Рубеж XVIII и XIX столетий был отмечен деятельностью выдающихся церковных историков, авторов не потерявших значения до настоящего времени фундаментальных справочных изданий. Речь об архимандрите Амвросии (Орнатском), составителе шеститомной «Истории Российской иерархии» (изд. 1807 – 1815), митрополите Евгении (Болховитинове) с его «Словарём историческим о бывших в России писателях духовного чина» (1-е изд. - 1818), а также об одном из последних представителей выговской литературной школы, петербургском старовере - беспоповце Павле Онуфриеве Любопытном. Труды первых двух из названных авторов (биографии которых, как известно, были тесно связаны с Новгородской епархией), насколько мне известно, практически не рассматривались ранее как содержащие сведения о старообрядчестве, тем более - о новгородском. Между тем, сведения о нём в указанных сочинениях имеются.
Данное обстоятельство связано с тем, что во второй половине XVIII -начале XIX вв. российское староверие в известной степени находилось на подъёме, благодаря достаточно либеральному законодательству «о расколе» Петра III и Екатерины II. В частности, старообрядческие монастыри существовали вполне открыто, имея порой заметное значение в духовной жизни страны. Вероятно, поэтому о. Амвросий (Орнатский) включил ряд обителей староверов в свои расположенные в алфавитном порядке очерки прошлого всех монастырей России. Они помещены в третьей - шестой частях «Истории Российской иерархии». Так, здесь содержится статья о Выговской пустыни (в окрестностях оз. Выг в карельском ныне Заонежье; см.: «История…», т. 3, с. 623 – 626). По объёму (три страницы) это самый крупный из всех находящихся в данном издании очерков о старообрядческих монастырях. К тому же это, скорее всего, первая в истории статья о «Выгореции» в общероссийском справочнике энциклопедического характера.
Прежде всего, здесь обращает на себя внимание точное обозначение географического положения пустыни. Далее, при рассказе о её основании, приводятся выдержки из сочинений Андрея Денисова, знаменитого «большака» (настоятеля) обители начала XVIII в., а также синодального автора второй половины указанного столетия, священника Андрея Иоаннова Журавлёва. Упомянуты получение названным Денисовым образования в Киево – Могилянской «академии» и пребывание его брата Симеона в заключении в Новгороде при митрополите Иове (1713 – 1717). Рассказывается о сборе выговцами по всей стране древних книг, икон и других предметов церковного обихода. Это собрание охарактеризовано как «единственное в России». Завершается статья описанием способа содержания монастыря, состоявшего в пожертвованиях «единомышленников» и торговле на «разных водоходных судах». Общее количество жителей Выговской пустыни определил в три с небольшим тысячи человек. И хотя данная статья, увы, не свободна от враждебной старообрядцам фразеологии, в ней всё же ощущается некоторое уважение к собирателям и хранителям русской церковной старины. А такие особенности заметки, как точно приведённые координаты пустыни и характеристика выговской библиотеки как уникальной в своём роде, наводят на предположение, что Амвросий мог или сам посещать обитель, или общаться с теми, кто там бывал.
«История Российской иерархии» содержит и некоторые другие, более скромные по объёму данные, имеющие отношение к новгородскому старообрядчеству XVIII века. Здесь описано самосожжение староверов - беспоповцев, происшедшее в 1765 г. в Мартирьево – Зеленецком монастыре (ныне - в Ленинградской обл.; см.: «История…», т. 3, с. 171-174). А также содержится единственное в изученной мной литературе упоминание о часовне, которую построил «сыщик Самарин» в заонежском Палеостровском монастыре. Видимо, она являлась своеобразным памятником, связанным с возглавлявшимся названным лицом известным следствием 1737 – 1739 гг., ведшемся по доносу на Выговскую пустынь Ивана Круглого (там же, т. 5, с. 413, 476). Приведена и довольно подробная биография викария Новгородской епархии епископа Олонецкого Иоанникия (Микрицкого), которого некоторые староверы считали склонным к переходу в старообрядчество (подробнее об этом см.: Журавлёв А.И. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках. СПб, 1855. С. 81). Правда, о склонности этой у Амвросия сведений нет. Однако он сообщает, что Иоанникий был уроженцем Тихвина («История…», т.1, с. 88). Это обстоятельство, возможно, объясняет интерес староверов к архиерею. Ведь он родился и, вероятно, провёл молодость в городе, с которым в течение всего XVIII века было связано немало следственных дел о «явных и тайных раскольниках» (об этом см., напр.: Анисимов Е.В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество XVIII в. М., 1999. С. 80). То есть Иоанникий мог считаться старообрядцами более близким, чем другие синодальные иерархи.
Писательские труды архиереев и других представителей российского духовенства явились темой сочинения митрополита Евгения (Болховитинова) «Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина Греко – Российской Церкви». Его первое издание вышло, как уже говорилось, в 1818 году. Здесь в алфавитном порядке собраны сведения о произведениях различных иерархов, начиная со времён Крещения Руси до начала XIX века. Имеются и очерки об авторах «противораскольнических» сочинений. Однако следует отметить, что в «Словаре» в несколько завуалированном виде приведены сведения о «Поморских ответах» 1723 года, выдающемся памятнике старообрядческой апологетики, созданном в Выговской пустыни. История этого труда, с указанием авторства, изложена в статье об иеромонахе Неофите. Причём из её содержания становится ясно, что сам он, кроме 106-ти вопросов староверам, никаких литературных трудов не оставил. Здесь же говорится не только о названных выше «Ответах», но и об их авторах, братьях Андрее и Симеоне Денисовых. При этом отмечаются короткий срок, за который «Ответы» были составлены, а также высокий уровень «словесных наук», которым обладали писатели – старообрядцы. Таким образом, статья о Неофите фактически оказывается более повествующей о творчестве его оппонентов (см.: Евгений (Болховитинов) . Словарь … М., 1995. С. 226).
|
