«Среди густой зелени [Черемшана] скромно глядят в голубое бездонное небо невесты Христовы — церкви женских скитов»
Всего на Черемшане существовало семь женских старообрядческих скитов разного толка, пять из которых были «австрийскими». Обители матери Платониды и Маргариты, а также находящийся около Верхнего мужского монастыря обитель матери Енафы, образовались от единого главного корня — обители матери Филицаты. И только Введенский женский монастырь на Нижнем Черемшане имеет свою историю. В нём начиналась иноческая жизнь, в нём старообрядчество претерпело многочисленные гонения, обыски расхищения и аресты.
Введенский, или Филицатин монастырь на Мамонтовом ключе
После разорения Иргизских монастырей в 1830-1840-1 годах, иноки разлетелись по всей округе. Давали им убежище и хвалынские старообрядцы. Особенно покровительствовала богатая купчиха Анна Кузьминична Михайлова, приютившая у себя инокиню Повольгу, Евгению и других подвижниц, бежавших с Иргиза. «Во времена зело гонимые» иноки скрывались в садах и на хуторах, в лесных пещерах и землянках. Анна Кузьминична также прятала монашек в своих садах на Черемшане.
В саду у А. К. Михайловой была устроена тайная молельня, замаскированная под жилое помещение; внутри разделялась лёгкими перегородками на несколько келий, уставленных кое-где принадлежностями домашнего обихода. Алтарь выдавался за складское помещение для провизии и сундуков. Иконостас завешивался плотным полотном. Во время совершения молений перегородки убирались, а по окончании быстро ставились на прежнее место. Так приходилось укрываться от полиции. В устроенном скиту жил первый саратовский старообрядческий епископ Афанасий, на которого всячески охотилась полиция. Иноки берегли Афанасия и для этого под полом беседки сделали тайную келью, где его не могли найти даже самыми изощрёнными способами.1 В 1865 году епископ скончался и был погребён на Нижнем Черемшане. 24 марта 1853 года, в ночь на Благовещение чины Хвалынском полиции с понятыми сделали обыск в доме купеческой девицы Анны Михайловой. Прошарив все углы полиция отыскала помимо икон и прочей утвари 54 старинные книги. Подобные конфискации были нередки в Хвалынске и повторялись в 1854, 1857 (2 раза), 1858, 1865 (2 раза) и в 1866 годах. Отобранные вещи увозились в Саратовскую Духовную Консисторию.2
Естественно, что в таких условиях Анне Кузьминичне не удалось превратить существующую на Черемшане обитель в полноценный монастырь, сделать это она завещает дочери родной Сестры Марии Кузьминичны, умершей в 1851 году.3
7 мая 1861 года Анна Кузьминична скончалась, передав всё свое имущество родной племяннице Фёкле Евдокимовне Толстиковой, воспитывавшейся у тётки с 10-летнего возраста.
Имение на речке Черемшанке при почтовой дороге, оценённое в 20 000 рублей серебром, включало в себя два плодовых яблоневых сада, с деревянными домами и надворными строениями при них, две мукомольные мельницы с амбарами и избами, на Мамонтовом ключе рыбный пруд и пчельник до 70 ульев с омшаниками. Завещанное имущество запрещалось: продавать, закладывать, а только передавать «в роды родов на Богоугодные и Богослужебные цели». На доходы, получаемые Толстиковой с имения, наказывалось содержать бездомных, престарелых, иметь священников с причтом для совершения Божественной Литургии до самой глубокой старости и даже смерти, а после всё имущество передать своей «справедливой и верной» последовательнице.4
Сестры Введенского монастыря
Вскоре Ф. Е. Толстикова принимает иноческий постриг с именем Филицата. В 1865 году на Черемшане во время богослужения было арестовано целое собрание, которое во главе с матерью Филицатой было отправлено в Хвалынскую тюрьму. Сидение во всей строгости продолжалось недолго, сочувствующий староверам начальник тюрьмы позволил им собираться для общей молитвы. Влиятельным купцам-старообрядцам удалось даже по просьбе арестованных прислать в тюрьму весь круг богослужебных книг. Так, прямо в тюрьме образовалась молельня. Старообрядцы Хвалынска, приезжающие родственники арестованных собирались в тюрьме для бесед и молитвы, там же встретили Пасху.
Вскоре сидение прекратилось. Синод вынес оправдательные решения. Большое значение имели, конечно, угощения и деньги, даваемые кому и когда следует.5
До 1885 года службы в скиту проводились в ветхой деревянной молельне, построенной, по преданию, ещё в 1700 году. В апреле 1885 года в Саратовское губернское правление поступило письмо от хвалынского пристава г. Солонова. Письмо извещало о том, что ветхая старообрядческая молельня находится в аварийном состояниии, в любой момент может обвалиться. Во избежание жертв исправник просит разрешения у правления перенести молельню в каменный флигель. 21 сентября долгожданное разрешение было получено, и в монастыре была освящена новая церковь. Изначально храм имел вид обыкновенного жилого дома. Только после 1905 года на церкви были установлены купола и кресты, а в 1909-м возведена колокольня.6
Введенский старообрядческий женский монастырь
Один из посетителей монастыря оставил такие воспоминания: "Мы вошли в церковь: и здесь необыкновенная чистота и благолепие. Красивый, старинного письма иконостас, стены и пол точно сейчас только выкрашены; везде коврики и дорожки, аккуратно сложенные енные подколенники. Перед иконами неугасающие лампады. Церковь с хорами. Сбоку, точно гнездо ласточки, прицепился миниатюрныйно такой же светлый, как церковь, придел. В проходах и под сводами колокольни помещаются кладовые и жилые кельи ( с диванами, постелями и сундуками, что придает церкви какой-то полудомашний характер. Такая же обстановка и на хорах главного храма: мягкое кресло для игуменьи Филицаты; тут же её «свои» иконы, которым она сугубо молится, и тут же сундуки, кровать, женское платье; налево от хоров — помещение для готовящихся к постригу, с полной домашней обстановкой».7
Введенский монастырь к началу XX века стал самым крупным и благоустроенным среди всех Черемшанских монастырей. Вскоре к Филицатиной обители официально присоединились Платонидин и Енафин скиты, сохранивши однако некоторую самостоятельность — каждый управлся своей игуменьей.8 Обитель раскинулась по течению Мамонтова ключа. В монастыре продолжали вестись доставшиеся от Анны Кузьминичны сад, пасека, мельницы и пруды. Во всем были заметны чистота, порядок и размеренность. Одно- и двухэтажные кельи из прочных брусьев и обложенные кирпичом, разбросанные по всей лощине. Между отдельными корпусами безукоризненно выметенные и углаженные дорожки. В середине красивая каменная церковь с куполом и колокольней. В общем, все это, по определению современников, представляло вид вполне благоустроенного городка и привлекало сквозящими во всех мелочах домовитостью и уютом. И Филицатина обитель вполне бы могла послужить для Хвалынска образцом хозяйственности и внутреннего распорядка.9
Но пока одиночные кельи не превратились в цветущую обитель с великолепной церковью и каменными корпусами, с незыблемыми уставами и порядками, Филицате приходилось много потрудиться и претерпеть: она не раз успешно представительствовала за местных старообрядцев в Петербурге, сбегала за границу, сиживала в тюрьмах... Игуменья Филицата была для женского монастыря тем же, чем был для мужского о. Серапион. «В ней нет обаятельной мягкости характера, — замечает один из посетителей монастыря, " всепрощения и душевной теплоты, увековечивших за старцем память «избранного сосуда», но на протяжении всей её жизни сказывается та же духовная мощь, беззаветная преданность старым обычаям и вере отцов: «железная баба, король!» — таковы общие отзывы об этой незаурядной женщине. Как и Серапион, она рано отдалась религиозному подвигу. С тех пор она всецело посвятила свою жизнь на созидание монашеской обители, в чём ей много помогают сохранившиеся связи и богатые родственники. Ей около 70 лет, но стан её прям и поступь легка и упруга...».10
Уже из документов 1905 года видно, что Филицата официально сложила с себя часть бремени по управлению монастырем, поставив в звание игумений инокиню Измарагду, а монастырское имущество и всю собственность перевела на хвалынскую старообрядческую общину австрийского согласия.11 Фактически же это ничего не поменяло: монастырь как был Филицатин, таковым и остался, на богослужении поминали обеих инокинь — Филицату-строительницу и Измарагду-настоятельницу. Однако слово «матушки Филицаты» — закон для всех, от белиц до стариц, и схимниц, не исключая самой игуменьи Измарагды.12 Журналисты в статьях 1909 — 1910 годов связывали положение сложившееся в монастырском управлении с «предчувствием близкой развязки» матери Филицаты. Но они ошибались Филицата скончалась после революции, успев сменить игуменью Измарагду на Ермионию.13
В 1911 году монастырь посетил губернатор П. П. Стремоухов, прибывший на Черемшан 25 июня в 8 часов утра, он даже отстоял литургию во Введенском храме, после чего побеседовал с устроительницей Филицатой и игуменьей Измарагдой. Затем отправился в сопровождении епископа Мелетия в соседний мужской монастырь.14
Причт церкви Введенского монастыря. Слева направо: диакон Афанасий Вдовин, священники Михаил Каюров и Моисей Никифоров
Для совершения полного ежедневного круга служб в монастырской церкви Филицата содержала двух священников и диакона. Старший — о. Михаил Каюров, симбирский мещанин, служил во Введенской обители с 1907 года и второй — Моисей Григорьевич Никифоров,15 родной брат моего прапрадеда, а также дьякон Афанасий Вдовин. Родился Моисей в 1875 году в селе Сосновая Маза в старообрядческой семье, в монастыре жил вместе с женой Екатериной Феоктистовной. На лето к нему приезжали племянники из деревни. Мальчиков Ефима (мой прадед и Маркела устраивал в мужской монастырь, где они обучались пению и звонарному мастерству, а племянница Елена жила с монашками и тёткой. На всю жизнь запомнились ей вкус сочных фруктов из монастырского сада и великолепно приготовленная еда, которая даже в постные дни была вкусной и разнообразной. Обо всём этом она с удовольствием рассказывает и сейчас.16
Семья священника Моисея Никифорова
К 1917 году монастырь продолжал оставаться самым крупным. В нём служили два священника и проживали более 80 насельниц.17
После революции настали тяжёлые для обители времена. Умерла мать Филицата, всё монастырское хозяйство легло а её преемницу — инокиню Ермионию (Семёнову). В начале 20-х скончался священник Моисей Никифоров, похоронили на Черемшане.
Постепенно число инокинь уменьшалось, конфискованы правительством мельницы и пасека. К 1924 году в монастыре остался один священник Михаил Каюров.18 Обитель продолжала существовать на пожертвования и провизию, получаемую от старообрядцев со всего уезда. На территории ещё существующего скита разместился дом отдыха.
О состоянии монастыря в 1926 году пишет Константин Федин в письме М. Горькому от 4 ноября: «Был в Черемшанах под Хвалынском, у староверов, в скитах. Замечательный народец (Из всех скитов остался один, наибольший, где старцы живу вместе со старицами, с беглыми купцами...). Староверы наипаче всего помнят обиду исконную от «ваших попов», рядом с которыми какой-нибудь Мелъников-Печерский — ангел во плоти. Отец Серафим — существо беззлобное, хотя шумливое, как все «австрийцы». Крепкий народ, стоящий!»19
В 1929 году службы в монастырской церкви проводить стало некому, храм опустел. Весной 1931 года пустующая монастырская церковь была официально закрыта и передана Черемшанскому дому отдыха под клуб.20 Монастырское кладбище было разбито, а на его месте разместилась танцевальная площадка, мраморные надгробия были заложены под фундамент новых корпусов. Монашеские кельи переоборудованы для отдыхающих, а церковь разобрана Нередкими были случаи, когда при строительных работах выворачивались человеческие кости, среди которых могли быть и останки первого саратовского епископа Афанасия и святые мощи Серапиона.
Закончить очерк хочется словами Вольского священника о. Михаила Воробьева: «Печатью безблагодатности отменен Черемшан в наши дни. Сама природа, не потеряв своей силы и красоты, изменилась, подчиняясь неблагоговейному вмешательству человека. И Волга, разлившаяся на совсем уже необъятные пространства, смотрит отчужденно и холодно. Ничто не напоминает о былой монашеской славе Черемшана. И только знаменитые хвалынские сады изобилием плодов земных поминают труды и подвиги тех праведников, молитвами которых ещё держится и стоит Русская Земля...»21
Сейчас на месте Введенской обители размещается санаторий «Родник» (Черемшаны-3)
1. Швецов К. Черемшан. Указ. соч. С. 1044.
2. ХКМ Ф. И. 20/2.
3. Там же.
4. Там же. И 20/2
5. Швецов К. Черемшан. Указ. соч. С. 1044.
6. ХКМ Ф. И. 20/2.
7. Мизякин Л. Т. Указ. соч. С. 23-24.
8. Материалы Всероссийских съездов старообрядцев в Нижнем Новгороде и Москве. Отдельные оттиски.
9. Мизякин Л. Т. Указ. соч. С. 27-28.
10. ГАСО. Ф.831. Оп. 2. Д. 9. Л. 33.
11. АСХР. Ф.Р. 1. On. 1.Д. 20. Л. 12.
12. Пичиенко Ф. Г. Скиты // Звезда. Хвалынск, 1991. № 50. С. 3.
13 ГАСО. Ф. Р. 451. Оп. 2. Д. 212. Л. 240.
Опубликовано: А.Наумов. Земли Хвалынской храмы - Саратов: Текст. 2004
| 
