Опубликовано:  Журнал гражданского и уоловного права. Издание Санкт-Петербургского юридического общества. Книга 4. Санкт-Петербург, типография А.М.Котомина, июль 1873 г.

Иногда свобода  становилась просто издевательством: наверное, только российская бюрократия умела и умеет превращать принцип «не запрещено – значит, разрешено» в противоположный – «прямо не разрешено - значит, запрещено». 

После того, как был принят Манифест, даровавший старообрядцам, наряду с представителями других конфессий, свободу вероисповедания, что уравнивало их в правах с официальной православной церковью, перед староверами встали те проблемы, которые в прежние времена не имели актуальности вследствие полулегального существования данной части населения.

3 мая 1883 г. вышел новый закон о старообряд­цах, который, несмотря на то, что еще продолжали оставаться в силе многие ограничения в отношении сторонников древлего благочестия, явился немало­важной вехой в истории Староверия.

Статья Н.Г.Кувайцева "Новые законы о раскольниках" была напечатана в журнале Московского юридического общества "Юридический вестник" (том XXI, Книга 4, апрель 1886, № 4)

Источником для данного материала послужили документы фонда Канцелярии губернатора государственного архива Саратовской области. Хотя они скупо отражают действия местного гражданского и церковного начальства, губернатора и епископа, но все же открывают картину внешнего влияния проводимых в жизнь законов и правил. Документы собраны довольно полно, без изъятия, что позволяет сделать вполне обоснованные выводы.

Исторический период 1906-1917 гг., то есть после принятия указа о веротерпимости (1905 г.) и указа, регламентировавшего нормы об­разования и действия старообрядческих общин (1906 г.), и вплоть до отмены каких-либо вероисповедных ограничений после Февраль­ской революции 1917 г., может быть охарактеризован как период институциализации старообрядчества в условиях ограниченного общественного признания. Проблема притеснения/признания ста­рообрядчества теперь зависела, главным образом, от позиции одного из трёх социальных субъектов: местного чиновничества; местного «пра­вославного» духовенства; прихожан православной церкви.

1997-й   год,   канун   десятой   годовщины   празднования 1000-летия Крещения Руси, с которого ведет реальный от­счет время свободы вероисповедания в нашей стране, был отмечен принятием нового Закона, призванного регулиро­вать взаимоотношения власти и религиозных обществ в со­временных условиях. Это событие и связанные с ним про­явления   общественной   активности   религиозных деятелей стали основным  политическим   итогом десятилетнего  пе­риода жизни верующих без жесткого давления со стороны государства,   отразили   реальное   положение   в   современной России различных конфессий, в том числе старообрядческих. С сожалением приходится констатировать, что эта по­литическая реальность по отношению к старообрядцам ока­залась в значительной степени несправедливой.

Постановление Совета Министров от 13.04.1911

Вторая половина XVIII в. — особый период в истории старообрядчества. К концу царствования Елизаветы Петровны отношение к держателям старой веры начало меняться.

Статья посвящена анализу разработки и обсуждения законопроекта о старообрядческих общинах. Подробно рассматриваются дебаты в Государственной думе (1909), посвящённые судьбе указанного законопроекта. Статья базируется на официальных документах и стенографических отчётах заседаний Государственной думы. Особое внимание уделено деятельности Д.В. Сироткина – одного из основателей общероссийского старообрядческого движения. Описываются отношения между старообрядцами и отдельными фракциями Государственной думы.