Пожалуй самым актуальным вопросом для старообрядчества после Указа 1905 г. оставалось неоформленное юридически положение староверческих общин, а следовательно земли, на которой стояли молитвенные дома и храмы, имущества, которое было закреплено по необходимости за частными лицами, возможности вести общинами какую-либо деятельность в виде юридического лица и т.д.

В 1909 г. был издан соответствующий закон, регулирующий существование старообрядческих общин. Однако он лишь повторял, с некоторыми изменениями, действующий Указ «О порядке образования и действия старообрядческих и сектантских общин и о правах и обязанностях входящих в состав общин последователей старообрядческих согласий и отделившихся от православия сектантов» 1906 г. В продолжение Указа 1905 г. старообрядцам было предоставлено право свободного исповедания веры, публичного отправления всех обрядов (в том числе ношение духовными лицами священнического и монашеского одеяния и крестные ходы) и, самое главное, регистрации общин в качестве юридического лица, имеющего право владеть и распоряжаться имуществом ценностью не более 5 000 руб. Община регистрировалась Губернским Правлением после подачи прошения, подписанного не менее чем 50-ю совершеннолетними членами. На общины были возложены обязанности ведения метрических книг. Согласно Указу общины представляли собой самоуправляющиеся организации, законодательным органом которых являлось общее собрание, а исполнительным – избираемый собранием совет.

Сразу после издания Указа 1906 г. самарские старообрядцы начали активно регистрировать общины, как в самой Самаре, так и по губернии. Полный «реестр старообрядческих общин по Самарской губернии», созданный Губернским Правлением для Городских Управ для согласования регистрации старообрядческих браков в метрических книгах староверов и сословных посемейных списках к 1909 г. представлял собой следующее:

Таким образом, до 1909 г. в Самарской губернии разрешением юридически зарегистрировать общину воспользовались семь старообрядческих приходов, из них три – белокриницкого согласия, а остальные – беспоповцы.

В некоторых случаях регистрация общины превращалась из права в обязанность. Так, для того чтобы построить новый молитвенный дом в селе Яблонный Гай, причем на месте старого, который предполагалось снести, старообрядцы белокриницкого согласия подали в феврале 1908 г. прошение губернатору за подписью около ста жителей. В ответ им было предложено зарегистрировать общину, и лишь после начать сбор необходимых для строительства документов.

В новых условиях свободы вероисповедания Русской православной церкви пришлось значительно увеличить активность миссионерских действий, что, однако, не отразилось лучшим образом на эффективности. Не рассчитывая теперь на административные гражданские меры, миссионеры Самарской епархии сосредоточили усилия на проповедях и беседах.

Одни из самых полных отчетов миссионерской работы РПЦ среди старообрядцев Самарской епархии представлены за 1911 и 1914 гг. Согласно им в 1911 г. в губернии насчитывалось 87 523 старовера (по переписи 1897 г. в губернии насчитывалось 97 522 старовера), которые проживали во всех семи уездах. Миссионеры отмечали, что расколом заражены 223 прихода РПЦ, а также Самара и все уездные города. Ситуация практически не изменилась и в 1914 г., а общая численность староверов даже увеличилась на полтысячи человек.

Староверы были представлены самым многочисленным беглопоповским согласием, а также белокриницким и множеством беспоповских (поморцы законно-брачные; безбрачные, которых миссионеры определяли как федосеевцев; спасово согласие; странники; иргизские беспоповцы; беловодцы и «герасимовцы» или «согласие восхитителей священства», которых насчитывалось 173 человека в Николаевском уезде) согласий.

Анализ староверия отдельно по толкам проводился миссионерами с целью выяснения, какие факторы могут повлиять в дальнейшем на распространения или уменьшение того или иного согласия.

В белокриницком староверии миссионеры отмечали отток верующих, в том числе в лоно РПЦ, что связывалось с обострением конфликта между «окружниками» и не принявшими «Окружное послание Российских архипастырей Белокриницкой иерархии» Московского архиепископа Антония (Шутова) в 1862 г. И если до обострения конфликта в белокриницкое согласие в Самарской губернии переходили из других толков, то в 1911 г. в РПЦ из «австрийской церкви» перешли два священника, уставщик и 240 прихожан. Еще более плачевное состояние самарской белокриницкой общины отмечали миссионеры в 1914 г., когда после неудачной попытки объединить староверческую интеллигенцию в «культурно-просветительское общество без различия согласий» с фактическим подчинением его «австрийской церкви», из согласия начали уходить священники.

В беспоповских согласиях миссионеры отмечали активную деятельность по восстановлению полноты иерархии, то есть по отысканию архиерея, согласившегося перейти в раскол. Среди самарских беглопоповцев, по этому поводу, выделилось четыре группы, разделенных опасениями за дальнейшую участь церкви. Согласно церковным правилам рукоположить епископа могут лишь два других епископа, соответственно один архиерей не мог составить полноту иерархии на долгое время. Одна из групп самарских беглопоповцев считала, что необходимо найти двух епископов, другая – что возможно пригласить одного епархиального архиерея и викарного. Также предлагалось найти одного архиерея, по примеру белокриницкого согласия, в Российской империи или за рубежом.

Поморцы Самарской губернии также активизировали свою деятельность по восстановлению полноты иерархии. Так старообрядцы с. Черный Ключ избрали из своей среды представителя, который должен был отправиться в Японию, чтобы найти там архиерея, сохранившего древнее благочестие.

Меры миссионерской борьбы с расколам, судя по отчетам, перестали включать в себя административные притеснения, инициированные РПЦ, и сосредоточились, главным образом, на публичных и частных беседах, проповедях и таком нововведении как Кружки ревнителей православия. Последних на 1911 г. существовало семь – в Самаре (с 1 января 1911 г. в составе 55 человек под руководством епархиального миссионера), Бугуруслане и по два в Самарском (села Малая Чесноковка и Кандабулак) и Николаевском (села Натальино и Порубежка) уездах. В 1912 г. еще один Кружок был открыт в селе Крепость Узень окружным миссионером, а к 1913 г. их было уже 59 по всей епархии. В ответ на издание и активное распространение старообрядческих брошюр и периодической печати, епархиальное руководство теперь реагировало выпуском собственных полемических и пропагандистских сочинений.

В итоге Миссионерский епархиальный совет отмечал, что в 1911 г. из раскола к РПЦ присоединилось на правах единоверия 200 человек и безусловно – 334 человека. В свою очередь в раскол ушло 36 человек.

В 1914 г. в РПЦ перешло 373 человека (150 единоверцев и 223 православных). В старообрядчество отписались 44 человека.

Нельзя не признать, что в новых условиях, когда Русская православная церковь в Самарской епархии оказалась один на один с расколом, фактически без поддержки гражданской власти, ей не удалось организовать эффективную борьбу со староверием.

Общая либерализация отношения государственной власти к старообрядчеству, начатая при Александре III и продолженная Николаем II, благотворно сказалась на развитии староверия, в том числе и в Самарской епархии. Миссионерские меры, которые принимала РПЦ, не могли достаточно эффективно противодействовать распространению раскола. У самих же старообрядцев появилась возможность использовать аналогичные средства пропаганды своего учения: издание брошюр и периодической печати, публичное отправление духовных треб с крестными ходами и колокольным звоном. В свою очередь, борьба гражданских властей с расколом, без вмешательства самарских архиереев, перестала носить гонительный характер применительно к вероучению и превратилась в административные меры бюрократического толка.

Однако основной проблемой развития старообрядчества в Российской империи начала XX в., и в Самарской губернии в том числе, явилась традиционная раздробленность и вражда между согласиями, а также отсутствие полноты иерархии у безпоповских толков, что не могло не отталкивать большую часть верующего населения.