Первый раз в жизни я встретил о. Ле­онида в Москве на Рогожском в 1980 году. Это был праздник Св. Жен-Мироносиц. Тогда я был студентом 3-го курса Государственного Музы­кально-Педагогического Института им. Гнесиных и, как выражаются, «обивал пороги» Старообрядческой Архиепископии для того, чтобы до­биться благословения Архиепископа Никодима на право проведения маг­нитофонных записей богослужений в старообрядческих храмах. Владыка Никодим проживал большей частью в своем родном селе Старая Добруджа в Молдавии. В 1979 году его на­местником в Москве являлся епископ Анастасий. С ним мы подружились, и он являлся, своего рода, моим хода­таем перед Никодимом.

На праздник Св. Жен-Мироносиц я попал впер­вые. О. Евгений Бобков, с которым мы уже были знакомы, предупредил и посоветовал прийти на службу. Бо­гослужение проходило очень чинно, торжественно. После сложных собы­тий в жизни Старообрядческой Цер­кви в 1979 году Никодим созвал на праздник всех архиереев: Анастасия - епископа Донского и Кавказско­го, Клинцовского и Новозыбковского и Евтихия  - епископа Киевского и Винницкого. Впервые я видел пас­хальный молебен и крестный ход. Кроме архиереев, в нем принимало участие несколько священников, ка­жется, их было шесть человек. Во время шествия, старые прихожане Ро­гожского перешептываясь, говорили: «Давно не было такого торжества». Наверное, в настоящее время трудно поверить, что крестный ход с тремя архиереями и шестью священниками является большим торжеством, но в те, советские годы, подобное поло­жение вещей было вполне оправдано. Я же, с нетерпением ждал встречи с епископом Анастасием. За неделю до этого, он пообещал мне поговорить с Никодимом и устроить аудиенцию.

Наконец я дождался владыку у дверей храма. Он, с некоторым виноватым видом стал объяснять мне: «Ну вот, ничего я пока не смог для Вас сде­лать». Несмотря на огромную разни­цу в возрасте, он меня всегда называл на «Вы». Мы шли вместе по двору Рогожской общины и стали решать вопрос  следующей  встречи.  В  это время к Анастасию подошел один ба­тюшка и сказал: «Владыко, пойдемте, Вас ждут». Я не знал - кто этот че­ловек, но хорошо запомнил его лицо. Бывая и впредь на Рогожском, мне не приходилось видеть больше этого священника.

Спустя много лет, ког­да последовали трагическая гибель о. Евгения, кончина владыки Анастасия, и на Рогожском было много священ­нослужителей, я вновь увидел того самого священника, который в праз­дник Св. Жен-Мироносиц 1980 года увел от меня епископа Анастасия. Кто-то мне и сказал, что это отец Ле­онид Гусев, который служит в очень глухом месте, в деревне Рытово Вла­димирской области. Рассказали мне и то, что он является духовным отцом епископа Анастасия. Факт, можно сказать, заставивший меня, как бы автоматически его уважать.

Первая же встреча, с которой на­чалось мое общение с о. Леонидом, произошла в 1989 году. Это было уже в Костроме. Проходили торжества по случаю освящения храма, откры­того стараниями Ивана Алексеевича Сергеева. Я был приглашен на этот праздник. Всей службой руководил о. Леонид. После богослужений был обед, на котором мне дали слово. Я поздравил костромичей с праздни­ком, открытием храма и пожелал, чтобы в нем возобновила свою де­ятельность певческая школа, подоб­ная той, которая функционировала в селе Стрельниково в начале XX века. Как сейчас помню, с каким интере­сом слушал мои слова о. Леонид. Но я не предполагал, что они произведут на него большое впечатление.

Через несколько лет о. Леонид стал служить на Рогожском. Приходя на службу, я стал замечать и немного удивляться тому, какое внимание он мне оказывал. Сам батюшка, и его ма­тушка Александра, всегда первыми мне кланялись. Если же мы встреча­лись вне службы, о. Леонид останав­ливался, участливо беседовал, даже делился своими проблемами.

В 1999 году Творческое объедине­ние «Музыкальный фольклор» пред­ложило мне провести вечер старооб­рядческих песнопений. В Костроме, к этому времени, скончались все опыт­ные певцы. Я решил обратиться к о. Леониду за советом. Спросил его мне­ние о Нижегородском хоре. Он отве­тил, что не возражает против пригла­шения в Москву нижегородцев, хотя, по ряду причин не может оказать содействие. При этом добавил, что если я соберусь туда ехать, и нужно будет решать вопрос с ночлегом, то он поз­волит остановиться у него дома. Но сам о. Леонид предложил вызвать хор Новосибирской общины. «Мы слу­жили там на престольный праздник с владыкой Алимпием. Нас очень порадовал своим пением хор под уп­равлением Володи Долгова. Николай Григорьевич, как они пели! Я сове­тую Вам вызвать их».

Так началась наша совместная работа на научном поприще. О. Леонид сам звонил в Новосибирск, устроил хору ночлег на Рогожском, даже помог с питани­ем в дороге. Этот концерт состоялся 8 марта в концертном зале Российс­кой Академии Музыки им. Гнеси­ных. Тот, кто присутствовал на нем, помнят успех новосибирцев. Сам о. Леонид был на концерте в качестве почетного гостя. Его пригласили на сцену после выступления хора, вру­чили ему цветы. Он поприветство­вал всех гостей вечера. Отрадно, что все это записано на видеокамеру.

Следующее научное, своего рода единственное и уникальное меропри­ятие за всю историю старообрядчест­ва, мы провели с о. Леонидом в 2000 году. Шел год 2000-летия Рождества Христова. Все цивилизованное чело­вечество отмечало эту дату. Московс­кая консерватория проводила между­народную конференцию. Фактически, это был ведущий музыкальный фо­рум мира, на который съехались уче­ные из России, стран СНГ, США, Англии, Австрии, Италии, Швеции, занимающиеся вопросами церковно­го пения. Оргкомитет решил свозить всех участников конференции на Ро­гожское. Все мероприятие, от начала до конца, организовывал о. Леонид. Ради этого митрополит Алимпий об­лачился в соборную архиерейскую мантию и вместе с хором духовенс­тва приветствовал ученых пением пасхальных песнопений.

Для большинства гостей это была первая встреча со старообрядчеством, старообрядческим священноначали­ем, живым старообрядческим пени­ем. В 2005 году профессор Милош Велимирович (США), приехав на очередную конференцию в Москву, сказал мне: «Николай Григорьевич, у меня дома, на самом видном месте, стоит фотография в память о посеще­нии старообрядческого храма. Я до сих пор с волнением вспоминаю это событие». Академик Акаде­мии наук Украины Нина Алексан­дровна Герасимова-Персидская на международном конгрессе в г. Быдгощ (в Польше), представ­ляя меня всем участникам, также воспоминала нашу встречу на Ро­гожском. «Этого забыть никогда нельзя», - заявила она всем.

Осенью 2000 года я повез Но­восибирский хор под управлени­ем В. Долгова в Польшу на выше­упомянутый конгресс. Концерты старообрядческого хора покорили поляков. В нашу честь был ус­троен прием в Быдгоще. Но этим не ограничилась благодарность польской стороны. Посольство Польши в России прислало бла­годарственное письмо митро­политу Алимпию. Я об этом не знал. Прихожу однажды на служ­бу, меня встречает о. Леонид и со слезами радости говорит: «Как я рад Вас видеть! Как я рад Вас видеть! Какое письмо прислали владыке поляки! Какое письмо!» Он радовался от души, прямо по-детски, каждой хорошей вести, каждому ласковому слову о старообрядчест­ве. Вот как он любил свою Церковь и свою веру!

Самое большое научное и духов­ное дело мы совершили с ним в 2002 году. Приближалась дата - 40 лет возвращения на Родину казаков-некрасовцев из Турции. Министерство культуры Ставропольского края ре­шило отметить праздник. Тогда я и подключил митрополию к этому ме­роприятию. О. Леонид попросил меня пойти самому к митрополиту Алим­пию просить благословения. Как сей­час помню, июль месяц, на улице 30 градусов жары, мы, вместе с ученым из МГУ Е.А. Агеевой и о. Леонидом пошли к Алимпию просить благосло­вения. Я, со страхом и трепетом, рас­сказывал и убеждал владыку принять участие в этом празднике митрополию и благословить туда поехать о. Леонида с диаконом. Владыка согласился. О. Леонид сиял от радости. В это время Елена Александровна обратилась ко мне шепотом: «Можно ли сфотографировать владыку»? Я, опять же, со страхом спросил Алимпия: «Можно ли Вас сфотографировать»? Реакция последовала прямо противоположная. «Дак мне же нужно переодеться. Подожди». Как потом, выяснилось, Алимпий   очень  любил   фотографироваться. Вскоре он вышел с красивой панагией и разрешил снимать его одного, фотографироваться вместе с ним. При этом строго добавил, чтобы обязательно принесли ему снимки. Так я оказался запечатленным с митрополитом Алимпием и отцом Леонидом вместе.

Осенью 2002 года на Ставрополь¬ской земле, в п. Новокумский состоялся, как теперь можно однозначно сказать, исторический праздник - 40 лет возвращения казаков-некрасовцев на Родину - в Россию. Бесспорно, праздник был духовным. Его главным лицом являлся отец Леонид. Принимали его как самого дорогого гостя. Гла¬ва местной администрации дал свою машину «Волгу» для встречи с поезда и провожая на поезд. Был даже выделен милиционер для охраны.

Казаки преподнесли ему хлеб с солью, а дети устилали дорогу цветами. Верующие Новокумского прихода отремонтировали храм, покрасили полы. Они две недели молились на улице Всенощную и Часы, так как хотели, чтобы первым после ремонта в церковь вошел о. Лео­нид - посланник митрополита Алим­пия, главы Старообрядческой Церкви. Все, кто присутствовал на этом празд­нике, видели, как торжественно он вел службу, и, конечно, отмечали красивое золотое облачение, которое он привез из Москвы. А как приветствовали его в местном Доме культуры! Глава Ад­министрации Николай Алексеевич Щербина наградил о. Леонида гра­мотой, подарил большую красивую картину. Когда он входил и выходил из зала Дома культуры, все при­сутствующие вставали, а дети каза­ков пели ему духовные песнопения. Никогда не забуду, как кланялся ему казачий атаман Ставропольского края, когда выходил на сцену при­ветствовать некрасовцев, с каким уважением обращался к нему Зам. Министра культуры Ставропольско­го края В. М. Лычагин, произнося слова «Ваше Высокопреподобие»! Как благодарили его местные свя­щеннослужители после службы, на праздничном обеде, в Доме культу­ры за то, что он прибыл на их тор­жество. И простые местные жите­ли, молодежь, которые встречали его на улице, после возвращения из Дома культуры на отдых, подходили и говорили: «Можно с Вами фото­графироваться»? Весть о прибытии такого высокого гостя из Москвы облетела всю Левокумскую землю, и потом долго не смолкали об этом разговоры.

После этого праздника в жизни Старообрядческой Церкви произошло много событий. В 2004 году о. Леонид снова вернулся на служение в родной храм - в Рытово. Мы долго не виде­лись. В пятницу страстной седмицы 2005 года я возвращался из МГУ. Ду­мал ехать на службу, на Рогожское. В метро почувствовал сильную ус­талость. Какая то сила заставила меня выйти из поезда. Отдохнув на лавочке, я решил пойти в храм на Остоженке. На службе увидел матушку о. Леони­да. Она подошла ко мне и сказала, что батюшка болен и находится здесь, при церкви. Я осмелился попросить, что­бы он меня принял. Так состоялась моя последняя встреча с о. Леонидом - в страстную пятницу.

Нельзя передать ту радость, с какой он меня увидел, благословил, посадил рядом с собой на кровать. Я понимал, и не понимал, что это последнее наше свидание. Он говорил не переставая. За корот­кое время о. Леонид ответил на все мои вопросы. Я услышал напрямую его точку зрения о конкретных лю­дях. Он, как прозорливый старец, предвидел многие события, кото­рые в скором времени произошли, предсказал судьбу многих людей, наконец, дал наказ - что я должен сделать для старообрядчества. Меня поразила сила духа, которая была в нем, и о которой я раньше даже не подозревал. Он не озлоблялся, никого не бранил, не тужил о себе, о своих близких. Его беспокоило только одно - судьба старообрядческой Церкви. Он буквально рвался к себе в Рытово, «Николай Григорьевич! Ведь это мой родной храм. Если я не смогу в нем еше послужить, то пусть Господь сподобит меня, хотя бы Пасху встретить в нем»! Обратясь к Богородичной иконе, перекрестившись, со слезами продолжал: «Вся надежда у меня на Богородицу и на молитвы моих духовных чад»! Вспомнили мы с ним и праздник у казаков-некрасовцев. По этому случаю, он произнес: «Николай Григорьевич! Если будешь еще раз в этих землях, то, пожалуйста, передай от меня поклон и представителям местной администрации, и руководству Ставропольского края, и всем ученым, которые были там, и священникам, и всем казакам-некрасовцам. Передай им от меня мою искреннюю благодарность! Я только сейчас осознаю - какое это было важное событие»!

Больше я с ним не виделся. 13 мая мне сообщили о его кончине. К сожалению, не удалось побывать на похоронах о. Леонида, так как была срочная работа по заказу Союза Композиторов России. Благодарность о. Леонида казакам-некрасовцам я передал 14 мая, позвонив в Левокумское: священникам, представителям администрации и работникам культуры, в Министерство культуры Ставрополья. 15 мая, в праздник Св. Жен-Мироносиц были похороны о. Леонида в Рытово. У некрасовцев же, в п. Новокумский в этот день - престольный праздник. После богослужения, на общинном обеде, о. Феофан Бандеровский объявил всем присутствующим о том, что скончался о. Леонид. Все казаки встали и помолились о нем.

Можно еще много вспомнить о встречах с о. Леонидом. Может быть, существует неоднозначное к нему отношение у разных людей, в разных местах. Но есть место в России, где его всегда будут вспоминать с любовью и радостью - это общины казаков-некрасовцев, расположенные вблизи Чечни. Именно он внес в жизнь некрасовцев, непростую и сложную, в связи проходящими рядом военными событиями, духовный подъем, осчастливил своим присутствием, возглавил их праздник - 40 лет проживания на родной русской земле.

Светлая ему память!

Н. Денисов,  канди­дат искусствоведения, доцент Московской кон­серватории, член Союза композиторов России, Начальник Отдела фи­лологии и искусствоз­нания Российского Гу­манитарного Научного Фонда

"Общий Дом", 2007, № 9