События, которые происходят вокруг нас, нередко взывают к совести и гражданскому чувству, кажется, требуя немедленного ответа.  Вот, перепившиеся и потерявшие человеческий облик крестьяне сожгли на позапрошлой неделе в деревне Прямухино Тверской области новообрядческого священника с женой и детьми. Всю прошлую неделю староверцы и новообрядцы обсуждали это страшное событие. Деяние чудовищное, что и говорить.

Многим староверам, как гражданам и людям неравнодушным, хочется немедленно ответить, заявить о своем неприятии того, что происходит в стране. Соболезнования Тверских старообрядцев – тому примером. Некоторые староверцы полагают, что Церковь должна немедленно откликаться на все события происходящие вокруг.   Особенно сокрушается по этому поводу недавно появившийся в староверческом информационном пространстве обозреватель Иустин Понедельников. Обосновавшийся ныне на сайте «Правда Старой Веры», он выносит настоящий приговор информационной активности староверцев, указывает на их пассивность в оценке мимотекущих событий времени.

Однако стоит задуматься, только ли в косности, лени и равнодушии наших христиан тут дело. Как кажется, тут необходимо учесть еще один немаловажный аспект старообрядческой «ментальности». Современному человеку, в особенности горожанину, живущему в бешеном жизненном и информационном потоке, все время кажется, что он опаздывает, не успевает что-то сказать, сделать или сообщить. Тем самым, в жизни проявляется некое суетное начало, чуждое традиционной староверческой культуре прошлого. Если мы вспомним, что не время задает ритм человеку, а человек времени, станет еще грустнее.

В древлецерковные времена нередко бывало, что события отстояли от реакции на них на долгое время. Решения Соборов начинали обсуждаться год спустя после того, как эти решения были приняты! Святитель Афанасий посылал Великопостные послания аж на Богоявление!

Да и для древнерусской дораскольной Церкви немало времени проходило от события до осмысления. Сколько времени осознавали люди факт раскола, внесенного царем и патриархом? Как долго они определялись? В некоторых храмах Москвы служба по старопечатным книгам и уставам шла аж до начала  XVIII века! А ведь некоторые так и не определились до начала ХХ в., когда их (как, например, еп. Андрея Ухтомского и многих иных) заставила сделать этот выбор трагедия тотального разрушения  всех устоев русской православной жизни, точнее, того, что от них осталось.

Отчего это? Как кажется, дело именно в том, что для правильной реакции необходимо подумать, осмыслить происшедшее. В прежние времена говорили: семь раз отмерь – один отрежь. Вот и сейчас надобно хорошо подумать, прежде чем хвататься за перо и доверять бумаге свои мысли. Так мы будем надежнее связаны с нашими неторопливыми предками и избежим суеты.

И, тем не менее, постараемся, подумать, что же можно сказать о событиях, в которых погибли люди? Как с точки зрения древлеправославной веры оценить трагедию? Начнем с того, что трагичность существования близка и понятна любому староверцу. Почитание сонма недавних страдальцев за чистоту жизни, за веру и за право исповедовать свои убеждения чему-нибудь да учит. Кроме того, ведь и сам Христос-Спас обещал ученикам «в мире скорбны будете», предрекал, что те, кто будет убивать християн будут считать, что они «службу приносят» Господу. Так что, тут нет ничего удивительного. Наоборот, если християнина любит мир, его уважают мирские, повсюду зовут, превозносят и хвалят, то это – повод задуматься.

Христос говорит: «Не любите ни мира, ни яже в мире», что значит – надо бороться и страдать. А вот если человек страдает, его ненавидят и гонят за правду, за веру, за нравственное поучение – это правильно. Так и должно быть. Это скорбно, это трудно, это неприятно. Но это правильно. Вот почему, скорбя о невинных жертвах и ужасаясь тому, во что превратился народ некогда наименованный «богоносным», надо понимать, что происходит дело нормальное. Нормальное в своей жестокости и ярости. И всем, старающимся опасно хранить древлепреданную веру, надо понимать, что современный мир хитрее, чем Никоновы палачи или экзекуторы царицы Софьи.

Нынешний мир, подобно древнему Иулияну-царю, не станет требовать отречься от веры. Он потребует признать, что между правдой и  ложью – некоторые «незначительные» отличия, что можно «освящать» водочные заводы и бары-рестораны, ибо «все мы люди-человеки», что можно забыть о ближних, заливающих водочным дурманом душевную пустоту.

Да восстанет от сна ратай-старовер, да возьмется за плуг, ибо зима еретическая давно настала, на дворе уже давно туман и мрак всеобщего равнодушия, но от необходимости возделывать почву и сеять никто его не освободит, доколе не придет Грядущий спросить отчет. А что в срубе ли, в дому ли, на работе или на торжище придется нам погореть и пострадать – то забывать вовсе даже не следует.

Досифей Перегудов