Федор Ульянов

Третьего февраля 1818 года в козельской деревне Перновичи (в 1840 г. вошла в состав Сухиничей) произошел случай, взволновавший почти все ее население. Сюда из стародубского Покровского монастыря приехал старообрядческий священник Феодор Алексеев, и, когда он совершал таинство венчания в моленном доме местных крестьян Червячковых, туда вломились два сухиничских новообрядческих священника, диакон, причетники и сотский. Они схватили Алексеева за ризу и поволокли на улицу. Но во дворе отец Феодор стал кричать. На его голос сбежались крестьяне-старообрядцы, жившие по соседству. Они потребовали отпустить Алексеева и прекратить безобразие. Возникло препирательство, потасовка. Уразумев, что численное преимущество боле не на их стороне, сухиничские священноцерковнослужители отца Феодора отпустили.

Однако они не успокоились. Они помчались к квартировавшему неподалеку полковнику, попросили помощи. Тот, взяв с собой солдат и унтер-офицера, пошел к Червячковым и, не утруждая себя разбирательствами, арестовал Алексеева.

Отец Феодор был судим. Наказание ему не назначили, лишь повелели убираться обратно в монастырь, поскольку, пока шло следствие (около года), срок его документов истек. Какое наказание понесли (и понесли ли вообще) за свою выходку сухиничские священники, диакон и причетники, в деле Алексеева сведений не оказалось.

Зато в его бумагах, среди имен и фамилий крестьян, отбивших старообрядческого священника, встречается некто Андрей Ульянов (62). Может, сухиничский третьей гильдии купец Федор Андреевич Ульянов - его сын?

За противоединоверческую деятельность Федор Ульянов неоднократно подвергался нападкам со стороны официальных властей. Купцу (после 1854 года он пользовался свидетельством на временном праве) угрожали судом. 17 марта 1857 года Федора Андреевича вызвал к себе сухиничский смотритель. Какой между ними состоялся разговор, мы не знаем. Но в тот день «от страха клеветы и при угрозах» Ульянов дал подписку о присоединении к единоверию, против которого так отчаянно боролся. Этот росчерк пера спас купца от суда в сухиничской городовой ратуше (63).

Но обязательства своего Ульянов не исполнил.

В том же 1857 году сухиничский надзиратель осведомлялся у Глинкина, «обратился» ли Федор Андреевич в единоверие. Отец Григорий ответил, что Ульянов к нему в церковь не ходит, а призывает ли следовать своему примеру других - о том ему неизвестно (64).

В начале февраля 1859 года калужская духовная консистория передала в губернское правление ходатайство, чтобы Ульянова препроводили на увещание (65). Заработали силовые рычаги. От гражданской власти последовало соответствующее распоряжение сухиничскому надзирателю (66). На увещании Федор Андреевич отказался изменить древлему православию. Ульянова отослали из консистории для дальнейшего разбирательства в губернское правление. Там купца решили предать суду сухиничской городовой ратуши (67).

Дело Ульянова разбирали там в 1860 году. В июне месяце из ратуши оно направилось на рассмотрение в вышестоящую инстанцию - калужскую палату уголовного суда. Окончательный приговор оказался не особенно страшным: подвергнуть вторичному увещанию, а в случае отказа - «обязать его подпискою отнюдь не распространять раскола и увлекать к тому других под опасением законного взыскания». Зная твердость и непреклонность Ульянова и учитывая, что за отказ ему ничего не грозило, можно с уверенностью предположить, что от синодального православия он и на сей раз отказался.

Когда Федор Андреевич Ульянов родился, неизвестно. Но жизнь ему выпала долгая. Последнее упоминание о нем я встретил в документах калужской духовной консистории за 1893 год (68). Тогда, следуя императорскому указу, консистория повелела благочинным и приходским священникам представить списки старообрядческих начетчиков, «вожаков» и духовных лиц с краткой характеристикой каждого.

Несмотря на преклонный возраст, угодил и Федор Ульянов в «вожаки». Вот как отзывался о нем сухиничский протоиерей Алексий Троицкий: Ульянов - «уже древний и дряхлый старец, отличавшийся богатою памятью, даром слова, природным умом, большой начитанностью и наблюдательностью. В беседах кичлив и в своих убеждениях упорен». Да, уж Федору Андреевичу было что вспомнить, что рассказать.

Судьба Ульянова - яркая иллюстрация принудительного обращения старообрядцев в единоверие. Другой пример -

Федор Скалдин

В августе 1856 года Глинкин подал в сухиничскую городовую ратушу рапорт, в котором сообщалось, что местный купец Федор Кузьмич Скалдин, изъявивший желание присоединиться к единоверию и давший о том подписку, не бывает в церкви. Дело дошло до консистории. Поначалу епархиальное начальство решило применить к Скалдину «меры наставления и увещания» (69).

Восьмого марта 1857 года духовная консистория сообщила губернскому правлению, что Глинкин пробовал наставить Скалдина «на путь истинный». Купец попросил недельку на раздумье и советы с семьей. С тех пор от него ни ответа, ни привета. Глинкин посылал несколько раз к Скалдину, но тот «никакого отзыва о себе не дал» (70).

Губернское правление предписало отдать Скалдина под суд и строгий надзор полиции. Купца обвинили в обманном получении торгового свидетельства: подписку о присоединении к единоверию дал, купеческие документы взял, а старую веру по-прежнему исповедует. К тому же за Федором Кузьмичом обнаружилась недоимка. Он не оплатил пошлину за гербовую бумагу, использованную при оформлении купеческого свидетельства.

Осенью 1857 года Скалдина судили в сухиничской ратуше. Выяснилось, что о торговом свидетельстве он не ходатайствовал. Но документ этот ему оформили. Вот и не стал Скалдин платить гербовые сборы за ненужное ему свидетельство и пользоваться им отказался (71).

Отверг он и синодальное православие (72).

Тридцатого декабря 1857 года сухиничская городская ратуша передала дело Скалдина на ревизию в калужскую палату уголовного суда. Здесь оно слушалось 24 января 1853 года. Суд не нашел оснований для привлечения Скалдина к ответу за «уклонение в раскол», поскольку данная им подписка о присоединении к единоверию означала лишь его намерение присоединиться, но никак не само присоединение. Однако «за упорное пребывание в расколе» Федора Кузьмича приговорили к увещанию в духовной консистории. Скалдину надлежало в определенный срок явиться туда и выслушать нравоучение. В случае отказа от синодального православия Скалдин должен был дать подписку «о нераспространении раскола» (73).

О приговоре своем Федор Кузьмич сразу забыл. После суда трижды давал он в сухиничской городовой ратуше подписку, что явится в консисторию. И все три раза обещания свои нарушал (74).

Епархиальная власть устала ждать. Консистория прибегла к силовым рычагам губернского правления, обратившись туда с просьбой о принудительной высылке Скалдина на увещание (75).

В июле 1859 года Федора Кузьмича задержали и препроводили в Калугу (76). Чем закончилось увещание, сведений нет. Но, как и в случае с Ульяновым, учитывая непреклонный характер бывшего купца, самым вероятным будет предположение, что синодальное православие он также отверг, тем более, что за отказ Федору Кузьмичу ничего особенного не грозило и ничего не стоило отделаться очередной подпиской.

Василий Клочков

Василий Иванович Клочков поселился в Сухиничах в 1840-х годах. Как уставщик, он руководил богослужением в старообрядческой моленной, читал каноны по умершим и новорожденным. Известны имена двух его предшественников-уставщиков: Терентий Ефремов (умер в 1837 году) и его родной брат из деревни Пурсовки Малоярославецкого уезда Иван Ефремов (77). В конце 1847 года пошли на Клочкова доносы, что он «склоняет» сухиничских граждан придерживаться древлего православия, а числящихся в господствующей церкви незаконно-де заносит в списки старообрядцев. Тогда же, во второй половине сороковых годов, против Клочкова возбудили уголовное дело по «совращению в раскол» (78).

Разбирательство тянулось до 1855 года. Обвинений Василий Иванович не признал и подал на апелляцию в сенат (79).

В следующем, 1856 году когда в Сухиничах учредили единоверческую церковь, Клочков и Ульянов активно призвали не подчиняться синодальному священнику Глинкину и твердо держаться веры отцов и матерей. В августе того же года в калужское губернское правление последовала «жалоба», что Василий Иванович «занимается исполнением у раскольников различных треб, постоянно старается склонить новообратившихся к единоверию граждан г. Сухинич не ходить в единоверческую церковь, не слушать священника Глинкина и не принимать его в дома свои» (80). Глинкин тоже доносил, что не может добиться успехов в увещаниях, пока в городе находится Клочков (81). Как видим, противостояние старообрядцев и единоверцев оказалось очень острым.

Сведения о Клочкове разрознены. Их приходится «добывать» из самых разных источников. Один из них - уголовное дело на семнадцатилетнего калужского мещанина Ивана Сперанского, арестованного в начале 1860-х по подозрению в краже. При обыске у него нашли старообрядческую ставленую грамоту. Она была подписана архиепископом Антонием и выдана в августе 7361 (1853) года Василию Клочкову. Его рукоположили в черниговский посад Воронок, откуда он и был родом. Кроме ставленой грамоты у Сперанского оказались бумаги, датированные октябрем 1859 года - речь там шла о запрещении о.Василию служить В документах он был назван «Сухиничским». За эти и другие бумаги Сперанский вымогал у калужского купца Каширина, попечителя старообрядческой моленной, тысячу рублей. Документы были украдены у Клочкова, приглашенного в один из домов крестить ребенка (82). Так вор Сперанский (оправдывавшийся, кстати, тем, что хотел схватить вовсе не Клочкова, а архиепископа Антония) сохранил для нас сведения о Василии Ивановиче, который, как видим, начал борьбу с единоверием и тяжбу с сенатом, уже будучи в сане.

Калужское губернское правление, куда в середине 1850-х вернулось из сената дело Василия Ивановича, постановило взять Клочкова под стражу и депортировать в Воронок. Ставился вопрос о том, чтобы в этом стародубском посаде местные власти взяли Клочковых под надзор и не выдавали документов для поездки в другие города (83).

Василий Иванович не дождался, что там надумают в губернском правлении по поводу его дела. В 1856 году вместе с семьей он уехал куда-то из Сухиничей (84). Возможно, бежал, возможно, это связано с его священнической деятельностью. На него объявили всеимперский розыск. Но так и не нашли. Прекратили розыск в 1859 году.

В отделе рукописей Российской Государственной библиотеки хранится дело на старообрядческого священноинока-схимника Никанора, жившего в селе Брынь Жиздринского уезда (верст 18 от Сухиничей) (85). Никанор не принял «Окружного послания» и отказался подчиняться архиепископу Антонию. За ним последовали некоторые прихожане Глинкина (86). В 1866 году Никанор был соборно запрещен в священнослужении. Объявить ему это решение Московский духовный совет поручил священнику... Василию Ивановичу Клочкову (87).

Совпадает все - и имя, и фамилия, и отчество. И делегат Московского духовного совета должен был хорошо знать окрестности Сухиничей. Логично предположить, что в деле Никанора упомянут тот самый Клочков - один из лидеров противоединоверческой оппозиции в безуездном калужском городке. Есть еще данные, что после ареста Глинкина в Сухиничах около года служил у старообрядцев, приемлющих белокриницкую иерархию, священник с именем Василий (88). Возможно, и здесь речь идет о том же Клочкове.

И последнее. В январе 1866 года был подвергнут соборному запрещению в священнослужении калужский священник Василий Алимпиев - к противоокружникам перешел. На его место Московский духовный совет определил - опять те же имя и фамилия - Василия Ивановича Клочкова.

В феврале 1867-го Василий Алимпиев раскаялся в отступлении. Ему дозволили служить. А Клочков был, вероятно, отозван. Куда привела его потом судьба и где окончил он свои дни - увы, вопрос (89).

Примечания

1. Известны две работы по истории сухиничского единоверия: Марков С. Сухиничские единоверцы. М. 1885; Журавлев А. О единоверии в г. Сухиничах // Церковь. 1911. №26, 27. С.Марков исследовал сухиничское единоверие, опираясь на доступные ему архивные документы, некоторые их них и сейчас хранятся в государственном архиве Калужской области. А.Журавлев в своей статье во многом повторяет книгу С.Маркова. Однако он соотносил изложенное в ней с воспоминаниями и устными свидетельствами. Это делает статью А.Журавлева ценной.

2. Марков С. Указ. соч. С. 5-6.

3. Марков С. Указ. соч. С. 7.

4. Журавлев А. О единоверии в г.Сухиничах // Церковь. 1911. №26. С.626.

5.Марков С. Указ соч. С.7.

6.Журавлев А. Указ. соч. Церковь. 1911. №26. С.626.

7. Марков С. Указ. соч. С.7. Моленная, о которой идет речь, построена была около 1800 года в д. Перновичи, в 1840 г. вошедшей в черту г. Сухиничи.

8. Марков С. Указ. соч. С.9.

9. Марков С. Указ. соч. С.8.

10. ГАКО. Ф.33. оп.3. Д. 1296. Лл.2об. - 3об. и клировые ведомости церквей г.Калуги за 1896 г.

11. Марков С. Указ. соч. С.10.

12. Там же.

13. ОР РГБ. Ф.246. Оп.1. К.170. Ед. хр.5. Л.1об.

14. Марков С. Указ. соч. С.10.

15. Марков С. Указ. соч. С.9.

16. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д. 975. Лл.2об. - 3.

17. Там.же. Л. 2об. - 3 об.

18. Там же. Л. 3.

19. Там же. Л. 2об.

20. Об обязанностях священника - Русское православие: вехи истории. М.: Изд-во политической литературы. 1989. С.309 - 381.

21. ОР РГБ. Ф. 246. Оп.1. К.170. Ед. хр.5. Л.1об.

22. Там же.

23.Чтение по закону Божьему. М. 1996. С. 63.

24. ГАКО. Ф.62. Оп. 19. Д. 975. Лл. 2 - 4, 8 - 8об.

25.Там же. Л.17.

26.ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.975. Л.8 - 8об.

27. Марков С. Указ. соч. С.11 - 16.

28. ОР РГБ. Ф.246. Оп.1. К.170. Ед. хр.5. Л.2.

29. Там же.

30. Там же.

31.Там же. В статье А.Анискова «Сухиничские старообрядцы» («Церковь». 1908. №16) ошибочно указано, что Глинкин присоединился к Древлеправославной Церкви Христовой в 1856 году.

32. Там же. Л.5.

33. Марков С. Указ. соч. С.16 - 17.

34. Там же. С.17.

35. Там же. С.17 - 18.

36. Там же. С.18.

37. Там же. С.18 - 19.

38.Там же. С. 19.

39.Там же. С.20.

40.Там же. С.20.

41.Там же. С.20 - 21.

42.ОР РГБ. Ф.246. Оп.1. К.170. Ед. хр.5. Л.5.

43. Там же. Л.7 - 7об.

44. Марков С. Указ. соч. С.21.

45. там же. С. 21 - 22.

46.ОР РГБ. Ф.246. Оп.1. К.170 Ед.хр.5. Л.16.

47. Там же. Лл.18 - 18об.

48. Марков С. Указ. соч. С.22.

49. Там же. С.22 - 23. 50. Там же. С.25.

51. ГАКО. Ф.32. Оп.5. Д.1091, Л.52.

52. Там же. Л.61.

53. ГАКО. Ф.62. Оп.3. Д. 699 и 1090.

54. ГАКО. Ф.62. Оп.3. Д. 699. Л.3об.

55. ГАКО. Ф.62. Оп.3. Д. 1090.

56. Журавлев А. О единоверии в г.Сухиничах // Церковь. 1911. №27. С. 677 и Анисков А. Сухиничские старообрядцы // Церковь. 1908. №16. С.588.

57. Марков С. Указ. соч. С.26.

58. ГАКО.Ф.62. Оп.17.Д. 2550.Л.2.

59. Там же. Л.10.

60. Там же. Л.16.

61. ГАКО. Ф.62. Оп.17. Д. 2999. Лл.1 - 13.

62. ГАКО. Ф.439. Оп.1. Д. 1709.

63. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д. 1188. Л.3,21.

64. Там же. Лл.7 - 7об.

65. Там же. Л.1.

66. Там же. Л.2об.

67. Там же. Л.13.

68. ГАКО. Ф33. Оп.3. Д.1901. Л.26.

69. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.1023. Лл.1 - 4.

70. Там же. Лл.5 - 5об.

71. ГАКО. Ф.130. Оп.1. Д.1180. Лл.13об. - 18об.

72. Там же.

73. Там же.

74. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.1166. Л.1.

75. Там же.

76. Там же. Л.3.

77. ГАКО. Ф.439. Оп.1. Д. 1942. Л.82.

78. ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д. 1062. Л.1 - 4об.

79. Там же. Л.2об.

80. Там же. Л.3.

81. Там же. Л.2об - 3.

82.ГАКО. Ф.32. Оп.8. Д.254.

83.ГАКО. Ф.62. Оп.19. Д.1062. Лл.19 - 20.

84. Там же. Л.21. Лл.19 - 20.

85. ОР РГБ. Ф.249. Оп.1. К.203. Ед. хр.3.

86. Там же. Л.7.

87. Там же. Лл.15 - 18об.

88.Анисков А. Сухиничские старообрядцы // Церковь. 1908. №16. С.588.

89.ОР РГБ. Ф.246, К.202, ед.хр.9.