К началу ХХ века община старообрядцев, приемлющих священство Белокриницкой иерархии,  была одной из крупнейших в Самаре и только по официальным данным, объединяла более тысячи человек.[1]  Самара в этот период была центром Самарской епархии Древлеправославной Церкви Христовой, приемлющей священство Белокриницкой иерархии. Здесь находилась резиденция епископа Порфирия Самарского, с именем которого связан расцвет Самарской епархии и укрепление позиций  белокриницкого согласия в губернии.

  В Отчетных сведениях по противо-раскольничьей миссии в Самарской епархии за 1898 год указывается: "Самарские раскольники (речь идет о старообрядцах белокриницкого согласия - И.Б.) открыто совершают богослужения, в центре города имеют прекрасное помещение для церкви. Здесь живут - лжеепископ, два лжепопа, диакон и хор уставщиков. Нисколько не стесняясь существующими законоположениями, лжепопы носят, к немалому соблазну православных, длинные волосы (открыто, а не пряча под одежду), ходят в одежде, очень похожей на рясу православных иереев, только без широких рукавов, публично разъезжают по домам для совершения треб и "славлений". [2]

  Моленная самарских белокриницких - двухэтажный каменный дом со звонницей - находилась в 24 квартале по ул. Саратовской (ныне ул.Фрунзе, 58). После того, как недвижимость у общины была изъята, в здании бывшей моленной расположилась протезная мастерская, позднее преобразованная в протезный завод. Настоятелем моленной был протоиерей Макарий (М.В.Захарьичев). Кроме того, в моленной служили иерей Иаков (Тулупов) и диакон Алексий (Макаров). Попечителями моленной были самарские купцы-старообрядцы: Санины, Пензины, Темрязанцевы, Тарабакины и др.

  После того, как в 1905 году вышел Высочайший Указ «Об укреплении начал веротерпимости», в губернии повсеместно стали регистрироваться старообрядческие общины. Самара не стала исключением: вскоре после выхода Указа белокриницкие старообрядцы подали прошение о регистрации общины. Прошение подписали потомственный почетный гражданин Самары Иван Львович Санин и шестьдесят пять его единоверцев.

     История Белокриницкой общины в Самаре вообще тесно связана с известным самарским купеческим родом Саниных. Его глава – Иван Львович Санин – был  не только владельцем нескольких самарских магазинов, инициатором создания и председателем общества взаимного кредитования, совладельцем «Товарищества механического завода бывшего «Бенке и К», но и замечательным общественным деятелем. В первой половине 60-х г.г. XIX в. он был бургомистром Самары (главой купеческого самоуправления), почти двадцать лет избирался гласным городской Думы, Самарского губернского земства, состоял членом губернского статистического комитета, почетным мировым судьей, имел другие общественные обязанности. В частности, сам будучи известным в Самаре садоводом, он состоял членом комиссии, занимавшейся благоустройством Струковского сада – любимого места отдыха горожан. Как меценат и благотворитель Иван Львович был избран почетным членом Самарского губернского попечительства, и что  совсем невиданно для старообрядцев, официальное отношение к которым всегда было более чем прохладным, -  награжден орденами Святого Станислава 2 и 3 степени, и орденом Святой Анны 3 степени. Ни Иван Львович, ни его братья и другие члены семьи, никогда не скрывали своей принадлежности к старообрядчеству и всегда активно помогали свой Церкви.

  22 декабря 1906 года Самарским губернским правлением была официально зарегистрирована община старообрядцев, приемлющих священство Белокриницкой иерархии. Председателем Совета общины стал самарский купец Иван Селиверстович Пензин, товарищем председателя – протоиерей Макарий (Захарьичев, членами Совета общины – брат И.С.Пензина Константин Селиверстович Пензин, глава купеческого самоуправления Самары  Иван Львович Санин, Иван Петров, Мирон Чубаков, Савелий Чемодуров, С.Г.Тарабакин, Виктор Буханов.

  Практически, сразу после регистрации самарская община обратилась к городским властям с просьбой выделить участок земли для строительства нового, более вместительного каменного храма, так как существующая моленная не вмещала всех желающих, и в праздники часть прихожан толпилась в сенях или даже во дворе.

   3 апреля 1908 года Совет общины направил в Самарскую городскую Думу прошение о выделении  под строительство храма участка земли на углу Предтеченской и Николаевской улиц. Это место не использовалось городскими властями, и было, по сути, городской свалкой.   

   «Будучи гражданами Самары (более одной тысячи человек), любя ее и принося ей пользу и безвозмездными трудами, и несением других повинностей, мы полагаем, что имеем некоторое право на таковое пожертвование, что это будет и справедливо, и в христианском духе»,[3] - писали члены Совета общины. Надежды старообрядцев поддерживало и то, что незадолго до подачи ими прошения Дума с готовностью удовлетворила аналогичное ходатайство магометан, и по первой же просьбе безвозмездно  выделила гораздо менее крупной мусульманской  общине участок земли под строительство мечети. Еще ранее в Самаре была построена  большая синагога.

   Однако городское и епархиальное начальство с большим недовольством наблюдало за укреплением белокриницкой общины. В том же 1908 году Самарские епархиальные ведомости с неприязнью пишут о росте числа «австрийцев», прежде всего,  за счет присоединяющихся к ним беглопоповцев.   «Внешний блеск нового толка, видимая полнота Иерархии, торжественная благолепная служба новых Владык с голосистыми диаконами, -    все это заставило отколоться в сторону австрийства значительную часть беглопоповцев. По всему видно.., что будущее принадлежит австрийству»[4], - писал представитель епархии.

      Поэтому неудивительно, что в октябре 1908 года Самарская городская Дума отклонила ходатайство старообрядцев. После этого Илья Львович Санин еще несколько раз обращался к властям: и от своего собственного имени, и от имени членов общины. Но все эти обращения оставались без ответа.  

      24 апреля 1910 года Совет общины вновь обращается в городскую Думу - уже нового созыва.

      Напоминая о ранее отклоненном прошении, старообрядцы пишут: «Просьба наша тогда не была уважена, полагаем, причина этому та, что не было представлено на храм плана, многие из гласных предполагали, что будет построена какая-нибудь молельня, ничего из себя не представляющая. В виду этого прилагаем при сем план храма, по которому можете судить, какое будет здание».[5]

      Далее члены Совета общины вновь указывают, что просимое ими место много лет не используется, дохода городу не приносит, служит для скопища отбросов. Строительство же храма позволит не только удовлетворить религиозные потребности общины, но и послужит благоустроению и украшению города.

      Старообрядцы просят принять во внимание, и то, что многие из них безвозмездно служили и служат городу, а повинности отбывают наряду с православными, между тем магометане городу никогда не служили, община их гораздо малочисленнее старообрядческой, но место под постройку мечети они получили по первой просьбе. «Неужели же мы, ваши сограждане, а не пришельцы какие-нибудь, потерпим отказ в этом добром и общеполезном деле? Слишком это было бы обидно и несправедливо. Тем более несправедливо будет, что православные храмы построены на дорогих торговых площадях, некоторые занимают по несколько кварталов, а нам, как своим согражданам и верноподданным Царю и Отечеству, молим уступить маленький уголок. Не забудьте, что место просим под постройку храма Божия и школы, а не промышленного или увеселительного какого заведения»[6], - взывают они к чувству и совести думцев. 

      Но и это трогательное прошение было отклонено.

      Глубоко уязвленный,   Иван Львович писал в городскую управу: «Такое решение Думы повергло старообрядцев в столь глубокое уныние, что при объявлении его некоторые плакали, а я  в особенности скорбел»[7]

       8 сентября 1910г., на 82 году жизни, Иван Львович скончался. Его вдова Мария Кондратьевна Санина, в память о муже выделила три собственных участка земли. Два – под строительство  бесплатных столовых для неимущих, а  третий  - под строительство старообрядческого храма.

     Общее собрание членов общины 25 ноября 1912 года единогласно решило принять дар, благодарить жертвовательницу и по возможности скорее приступить к постройке храма.[8]

      Уже 3 июня 1913 года общее собрание членов общины рассмотрело подготовленный Советом общины план храма и единогласно утвердило его.[9]

      12 июля 1913 года в Самарское Губернское Правление поступило ходатайство Совета общины о разрешении общине произвести постройку нового каменного храма. Совет указывал, что строительство храма вызвано действительной необходимостью, так как существующий молитвенный дом «мал, низок и ветх; при большом скоплении молящихся в нем страшная духота, и кроме того, очень многим приходится стоять в сенях и во дворе, а это не всегда и не всем бывает удобно».[10] Совет сообщал, что весь расход на постройку исчислен в 60000 руб., в распоряжении общины имеются 6200 руб. наличных денег, заготовлено строительных материалов на 25000 руб., а исправное поступление остальных средств община гарантирует,  в том числе, недвижимостью, принадлежащей общине.

   30 июля 1913 года Указом Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского из Самарского Губернского Правления поступило разрешение «означенной общине» построить в г. Самаре, в 71 квартале, по улице Льва Толстого, на месте, пожертвованном вдовой потомственного гражданина Марией Кондратьевной Саниной, новый каменный храм.[11]

      На торжественную закладку храма прибыл архиепископ Московский Иоанн (Картушин). В это время Самарская старообрядческая епархия была вдовствующей: епископ Порфирий Самарский скончался в июне 1912 года, и приезд владыки Иоанна стал для самарских старообрядцев огромным событием.   «Самарские епархиальные ведомости» так описывают крестный ход старообрядцев с закладки храма, совершенной, как сказано, «самим главой толка Московским лже-архиепископом Иоанном (Картушиным) с местным австрийским духовенством»: «Скоро действительно из-за угла показался крестный ход с блиставшими хоругвями; послышалось уверенное старообрядческое унисонное пение, исходившее из уст весьма и весьма полновесных клирошан – полновесных русских людей. Старообрядческий лже-архиепископ – глубокий, изможденный старец, по недомоганию участия в крестном ходе не принимал. К старообрядческому крестному ходу присоединилась группа православных и из интеллигентов. Многолетствовали храмосоздателей и православных (по-австрийски) христиан. И пение, и благопристойное поведение австрийцев на молитве, и речь главы «австрийщины», и проводы его на квартиру – понравились случайным очевидцам интеллигентам».[12]

        Самарская газета «Волжское слово» в выпуске от 31 июля 1914 года сообщила читателям, что в следующем году церковь старообрядцев Белокриницкого согласия будет окончательно отстроена и освящена для богослужения. Помещение церкви рассчитано на 700 молящихся.

        Все это время члены общины делали пожертвования на строительство и содержание храма, и весьма значительные. Председатель Совета общины И.С.Пензин несколько раз жертвовал крупные суммы на   содержание церкви, покупку колокола, постройку приюта. М.К.Санина вносила крупные пожертвования на отопление храма, А.Ф.Темрязанцев пожертвовал более 50000 руб. на постройку и содержание школы при храме.

  8 января 1916 года  самарский губернатор Станкевич разрешил самарской общине старообрядцев, приемлющих священство Белокриницкой иерархии,  открыть богомоления во вновь выстроенной в Самаре церкви. Но спокойная жизнь продолжалась недолго.

  В 1918 году в Самаре утвердилась советская власть. 19 ноября 1918 года в храм с целью «проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства» явилась комиссия из представителей губисполкома и рабочее-крестьянской инспекции. Все имущество, принадлежащее общине, включая недвижимость, счета в банках, облигации, церковную утварь, было описано. Капиталы общины, а также серебряные богослужебные предметы и церковная утварь (ризы на запрестольный крестах и иконах, напрестольные кресты, сосуды, кадила, панагии, оправы на Евангелия) были признаны «излишком» и изъяты «как общее народное достояние».[13] Остальное церковное имущество было оставлено в безвозмездное пользование общине. В тот же день между членами общины и Самарским губерниским Советом рабоче-крестьянских депутатов был подписан договор, в соответствии с которым члены общины обязались «беречь переданное им народное достояние», не допускать в храме политических собраний, «враждебного советской власти направления», произнесения речей и проповедей, «враждебных советской власти», причем каждый из подписавших договор лично отвечал за его нарушение членами общины. Несмотря на это, свои подписи под договором поставили председатель Совета общины Мирон Чубаков  и 67 прихожан.[14]

   24 марта 1922 года работники губисполкома и губфинотдела произвели еще один набег на храм: новой власти требовались средства. На этот раз чиновники привели с собой ювелира, чтобы ненароком не упустить ценностей, не выявленных при первом осмотре, или появившихся после него. В результате было изъято два пуда богослужебных предметов и церковной утвари, среди них: серебряный напрестольный крест, серебряное кадило, рапиды, серебряные ризы с икон, потир, дискос, лжица, лампады, кувшины, пять шитых на полотне жемчугом риз с икон Божией Матери и одна серебряная риза филигранной работы.[15] В храме оставили только медную церковную утварь.

   Несмотря на притеснения, богослужения в храме продолжались. А 5 сентября 1925 года самарским губернским административным отделом даже была официально зарегистрирована община старообрядцев Белокриницкой иерархии.

    В этот период Самарская епархия продолжала оставаться вдовствующей. Временное управление ею было поручено епископу Филарету Казанскому. В 1927 году по благословению владыки Филарета в самарском храме состоялся епархиальный Собор. Основным вопросом было определение достойного кандидата во епископы самарские. Епископ Филарет Казанский предложил самарцам  кандидатуру иерея Иоанна (Парфенова) из с.Большое Мурашкино, что под Нижним Новгородом (будущего Архиепископа Московского и всея Руси Иринарха). Епархиальный съезд единогласно одобрил эту кандидатуру и уполномочил члена двадцатки самарской белокриницкой общины Степана Григорьевича Гузикова поехать в Большое Мурашкино и просить о.Иоанна занять епископскую кафедру.

   Позднее в своих «Автобиографических заметках» владыка Иринарх вспоминал, как к нему приезжал уполномоченный самарского съезда и просил «быть надзирателем и блюстителем Самарской епархии, которая …стонет и разлагается от внутренних врагов, потому что нет собственного хозяина».[16] Не посчитав себя достойным епископского сана, о.Иоанн смиренно, но твердо отказался от предложения самарских старообрядцев. Но самарцы были настойчивы. Им удалось убедить в том, что именно о.Иоанн должен стать епископом Самарским, и архиепископа Московского и всея Руси Мелетия, и членов Освященного Собора, проходившего в Москве в августе 1928 года. Члены Собора настойчиво просили о.Иоанна принять сан епископа, а затем, как вспоминает сам владыка, архиепископ Мелетий привел его в алтарь и у престола убедил принять высокий сан.[17]

   19 ноября 1928 года о.Иоанн принял иноческий постриг с наречением имени Иринарха, а 10 декабря в Самаре состоялась хиротония и священноинок Иринарх стал епископом Самарским. После долгого перерыва Самарская старообрядческая епархия вновь обрела епископа. Владыка Иринарх поселился в небольшом флигеле во дворе дома  №117 по ул.Уральской (ныне – ул.Комсомольская). Член самарской белокриницкой общины Симеон Иванович Пырсин изъявил желание безвозмездно служить владыке и стал его келейником. Настоятелем самарского храма в эти годы был о.Григорий (Маслов), до рукоположения в иереи служивший диаконом в с.Балаково Николаевского уезда Самарской губернии (ныне – г.Балаково Саратовской области). Казалось, несмотря на притеснения, жизнь самарского прихода изменится к лучшему. Но этим надеждам самарских старообрядцев не суждено было сбыться.

    В 1929 году в Самаре повсеместно стали закрывать храмы. Не миновал этой участи и храм старообрядцев белокриницкого согласия. 26 декабря 1929 года решением Президиума Самарского Горсовета «учитывая ходатайство 3200 человек кустарей, объединяемых Кустпромкооперацией, поддержанное крупными производственными предприятиями (фабрика Швейпрома, фабрика «Красная звезда» и других), и малую посещаемость церкви верующими»[18],  церковь Белокриницкой иерархии по ул.Л.Толстого дом № 14 была закрыта для  использования под культурно-просветительные учреждения.  А 12 февраля 1930 года храм был передан обществу «Техмас» для переоборудования под Дом Техники.[19]

   В одном из номеров журнала «Волжская новь» за 1930 год помещен победный фоторепортаж - «Дом техники вместо церкви». На фотографиях – обезображенные стены храма: вместо икон – «витрины брака», образцы каких-то деталей, диаграммы роста ячеек «Техмасс».

     Колокола, иконы, церковная утварь, богослужебные книги, священнические облачения, свечи  - все было конфисковано. Архив общины также был изъят, а в 1930 году вместе с архивами самарского Казанского собора и Николо-Софийского храма  был уничтожен ГОРФО за ненадобностью. В утиль по цене 3 копейки за килограмм было сдано 3675 кг бесценных церковных документов, книг и фотографий.

   А в 1930 году был арестован владыка Иринарх. Самарская епархия вновь осталась без епископа.

  Начиная с этого времени самарская община не имела даже моленной. Собирались по квартирам, если удавалось получить специальное разрешение, либо  тайно по ночам. Богослужения и требы в этот период совершал о.Иоанн (Ерошевский). Отец Иоанн был родом из с. Батраки Самарской губернии, там он и  начал служить иереем. В 1912 году переехал с семьей в Самару. После того, как  на верующих начались гонения, а храм в Самаре был закрыт, о.Иоанн до начала 40-х г.г. ХХ в. тайно служил на квартирах самарцев, а также, переходя из села в село, совершал по ночам в деревнях и селах службы и необходимые старообрядцам требы: крестил, венчал, отпевал, принимал исповедь. Отец Иоанн пользовался огромным уважением среди прихожан, люди любили его за исключительное бескорыстие: все, чем одаривали его состоятельные семьи, он полностью раздавал нуждающимся. Уже после того, как епископ Самарский Иринарх стал Архиепископом Московским и всея Руси, протоиерей Иоанн стал келейником владыки и помогал ему во всех житейских нуждах до самой кончины Архиепископа. Добрый и строгий пастырь, о.Иоанн и своего единственного сына воспитал незаурядным человеком: Тихон Иванович Ерошевский - врач-окулист, ученый с мировым именем, основатель самарской областной клиники глазных болезней и самарской научной школы в офтальмологии, почетный гражданин города Самары, его именем названа одна из центральных улиц Самары.    

Затем общину окормляли о.Василий (Плевин), священник из Ярославля, и о.Федор (Клюев), священник из Саратова.

 С 30-х г.г. ХХ века и по сей день община молится по домам. Молились в доме на углу улиц Фрунзе и Пионерской, на квартире Рыбиных. Позднее, примерно с 1980 по 1988 г.г. - в доме на углу улиц Фрунзе и Венцека, у девицы Антонины. После этого некоторое время община молилась в специально купленном доме по ул.Челюскинцев, и, наконец, на квартире у председателя Совета общины Татьяны Георгиевны Васильевой (на ул.Стара-Загора).

    Двадцать лет назад в г.Сызрань Самарской области начал действовать Крестовоздвиженский храм Русской Православной Старообрядческой Церкви. Большая часть членов самарской белокриницкой общины стала ездить на богослужения в Сызрань. Несколько раз в год в Самару приезжали иереи, окормлявшие сызранский приход: сначала о.Леонид (Гусев), а теперь его сын о.Георгий (Гусев).

     В августе 2001 года самарская община РПСЦ была официально зарегистрирована. Но большинство самарских прихожан – люди весьма преклонного возраста. Проблемы со здоровьем, отсутствие средств (электропоезда до Сызрани, на которые у пенсионеров льготы, почти   отменены, а билеты на проходящие пассажирские поезда не по карману пенсионерам), - все это лишает большинство членов самарской общины возможности посетить храм даже в самые большие праздники. Часть старообрядцев молится по домам, некоторые стали прихожанами Покровского Собора РДЦ. Дети и внуки бабушек-староверок почти не посещают храм.  Надежды самарской общины связаны с возвратом построенного общиной в 1913-1915г.г. храма.

Прихожане не раз обращались к городским властям с просьбой вернуть общине Казанскую церковь, но их просьбы не были услышаны. Без ответа осталось и направленное властям в 1999 году обращение покойного Митрополита Алимпия (Гусева).

 В мае-июне 2004 г. городские власти, наконец, выкупили его у прежнего владельца, но… тут же заявили о передаче храма Самарской епархии Русской Православной Церкви (МП).

21 мая на храм, официально еще не оформленный в муниципальную собственность, спешно водрузили кресты. По всем городским телеканалам прошли репортажи о торжественной церемонии.

Однако всеобщей эйфории сообщение о передаче храма новому владельцу не вызвало, горожане весьма неоднозначно восприняли жест властей. Спорной ситуации вокруг самарского храма был посвящен ряд газетных публикаций в местной и центральной прессе, причем симпатии журналистов были явно на стороне старообрядцев. Сами же староверы представили властям кипу архивных документов, подтверждающих их законные права на храм, и в очередной раз попросили вернуть его верующим.

Конфликтная ситуация сразу же оказалась в поле зрения Митрополии РПСЦ. Уже через несколько дней после водружения крестов Митрополия передала в Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата документы, касающиеся старообрядческого храма. А в июне в Самару был направлен представитель Митрополии, диакон Димитрий Мартышин, который провел ряд встреч с властями. Совет Митрополии РПСЦ, состоявшийся 4-6 августа в Москве, одобрил действия по возвращению самарского храма местной общине.

В то же время Митрополит Андриан лично обратился к губернатору Самарской области К.А. Титову и к мэру Самары Г.С. Лиманскому с посланиями, в которых просил вернуть церковь общине. Однако власти молчали.

  24 сентября 2004 г.  глава РПСЦ лично прибыл в Самару. Из аэропорта Митрополит направился в областную администрацию, где встретился с министром культуры Самарской области О.В. Рыбаковой, которая заявила, что руководство области рассматривает попытку городских властей передать старообрядческий храм епархии РПЦ как досадную ошибку. Она заверила Митрополита, что областные власти поддерживают требование Старообрядческой Церкви о возвращении храма самарской общине.

После этого состоялась встреча Митрополита с городскими властями. Городские власти заверили Митрополита, что старообрядческая церковь не будет передана Самарской епархии, но просили учесть, что город выкупил здание для того, чтобы разместить в нем не только храм, но и самарское отделение Международного фонда славянской письменности и культуры. Власти предложили рассмотреть возможность размещения при старообрядческом храме самарского отделения Фонда или иной культурной организации, цели и задачи которой не противоречат убеждениям староверов. При этом представители городской администрации заверили Митрополита, что уважают чувства верующих, и не будут настаивать на размещении при храме организаций, деятельность которых несовместима с православием.

После этого Митрополит посетил старообрядческий храм. Внушительное здание, которое за многие годы так и не удалось превратить ни в клуб, ни в концертный зал,  хотя и обветшало, все же весьма неплохо сохранилось – староверы строили его на века. Митрополит и прихожане осмотрели храм  и тут же обсудили первые шаги, которые необходимо сделать для его восстановления. А потом Митрополит поднялся на колокольню и над Волгой полился колокольный звон.

Визит Митрополита Андриана придал самарским староверам сил, вселил в них уверенность в том, что они смогут вернуть  свой храм и возродить его. Сразу после отъезда Митрополита  самарская община направила в Митрополии ходатайство о назначении на будущий приход постоянного священника, причем просила, чтобы им стал о.Димитрий Мартышин, который за короткий срок  успел завоевать уважение и доверие общины.

[1 Государственный архив Самарской области (ГАСО), ф.153, оп.10, д.765, л.д.9 об.

[3] ГАСО, Ф.153, оп.10, д.765, л.9-10

[4] Самарские епархиальные ведомости, ч.неофиц., 1908, № 12, с.487-488

[5] ГАСО, Ф.153, оп.10, д.765, Журнал Самарской городской Думы, А15

[6] Там же

[7] Алексушин Г. Самарские бакалейщики-старообрядцы Санины. – Дело, 1999, №11

[8] ГАСО, Ф.1, оп.1, д.5263, л.11

[9] ГАСО, Ф.1, оп.1, д.5263, л. 3

[10] ГАСО, Ф.1, оп.1, д.5263, л.12-12об.

[11] ГАСО, Ф.1, оп.1, д.5263, л.18-18об.

[12] Самарские епархиальный ведомости, ч.неофиц., 1914, №1, с.25-26

[13] СМ.: Самарский областной государственный архив социально-политической истории (ГАСПИ), Ф.1, оп.1, д.724, л.л. 1, 3.об., 48 об., 70

[14] Там же, л.86

[15]  Там же, л.л.82 об., 83

[16] Высокопреосвященнейший Иринарх, Старообрядческий Архиепископ Московский и всея Руси. Автобиографические заметки. – Старообрядчество: история, культура, современность. Вып.4 – М.: 1995, с.35-36

[17] См.: Там же, с.36

[18] ГАСО, Ф.56-Р, оп.1, д.330, л.179

[19] ГАСО, Ф.56-Р, оп.1, д.330, л.206 об