Вопрос о внешнем виде «благочестивых христиан» всегда нахо­дился в центре внимания церкви. В 1551 г. на Стоглавом помест­ном Соборе, среди прочих, было рассмотрено положение об одеж­де для каждого христианского «чина»: «о том же комуждо подобает свой чин хранить: ино одеяние воину, ино тысящнику, ино купцу, ино златарю, ино ковачу, ино ратаю, ино просителю, ино женам комуждо свое одеяние, с тех же познается, кто есть коего чина» (1). Оно сохранялось вплоть до реформы 1700 г. Петра I об изменении покроя костюма, ориентации его на западноевропейские образцы. Ещё в XVII в. протопоп Аввакум, борясь за сохранение древлего благочестия, активно выступал против «перемены одежды», так как усматривал в этом распространение ереси (2). Символом защищён­ности человека от остального «антихристого мира» объясняется ста­роверами сакральный смысл одежды.

Описание мы проведем по ситуативной модели, подчеркивая те особенности коммуникативного поведения старообядцев, по которым они отличаются от верующих Русской Православной Церкви (Московского Патриархата). В качестве источников нам послужили предписания старообрядческого типикона, содержащиеся в богослужебных, церковно-канонических книгах, молитвословах [1], данные современной старообрядческой периодики [2], научной, справочной [3] и художественной литературы [4], личные наблюдения [5], а также сведения гетерокультурных информантов [6].

Специфические признаки старообрядческой коммуникативной культуры в наибольшей степени проявляются в области системы правил вербального и невербального поведения в сферах семейного общения, общения с одноверами, общения с инославными, где старообрядцами выработана особая система правил, альтернативных по отношению к правилам, общепринятым как среди православных, так и в секулярном общении России и Европы.