Книжница Самарского староверия Пятница, 2024-Мар-29, 18:30
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта

Категории каталога
Общие вопросы [207]
Москва и Московская область [31]
Центр России [49]
Север и Северо-Запад России [93]
Поволжье [135]
Юг России [22]
Урал [60]
Сибирь [32]
Дальний Восток [9]
Беларусь [16]
Украина [43]
Молдова [13]
Румыния [15]
Болгария [7]
Латвия [18]
Литва [53]
Эстония [6]
Польша [13]
Грузия [1]
Узбекистан [3]
Казахстан [4]
Германия [1]
Швеция [2]
Финляндия [2]
Китай [4]
США [8]
Австралия [2]
Великобритания [1]
Турция [1]
Боливия [3]
Бразилия [2]

Главная » Статьи » История Староверия (по регионам) » Поволжье

Наумов А. Черемшанские старообрядческие монастыри. Часть 2

«Среди густой зелени [Черемшана] скромно глядят в голубое бездонное небо невесты Христовы — церкви женских скитов»

 

Всего на Черемшане существовало семь женских старообрядческих скитов разного толка, пять из которых были «австрийскими». Обители матери Платониды и Маргариты,  а также находящийся около Верхнего мужского монастыря обитель матери Енафы, образовались от единого главного корня — обители матери Филицаты. И только Введенский женский монастырь на Нижнем Черемшане имеет свою историю. В нём начиналась иноческая жизнь, в нём старообрядчество претерпело многочисленные гонения, обыски расхищения и аресты.

 

Введенский, или Филицатин монастырь на Мамонтовом ключе

 

После разорения Иргизских монастырей в 1830-1840-1 годах, иноки разлетелись по всей округе. Давали им убежище и хвалынские старообрядцы. Особенно покровительство­вала богатая купчиха Анна Кузьминична Михайлова, приютившая у себя инокиню Повольгу, Евгению и других под­вижниц, бежавших с Иргиза. «Во времена зело гонимые» ино­ки скрывались в садах и на хуторах, в лесных пещерах и зем­лянках. Анна Кузьминична также прятала монашек в своих садах на Черемшане.

 

В саду у А. К. Михайловой была устроена тайная молельня, замаскированная под жилое помещение; внутри разделялась лёгкими перегородками на несколько келий, уставленных кое-где принадлежностями домашнего обихода. Алтарь выдавался за складское помещение для провизии и сундуков. Иконостас завешивался плотным полотном. Во время совершения моле­ний перегородки убирались, а по окончании быстро ставились на прежнее место. Так приходилось укрываться от полиции. В устроенном скиту жил первый саратовский старообрядческий епископ Афанасий, на которого всячески охотилась полиция. Иноки берегли Афанасия и для этого под полом беседки сдела­ли тайную келью, где его не могли найти даже самыми изощрёнными способами.1 В 1865 году епископ скончался и был погребён на Нижнем Черемшане. 24 марта 1853 года, в ночь на Благовещение чины Хвалынс­ком полиции с понятыми сделали обыск в доме купеческой де­вицы Анны Михайловой. Прошарив все углы полиция отыс­кала помимо икон и прочей утвари 54 старинные книги. По­добные конфискации были нередки в Хвалынске и повторя­лись в 1854, 1857 (2 раза), 1858, 1865 (2 раза) и в 1866 годах. Отобранные вещи увозились в Саратовскую Духовную Кон­систорию.2

 

Естественно, что в таких условиях Анне Кузьминичне не уда­лось превратить существующую на Черемшане обитель в пол­ноценный монастырь, сделать это она завещает дочери родной Сестры Марии Кузьминичны, умершей в 1851 году.3

 

7 мая 1861 года Анна Кузьминична скончалась, передав всё свое имущество родной племяннице Фёкле Евдокимовне Толстиковой, воспитывавшейся у тётки с 10-летнего возраста.

 

Имение на речке Черемшанке при почтовой дороге, оценённое в 20 000 рублей серебром, включало в себя два плодовых яблоневых сада, с деревянными домами и надворными строениями при них, две мукомольные мельницы с амбарами и  избами, на Мамонтовом ключе рыбный пруд и пчельник до 70 ульев с омшаниками. Завещанное имущество запрещалось: продавать, закладывать, а только передавать «в роды родов на Богоугодные и Богослужебные цели». На доходы, получаемые Толстиковой с имения, наказывалось содержать бездомных, престарелых, иметь священников с причтом для совершения Божественной Литургии до самой глубокой старости и даже смерти, а после всё имущество передать своей «справедливой и верной» последовательнице.4
 
 
 
Сестры Введенского монастыря
 
Вскоре Ф. Е. Толстикова    принимает иноческий постриг с именем Филицата. В 1865 году на Черемшане во время богослужения было арестовано целое собрание, которое во главе с матерью Филицатой было отправлено в Хвалынскую тюрьму. Сидение во всей строгости продолжалось недолго, сочувствующий староверам начальник тюрьмы позволил им собираться для общей молитвы.   Влиятельным купцам-старообрядцам удалось даже по просьбе арестованных прислать в тюрьму весь круг бого­служебных книг. Так, прямо в тюрьме образовалась молельня. Старообрядцы Хвалынска, приезжающие родственники арес­тованных собирались в тюрьме для бесед и молитвы, там же встретили Пасху.

 

Вскоре сидение прекратилось. Синод вынес оправдательные решения. Большое значение имели, конечно, угощения и деньги, давае­мые кому и когда следует.5

 

До 1885 года службы в скиту проводились в ветхой деревян­ной молельне, построенной, по преданию, ещё в 1700 году. В апреле 1885 года в Саратовское губернское правление посту­пило письмо от хвалынского пристава г. Солонова. Письмо извещало о том, что ветхая старообрядческая молельня находит­ся в аварийном состояниии, в любой момент может обвалиться. Во избежание жертв исправник просит разрешения у правления перенести молельню в каменный флигель. 21 сентября долгож­данное разрешение было получено, и в монастыре была освя­щена новая церковь. Изначально храм имел вид обыкновенно­го жилого дома. Только после 1905 года на церкви были уста­новлены купола и кресты, а в 1909-м возведена колокольня.6
 
 
 
Введенский старообрядческий женский монастырь
 
Один из посетителей монастыря оставил такие воспоминания: "Мы вошли в церковь: и здесь необыкновенная чистота и благолепие. Красивый, старинного письма иконостас, стены и пол точно сейчас только выкрашены; везде коврики и дорожки, аккуратно сложенные енные подколенники. Перед иконами неугасающие лампады. Церковь с хорами. Сбоку, точно гнездо ласточки, прицепился миниатюрныйно такой же светлый, как церковь, придел. В проходах и под сводами колокольни помещаются кладовые и жилые кельи ( с диванами, постелями и сундуками, что придает церкви какой-то полудомашний характер. Такая же обстановка и на хорах главного храма: мягкое кресло для игуменьи Филицаты; тут же её «свои» иконы, которым она сугубо молится, и тут же сундуки, кровать, женское платье; налево от хоров — помещение для готовящихся к постригу, с полной домашней обстановкой».7

 

Введенский монастырь к началу XX века стал самым крупным и благоустроенным среди всех Черемшанских монастырей. Вскоре к Филицатиной обители официально присоединились Платонидин и Енафин скиты, сохранивши однако некоторую самостоятельность — каждый управлся своей игуменьей.8 Обитель раскинулась по течению Мамонтова ключа. В монастыре продолжали вестись доставшиеся от Анны Кузьминичны сад, пасека, мельницы и пруды. Во всем были заметны чистота, порядок и размеренность. Одно- и двухэтажные кельи из прочных брусьев и обложенные кирпичом, разбросанные по всей лощине. Между отдельными корпусами безукоризненно выметенные и углаженные дорожки. В середине красивая каменная цер­ковь с куполом и колокольней. В общем, все это, по опре­делению современников, представляло вид вполне благоус­троенного городка и привлекало сквозящими во всех мело­чах домовитостью и уютом. И Филицатина обитель вполне бы могла послужить для Хвалынска образцом хозяйствен­ности и внутреннего распорядка.9

 

Но пока одиночные кельи не превратились в цветущую оби­тель с великолепной церковью и каменными корпусами, с незыблемыми уставами и порядками, Филицате приходи­лось много потрудиться и претерпеть: она не раз успешно представительствовала за местных старообрядцев в Петер­бурге, сбегала за границу, сиживала в тюрьмах... Игуменья Филицата была для женского монастыря тем же, чем был для  мужского о. Серапион. «В ней нет обаятельной мягкости характера, — замечает один из посетителей монастыря, " всепрощения и душевной теплоты, увековечивших за старцем память «избранного сосуда», но на протяжении всей её жизни сказывается та же духовная мощь, беззаветная преданность старым обычаям и вере отцов: «железная баба, король!» — таковы общие отзывы об этой незаурядной женщине. Как и Серапион, она рано отдалась религиозному подвигу. С тех пор она всецело посвятила свою жизнь на созидание монашеской обители, в чём ей много помогают сохранившиеся связи и богатые родственники. Ей около 70 лет, но стан её прям и поступь легка и упруга...».10

 

Уже из документов 1905 года видно, что Филицата официально сложила с себя часть бремени по управлению монастырем, поставив в звание игумений инокиню Измарагду, а монастырское имущество и всю собственность перевела на хвалынскую старообрядческую общину австрийского согласия.11 Фактически же это ничего не поменяло: монастырь как был Филицатин, таковым и остался, на богослужении поминали  обеих инокинь — Филицату-строительницу и Измарагду-настоятельницу. Однако слово «матушки Филицаты» — закон для всех, от белиц до стариц, и схимниц, не исключая самой игуменьи Измарагды.12 Журналисты в  статьях   1909 — 1910 годов связывали положение сложившееся в монастырском управлении с «предчувстви­ем близкой развязки» матери Филицаты. Но они ошибались Филицата скончалась после революции, успев сменить игу­менью Измарагду на Ермионию.13

 

В 1911 году монастырь посе­тил губернатор П. П. Стремоухов, прибывший на Черемшан 25 июня в 8 часов утра, он даже отстоял литургию во Введен­ском храме, после чего побе­седовал с устроительницей Филицатой и игуменьей Измарагдой. Затем отправился в сопровождении епископа Мелетия в соседний мужской монастырь.14
 
 
 
Причт церкви Введенского монастыря. Слева направо: диакон Афанасий Вдовин, священники Михаил Каюров и Моисей Никифоров
 
 

Для совершения полного ежедневного круга служб в монастырской церкви Филицата содержала двух священ­ников и диакона. Старший — о. Михаил Каюров, симбир­ский мещанин, служил во Введенской обители с 1907 года и второй — Моисей Григорьевич Никифоров,15 родной брат моего прапрадеда, а также дьякон Афанасий Вдовин. Родился Моисей в 1875 году в селе Сосновая Маза в старо­обрядческой семье, в монастыре жил вместе с женой Ека­териной Феоктистовной. На лето к нему приезжали пле­мянники из деревни. Мальчиков Ефима (мой прадед и Маркела устраивал в мужской монастырь, где они обучались пению и звонарному мастерству, а племянница Елена жила с монашками и тёткой. На всю жизнь запомнились ей вкус сочных фруктов из монастырского сада и велико­лепно приготовленная еда, которая даже в постные дни была вкусной и разнообразной. Обо всём этом она с удо­вольствием рассказывает и сейчас.16

 
 
Семья священника Моисея Никифорова
 
 

К 1917 году монастырь продолжал оставаться самым крупным. В нём служили два священника и проживали более 80 насельниц.17

 

После революции настали тяжёлые для обители времена. Умерла мать Филицата, всё монастырское хозяйство легло а её преемницу — инокиню Ермионию (Семёнову). В начале 20-х скончался священник Моисей Никифоров, похоронили на Черемшане.
 
Постепенно число инокинь уменьшалось, конфискованы правительством мельницы и пасека. К 1924 году в монастыре остался один священник Михаил Каюров.18 Обитель продолжала существовать на пожертвования и провизию, получаемую от старообрядцев со всего уезда. На территории ещё существующего скита разместился дом отдыха.

 

О состоянии монастыря в 1926 году пишет Константин Федин в письме М. Горькому от 4 ноября: «Был в Черемшанах под Хвалынском, у староверов, в скитах. Замечательный народец (Из всех скитов остался один, наибольший, где старцы живу вместе со старицами, с беглыми купцами...). Староверы наипаче всего помнят обиду исконную от «ваших попов», рядом с которыми какой-нибудь Мелъников-Печерский — ангел во пло­ти. Отец Серафим — существо беззлобное, хотя шумливое, как все «австрийцы». Крепкий народ, стоящий!»19

 

В 1929 году службы в монастырской церкви проводить стало некому, храм опустел. Весной 1931 года пустующая монастырская церковь была официально закрыта и переда­на Черемшанскому дому отдыха под клуб.20 Монастырское кладбище было разбито, а на его месте разместилась танце­вальная площадка, мраморные надгробия были заложены под фундамент новых корпусов. Монашеские кельи пере­оборудованы для отдыхающих, а церковь разобрана Неред­кими были случаи, когда при строительных работах выво­рачивались человеческие кости, среди которых могли быть и останки первого саратовского епископа Афанасия и свя­тые мощи Серапиона.

 

Закончить очерк хочется словами Вольского священника о. Михаила Воробьева: «Печатью безблагодатности отменен Черемшан в наши дни. Сама природа, не потеряв своей силы и кра­соты, изменилась, подчиняясь неблагоговейному вмешательству человека. И Волга, разлившаяся на совсем уже необъятные про­странства, смотрит отчужденно и холодно. Ничто не напоминает о былой монашеской славе Черемшана. И только знаменитые хвалынские сады изобилием плодов земных поминают труды и подвиги тех праведников, молитвами кото­рых ещё держится и стоит Русская Земля...»21

 

Сейчас на месте Введенской обители размещается санаторий «Родник» (Черемшаны-3)

 

1. Швецов К. Черемшан. Указ. соч. С. 1044.

 

2. ХКМ Ф. И. 20/2. 
 
3. Там же.

 

4. Там же. И 20/2

 

5. Швецов К. Черемшан. Указ. соч. С. 1044.

 

6.  ХКМ Ф. И. 20/2.

 

7. Мизякин Л. Т. Указ. соч. С. 23-24.

 

8. Материалы Всероссийских съездов старообрядцев в Нижнем Новгороде и Москве. Отдельные оттиски.

 

9. Мизякин Л. Т. Указ. соч. С. 27-28.
 
10. ГАСО. Ф.831. Оп. 2. Д. 9. Л. 33.

 

11. АСХР. Ф.Р. 1. On. 1.Д. 20. Л. 12.

 

12.  Пичиенко Ф. Г. Скиты // Звезда. Хвалынск, 1991. № 50. С. 3.

 

13  ГАСО. Ф. Р. 451. Оп. 2. Д. 212. Л. 240.

 

Опубликовано: А.Наумов. Земли Хвалынской храмы - Саратов: Текст. 2004

 

Категория: Поволжье | Добавил: samstar2 (2008-Июн-25)
Просмотров: 3421

Форма входа

Поиск

Старообрядческие согласия

Статистика

Copyright MyCorp © 2024Бесплатный хостинг uCoz