Первые самосожжения, произошедшие в конце XVII в. (1), взбудоражили умы современников. Эти «гари» оказались самыми массовыми в истории России, они послужили основой для эпи­демии «огненной смерти», продолжавшейся в России в течение всего XVIII в., включая и те благословенные времена, когда пре­следование старообрядцев заметно ослабло (2). Духовная и свет­ская власти России ответили на новое проявление недовольства в традиционном духе: после краткого замешательства (чем можно напугать стремящихся к смерти?) начались казни проповедников самосожжений и ещё более жестокие гонения. В старообрядчес­кой среде быстрым ответом на этот своеобразный вызов стало внимательное изучение аргументов самосожигателей. Вскоре весь­ма непростой с богословской точки зрения вопрос о допустимос­ти самосожжений и иных форм самоубийства стал одной из цент­ральных тем в дискуссиях старообрядческих наставников (3).

К массовым самоубийствам, как полагали старообрядцы, подталкивал приход Антихриста (с которым в разное время отождествлялся патриарх Никон, царь Алексей Михайлович, император Петр I), обретение им власти и стремительные изменения в окружающем мире: “Антихрист легко узнавался через проявляемый им бунт против традиционных, своих ценностей”⁵⁷. Таким образом, “в условиях раскола возродился эсхатологический дух первохристианства”⁵⁸.

В последние десятилетия XVII в. по Северу России прокатилась целая волна самосожжений. Первыми в этом трагическом ряду были «гари» в Каргопольском уезде, в Дорах. За ними последовали такие крупнейшие в истории старообрядчества, как Палеостровские 1687 и 1688 гт. (в них, по старообрядческим преданиям, погибло более 4 тыс. человек) и Пудожская 1693 г. (более тысячи человек).

Если принять во внимание, что после самосожженцев нередко оставалось значительное имущество, «заводы», посевы, жилые избы, скот, то становится очевидным, что старообрядцы основывали свои поселения для того, чтобы жить, а не умирать48. Следовательно, организация самосожжения не была основополагающей идеей при создании старообрядческих «пристанищ» на Севере России в 80-90-е гг. XVII в. Вынужденный характер самосожжений более позднего времени (проведение переписей, рекрутских наборов, взимание податей) не вызывает сомнений.