«И святый символ приимати и глаголати, яко святии и богоносные отцы в первом вселенском соборе, иже в Никеи: и во втором вселенском соборе, иже в Константинополи, написаша греческим языком: и прочии вселенстии и поместныи собори приимаша и утвердиша, якоже ныне исправлено противо греческого и напечатася славенским языком без прилога истиннаго и без всякого изменения» [1].

«Сие есть наше толкование и заповедь о святом символе... Аще же кто будет противлятися нам, и всему освященному собору, Богу противляется и уподобляет себе прежним проклятым еретиком. И сего ради наследити имать, якоже и тии еретицы, анафему и проклятие святых богоносных отец, святых седми вселенских соборов. И в страшный суд о сем осужден будет от Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, во втором его и страшном пришествии» [1].

«Аще ли кто отныне начнет прекословити о изложенных винах на соборе сем великом, от святейших вселенских патриарх, яже исправиша и узаконоположиша о аллилуии, и о кресте, и о прочих винах (подчёркнуто мною – В.Б.), яже писана суть в соборном изложении настоящаго сего собора, в лето от Божия по плоти рождения 1666 г., и в книзе Правления Жезла, да будет, по апостолу Павлу, в правду самоосужден и наследник клятве сего собора, писанней в соборном деянии его, яко преслушник Божий и святых отец правилом противник» [1].

«Аще ли же кто не послушает повелеваемых от нас и не покорится святой восточной церкви и сему освященному собору, или начнет прекословити и противлятися нам: и мы такового противника данною нам властию от всесвятаго и животворящего Духа, аще ли будет от освященнаго чина, извергаем, и обнажаем его всякого священнодествия и проклятию предаем. Аще же от мирскаго чина (будет), отлучаем и чужда сотворяем от Отца и Сына и Святаго Духа: и проклятию и анафеме предаем, яко еретика и непокорника: и от православнаго всесочленения и стада, и от Церкви Божия отсекаем, дондеже уразумится и возвратится в правду покаянием. А кто не уразумится и не возвратится в правду покаянием и пребудет во упрямстве своем до скончания своего: да будет и по смерти отлучен и часть его, и душа со Иудою предателем и с распеншими Христа жидовы, и со Арием, и со прочими проклятыми еретиками. Железо, камение и древеса да разрушатся и да растлятся: а той, да будет неразрешен и не растлен, и яко тимпан, во веки веков, аминь» [1].

Уместно вспомнить о жестокостях, последовавших за этим. Преследовали за всё вместе, а значит и за каждый азъ, в том числе и за исповедание Святаго Духа, как Господа истинного. Кроме извержения, отлучения и проклятий собор постановил наказывать защитников древлего благочестия и гражданскими мерами: «еретики и расколники не токмо церковным наказанием имут наказатися, но и царским, сиречь градским законом и казнением», Рекомендовано: «овым языки отрезаша, овым руце отсекоша, овым уши и носы, и позориша их по торгу и потом сослани быша в заточение до кончины их» [1].

На деле власти пошли еще дальше – все чаще применялась смерть после страшных мук. По Ф. Мельникову [2], “в самой Москве пылали срубы и костры”. Далее: “По настоянию Московского патриарха Иоакима царевна Софья издала в 1685 г. против людей древнего благочестия 12 грозных статей, справедливо получивших в истории название “драконовских”. В них последователи древнерусской Церкви, то есть старообрядцы, обзываются “раскольниками”, “ворами”, противниками церкви и караются самыми страшными казнями. Кто распространяет старую веру, тех приказано “пытать и сжечь в срубе, а пепел развеять”. Тяжким наказаниям подлежали и те, кто давал старообрядцам кров, прятал их, или просто не доносил на них никонианским церковным и гражданским властям.

Есть такие грехи, от которых легко освободиться, потому что это не страсть, а привычка. У никониан есть такой грех, от которого легко освободиться, но который непомерно тяжёл для нашего Отечества. Это искажение Символа Веры. Но этот грех удивительно стоек, хотя поместный Собор РПЦ Московского патриархата в 1971 г. отменил клятвы на старые обряды и принял решение:

1. Утвердить постановление патриаршего священного Синода от 23(10) апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им.

2. Утвердить постановление патриаршего священного Синода от 23(10) апреля 1929 года об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам и, в особенности, к двуперстию, где бы они ни встречались и кем бы они ни изрекались.

3. Утвердить постановление патриаршего священного Синода от 23(10) апреля 1929 г. об упразднении клятв Московского Собора 1656 г. и Большого Московского Собора 1667 г., наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православноверующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие (Поместный собор РПЦ 30 мая - 2 июня 1971 года. Документы, материалы, хроника. Изд. Московской патриархии. М., 1972).

В докладе, зачитанном на соборе, никоновская реформа характеризовалась как “крутая и поспешная ломка русской церковной обрядности”, предпринятая в силу ошибочного взгляда на обрядовые различия как на различия в вере.

В 2000 году РПЦЗ принесла покаяние за гонения на староверов.

Спрашивается, почему же до сих пор не восстановлен Символ Веры? Может быть потому, что новая редакция считается равноценной древней?

Посмотрим, может ли быть «равноспасительным» и «равночестным» исповедание Символа Веры в никонианской редакции.

Исследователи называют четыре изменения в Символе Веры:

изменено начертание имени Спасителя;

исключено противопоставление рождения и творения;

о Христовом царстве стали учить как о будущем;

исключено именование Духа Святаго истинным.

Приводя эти изменения в «Разсуждении о древнем и новообрядческом текстах Символа Веры», диакон Валерий Тимофеев [3] пишет: «Эти изменения никогда не обосновывались, и защитники их ограничивались только туманными ссылками на греков и анафематствованием всего русского православия с 988 г., выраженном в постановлении Московского собора 1666–1667 гг.»

Владимир Карпец в работе «Время в старом и новом обряде» [4] по поводу замены «несть» на «не будет» отмечает: «Располагать Царствие Божие в будущем времени означает иметь косвенное молитвенное общение с иудеями, чающими в будущем пришествие мессии (машиаха), (т.е. мессианских времён, хотя они давно наступили). Произносить же Символ веры «по-старому» означает исповедовать как Второе и Славное Пришествие Христово («и паки грядущаго со славою судити живым и мертвым»).

Всё же остановимся более подробно на факте исключении прилагательного «истиннаго» как одной из характеристик Бога Святаго Духа.

Странное смятение ума происходит при вдумчивом чтении Символа Веры в никонианской редакции. По никонианскому варианту получается, что Бог Отец и Бог Сын истинные, а Богу Святому Духу отказано в таком качестве. Отказано, потому что в древлеправославном Символе Веры Дух Святый этим свойством наделён наряду со Отцем и Сыном.

Логичен вопрос, а мог ли присутствовать Святый Дух на том соборе, на котором Ему отказано в истинности? Этот вопрос не праздный. Любой церковный Собор отличается от партийного съезда или любого собрания тем, что на нем должен обязательно присутствовать Святый Дух. Тогда все решения Собора будут правильными. Это очень важно, ведь именно Соборами управляется земная церковь. Это касается любых решений Собора, даже, казалось бы, самых незначительных. Тем более, если решения носят судьбоносный характер. А такие вопросы, как реформа церкви, именно к таковым и относятся. Правильный ответ на этот вопрос позволит всё расставить на свои места. Позволит прояснить многие события не только в нашей истории, но и истории всего человечества. Позволит найти действенные рецепты для нашего лечения. Позволит найти пути к духовному возрождению.

Найти ответ, как представляется, не так уж и сложно. Есть надёжный, теоретически обоснованный метод поиска истины от обратного: «По плодам их узнаете их» (Матф. 7,17). Выше были описаны плоды от дел «реформаторов», ничего общего с любовью к ближнему не имеющие.

Кроме того, в результате «реформ» было порушено православное Богослужение. Вместе с тем известно свидетельство преподобного Ефрема Сирина о удерживающей способности Богослужения: “Итак, пока не упразднится древнее Богослужение, которое теперь удерживает, чрез уготованное уже разрушение города (Иерусалима), и пока не удержится притом апостольство, которое теперь проповедует, и после него не распространится учение, дотоле не приидет день Господень, о коем те лживые соблазнители проповедуют вам, что он уже настает теперь”. По словам прп. Ефрема Сирина удерживающим является Богослужение. “Прежде чем проповедано новое служение” действует ветхое [5].

Как мы заметили, святой Ефрем Сирин не говорит о проповедании новых служений, он говорит об одном служении для всех без исключения людей, так как, в соответствии с Новым Заветом перед Богом все равны - и эллины, и евреи, и русские.

Из Святого Писания мы знаем, как тщательно, с мельчайшими подробностями Бог устанавливал ветхое Богослужение. Как наказывались те из священников, кто нерадиво относился к своим обязанностям. С Новым Заветом, в новых условиях, удерживающие функции должны были перейти к новому Богослужению. Задача проповедования нового, православного Богослужения была возложена на греков. Проверка удерживающего Богослужения в действии в полной мере была выполнена в Киевской Руси - свидетельством тому есть Великое Стояние Киево-Печерской Лавры, при созидании Московского государства - Великое Стояние в Вере за Отечество и после Раскола – Великое Стояние в Вере за Веру. Эти события следует квалифицировать как чудеса вселенского масштаба [6].

Старообрядческие богословы и историки доказывали (и небезуспешно), что новины никонианской церкви являются еретическими. Некоторые вопросы достаточно разработаны, например, об искажении Символа Веры, о нелепой формулировке для трёхперстного сложения, где два незадействанных перста «наклонены и праздны», что является очевидным ляпсусом «реформаторов» [1,2,6]. Можно ещё привести много примеров успешной богословской критики нововведений никониан, вследствие чего можно сделать однозначный вывод о их «неравноспасительности». Однако, несмотря на отдельные достижения критиков нововведений, всё же не было объединяющей все частные успехи идеи. Опираясь же на вышеприведённое свидетельство прп. Ефрема Сирина, можно как бы подвести итог, объединить все никонианские новины в одну глобальную ересь – порушение удерживающего православного Богослужения.

В свете этого многое становится на свои места.

В свете этого становится понятным, что попущение Господом Раскола – Промыслительная Необходимость, позволяющая сохранить Христову Церковь, Святую Русь и выполнить задачу удержания мира от анархии и хаоса до тех пор, пока не исполнится всё, что должно исполнится [6].

Что же мешает «реформаторам» и их последователям признать очевидные для каждого здравомыслящего человека вещи? Поневоле напрашивается вывод, что люди, занимающиеся никонианским богословием не видят очевидного, проще говоря, находятся в помрачении ума. И в таком состоянии они находятся уже почти 350 лет. Но, как это ни парадоксально звучит, Раскол оставил спасительный шанс и для никониан, поскольку благодаря Расколу они не скатились в католицизм и протестантизм, т.е. их помрачение обратимо [6].

Помрачение ума участников собора 1666-1667 гг означает то, что не Дух Святый подсказывал решения и формулировки: «на соборе их лукавом со властьми не Христос сидел и не Дух Святый учил их той неправде всей, но лукавый сатана, богопротивный враг и человекоубийца». Так охарактеризовал собор соузник протопопа Аввакума диакон Фёдор [7]. Поэтому можно и нужно смело браться за доказательство несостоятельности, а скорее губительности всех новин, принятых на том роковом Соборе.

И всё же первичным следует считать искажение Символа Веры, поскольку все дальнейшее, как представляется, было следствием. Напомним, что ещё ранее, начиная свои «реформы», Никон издал книгу «Скрижаль», в которой предал анафеме тех, кто почитает Духа Святаго истинным.

Тот факт, что никониане до сих пор не отказались от новой редакции Символа Веры красноречиво говорит об интеллектуальной недостаточности никонианского богословия. Эта недостаточность происходит не от недостатка образования или необходимых способностей (умению анализировать, сопоставлять, обобщать), а от помрачения ума. А помрачение ума – следствие хулы на Бога. Только помрачением можно объяснить то, что до сих пор Символ Веры не восстановлен.

Как это ни странно звучит, к помрачению никонианского богословия следует отнести и упразднение клятв на старые обряды. В этом случае для никониан в силе остаются клятвы Стоглавого Собора, поскольку РПЦ всегда декларировала и до сих пор декларирует духовную преемственность и духовное единство с дореформенной церковью. А поскольку Стоглав предал анафеме трёхперстное перстосложение и тех, кто не почитает Духа Святаго истинным, значит, для никониан есть только два выхода, которые могли бы внести спасительную определенность:

- либо признать себя новой церковью, ничего с предыдущей православной дореформенной русской церковью не имеющей,

- либо признать, что решения собора 1666-1667 гг были ошибочными, а никонианское богослужение неравночестно православному Богослужению.

Третьего пути для людей, радеющих о собственном спасении и об Отечестве, нет. Третий путь – это оставить всё как есть, несмотря на то, что базы НАТО вот-вот обоснуются на Святой русской Земле. Что народ, словно в сомнамбулическом сне ожидает благ западной цивилизации и торжества общечеловеческих ценностей, в то время, как те, кто огнём и мечом по всему миру насаждает эти ценности, уже давно вынашивают планы по радикальному сокращению народонаселения планеты. Что начертания с тремя закодированными шестёрками – товарные печати Антихриста - уже осквернили почти всю продукцию на прилавках наших магазинов и скоро заберутся в паспорта. Их разве что нет пока на лесе, нефти и газе, которые Бог послал нам для того, чтобы мы ещё немного продержались, чтобы вспомнили себя и вернулись домой.

Только помрачением ума можно объяснить и то, что «реформаторы» не побоялись нарушить гармонию церковнословянского древлеправославного перевода Символа Веры.

Здесь нет оговорки. Древлеправославный перевод Символа Веры имеет самостоятельное звучание.

Почему это так, нужно спросить святых равноапостольных просветителей наших, Кирилла и Мефодия, поскольку они, вероятнее всего, являются переводчиками Символа Веры с греческого языка на церковнославянский. За это и их, кстати, тоже прокляли «реформаторы». А ведь явным достоинством их перевода можно считать то, что древлеправославный Символ Веры не допускает разночтений и тем самым более точно утверждает главную мысль, главное учение Христианства о единстве, нераздельности, единосущности Троицы. Ведь лучшего обоснования единства Троицы, чем утверждение истинности Каждой Ипостаси быть, наверное, не может. Ведь единство Троицы возможно только тогда, когда каждая из трёх Ипостасей является Истинной!

Валерий Тимофеев. Разсуждение о древнем и новообрядческом текстах Символа Веры. http://www.МИАСС.ru

Святой Ефрем Сирин. Творения. Том 7. М.:Отчий дом, 1995. - З97 с.

Титова Л.В. Послание дьякона Федора сыну Максиму – литературный и полемический памятник раннего старообрядчества. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003, -311 с.

Виктор Бужинский