северных" волостей (в основном Усть-Бубинцы), в центре наступали рабочие Очёра, Павловска и др., на левом фланге – кленовский отряд Лещёва. Ночью 20 августа отряд коммунистов "северных" волостей в количестве 105 человек без боя вошел в село Буб. 21 августа в 4 часа утра этот же отряд попробовал с хода взять Сепыч, однако натолкнувшись на организованное сопротивление и понеся небольшие потери, отошел.

В течении 21 августа к Сепычу подтягивались отряды Красной гвардии, весь день с обеих сторон велась позиционная перестрелка. Не добившись желаемого результата, Тронов объединил всех кавалеристов в один эскадрон и в ночь на 22 августа пустил его в обход Сепыча с северной стороны, перекрыв Серафимовскую и Кулижскую дороги, по которым к восставшим могло прийти подкрепление. Рано утром 22 августа с юга к Сепычу подошел большой отряд Красной Армии из Оханска с артиллерией и пулеметами под командованием И.В. Вожакова. Интересно отметить то, как восставшие устроили на церковной колокольне сигнализацию: два раза ударяя в колокол означало отступать, а три раза наступать.

Среди восставших появились агитаторы против продолжения мятежа. Василию Петровичу Елохову удалось сагитировав роту колебавшихся повстанцев в деревне Федосеевке, и в ночь на 22 августа они двинулись к сельскому амбару, в котором находилось до 100 человек пленных. Освободив и вооружив арестантов, объединенная толпа двинулась к штабу. Многие руководители мятежа были обезоружены и задержаны. О прекращении восстания в селе, было сообщено отряду Тронова, находившемуся в д. Побоищи. Тем не менее опасаясь попасть в ловушку, красногвардейцы потребовали от жителей села прислать 15 заложников.

Днем 22 августа отряды красноармейцев без сопротивления вступили в Сепыч. Остатки отрядов восставших отходили в сторону Ижевского завода, либо рассеивались по соседним волостям продолжая борьбу. Некоторые столкновения имели место до нач. сентября, была попытка захвата ст. Бородулино. Вместе с кавалерийским отрядом ушел и А. Ф. Селиванов, сепычевский отряд восставших влился в Ижевский полк вместе с которым в составе Сибирской армии продолжил борьбу с большевистской властью.

25 августа из Перми приехал отряд Губчека со следственной комиссией, которой было проведено расследование по факту антисоветского восстания и убийства 46 советских работников и членов их семей. В первые же дни по итогам этого следствия было расстреляно 83 человека, принимавших активное участие в восстании, приговоры приведены в исполнение тут же на месте, около 200 человек было арестовано и содержалось в Сепыче. Вот один из таких приговоров: "Постановление Членов Сепычевской Чрезвычайной Следственной Комиссии. (1918 г. Сентября 2-го дня.) Рассмотрев дознание о контр-революционном восстании в с. Сепыч, где выяснилось, что в контр-революционном выступлении участвовал священник местной (никонианской) церкви Бояршинов. …Колокола церкви во время восстания были набат, давали на них условные знаки отступления и наступления, одним словом из колокольни был устроен наблюдательный пункт… Священник открыл церковь и позволил из нее устроить наблюдательный пункт, кроме того и сам был участник контр-революционного выступления белогвардейских банд.

Принимая во внимание, что подобные лица не должны существовать в Советской Федеративной Республике, как идущие против народа постановили: гражданинана Бояршинова объявить вне закона и расстрелять".

Расстреляны были кулаки, попы и офицеры. На всех зажиточных селян наложена контрибуция. До конца года также был произведён отъём хлеба (около 112 тонн), а лояльное к советской власти мужское население мобилизовали в Красную Армию. По волостям разъезжали мобильные красноармейские отряды, вылавливали участников восстания, проводили розыски, выявляли сочувствующих и избивали, судили, казнили…

Вот как описывает один из комиссаров свое посещение с. Екатерининское: "Нам пришлось съездить к Быстрову в Екатерининск. Быстров спросил: – Вас трое. Я у вас оружия даже не вижу. Значит вы не за новую власть раз не боитесь народа и они на вас не нападают".

После подавления Сепыческого восстания обстановка не улучшилась, в народе отмечается рознь, Кержаки замкнулись в себе. Хотя карательных эксцессов не было, тем не менее следственная комиссия действующая в Сепыче поручила оштрафовать и наложить контрибуцию на тех, кто ходил в Сепыч на восстание. Но местные Волиспокомы подошли не персонально к каждому участвовавшему, а штрафовали всю деревню, тем самым укрывая виновников. Так деревню Шантары оштрафовали на 3000 руб. и они на другой же день деньги принесли, разделив на сходке сумму на всех, сколько с души приходится, но братьев по вере не выдали.

Для укрепления Советской власти, в самом Сепыче был размещен отряд Красной армии количеством в 50 чел.

Широкой волной прокатилось изъятие книг и икон в старообрядческих моленных, начались преследования духовных наставников, со временем многие из них были репрессированы. 

Лето и осень 1918 года оказались очень жаркой порой для старообрядческого населения Верхокамья, красногвардейские погромы менялись народными крестьянскими восстаниями, на смену которым в свою очередь приходили карательные акции большевиков, репрессии и расстрелы. Вот только некоторые эпизоды из народного антибольшевистского движения в Верхокамье (по новому стилю):

1-4 июня – погромы верещагинских красногвардейцев в Сепыче.

10-11 июня – бунт в с. Буб. Арест большевиками выборного совета.

28-30 июня – красногвардейский погром в с. Сепыч. Разгон выборного волостного земства, организация большевистского совета.

26 июля – антибольшевистские выступления в Шлыковской волости.

2 августа – большевистский погром в с. Кулига на ярмарке в Ильин день.

4-7 августа – крестьянское выступление в с. Карагай.

12 августа – восстание в д. Коростели.

17-18 августа – мятеж мобилизованных в Вознесенской волости.

17-29 августа – мятеж мобилизованных в Григорьевской волости.

18-26 августа – антибольшевистское восстание в Сепычевской волости.

18-21 августа – поддержка восстания в Сепыче жителями Путинской, Бубинской, Денисовской и др. волостями.

19-21 августа – крестьянские выступления в поддержку Сепычевцев в Серафимовской волости.

19 августа – сер. Октября – карательные рейды красноармейских отрядов по всем верхокамским волостям. Аресты и расстрелы участников Сепычевского восстания.

25 августа – бунт в д. Салтыки (Усть-Бубинская волость).

5 сентября – восстание в с. Вознесенское.

28 сентября – восстание в д. Салтыки.

28 сентября – восстание в с. Зюкай.