- было признано, что уклонение от Православной Веры в другое христианское вероучение или исповедание не преследуется  законом,

-  впервые были признаны различия между исповеданиями, составляющими «раскол»: были выделены старообрядческие согласия, сектанты и «изуверные учения», принадлежность к которым преследовалась по закону,

- взамен наименования «раскольник» было предписано употреблять наименование «старообрядец»,

- сооружение культовых зданий старообрядцам дозволялось на тех же основаниях, что и представителям инославных исповеданий,

- старообрядческим духовным лицам присваивались наименования «настоятель» и «наставник»,

- при заключении браков с православными старообрядцы уравнивались в правах с инославными,

- все закрытые в административном порядке молитвенные дома предписывалось распечатать, исключением являлись здания, при строительстве которых были нарушены правила Устава строительного,

- устанавливались общие правила для строительства и ремонта культовых зданий всех христианских исповеданий.

Указ и Манифест были приняты большинством старообрядцев восторженно, однако все понимали, что реализация этих положений во многом будет зависеть от того, какие нормативные акты будут приняты во исполнение Указа и Манифеста, и смогут ли они обеспечить реальное предоставление старообрядцам декларируемых прав и свобод в условиях российской бюрократии. Газета «Самарский Курьер» в связи с этим отмечала, что законодательство, которое будет принято в развитие Указа, должно не сужать, а по возможности расширять провозглашенные свободы, и особенно защищать их от всякого ограничения и вмешательства со стороны администрации.[70] 

17 октября 1906 г. вышел Именной Высочайший  Указ о порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий и отделившихся от православия сектантов. Старообрядцам было предоставлено право свободного исповедания их веры,  отправления  обрядов и образования религиозных общин. Общины имели права юридического лица,  могли приобретать и отчуждать имущество на сумму не более 5000 руб., иметь капитал. Для образования общины необходимо было подать заявление, подписанное не менее, чем 50-тью совершеннолетними лицами, после чего община регистрировалась Губернским Правлением. В обязанность общинам вменялось ведение метрических книг о родившихся, умерших и бракосочетавшихся. Духовным лицам старообрядцев дозволялось ношение церковных и монашеских облачений, дозволялось также совершать публичные процессии: крестные ходы, погребальные процессии и т.д.

Довольно долго обсуждался вопрос о праве старообрядцев на проповедование своей веры. 15 мая 1909 г. Государственная Дума приняла закон, в соответствии с которым староверам дозволялось проповедование  веры, но он был отвергнут Государственным Советом, который счел, что право проповедовать свою веру должно принадлежать только господствующей церкви. И лишь в декабре 1913 г. Государственная Дума вновь приняла этот закон – но уже с рядом поправок. Проповедование старообрядцам разрешалось, но только во время богослужений и треб, в молитвенных собраниях и без права «прикасаться к убеждению совести лиц, не принадлежащих к их вероучению»[71, с.204] По сути это означало, что старообрядцы так и не получили права на публичную проповедь.

После выхода Указа от 17 октября 1906 г. в губернии начинается процесс регистрации страрообрядческих общин. Старообрядческие согласия по-разному отнеслись к предоставленному государством праву официально регистрировать общины. Если представители белокриницкого  согласия регистрировали их повсеместно, а представители наиболее радикальных согласий – филипповцы и странники – не регистрировали вовсе, то среди представителей остальных согласий началось разделение по этому вопросу. Среди беглопоповцев, поморцев-брачников, спасовцев, федосеевцев и часовенных  возникает движение необщинников, представители которого отказывались регистрировать общины. И если у беглопоповцев, спасовцев и поморцев брачного толка необщинники были в меньшинстве, то у часовенных и федосеевцев регистрация общин была, скорее, исключением. И тем не менее,  в с.Кошки, посаде Мелекес были зарегистрированы федосеевские общины, в с.Камелик, Журавлиха – общины часовенных. Движение необщинников не привело к  расколу внутри соответствующих старообрядческих согласий, дело ограничилось лишь дискуссиями – зачастую довольно жаркими - и рассмотрением  этого вопроса на соборах и съездах, но в течение всего периода действия Указа общинники и необщинники сосуществовали относительно мирно.

Началось строительство новых храмов и молитвенных домов, на старые моленные водружали кресты и ставили колокола. Так, в Самаре в 1910 г. была построена моленная спасовцев (ул. Крестьянская, 296, ныне – ул.Ленинская, 280),  в 1913-1915 г.г. – белокриницкий храм во имя иконы Казанской Пресвятой Богородицы (ул.Льва Толстого, 14) и федосеевский храм Успения Пресвятой Богородицы (ул.Соборная, 313). Последние два храма были каменными и обладали всеми признаками церковной архитектуры. Белокриницкий храм, названный Ф.Е.Мельниковым чудным, [20,c.426](ныне - памятник архитектуры местного значения), существует по сей день, а Успенский храм был разрушен в советские времена. В архиве Самарской поморской общины хранятся фотографии федосеевского храма. Интерьер его великолепен, иконостас замечателен.

Одним из наиболее выдающихся памятников архитектуры был белокриницкий храм во имя Живоначальной Троицы в с.Балаково. Его построили по проекту «отца модерна», архитектора Ф.Шехтеля, братья Анисим и Паисий Мальцевы.  Из других наиболее замечательных старообрядческих храмов Самарской губернии можно назвать построенный в 1913 г. в Сызрани поморский Никольский храм («Пережогинская моленная»), Преображенские храмы белокриницкого согласия в п.Кинель и поморского брачного согласия в г.Новоузенске, белокриницкие Крестовоздвиженский храм в Сызрани и Медынско-Преображенский  в д.Медынка близ Николаевска.

Активно стало развиваться книгоиздательство, началось издание старообрядческих газет и журналов. На средства П.П.Рябушинского в Москве с 1906 г. издавалась «Народная газета» с приложением «Голос Старообрядца», затем, с 1907 г. – газета «Слово Правды» с еженедельным приложением «Церковь», а по закрытии ее в 1914 г. – «Слово Церкви».

В 1906 г. в Нижнем Новгороде белокриницкий епископ Иннокентий (Усов) начал издавать журнал «Старообрядец»,  в Москве выходили журналы «Златоструй» и «Старообрядческий пастырь», в Егорьевске Н.Д.Зенин издавал журнал «Старообрядческая мысль», в Саратове поморец В.З.Яксанов – журнал «Щит Веры». Старообрядческие авторы из Самарской губернии активно сотрудничали с этими изданиями. Так, статьи К.А. и И.К. Перетрухиных (г.Николаевск), а также записи их бесед с миссионерами синодальной церкви и начетчиками других старообрядческих согласий печатались в журналах «Старообрядец», «Старообрядческая мысль», «Церковь». Самарский поморец брачного согласия Ксенофонт Иванович Болобков регулярно публиковал в саратовском журнале «Щит Веры» свои духовные стихи. Самарский федосеевец Трофим Сергеевич Тулупов и К.И.Болобков были членами редакционного совета журнала «Щит Веры», а Т.С.Тулупов был одним из самых активных его авторов. За время издания журнала он опубликовал в нем более 250 своих статей, заметок, стихов, проповедей.

Старообрядцы Самарской губернии были авторами ряда известных книг. Так, К.А.Перетрухин является автором широко распространяемых в то время апологетических сочинений «Меч духовный» и «Мир ко внешним», которые были написаны еще в конце XIX в. и распространялись нелегально, а теперь издавались большими тиражами и пользовались огромным спросом у старообрядцев-поповцев.  Т.С.Тулупов был автором книг «О разделении Церкви», «Об австрийской (белокриницкой) иерархии», «О бессвященнословном браке», которые также получили широкое распространение.

Старообрядцы получили больше возможностей для активной общественной деятельности. Среди выборных на общественные должности в этот период встречается много старообрядческих имен. Гласным Губернского земского собрания от Ставропольского уезда в это время был К.Г.Марков – купец-федосеевец из посада Мелекес, а от Самарского уезда – уже упоминавшийся белокриницкий старообрядец И.Л.Санин. Гласными Самарской Городской Думы по-прежнему были  И.Л. и В.Я.Санины, И.С.Пензин, С.Н.Чемодуров. К.Г.Марков  до 1917 г. оставался посадским головой Мелекеса.  Особенно активно старообрядцы занимались благотворительностью. И.Л.Санин был членом Самарского местного управления Российского общества Красного Креста, а членами местного комитета этого общества были М.К.Санина и В.Е.Пензина. Членами Самарского губернского попечительства детских приютов при Канцелярии Губернатора были И.Л.Санин, А.М.Мальцев и И.С.Пензин. М.К.Санина была попечительницей Самарского общества попечения о бедных и Мариинского приюта для детей воинов. Известны и благотворительные проекты старообрядцев. Супруги Санины организовали в Самаре несколько бесплатных столовых для бедных любых вероисповеданий. А.М. и П.М.Мальцевы учредили несколько приютов и богаделен в Николаевске и родном Балаково. Совместно с нижегородским купцом-беглопоповцем Н.А.Бугровым они построили в Минеральных Водах «санаторию» для малообеспеченных старообрядцев. Значительные средства А.М.Мальцев направлял на образование. Он организовал в Балаково старообрядческую школу, дети старообрядцев за его счет получали образование в столичных университетах.  Известен своей благотворительностью купеческий род Марковых. Отец и братья Марковы  построили несколько богаделен, приютов, больниц, библиотеку, школы и училища.

Активно проявляли себя староверы и в деловой жизни. Так, членами Совета Самарского общества взаимного кредитования были И.Л.Санин и С.Н.Чемодуров, а Председателем Правления общества – И.С.Пензин, Председатель Совета Самарской белокриницкой общины. Членом Совета Самарского Купеческого банка был А.М.Мальцев. И.Л. Санин был членом Самарского раскладочного по промысловому налогу присутствия, а федосеевец Н.Л. Малюшкин – членом соответствующего присутствия в Екатерининской волости.

Однако предоставленные старообрядцам права на практике часто не соблюдались, а то и прямо нарушались. Факты воспрепятствования процессиям старообрядцев в Самарской губернии  приводит в своей Краткой истории Ф.Е.Мельников (20, с.537-539). В журнале «Церковь» за 1910 г. помещено письмо старообрядцев белокриницкого согласия из Самарской губернии, в котором говорится: «У нас в Николаевске (Самарская губерния) административная власть, согласно распоряжению губернатора, чинит препятствия в деле отправления богослужений. Исправник по предписанию губернатора приказал, чтобы при выносе покойника старообрядческое духовенство не было в облачении и чтобы даже певчие не пели, идя за гробом». [72, с.746] 

Не могли примириться с открытым совершением старообрядческого богослужения и представители официального духовенства. Так, в рапорте от 22 июня 1910 г. благочинный 3 округа священник Александр Никольский с возмущением докладывает епархиальному начальству о том, что 4-5 июня 1910 г. в с.Хрящевка «старообрядцы австрийского толка совершали по селу крестный ход». Благочинного потрясло не только то, что крестный ход старообрядцы совершали открыто, несли хоругви и иконы, а иерей Василий Суханов был в полном священническом облачении, но и, прежде всего, то, что крестный ход «сопровождал полицейский в полной служебной форме», то есть, власти и не подумали разогнать старообрядцев.[72, с.747]

Процессы, происходившие в этот период внутри старообрядчества, являлись продолжением тех тенденций, которые наметились в середине XIX в. и имели место на протяжении всей второй половины  XIX в.

Наиболее многочисленным и организованным в губернии было белокриницкое согласие. В этот период оно переживает настоящий расцвет. В значительной мере это было заслугой энергичного старообрядческого епископа Самарского и Симбирского Порфирия (в миру – Петр Маничев, 1838 – 1912)

Укрепило позиции белокриницкого согласия и примирение окружников с неокружниками в 1906 г., хотя и после этого оставалась некоторая часть непримирившихся неокружников. Однако для Самарской старообрядческой епархии неокружнический раздор не был характерен, его последователей среди белокриницких было ничтожно мало.

По архивным данным можно назвать имена более тридцати иереев белокриницкого согласия, которые служили в этот период в Самаре. Реальное же количество их было гораздо более значительным. Так, из метрических книг белокриницкой общины с. Новые Костычи видно, что только в 1912 г. в селе служили одновременно три священника: Антоний и Ермил Вахтины и Тарасий Капустин.[73] Несколько священников служило в Николаевске, Самаре, Балаково и других крупных белокриницких приходах. Наиболее сильными и многочисленными были белокриницкие общины городов Самары, Николаевска, Бугуруслана, Сызрани, сел Балаково, Новые Костычи, Нижнее Санчелеево, Кашпирские Хутора, Красный Яр, Курумоч, Криволучье, Новая Тепловка, Хрящевка, Озерки, Яблонный Гай, деревень Ивантеевка и Светлое Озеро, п.Кинель.

Беглопоповское согласие в этот период слабеет и становится менее многочисленным, так как значительная  часть беглопоповцев присоединяется к белокриницким общинам. Апологеты белокриницкого согласия активизировали миссионерскую деятельность среди беглопоповцев, широко используя возможности старообрядческой прессы и книгоиздания. В старообрядческой прессе в этот период особенно активно велись дискуссии между белокриницкими начетчиками и беглопоповцами. Заметную роль в этих дискуссиях играл уроженец Самарской губернии, известный белокриницкий автор И.К.Перетрухин.

В 1911 г. Освященный Собор белокриницких старообрядцев обратился к беглопоповцам с пастырским посланием. Изложив историю Белокриницкой иерархии, и показав, что предубеждения беглопоповцев против белокриницкого священства не имеют под собой оснований, Освященный Собор призвал беглопоповцев к «полному церковному единству».[20, с.509] В 1915 г. последовало второе обращение Освященного Собора белокриницких к беглопоповцам. Но предложение о единстве принято не было.

Беглопоповцы начали активные поиски епископа с целью восстановить у себя трехчинную иерархию.

В Самарской губернии наиболее многочисленными были беглопоповские общины Николаевского, Бугурусланского и Самарского уездов: в городах Николаевске и Бугуруслане, селах Березовка, Большой Красный Яр, Борма, Дураковка, Мосты, Елатомонка, деревне Староверовка.

Внутри поморского согласия в этот период продолжаются процессы, начавшиеся во второй половине XIX в. Сокращается численность филипповцев. Часть из них присоединяется к федосеевцам, часть – к брачным поморцам. Документально зафиксировано существование в эти годы филипповского общества числом более двухсот душ в с.Жигули, а также в Сызрани.[46]  

Официальные статистические данные о численности поморцев за 1905-1911 г.г. дают следующую картину. На 1 января 1912 г. в Самарской губернии было 20882 поморца-брачника, из них не объединившихся в общины – 19410 человек. Всего было зарегистрировано 10 поморских общин законобрачного согласия,  9 зарегистрированных настоятелей, 26 незарегистрированных духовных лиц, 47 молитвенных домов и 1 богадельня.[74, с.91]

Статистические данные о федосеевцах следующие: на 1 января 1912 г. в губернии было 1460 федосеевцев, объединившихся в общины не было, незарегистрированных духовных лиц было 7, имелось 8 моленных и 1 богадельня.[74,с.93]

Эти данные, безусловно, на порядок занижены. В отношении федосеевцев это объяснялось, в первую очередь, тем, что жили они довольно закрыто. В действительности, в это время только в Самаре было более тысячи представителей федосеевского согласия. Крупные федосеевские общества были в Сызрани, посаде Мелекес, селах Екатериновка, Кошки, Балаково. Более того, не все федосеевские общества отвергали идею регистрации общин. Так, федосеевская община в с.Кошки была зарегистрирована 16 марта 1907 г., и сразу после регистрации обратилась за разрешением на постройку нового молитвенного дома.[75]

Явно занижены  численность поморцев брачного согласия и количество зарегистрированных ими общин. Но в принципе, соотношение федосеевцев и поморцев брачного согласия указано верно. Федосеевские общества медленно, но неуклонно сокращались за счет присоединения значительной части последователей федосеевского согласия к брачным поморцам.

В этот период поморское законобрачное согласие становится самым крупным после белокриницкого. Основными центрами поморского брачного согласия были города Самара, Новоузенск, Сызрань, села Натальино, Аманацкая Слобода, Батраки, Благодатное, Безенчук, Березовая Лука, Воскресенка, Канаевка, Порубежка.

Поморцы были весьма активны в проповеди своего учения, особенно среди федосеевцев и филипповцев. В Самарской губернии часто бывали известные поморские начетчики: Л.Ф.Пичугин, Т.А.Худошин, Н.А.Надеждин и другие. Т.А.Худошин неоднократно приезжал в Самарскую поморскую общину, где проводил занятия с местными староверами. В 1910 г. в с.Екатериновка,  в доме известного попечителя местного федосеевского общества Николая Лаврентьевина Малюшкина,  проходили собеседования известных поморских начетчиков: брачника Л.Ф.Пичугина и федосеевца Г.Н.Кормишина по вопросу о браке. Стенограмма этих собеседований была издана в виде брошюры и получила широкое хождение в России.[76] В сентябре 1905 г. в Самаре состоялся Собор поморцев законобрачного согласия. По составу его вполне можно назвать Всероссийским.

Внутри спасова согласия продолжались процессы, начавшиеся в губернии еще в 70-80-х г.г. XIX в.: число большеначальных спасовцев росло.

Сокращается численность часовенных. Некоторая часть из них стремится покинуть пределы губернии и выехать за Урал. Оставшиеся, как правило, движутся в одном из двух направлений: одни, в силу своей приверженности поповству, пытаются как-то примириться с существующим старообрядческим священством, и присоединяются к белокриницким или к беглопоповцам, другие – окончательно рвут связь с поповством и присоединяются, как правило, к поморцам брачного согласия.