1826 год

Сампсон Петрович Нагибин

Служил в деревянной церквушке Живоначальной Троицы жиздринского села Анисово Городище (ныне Кировского района), построенной в 1804 году.

По благочиннической ведомости за 1825 год к Троицкому храму было приписано 413 приходских двора с 2182 душами мужиков. Доход священноцерковнослужителей не указан. Поскольку приход Анисова Городища был большим, в церковном штате состояли три священника, два диакона, три дьячка и три пономаря. В 1826 году Сампсону Нагибину было 47 лет. Он был женат. Это, собственно, все, что мы о нем знаем.

ГАКО. Ф. 33. Оп.1. Д. 4808

Афанасий Скворцов

Служил в селе Хотени Козельского уезда (ныне Сухиничского района).

Удалось обнаружить упоминание об отце Афанасии в одном из документов Перемышльского духовного правления. Это именно тот бежавший к старообрядцам священник. Все сходится: и место службы - село Хотень, и дата побега. Из рукописи этой узнаем отчество отца Афанасия - Иванович. Как и многие бежавшие, он отправился куда-то для поклонения святым мощам и с тех пор (источник сведений датируется 1832 годом) не возвратился в оставленный приход.

Список «ПКЕВ».

ГАКО. Ф.261. Оп.1. Д. 1629

1827 год

Иоанн Федоров

Служил в селе Усты Козельского уезда (ныне Сухиничского района). Подробные сведения не открыты.

Список «ПКЕВ»

Иоанн Иванов

Служил в селе Воткине Жиздринского уезда (ныне Хвастовичского района). Подробные сведения не открыты.

Список «ПКЕВ».

Григорий Скворцов

Служил в селе Нижние Подгоричи Перемышльского уезда (ныне района). Обстоятельства и причины побега неизвестны. Есть данные, позволяющие подозревать в причастности к его побегу семью калужских мещан-старообрядцев Дегтевых.

К епархиальному начальству Скворцов вернулся добровольно и, по всей видимости, до 1835 года. За это говорит тот факт, что священника не исключили из духовного звания и он, как и было тогда заведено, отбывал долгое наказание в каком-то из калужских монастырей. Указом синода от 31 декабря 1838 года Скворцова определили на три года в причетники в боровское село Федотово. Здесь отец Григорий состоял под особым надзором благочинного.

В 1841 году Скворцов вновь был заподозрен в связях со старообрядцами. Тогда он самовольно уехал в город Гжатск Смоленской губернии (ныне Гагарин) купить хлеба «на пропитание своего семейства». Так оно, скорее всего, и было: в священнической телеге оказалось полно ржи, когда стали ее обыскивать. Но под ней полиция нашла церковные предметы, употребляемые при богослужении. Скворцов заявил, что они ему не принадлежат. Других улик против него не оказалось.

И судим был отец Григорий только «за самовольную отлучку» в другую епархию. Указом синода от 19 июня 1841 года Скворцову продлили срок пребывания в причетниках на полгода. Вот и вся его судьба, уцелевшая в отрывочных документах.

ГАКО. Ф.79. Оп.2. Д. 1197.

1828 год

Иоанн Иванович Лазаревский

Отец Иоанн, пономарский сын, был поставлен в боровское село Мосолово (ныне Малоярославецкий район) в 1825 году на место умершего здешнего священника. Из-за раздела жилья и земельного участка у него начались трения с тамошним диаконом. Чем все закончилось, неясно. Но так или иначе начало духовного служения у Лазаревского было негладким. Может быть, эта и другие трудности, отсутствие поддержки, неустройство в причте и подтолкнули его пересмотреть жизнь.

В 1841 году отец Иоанн уже находился в Пафнутьев-Боровском монастыре под особым надзором архимандрита. Священнослужение ему было запрещено, но сан сохранен. А значит, вернулся он от старообрядцев с повинной, и было это до 1835 года. Жизнь его от этого лучше не стала. Лазаревский теперь усиленно «поклонялся Бахусу». В течение мая 1841 года он «вел себя большею частию нетрезво и в церковь ходил очень редко». 1 июня отца Иоанна вместе с еще одним священником нашли в трактире. Он напился пьяный и там спал. А когда Лазаревского притащили в монастырь, он оттуда на следующий день скрылся и пропадал более двух месяцев.

Как батюшка потом объяснял, вышло вот что. Он решил подать какое-то прошение преосвященному. Но того не оказалось в Калуге, отъехал куда-то. Священник отправился в жиздринское село Мокрое навестить отца. Прогостив у него две недели, вернулся в Калугу опять. И тут заболел: понос начался сильный. Пришлось задержаться. В монастырь священник приехал только 8 августа.

За «предосудительные» свои поступки Иоанн Лазаревский был оставлен под особым надзором и на причетнической должности. Дальнейшая его судьба неизвестна. Впрочем, и то, что известно, дает об отце Иоанне представление слабоватое и неполное. Может, если бы в самом начале пути все пошло у него хорошо, никуда бы Лазаревский не бежал, не надломился, не спился. Хотя кто теперь разберет...

ГАКО. Ф.79. Оп.2. Д. 429 и 1195.

Иосиф Алексеевич Беляев

Родился отец Иосиф в селе Горяинове Калужского уезда. Имел ли он духовное образование, неясно, а в селе Карамышеве Медынского уезда (ныне Дзержинского района), откуда бежал, стал служить с 1817 года. Тогда ему было 28 лет.

Первый сын священника, Федор, стал впоследствии преподавателем калужского духовного училища (или семинарии). Второй мальчик, Максим, вышел в протоиереи и благочинные. Третий ребенок, дочь Любовь, умерла во младенчестве. В метриках ее смерть не отмечена, в семейном списке отца Иосифа за 1821 год ее тоже нет. Калужский священник Димитрий Любимов, немало потрудившийся, чтобы собрать о Беляеве все сплетни и слухи, один другого грязнее, и опубликовавший их в «Епархиальных ведомостях», приукрасив собственной фантазией, сообщает, что о.Иосиф убил собственную дочь. Замахнулся в порыве бешенства на жену тростью с медным набалдашником, та уклонилась, и удар пришелся прямо в голову ребенка, которого попадья держала на руках. По мнению Любимова, это и стало причиной побега. Он, однако, не удосужился привести документальных подтверждений, только ссылается на длинный список свидетелей (что уже само по себе странно), в большинстве своем умерших. Сведения Любимова ставит под большое сомнение тот факт, что Беляев и его жена после смерти дочери прожили вместе лет восемь и имели детей. Из них два мальчика также умерли в раннем возрасте.

В 1826 году у Беляева родился сын Алексей. Он окончил семинарию и стал священником в селе Попелеве Козельского уезда. В 1827 году родился последний ребенок - сын Дмитрий. Это тот самый Димитрий Беляев, который, став миссионером, присоединился потом к старообрядцам и всю жизнь священствовал у них. «Из детей осиповых... вышли почти все очень хорошие люди», - пишет Любимов, разумеется, не причисляя к ним Димитрия. О нем будет рассказ ниже.

Жена Иосифа Беляева не последовала за мужем. После его побега она переселилась с детьми из Карамышева в другое село к родственникам. Тому виной, не исключено, разлад в семье Беляева, который упорно пытается доказать Любимов при помощи сплетен, им собранных. Нет достоверных сведений о последующей судьбе священника. Любимов пишет, что о.Иосиф служил на Стародубье, откуда перебрался потом к некрасовцам, а те утопили его за буйный нрав в Дунае.

В 1885 году октябрьский номер журнала «Странник» опубликовал статью о том, как старообрядцы пытались добиться согласия на побег от сына священника о.Алексия. Тот дал твердый отказ.

Список «ПКЕВ».

Любимов Д. Беглопоповщина // Прибавление к Калужским епархиальным ведомостям. 1887. №6, 7, 9, 12, 15, 17, 18.

«Прибавление к «Калужским епархиальным ведомостям». 1886. №19. С.425; №20. С.442

Афанасий Демидович Диаконов (Рождественский)

Родился в 1797 году в семье священника.

В ноябре 1823 года Афанасий Демидович подал прошение епископу Калужскому и Боровскому Филарету об определении его на свободное священническое место в перемышльское село Слободка-Меринищи (сейчас это деревня в Бабынинском районе). В декабре того же года семинариста Афанасия Диаконова (другая фамилия его - Рождественский) посвятили во священнический сан. Вскоре он отправился в Слободку-Меринищи и приступил к службе в местном деревянном храме Рождества Богородицы.

Более ничего не известно об отце Афанасии, кроме того, что, согласно списку «ПКЕВ», он бежал в 1828 году из своей Слободки-Меринищ.

ГАКО. Ф.33. Оп.1. Д.4313.

Александр Преображенский

Служил в Покровской церкви села Андроновского Калужского уезда (ныне Ферзиковский район). Храм сей построен был в 1661 году, имел один придел - во имя святителя Николая.

В 1824 году в Андроновском началось строительство новой каменной церкви. Предполагалось, что храм будет иметь три престола: во имя Покрова Богородицы, Архистратига Михаила и Святителя Николая. Старый храм помаленьку стал ветшать (особенно кровля) и был настолько тесен, «что священнику, служащему между царскими вратами и престолом земных поклонов класть не можно».

По данным 1824 года, к андроновскому храму приписаны были 291 двор. Содержание церковного штата в справках оценивается как во всем достаточное. О самом отце Александре сведений найти не удалось.

ГАКО. Ф.33. Оп.1. Д.4094.

Иоанн Максимович Тарусенский

Этот священник был сыном дьячка Сугоновской церкви иконы Казанской Божией Матери Калужского уезда (ныне Сугоново в Ферзиковском районе). Закончил он высшее отделение духовной семинарии.

В 1818 году двадцатитрехлетний семинарист Иван Тарусенский подал прошение епископу Калужскому и Боровскому об определении его священником в село Утешево Мещовского уезда (ныне Бабынинский район).

В августе 1818 года Ивана Максимовича рукоположили во священнический сан. Спустя десять лет он оставил свой утешевский приход и бежал в Москву на Рогожское кладбище.

ГАКО. Ф.33. Оп.1. Д.3140.

Список «ПКЕВ»

Симеон Борисович Журавлев

Служил в селе Бабичеве Малоярославецкого уезда (ныне района). Подробные сведения не открыты.

Список «ПКЕВ». Отчество установлено по делу: ГАКО. Ф.33. Оп.2. Д.439. Лл.49-50.