В настоящих условиях пересмотра государственной политики по отношению религии и религиозным организациям наблюдается обострение научного интереса к вопросам, связанным с религиозной историей русского народа, в частности с историей старообрядчества. В этой связи актуальным для исследования является исторический опыт старообрядческого движения на территории белгородского края.
Сведений о белгородских старообрядцах конца XVII-середины XVI1I вв. практически не сохранилось. Начало активного расселения старообрядцев в крае можно датировать последней четвертью XVII в. и оно совпадает с учреждением Белгородской епархии на Большом Московском Соборе в 1667 г. Преследования со стороны государственной власти и официальной Церкви привели к переселению некоторой части староверов на окраины государства, где контроль правительства был более слабым, а обширные епархии менее доступными для епископского контроля. К таким периферийным территориям на юге страны относилась курско-белгородская земля, входившая в состав Белгородской епархии.
Первоначальный этап становления старой веры на исследуемой территории связан с именем старца иеромонаха Иова, который не принял новых церковных обрядов и около 1669 г. основал в Рыльском уезде (современная Курская обл.) Льговский монастырь, объединив уже имеющихся на тот момент в округе приверженцев древлего благочестия. Известен и основатель поповщины на юге России иеромонах Феодосии, бежавший из Рыльского Николаевского монастыря на Донец (1).
В 1680 г. старообрядчество стало заметным явлением в жизни белгородского края. В результате оттока с севера в окрестностях Белгорода появилось несколько староверческих сёл и деревень, основанных переселенцами-поморами. На распространение старой веры в пределах белгородского края существенно повлиял и факт переселения туда по приказу правительства стрельцов-староверов, служивших в Малороссии.
Конец XVII и первая половина XVIII вв. характеризуются жестокими преследованиями старообрядцев, результатами которых явилось массовое бегство местных староверов на территорию польского государства - в Ветковскую колонию. Оставшиеся старообрядцы устраивали молитвенные дома в глухих местах, вдали от населённых пунктов. Епископ Белгородский Епифаний, управлявший епархией в 1732—1751 гг., приукрашивая действительное положение, заверял Синод, что в Белгородской епархии проживает старообрядцев всего до 9 человек (2).
Манифест Екатерины II (1762) разрешал староверам вернуться на родину из Польши. I Среди указанных мест поселения была и Белгородская губерния. После первой выгонки Ветки в Белгородский Рожество-Богородицкий женский монастырь были сосланы «раскольницы Ветковского согласия». В 1764 г., после окончательного разорения Ветки, часть вернувшихся в Россию старообрядцев осела на белгородской земле, тем самым существенно увеличив число местных приверженцев старины (3). Огромную роль в распространении старообрядчества белгородском крае сыграл основанный в с. Кошлаково поморский монастырь, ставший на долгое время значительным духовным центром старообрядчества.
С воцарением Николая I положение белгородских старообрядцев заметно ухудшилось по сравнению с некоторыми послаблениями Александра I. Но надо отметить, что, несмотря на периоды гонений, попытки ликвидировать «раскольников» как явление, старообрядчество к середине XIX в. прочно укрепилось на белгородской земле.
Период правления Александра II в истории местного старообрядчества характеризуется организацией староверческих скитов; в населённых пунктах активизировалось строительство старообрядческих часовен, в том числе в д. Кошлаково Корочанского уезда. В Белгородском и Новооскольском уездах старообрядцев проживало до тысячи человек. К концу XIX в. в условиях относительной веротерпимости курско-белгородское старообрядчество существенно окрепло.
После издания Александром III закона «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб» от 3 мая 1883 г. в крае появилось несколько десятков новых молитвенных домов, зачастую расположенных в жилых зданиях. Однако с 1892 по 1895 гг. на территории белгородского края начинается новая кампания по борьбе с «расколом», так как после принятия закона не было создано механизмов, обеспечивающих веротерпимость. Власть закрывает молельни, изымает культовые принадлежности. Во многих уездах губернии молитвенные помещении были разрушены, в том числе в д. Крапивная Белгородского уезда.
Согласно материалам переписи населения 1897 г. в Белгороде проживало 0,01%, а в уезде 0,3% старообрядцев. В Грайворонском уезде насчитывалось 0,02% староверов, в Короче и Корочанском уезде в целом 1%. В Новом Осколе и уезде проживало 0,9% старообрядцев. Численность приверженцев старины в Старооскольском уезде составляла 0,3% (4).
По социальному происхождению старообрядцы относились к разным слоям населения. Среди крестьян-старообрядцев было много зажиточных. Они занимались выращиванием хлеба, сеяли лён, коноплю, подсолнечник, из которого выжимали масло.
Также старообрядцы славились как хорошие плотники, каменщики, печники. Немало староверов было, естественно, из среды купечества. В составе тех социальных групп, которые принято считать наиболее «европеизированными», старообрядцев практически не было. Таким образом, курско-белгородские «ревнители старины» принадлежали к тем слоям населения, в которых сохранялся древнерусский традиционный уклад, неприемлющий модернизации.
После издания манифеста 17 апреля 1905 г. «Об укреплении начал веротерпимости» с 1907 по 1914 гг. на исследуемой территории осуществляется процесс оформления староверческих общин как юридических лиц. В предреволюционное десятилетие местные старообрядцы заняли видное место в общественной жизни края, регистрируя общины, строя храмы, распространяя собственную литературу и т.д.
Новый этап в жизни старообрядчества начался с революционными событиями. В период воинствующего атеизма и создания советского государства существование старообрядчества в регионе минимизировалось и свелось исключительно к богослужениям по домам. Умирали старики-активные старообрядцы - и вместе с ними уходила старая вера в данной местности. Но, несмотря на это, старообрядческие корни всё-таки были глубоки на белгородской земле.
В изучаемом регионе доминирует беспоповское согласие, хотя представлены также и поповцы. Эпицентром беспоповского толка является с. Кошлаково, в котором практически все коренные жители идентифицируют себя со старообрядчеством и носят одну фамилию. Село основано переселенцами-поморами. Здесь на протяжении всей истории старообрядчества существуют молитвенные дома, функционировал храм в честь святителя Николы Чудотворца, разрушенный во время Великой Отечественной войны, имеется старообрядческое кладбище. В Кошлаковском монастыре в мае 1927 г. проходил знаменитый Кошлаковский Собор староверов-поморцев, на котором присутствовало свыше 200 человек местных жителей и приехавших из соседних старообрядческих общин, а также из Поволжья, с Украины, из Московской области и других мест. Собор был созван для рассмотрения вопросов, связанных с церковной жизнью, а также ряда уставных вопросов. 3 октября 1946 г. была зарегистрирована Кошлаковская община староверов-беспоповцев поморцев в с. Кошлаково Шебекинского района (5).
Центром поповщины на территории белгородского края можно считать с. Ровны. Раньше здесь активно действовал Покровский деревянный храм, построенный в 1905 г. В 1930 г. по приказу советских властей храм был закрыт, а помещение отдано под зернохранилище. В период немецко-фашистской оккупации Покровская церковь вновь начала функционирование, обслуживая при этом сёла Ровны, Калиновка Вейделевского района и Старая Ивановка Ровенского района. 16 июня 1945 г. в с. Ровны Вейделевского района Воронежской области (сегодня Белгородская обл.) была зарегистрирована община старообрядцев Белокриницкой иерархии. На момент регистрации Ровновская община насчитывала 170 человек, а на начало 1953 г. - 92 человека, 15 мужчин и 77 женщин. Община официально просуществовала до 12 марта 1976 г. (6). В настоящее время старообрядцев здесь почти не осталось. Представители старшего поколения (от 65 до 80 лет), которые продолжают относить себя к старообрядчеству, соблюдают некоторые обряды, но не собираются для богослужений, поскольку не имеют священника.
Поповцы-белокриничники на территории нынешней Белгородской области были и в с. Дегтярное Никитовского района. Старообрядческая Михайловская деревянная церковь здесь построена в 1913 г., в период советской власти закрыта. Зарегистрированная в 1944 г. старообрядческая Дегтяринская община насчитывала 322 человека, 60 мужчин, 262 женщины. Община была снята с регистрации в 1960 г. по причине распада. Помещение храма как аварийное было изъято местными властями, имущество передано Ровенской церкви старообрядцев белокриницкого согласия в Вейделевском районе.
30 января 2001 г. в Белгороде на ул. Красина была зарегистрирована община староверов-поморцев (7). Белгородские староверы-это потомственные староверы, выходцы из старообрядческих деревень области, преимущественно из вышеупомянутого с. Кошлаково («кошлаки»). Белгородская община получила участок земли под строительство храма. Древлеправославный Поморский храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы был построен менее чем за один год силами общины. Попечителями строительства выступали братья Александр и Анатолий Васильевичи Тарасовы.
2 декабря 2006 г. состоялось торжественное открытие храма (малое освящение), 14 октября 2007 г. на праздник Покрова состоится великое освящение. Обязанности духовного наставника выполняет Александр Егорович Тарасов. Староверческий храм в Белгороде единственный поморский на территории всего Центрального Черноземья. В настоящее время в Белгородской области поморские общины имеются также в Валуйках, Зимовном, Шебекино, Старом Осколе.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Кобец О., прот., Крупенков А.Н., Крупенков Н.Ф. История Белгородской и Старооскольской епархии. Белгород, 2006. С.25.
2. Там же. С.55.
3. Государственный архив Белгородской области. Ф.127. Оп.1. Д.1. Л.З.
4. Там же. Д.2. Л.2.
5. Там же. Ф.Р-1179. Оп.1. Д.166. Л.9.
6. Там же. Д.120. Л.7.
7. Религиозные организации на территории Белгородской области: Справочник. Белгород, 2002. СИ
Хирьянова Людмила Васильевна - аспирант Белгородского государственного университета
Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.12 - М.: 2007
| 
