В апреле нынешнего года исполняется семьдесят лет со дня мученической кончины епископа Викентия (Никитина), иерарха Русской Православной Старообрядческой Церкви, местоблюстителя престола Архиепископа Московского и всея Руси в 1934–1938 годах. В судьбе владыки Викентия как в зеркале отразилась судьба российского старообрядчества времен большевистских репрессий.

Последняя неделя Рождественского поста… Два года назад эти дни были отмечены печальным событием – скончался любимый всей староверческой Русью митрополит Московский и всея Руси Алимпий. Эта смерть, угасшая лампада Господня, более полутора десятков лет освящающая наш путь, потухла.

Первый раз в жизни я встретил о. Ле­онида в Москве на Рогожском в 1980 году. Это был праздник Св. Жен-Мироносиц. Тогда я был студентом 3-го курса Государственного Музы­кально-Педагогического Института им. Гнесиных и, как выражаются, «обивал пороги» Старообрядческой Архиепископии для того, чтобы до­биться благословения Архиепископа Никодима на право проведения маг­нитофонных записей богослужений в старообрядческих храмах.

В начале XX века в Пскове одной из самых глубоко религиозных купеческих семей считалась старообрядческая Батовых. О ней и поведала автору этих строк староверка Мария Ивановна Травинская, а ей, в свою очередь, ключница Степанида, всю жизнь верой и правдой прослужившая Батовым.

В сентябре 2003 года на основании этого и других документов стойкий и многострадальный исповедник православной веры Владыка Мефодий на Освященном Соборе русской древлеправославной старообрядческой церкви был перечислен к лику святых.

В моем восприятии Иван Никифорович Заволоко (1897–7.03.1984) – поистине легендарная личность, Человек-эпоха. И не только в Латвии, Балтии, но и в русском зарубежье. Ибо являлся на редкость многогранной духовной творческой личностью и широко известным общественным деятелем, которого при жизни знали, ценили и уважали далеко не только в старообрядческой среде.

Эта автобиографическая повесть была подготовлена к 85-летию А.Г. Завещевского - Солдата, Труженика, Христианина, однако, издать ее удалось только к 60-летию Победы.

Подошли зимние месяцы, хата холодная, морозы сильные, а хата гнилая, дров требует много... А у Василия Васильевича здоровье пошатнулось... Кузнечное ремесло тяжелое - весь день приходится молотком работать.

Отец умер 1888 года, октября 14 дня. Таким об­разом, я после отца остался в возрасте семи лет. На другой год, осенью 1889 года, мать отдала меня в школу, в которой я проучился три зимы - 1890, 1891 и 1892 годов. Вот и все мое образование. 12-ти лет меня приняли „мальчиком" в контору фирмы „У.С.Курбатов".

Прошла ночь. Наступила пятница - 8 декабря. В 11 часов поезд пришел к вокзалу Самары. Нас встретил священник о. Григорий Маслов и Степан Григорьевич Гузиков.

В ночь на 5 ноября в домике Парфенова Василия Васильевича теплится огонек от сальной свечи  "Отец! Смерть моя приходит... Прости меня Христа ради... Видимо, роды приходят. Потрудись, сходи на Плотцово за бабушкой Марфой..

В конце XIX - начале ХХ вв. Ксенофонт Иванович Болобков был духовным наставником поморской общины законобрачного согласия в с.Безводовка Самарской губернии.