Боченков В.В. Годы и приходы - Центр России - История Староверия (по регионам) - Тематический каталог

Острая Лука - небольшая деревенька в Медынском уезде, почти полностью населенная старообрядцами. Ныне не существует. Входила в приход господствующей церкви села Ореховни. Иногда встречаются названия Остролучъе, Острые Луки. Сведений о местном старообрядчестве мало. В ореховенском приходе, по данным 1915 года, старообрядцев проживало под тысячу человек (155 дворов).

Община в Острой Луке была зарегистрирована 5 ноября 1907 года. Ходатайствовал об этом избранный на общем сходе крестьянин Кирилл Павлович Лебедев, он же просил и о разрешении построить в деревне церковь. Тогда же, в ноябре, строительство было разрешено. Храм освятили во имя Покрова.

Первым председателем совета общины избран был Дмитрий Петрович Блинов. В 1916 году этот пост занял (как и полагалось, на три года) крестьянин Иван Иванович Соловьев (1).

В 1909 году Д.Блинов выхлопотал разрешение об отведении отдельного кладбища при деревне. Ранее умерших хоронили в селе Ореховня. Это было далеко, и весной разлив реки отрезал село от Острой Луки. Крестьяне-старообрядцы отдали под кладбище часть своей земли. Оно было отведено в одной версте от деревни на возвышенном месте и занимало площадь в одну десятину (2).

В приход Покровской церкви Острой Луки входило более пятнадцати окрестных деревень: Шейки, Бурково, Печурино, Огарево, Химино, Ер-шово, Мурыгино, Поляны и др. В середине 1920-х годов общее число прихожан превышало тысячу человек (3).

В документах 1907 года упоминается служивший в Острой Луке о.Ни-кола Иванович Пирогов (9 мая 1863 года - не ранее 1924). Он родился в деревне Михеево Смоленской губернии и в 1900 году был рукоположен в село Спас-Загорье Малоярославецкого уезда, затем переведен в Острую Луку, где прослужил, по всей видимости, до конца жизни. 14 декабря 1914 года епископ Калужско-Смоленский Павел рукоположил к Покровскому храму его сына Ивана в сан диакона. Через год он стал священником и был направлен в Беклеши, а оттуда в Горбатово.

В Острой Луке родились священники о.Глеб Власов (Дворцы), о. Маркелл Крюков (Фокино).

1. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.2230 (Дело о регистрации общины).

2. ГАКО. Ф.62. Оп.7 Д. 2260 (Дело об отводе кладбища).

3.Опросные листы священнослужителей Калужско-Смоленской епархии в архиве митрополии РПСЦ. Документ не нумерован.

Плетеневка - деревня под Калугой, на берегу Угры. Данных о соотношении старообрядческого и нестарообрядческого населения не выявлено. Сведения о старообрядчестве отрывочны.

В 1907 году плетеневские противоокружники подали в губернское правление ходатайство о регистрации общины (1). В деревне тогда существовал деревянный, но прочный молитвенный дом с железной крышей. Общину не учредили: не нашлось достаточного количества подписей. Это, пожалуй, единственный в губернии случай полного отказа в регистрации.

Ходатайствовать о регистрации был избран плетеневский крестьянин Никола Иванович Махов. В мортирологе «Из бездны небытия» упомянуты Василий Николаевич (род. 1890) и Семен Николаевич (род. 1885) Маховы. Как видно, его сыновья. Оба они были из Плетеневки, жили в Калуге. Первый был возчиком в лесничестве, второй - сторожем детского сада. Оба приговорены 22 сентября 1937 года тройкой УНКВД к высшей мере наказания и в два следующих дня расстреляны (2).

В 1910-х годах Плетеневка была приписана к Никольскому храму в Калуге и за требами местные жители обращались к священнику Филарету Карнееву. Никольский храм в те годы был уже окружническим. Сведений о том, сколько в Плетеневке было окружников и противоокружни-ков, опять же нет.

1.ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.2275 (Дело о регистрации общины).

2.Из бездны небытия. Книга памяти репрессированных калужан. Калуга. Издание уФСК по Калужской области. Т.2. 1994. С.357.

Полотняный Завод (Згомони) - село в Медынском уезде ( ныне поселок), известное тем, что здесь бывали Екатерина Вторая, Пушкин, здесь была основана одна из первых полотняных фабрик России. Многие из фабричных были старообрядцами, причем разных согласий. В 1817 году реестр старообрядцев на фабрике Гончарова насчитывал около 1400 человек. В 1854 году здесь официально числились около 380 поповцев, более сотни беспоповцев. Сюда же следует добавить бывших мастеровых, ставших свободными. Таковых среди поповцев было около ста пятидесяти. В 1904 году старообрядческий приход насчитывал не более 600 человек, при этом число полотнянозаводских беспоповцев резко уменьшилось. В 1817 году мастеровые полотняной и бумажной фабрик надворного советника Афанасия Гончарова подали губернатору прошение, чтобы разрешил им построить молитвенный дом. Ходатайство это было, кстати, не первым и не последним от них. Результат просителям не доставил радости - отказ.

В другом прошении полотнянозаводских старообрядцев на имя калужского губернатора говорилось: «Священники с причтом, живущие в помянутых фабриках, ежели не получают за погребения и прочее с нас, старообрядцев, большой суммы денег, чинят... нам величайшие разные притеснения и отягощения, тем отлучая нас на немалое время от фабричных дел и работ, открывая тем единственное - только свое корыстолюбие, почему за отдалением московского кладбища, желаем обществом своим иметь для погребения... особое кладбище, а на отправление Богослужения по старым обрядам, как то крещение младенцев, браковенча-ние, отпевание умерших и прочего, устроить при упомянутой фабрике господина нашего молитвенную избу, иметь при оной от упомянутого Московского кладбища священника подобно тому, как устроено в других местах. На постройку избы и отведение кладбища господин наш согласен и иметь старообрядческого священника позволил» (1). Это прошение также оказалось безуспешным.

В 1850-х годах бдительные синодские священники Полотняного Завода подняли шум: в селе действуют две старообрядческие моленные. Следствие выявило, что в селе никаких моленных, специально построенных для общего богослужения, нет. У местного беспоповца Петра Васильевича Каретникова (думали, что он моленную содержит) отобрали тогда кадильницу и три книги: рукописное евангелие, псалтырь и печатный канонник (2). Фамилия Каретников встречается в списке членов совета полотнянозаводской общины за 1913 год: Федор Александрович Каретников, товарищ (заместитель) председателя (3). Некто Иван Александрович Каретников будет в 1937 году приговорен к десяти годам лагерей за «агитацию» (4). Связи между всеми этими людьми нужно, конечно, исследовать... Моленная в селе появилась, вероятно, в 1880-х годах, более ранних сведений нет. Священником был о.Флор Дмитриевич Агешин. В 1893 году он по старости отошел от священнических обязанностей и сменил его в селе о.Иоанн Нефедович Ромадин. Кроме того, что родом он был из деревни Мисцево Богородского уезда Московской губернии, о нем больше ничего неизвестно. В следующем 1894 году по просьбе полотнянозаводских старообрядцев к ним был переведен из Богородска о.Андрей Тимофеевич Колосов (род. в августе 1858 г.). Он прослужил здесь до самой своей смерти. Как и других старообрядческих пастырей, о.Андрея преследовали за длинные волосы и ношение священнической одежды. «Однажды земским начальником вследствие ложных показаний никонианских иереев о.Андрей присужден был к штрафу в 15р., будто бы за ношение широких рукавов и т.д. Иереи господствующей церкви до сих пор не перестают делать зло о.Андрею. Они ненавидят его за то, что он примерною кротостию и незлобием стяжал себе уважение не только среди своих старообрядцев, но и последователей господствующей церкви. Примерное исполнение своих священнических обязанностей о.Андрея многих последователей господствующей церкви привело к раскаянию и присоединению к старообрядчеству»,-писал журнал «Церковь» (5). За два года (1911 и 1912) уместного земского исправника накопилось на Колосова шесть дел. По всем им священник был оправдан. «В суде со стороны духовной консистории явились в качестве свидетелей первый благочинный Василий Иванов и второй священник о.Василий. Как тот, так и другой до суда грозили тюрьмой о.Колосову, но теперь стали потише» (6).

Последние месяцы жизни о.Андрей сильно болел. Даже в тот суд, о котором рассказывал журнал «Церковь», пришел по доверенности его сын. Службы велись только самые необходимые. В 1913 году на Богоявление старообрядцы не смогли пойти крестным ходом на Иордань. 28 июля того же года полотнянозаводский священник умер у себя на родине - в деревне Запруденье Богородского уезда Московской губернии (7).

В 1900 году медынский купец Иван Петрович Прыгунов построил в Полотняном Заводе каменный дом, куда перенесли потом моленную. Строительство сразу обратило на себя внимание. Во-первых, дом располагался со старой деревянной моленной почти стена к стене и оба дома можно было соединить. Для этого в кирпичной стене нового дома оставили отверстие, заложив его кирпичом. Оно, однако, не ускользнуло от глаз губернского инженера, специально командированного в Полотняный. Во-вторых, сам хозяин уклонялся от прямых ответов, для чего ему этот дом, подавая повод для подозрений. В третьих, кто-то из старообрядцев проговорился властям, что дом предназначен для моленной...

Губернское правление приказало приостановить строительство и если хозяин не даст подписки, что дом будет использоваться исключительно для жилья - вообще запретить работы. Подписку Прыгунов дал (8).

Немало потрудился для храма полотнянозаводский житель- Даниил Семенович Прохоров. О нем практически ничего неизвестно. Был он, как следует полагать, богатым и влиятельным человеком. В одной из заметок в «Церкви» именно он назван строителем полотнянозаводского храма. Так что сложно сказать, чья заслуга в том, что в селе появилась каменная моленная. По крайней мере, колокольню при храме построили благодаря Прохорову.

В феврале 1908 года губернское правление зарегистрировало полот-нянозаводскую общину. В 1909 году строительное отделение разрешило соорудить на крыше купол и одобрило проект колокольни, которую закончили строить в 1914 году, к Пасхе. Колокола были подняты третьего апреля при большом стечении народа. Очевидец писал об этом событии в журнале «Церковь» восторженно: «Незабвенным моментом для старообрядцев села следует признать первый удар нового колокола. Это было в седьмом часу перед Всенощной великой службы с двенадцатью Евангелиями, в четверг на Страстной неделе... Звон понесся вдоль полей и лесов, в пространство годов и веков. Это был первый звук радостной вести о чем-то хорошем, светлом, прекрасном - этот звук точно возвещал грядущим поколениям о гражданской религиозной свободе, об освобождении от тяжкого пережитка гонений; казалось, этот звук только теперь несет радостную весть по окраинам, по дорогам, по тропинкам, через долы и горы, замирая в поднебесье, утопая в облаках; этот первый звук нового колокола, точно теплая молитва, полился в даль поколений приветом и восклицанием о воскресении Христа» (9). После смерти о. Андрея к Преображенскому храму был переведен о.Петр Уксов, который прослужил здесь двадцать лет, до самого закрытия церкви в 1933 году. В советское время в ней располагался детский сад. Ныне здание передано общине РПЦ.

1 .ГАКО. Ф.ЗЗ. Оп. 1. Д.2994. Л.23об - 24. В этом же деле см. реестр фабричных старообрядцев Афанасия Николаевича Гончарова (1817 год). Статистические сведения о по-лотнянозаводских старообрядцах см. также: ГАКО. Ф.ЗЗ. Оп.З. Д.304 («Метрические ведомости о родившихся и умерших раскольниках при фабрике Гончарова на 1854 год»). 2.0 расследовании дела о моленных см.: ГАКО. Ф.62. Оп. 19. Д.813; Ф. 192. Оп. 1. Д.414. З.ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.2251. Л.51.

4.Из бездны небытия. Книга памяти репрессированных калужан. Т.2. Калуга. Издание УФСК по Калужской области. 1994. С. 136. 5.Церковь. 1912. № 14. С.349 б.Церковь. 1912. №15. С.370. 7.ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.2251. Л.53.

8.ГАКО. Ф.17. Д.2202 (Дело о приостановлении строительства моленной). 9.Церковь. 1914. №17. С.420-421.

Поречье - село в Малоярославецком уезде (ныне - районе). Старообрядцами было заселено примерно наполовину.

3 февраля 1911 года храм был торжественно освящен во имя Святителя Николы; в Поречье приехали епископ Иона Калужско-Смоленский, о.Димитрий из Москвы (с Апухтинки), с ним два диакона. В среду второго февраля в каменном храме началась малая вечерня, в то же время из молитвенного дома сюда направился крестный ход, по его прибытии началась всенощная. В службе участвовали певцы с Рогожского кладбища. На следующий день в шесть утра начался молебен храму и совершен чин освящения с крестным ходом вокруг церкви. Как сообщал журнал «Церковь», ее колокола весили более 400 пудов (более 6400 килограмм). «Итак, старообрядчество украсилось еще одним роскошным чертогом Божи-им, в котором будут возноситься горячие молитвы Творцу во славу и честь родного старообрядчества» (3). 28 июля 1912в Никольском храме освятили придел - во имя Одигит-рии. Епископ Иона в феврале умер, и освящение по благословению архиепископа Московского и всея Руси Иоанна провел калужский протоиерей о.Пармен Силаев. В то время он был кандидатом в епископы. В богослужении участвовали о.Михаил Вазягин из Кривошеина, о.Иоанн Русанов (Пурсовка) и, конечно, местный священник о.Евстратий Хоботов. Строителям храма братьям Сергеевым от имени прихожан он преподнес образ Богоматери Одигитрии Смоленской с изображениями святых Василия Великого, Феодора мученика, Кирилла и Викулы.

- Василий Павлович, вы, как старший брат, примите сей образ от имени общества как великую святыню. Да поможет вам Царица Небесная во всяком добром деле, - сказал священник.

Растроганный Василий Сергеев принял икону с земным поклоном (4).

20 февраля 1917 года скончалась попечительница пореченской моленной Анна Николаевна Строганова, до замужества - Соловьева). По теряв мужа на сороковом году жизни, остальные тридцать пять она прожила вдовой. А когда возникла духовная нужда, предоставила селянам-старообрядцам «убогий свой домик для Божественной службы». Снимок этого домика был опубликован в одном из номеров журнала «Слово Церкви» за 1917 год (5). Обычная крестьянская изба с дощатой крышей, огороженная невысоким забором. Рядом дерево, скворечник на длинном шесте...

В советское время Никольский храм подвергся разорению. К тому времени В.Сергеев умер, его похоронили на местном кладбище. Судьба его братьев, живших в Москве, нуждается в уточнении. Один из них, по устному преданию, был арестован и, чтобы выразить презрение к пришедшим за ним чекистам, запел при них «Боже, царя храни...» Его расстреляли на Ваганьковском кладбище.

2.ГАКО. Ф. 788. Оп. 1. Д.1098. Л.5; Ф.62. Оп.19. Д.2227. Л.11; Церковь. 1908. №4. С.130, 139.

Пурсовка - деревня в Малоярославецком уезде (ныне - в Жуковском районе). В 1902 году, когда здесь образовался самостоятельный приход Древлеправославной Церкви Христовой, в деревне проживало 220 старообрядцев, более 60 человек придерживались синодального православия. В приход Михаилоархангельской церкви Пурсовки вошли близлежащие деревни Луканино, Черная Грязь, Худяковка и другие. Общее число прихожан на рубеже 19 - 20 веков - около 400 человек. В Авчининской волости, к которой тогда относилась Пурсовка, всего проживало более 800 старообрядцев. В середине 1920 годов в пурсовском приходе числилось около 500 человек.

Пурсовка - это маленький старообрядческий островок, затерянный среди малоярославецких деревень и сел, где нестарообрядческое население значительно преобладало. Ближайший старообрядческий приход располагался в селе Спас-Загорье. Но он еще до революции «обмелел», а потом и вовсе исчез. Произошло это отчасти из-за образования самостоятельных приходов в других малоярославецких селах и деревнях: Поречье, Семкине и Пурсовке.

Моленная существовала в Пурсовке испокон века. После пожара, который случился в 1859 году, ее перенесли в дом крестьянина Николы Васильевича Абрамова. Здесь старообрядцы собирались до 1881 года, потом моленную вновь перенесли - к местному жителю Михаилу Со-Фронову. Годом ранее он построил новый дом, быть может, специально для моленной. Когда Софронов умер, его вдова в 1892 году этот дом продала братьям Ефиму и Сампсону Федотовичам Кулаковым. Моленная представляла собой две избы с общими сенями. В одной молились, в другой жил уставщик, который по ночам сторожил дом. Одновременно его половина служила раздевалкой для молившихся (1). Пурсовка входила в старообрядческий приход села Спас-Загорья.

Нет никаких сведений о пурсовском старообрядчестве первой половины 19 века. Нет никаких сведений о Семене Жирове - будущем епископе Софронии, который родился в Пурсовке. Да и вряд ли попали эти сведения в архивные бумаги. Рано оставил Семен Жиров родную деревню и мало кого интересовал в детские свои годы. Постоянный священник появился в Пурсовке лишь в 1902 году. До него службой руководил один из хозяев моленной, Ефим Кулаков. Прежде чем стать начетчиком, он занимался торговлей съестными продуктами. В 1902 году его уже не было в живых... Руководство над моленной перешло к его брату Сампсону (2). Новообряд-ческий священник из близлежащего села Запажья Вячеслав Изумрудский упоминает в рапорте для консистории одного из попечителей - Иуду Константиновича Немоляева. Он пишет, что это «человек богатый, имеет собственную фабрику, где вырабатывается шелковая лента и обшивка, расколу предан, но старается казаться более светским, резко, например, осуждает гусляков за их длинную одежду и длинные волоса, на своей фабрике предпочитает рабочих из старообрядцев...» (3).

В 1894 и 1895 годах местный становой дважды доносил о пурсовской моленной уездному исправнику, но тот смотрел на нее сквозь пальцы. А лет через шесть или семь в селе Кутепове, где синодская церковь прежде бездействовала, открыли приход, назначили туда причт. В религиозной жизни пурсовцев произошли большие перемены. В моленной был устроен алтарь, избран кандидат во священники - крестьянин деревни Малой Росляковской Семен Ермолаевич Кулагин. Пригласили уставщика, вероятно, на место недавно умершего Ефима Кулакова. Им стал крестьянин Иван Маркович Ипполитов из деревни Мисцево Богородского уезда Московской губернии (4). Так, в этой самоорганизации проявила себя та самая «замечательная сила прозелитизма», о которой упоминал некогда Салтыков-Щедрин в одной из рецензий (5). В духе - основа всему, и вся энергия старообрядцев была направлена на укрепление собственного духовного центра - моленной.

18 февраля 1902 года Семен Кулагин был рукоположен епископом Ионой во священники. Алтарь в пурсовской моленной освятили во имя Михаила Архангела - победителя и избавителя от всяких злых духов.

Как и требовал тогдашний закон, моленная выглядела внешне как обычный дом. Она была с закрытым крыльцом на южной стороне. Жилая часть избы составляла пять с небольшим метров в ширину и пять с половиной в длину. Пять окон смотрели на улицу. Та часть дома, где молились, была побольше - семь с половиной метров в длину, в ширину ~ почти шесть с половиной. Тут стояла голландская печь. Три окна смотрели на север, одно на юг. Алтарь отделялся от основной части парчовыми занавесями.

«Главным организатором этого дела, - доносил вышестоящим властям малоярославецкий уездный исправник, рассказывая о становлении в Пурсовке прихода, - состоит крестьянин деревни Луканиной, находящейся в одной версте от д.Пурсовки, ярый раскольник Иван Терентьев Королев, перечислившийся в московские купцы, но сохранивший за собою в деревне Луканиной выкупленную землю с богатыми постройками. На днях раскольники публично в волостном правлении вызвали священника церкви с.Запажья о.Страхова назначить срок для прений по поводу раскольничьих догматов, заранее хвастаясь, что местное духовенство не настолько подготовлено к этому делу, чтобы устоять против приглашенных из Москвы ораторов...» (6).

Прения назначены были на 12 мая. О них сохранился отзыв того же уездного исправника. «В мае на диспут в Запажье был приглашен всем известный лучший московский оратор их - Мельников, стремившийся публично доказать и старопечатными, и новыми книгами, и даже различными не запрещенными новейшими брошюрами и выдержками из газетных статей сохранение в чистоте раскольниками истиннохристианских обрядов, указанием на некоторые обстоятельства в православных обрядах, считаемые им за отступление от апостольских правил. Такие беседы в среде православия могут заронить сомнение и симпатию к расколу у людей менее развитых, так как Мельников считает себя профессиональным адвокатом по раскольничьим догматам и, не выражая ничего смешного или запрещенного, тем не менее в красивых и метких выражениях предъявляет доказательства, хотя сами по себе неосновательные, но оставляющее сильное впечатление» (7).

В запажской церкви остались недовольны диспутом. В рапорте, который последовал от тамошнего причта в консисторию, говорилось, что пурсовская моленная «объединяет всех старообрядцев под одним флагом», служит «воспитательным и миссионерским задачам». «С открытием в селе Кутепове самостоятельного причта, ослабления в расколе не замечается, а наоборот, старообрядцы, видимо, сплотились еще теснее, завели у себя своего попа, отремонтировали моленную и стали выписывать на публичные беседы знаменитых своих расколоучителей: Мельникова, Бриллиантова, Королева, а теперь вызывающим и надменным тоном требуют от нас беседы, на которую богатые попечители пурсовской моленной, по слухам, пригласили И.Г.Усова, прославленного миссионе-Ра старообрядчества» (8). Вывод следовал один: «желательно было бы в интересах господствующей церкви запечатание пурсовской моленной» (9). Запажское духовенство понимало свое бессилие: «Закрытие ея (моленной. - В.Б.) явится лишь мудрой мерой, парализующей духовные устои пурсовского раскола и ограждающей православных чад от соблазна... Просьба наша о запечатании моленной не есть слабость наша миссионерская... а вызывается исключительностью положения сей моленной на пользу раскола» (10). Гражданская власть, однако, не нашла законных оснований для закрытия.

В 1909 году пурсовские старообрядцы зарегистрировали общину. Ходатайствовал об этом сын упоминавшегося уже купца Ивана Королева Андрей. Он жил в Москве, на Гончарной улице. Под прошением поставил подпись и его отец. Андрей Королев стал первым председателем совета общины, Иван Королев тоже вошел в него (11).

В 1912 году к Михаилоархангельскому храму был переведен о.Иоанн Русанов из мосальского села Чертень. О.Семеон Кулагин переехал в Малоярославец, оттуда в Калугу. Русанов через два воскресенья на третье уезжал служить в моленную деревни Семкино, что располагалась не так далеко (12). В 1914 году о.Иоанн по собственному желанию был переведен в другой приход. Епископ Павел Калужско-Смоленский рукоположил в Пурсовку крестьянина из жиздринской деревни Иванково Кирилла Марковича Гапонова (род. ок. 1880).

Последнее выявленное упоминание об о.Кирилле относится к 1924 году, тогда он по-прежнему служил в Пурсовке (13).

В десятом выпуске старообрядческого сборника «Духовные ответы» (1998 г.) была опубликована информация об арестованном в Москве священнике Кирилле Марковиче Бананове. Мне кажется, автор неверно указывает его фамилию, и речь идет о Гапонове. Совпадают имя и отчество, место рождения, даты рождения также близки. Странно, что в далекой от крупных городов старообрядческой деревне мог родиться и жить человек с такой «некрестьянской», южной фамилией - «Бананов». В письме читателя «Духовных ответов» указано, что о.Кирилл служил в деревне Кривошеино. Это не совсем точно. Кривошеинский приход мог перейти к нему только после ареста в 1938 году тамошнего священника о.Иоакима Ипполитова, а до этого Талонов, по-видимому, продолжал служить в Пурсовке, это от Кривошеина недалеко. К тому же в 1938 году кривошеинский храм закрыли. В годы войны немцы пытались его взорвать, и указание читателя на то, что церковь была повреждена - верно.

В феврале или марте 1942 года о.Кирилл переехал в Москву, служил на Рогожском кладбище. В сентябре или октябре того же года он был арестован в Покровском кафедральном соборе. Из тюрьмы он не вернулся. Автор письма в «Духовные ответы» добавляет, что после ареста священника матушка жила очень бедно, побираясь по деревням бывшего прихода о.Кирилла. Сын о.Кирилла, маленький мальчик, был убит за то, что сорвал несколько морковок в чьем-то огороде (14).

1.ГАКО. Ф.62. Оп.7. Д.420. Лл. 13 - 13об.

2.Там же; ГАКО. Ф.ЗЗ. Оп.З. Д.1901. Л.46 (Упоминание о Е.Ф.Кулаковс).

З.ГАКО. Ф.ЗЗ. Оп.З. Д.1901. Л.46 - 46об.

4.ГАКО. Ф.62. Оп.7. Д.720. Л.1об.

5.Имеется в виду рецензия на книгу Н.Субботина «Современные движения в расколе».

6.ГАКО. Ф.62. Оп.7. Д.720. Л.Зоб.

7.Там же. Л.24.

8.Там же. Л.27.

9.Там же.

10.Там же. Л.27об.

11.ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.2275. Лл. 1, 11, 28.

12.Там же. Л.20.

13.Опросные листы священнослужителей Калужско-Смолснской епархии в архиве митрополии РПСЦ. Документ не пронумерован.

14. Иван Кузьмич. Аресты продолжались и во время войны. //Духовные ответы. Вып. 10. 1998. С.83.

	Книжница Самарского староверия	Вторник, 2024-Ноя-05, 19:16
		Главная Регистрация Вход