Обычно говоря о часовенном согласии, имеют в виду старообрядцев-софонтьевцев Урало-Сибирского региона, которые, будучи первоначально беглопоповцами, в первой половине XIX в. перешли на беспоповские позиции.

Однако процессы, происходившие внутри софонтьевского согласия, характерны были не только для востока России, но и для её центра. Известны часовенные (бывшие беглопоповцы) Иргиза и его окрестностей, Саратова, Балакова и других местностей Поволжья, Ветки. Сходные процессы проистекали и на Нижегородчине. Ещё Мельников-Печерский замечает, что в 1830-х годах (во время николаевских репрессий) многие беглопоповцы стали «самосправщиками» (то есть стали отправлять богослужения и требы сами, без попов), а уже из самосправщиков многие переходили в спасово и другие беспоповские согласия. В настоящем сообщении мы хотели бы рассмотреть процесс этой эволюции и его последствия на примере Городецкой часовни, бывшей на протяжении почти 200 лет одним из важнейших центров беглопоповского согласия.

Деревянный, клетского типа храм во имя Успения Пресвятой Богородицы был построен в Городце с разрешения Екатерины II в 1780 г. на месте Иониной пустыни, где, по преданию, находился древний Фёдоровский монастырь, ставший последним приютом для умирающего Александра Невского. Городецкое старообрядческое общество было одним из первых обществ в Российской империи, которое получило в 1803 г. право приглашать к себе исправленных и обученных в иргизских монастырях священноиереев.

Иргизская исправа признавалась всеми прихожанами часовни, коих в первой трети XIX в. насчитывалось, по мнению Мелъникова-Печерского, до 50 тыс. человек, проживавших в Нижегородской, Костромской и Владимирской губерниях. В эти годы часовня стала руководящим центром для старообрядцев-поповцев всего Верхнего Поволжья. Её авторитет признавали  семёновские скиты, недаром говорили: «На чём станет Городец, на том станет и Керженец».

После разгрома в 1830-х годах иргизского старообрядческого центра беглопоповство оскудело священством, и около трёх десятков лет городецкая часовня вынуждена была обходиться без постоянных попов, хотя жизнь в общине не замирала в эти годы николаевских репрессий. При часовне постоянно находилось несколько десятков различного рода служителей, существовала своя система обучения детей дьячками и инокинями, была своя I богадельня. Руководство общиной осуществляли попечители,  выбираемые на общем собрании, на котором присутствовали несколько сот прихожан. Собрания эти проходили шумно, напоминая новгородские вече, где побеждала та партия, которая всех перекричит. Как правило, в попечителях состояли именитые Городецкие купцы. Попечители распоряжались всем, касающимся хозяйственных и административных дел: определяли и увольняли всяких служителей, наставников, дьячков, сторожей и проч. На их усмотрение — иметь ли какого батюшку или не иметь.

Ситуация резко изменилась в 1865 г., когда попечители «раздобыли» в Москве нового беглого попа. «По приезде к нам попа Дмитрия Беляева, — вспоминал один из служителей часовни,  - в прихожанах образовалось две партии: приемлющие этого попа и сомневающиеся в его законности». Дело в том, что Беляев был  поставлен в попы подозреваемым (и не без оснований) в обливалистве епископом Калужским Григорием Миткевичем. Среди прихожан стали возникать разговоры: «Какое уж нынче священство, нет уж его!» С этого времени значительная часть часовенных прихожан фактически (но не юридически!) отделилась от беглопоповщины, продолжая, как и ранее, исправлять свои требы без священника. Отделившиеся продолжали считать часовню и все  заведения при ней, включая и кладбище, принадлежащими всему часовенному обществу. Это право на совладение за беспоповцами признавали и прихожане, оставшиеся со священством. В попечители избирались представители обеих партий. Часть часовенных прихожан завела свои моленные под опасением греха и даже ереси ходить в часовню, где освящение было от попа-обливанца, но большинство продолжало посещать храм.

Сторонний наблюдатель так описывает сложившуюся ситуацию (называя беспоповскую часть прихожан нетовцами): «В Городецкой старообрядческой беглопоповской часовне строго содержатся «давно выработанные неизвестно кем правила в отношении к братии иного упования... С беспоповцами-нетовцами совокупляются, яко единая братия. Эта практика до того крепко у них держится, с таким упорством и настойчивостью соблюдается, как будто нарушение кого-нибудь из них будет нарушением и поруганием всего Городецкого благочестия.

Братание и тесный, неразрывный союз с нетовцами до того прекрасно и удовлетворительно у них обставлен, что, со стороны глядя, радуешься, до чего покладисты, миролюбивы и исполнены веротерпимости обе половины часовенных прихожан, имеющих в самом корне понятий о священстве непримиримые друг другу противоречия.

Во время оно, как и всегда, были и есть перерывы, когда в Городце у старообрядцев отсутствует священник. В такое время в небытии в часовне попа за службой бывает усиленный приток молящихся. А как появится новый священник, не придёт и половины на службу - это значит, что за службу без попа приходит и беспоповская часть часовенных прихожан, тогда как с его прибытием они блистают своим отсутствием. Потом, привыкнув и как бы примирившись с неизбежным присутствием попа в часовне, начинают и беспоповцы по-прежнему ходить на службу. Но под ограждение крестом священника, ни к доре - ни под каким видом не подходят. 

В часовне этой учреждены два разряда требоисправителей: чего хочешь, того и просишь. Желающему получить таинство от священника имеется священник. Для нетовцев в часовне в числе клира всегда имеется официально всеми признанный старичок, который вместо попа погружает младенцев, сводит браки и желающим отпущения грехов читает "скитское покаяние". Когда попа в часовне нет за службой,  старичок исправляет его должность, а за всенощной и часами вместо попа "замолитствует" и кадит ручной кадильницей народ и иконы.

Случается, однако, и попу, и старику одновременно в службу отправлять. И вот священник среди храма служит заказную панихиду об усопших для поповцев, а немного подальше, в сторонке, служит старик другую панихиду для беспоповцев, причем певчие делятся поровну для каждого требоотправителя. Такой же практики держатся они при отпевании умерших, крещении детей и прочего».

Во время Великого поста, когда беглого попа развозили до домам для исповеди, беспоповцы, дождавшись, когда уйдут из часовни дьячки, читали скитское покаяние и причащались богоявленской водой. Значительная часть (как поповцев, так и беспоповцев) ходила читать скитское покаяние к инокиням -матушкам, к келейным девам, к различным авторитетным старичкам. Иногда та или иная группа часовенных начинала посещать моленную каких-либо авторитетных старцев или стариц. Так, в 1880-е годы открылась моленная у Елизаветы Никитишны и наполнилась молящимися ради усердного их проповедования о гибельности табака, чая, кофе, картофеля и о последнем времени.

Всего в Городце действовало около 40 моленных разных толков и упований (часовенных-беглопоповцев, часовенных-беспоповцев, поморцев, спасовцев, самокрещенцев, средников, странников, белокриницких и т.д.), ревностно соблюдавших древние обычаи благочестивых предков, уходящих корнями далеко в глубь веков, обычаи, освящённые если не Церковью, так временем и традицией.

В  1893 г. деревянное здание Городецкой часовни вместе с древнейшими иконами, книгами и всем добром сгорело дотла. На средства нижегородского купца Николая Бугрова храм был устроен в находящемся в 30 саженях каменном здании богадельни, при нём была выстроена величественная колокольня. Сюда присылал Бугров из разных мест священников да дьячков, которых он же и содержал. Кроме того, на средства Бугрова существовали при часовне старообрядческая школа и богадельня. Как  покровитель и благодетель, Николай Бугров пользовался  большой популярностью у городецких староверов.

После издания законов о веротерпимости и о старообрядческих общинах Городецкому часовенному обществу пришлось приступить  к регистрации своей общины. И вот тут строитель храма и его попечитель Бугров вполне резонно заметил, что не признающие священство должны покинуть часовню. Среди часовенных поднялось смятение, разгорелись споры. На стороне беспоповцев выступила и часть попечителей-поповцев, протестовавших поотив порушения традиций и устного договора, но сила закона была на стороне Бугрова, права беспоповской части часовенных на бумаге никогда зафиксированы не были. Беспоповцы потеряли права на часовню и земли при ней, в общем пользовании осталось лишь часовенное кладбище.

Бывшие беглопоповцы-часовенные со временем окончательно слились с прочими беспоповцами, густо населявшими нижегородское Заволжье, ибо все обряды и обычаи их ничем не отличались от обычаев заволжских спасовцев-большеначальных. Беглопоповцы, оставшиеся в часовне, претерпели ещё не одно разделение. В конце 1920-х годов сама часовня была разделена на две церкви — нижнюю и верхнюю, в которых молились различные партии старообрядцев во главе со своими священниками. Советская власть прекратила эти споры, закрыв часовню и передав её здание под учебное заведение, которое пребывает в нём до сего дня. Ныне бывшие беглопоповцы вместе с частью белокриницких и беспоповцев молятся в бывшей белокриницкой церкви, стоящей, как и часовня, на берегу Волги. Община входит в состав Русской Древлеправославной Церкви. А большая часть беспоповцев так и продолжает молиться в различных небольших моленных, разбросанных по разным частям древнего Городца..

Рудаков Сергей Владимирович - главный редактор газеты «Старообрядец» (Нижнии Новгород)

Старообрядчество: история, культура, современность - М.: 2002