«Ветковское" согласие - самое влиятельное направление старообрядцев, приемлющих священство, своим возникновением связано с деятельностью значительного центра, сложившегося   в    конце   XVII-начале   XVIII  столетия на польских землях панов Халецких.

Возвышению Ветки способствовало то, что за пределами России приемлющие священство старообрядческие общины в начале XVIII в. были ослаблены спорами многочисленных толков и согласий, и поэтому сравнимых по влиятельности с Веткой центров не возникало. Значительно укрепило авторитет Ветки освящение попом Феодосием в 1695 г. церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы-первой и единственной в этот период у "поповцев". Вскоре вокруг церкви возник старообрядческий Покровский монастырь. К этому монастырю, пересекая границы Российской империи, устремилась масса паломников. Здесь многие из приходящих не только исповедовались, причащались, но и учились "словесной грамоте".

Вслед за Покровским монастырем в первые три десятилетия XVIII в. возникли и другие монастыри и скиты, как за польским рубежом, так и на близлежащих русских землях в Стародубье.

Библиотеки старообрядческих монастырей и скитов становились крупными хранилищами старопечатных книг и рукописей . При этом монастырские насельники не только занимались переписыванием и переплетением книг, но и создавали собственные оригинальные сочинения, в том числе полемические, отстаивающие основные догматы староверия и взгляды приверженцев "ветковского" согласия от их многочисленных оппонентов.

«Ветковские» полемисты защищали такие особенности своего согласия, как употребление собственного мира, принятие приходящих из православия в старообрядчество через перекрещивание; при этом "ветковцы" порицали самосожжения, не отвергали иконы, писанные нестарообрядческими иконописцами, допускали совместные трапезы с иноверными.

Ветковские священники, отлучаясь, передавали "простецам" право принимать приходящих от православия и исповедовать умирающих. Настоятели Покровского монастыря снабжали "запасными дарами" старцев и стариц, которые самостоятельно причащали ими себя и других. 

К середине XVIII в. "ветковское" согласие стало весьма авторитетным и приобрело множество приверженцев в разных губерниях Российской империи. Однако благополучная жизнь Ветки заметно осложнилась в связи с возникновением дьяконовского и епифановского согласий. В борьбе с новоявленными согласиями "ветковцы" отстаивали не только свои воззрения, но и право оставаться ведущими в "поповщине". Особой остроты в этот период достигли споры с дьяконовским согласием.

Возникновение дьяконовщины как согласия относится к началу XVIII в., когда на Керженце в спорах о догматических письмах Аввакума были затронуты вопросы о форме креста. Против защитников писем Аввакума на Керженском   соборе    1708   г.   выступил   Тимофей   Матвеевич Лысенин, который быстро обрел множество сторонников. Лысенин признавал "истинным и животворящим" четырехконечный крест, а также считал уставным двукратное каждение. Против подобных "новин" выступили  на  Керженском соборе  1708 г. ветковские старцы во главе с авторитетнейшим в ту пору на Ветке старцем Феодосием.   

Через    год,    уже   на    Ветковском   соборе, старец Феодосий продолжил полемику с последователями Т.М.Лысенина дьяконом Александром и попом Дмитрием. В 1711 г. после смерти старца    Феодосия    борьбу   с   дьяконовцами    возглавил    новый настоятель ветковского Покровского монастыря Иов.

Самые трудные для Ветки времена настали, когда после казни дьякона Александра дьяконовцы во главе с Лысениным, спасаясь от преследования властей, укрылись на Ветке и начали здесь пропаганднровать свое учение и искать союзников.

Около 1724 г. среди дьяконовских учителей впервые упоминается поп Патрикий, поселившийся в польской слободе Вылевой. В дальнейшем Патрикий стал инициатором публичного собеседования с "ветковцами", проходившего в присутствии хозяев ветковских земель панов Красильского и Халецкого в 1727 г.

Исследованию   раннего   периода   споров   "ветковцев"   с дьяконовцами   и   посвящена   настоящая   статья.   Источниковой базой     работы стали  как документальные материалы  (прежде всего из архива  Синода)  о положении дел на   Ветке, так и литературные, религиозно-полемические   сочинения   ветковских книжников.  

В   наших   изысканиях   мы   следовали   за   трудами П.С.Смирнова,  М.И.Лилеева , А.Журавлева,     в которых уже введены   в    научный    оборот  многие   памятники    ветковской полемики.    Вместе    с    тем,    анализ вновь  сформированного благодаря  археографическим     экспедициям  МГУ   1970-91  гг. ВетковскоСтародубского собрания предоставляет возможности для расширения и уточнения выводов наших предшественников.

Наибольший интерес для осмысления разногласий дьяконовского и "ветковского" согласий представляет Старообрядческий сборник полемических сочинений первой половины XVIII в.    (далее Сборник #304), содержащий наряду с "Показаниями" о федосеевцах Лукъяна Даровченцова (л.93-122 o6.),  подборкой   текстов   "о   новых   браках"   (л.129-144   об.),  словами   Ивана  Алексеева - "Возгласительным   на   действие соборов,   придержащих   жен   и  дев"   (л, 161   об.),   "О   власти преосвященного чина"(л.219), "О вечности священства" (л.229), "О    тайне    покаяния"     (л.274),    "К    строящим   исполнение церковное" (л.327); антиепифановскими "Словом благочестивым читателем и слушателям" (л. 1-8об.)  и "Словом к защитителям Епифания"(л.9- 19об.)   и  прочим  блок текстов  о  полемике  с дьяконовцами, а  также  неизвестное   послание   1727   г."От обители    Покрова    пресвятой    Богородицы", обличающее    попа Патрикия.

Блок   текстов   о   полемике   с   дьяконовцами   включает памятники, уже исследовавшиеся и даже публиковавшиеся по рукописи      Хлудовского  собрания М.И.Лилеевым и  П.С.Смирновым. Однако и Лилеев, и Смирнов рассматривали входящие в блок тексты в качестве автономных сочинений, связанных лишь общей направленностью полемики. Сборник #304, привезенный в 1971 г. из г. Клинцы университетскими археографами, дает возможность предположить, что перед нами оригинальное компиллятивное произведение, созданное между 1727   и   1735  гг.  писателем, принадлежащим  к   "ветковскому" согласию.

Создание этого компиллятивного сочинения было определено острой необходимостью, возникшей к 1727 г., разоблачить   вредное "новодогматствование" дьяконовцев, приобретающих все большее число приверженцев не только в России, но и в ветковских слободах. Свою задачу анонимный автор решает, повествуя о поражениях дьяконовских учителей в спорах с "ветковскими" старцами на соборах 1709, 1710, 1720 гг.

Открывает сочинение текст популярного на Ветке «Описания прения старца Феодосия с некоим мирянином Тимофеем Матвеевым да с учеником его Василием Власовым». которое рассказывает о первой победе "ветковцев" над их оппонентами на Керженском соборе 1709 г. Этот текст часто встречается   в   созданных   на   Ветке   сборниках,   и, вероятно, причину его популярности следует искать в отношении ветковцев к старцу Феодосию, точка зрения которого была в высшей степени авторитетна для последующих борцов с дьяконовщиной.

Однако, чтобы увеличить убедительность доводов, приводимых старцем Феодосием на соборе 1709 г. против признания "истинным и животворящим" "двусоставного" четырехконечного креста, автор компилляции приводит выписки из "древних летописных книг" об "истинном кресте и крыже ляцком". Первая выписка обличает Исидора, "развращенного митрополита", который якобы "поклонился и припал к крыжу ляцкому", т.е. четырехконечному кресту, в "немецком граде Юрьеве". Автор сравнивает Исидора, именующегося в старопечатных книгах "богоотступником", с дьяконовцами, также почитающими "двусоставной" крест наравне с "трисоставным". Автор приводит выписку и из неизвестного нам памятника "Летописной книги старца Никиты Котельникова" о том, что и в "древние лета крыжам чести не воздавали"; т.к. не пустили в Москву посла папы римского Антония Легатоса, несшего перед собой четырехконечный крест.

Подтверждения свидетельствам о крыже, содержащимся в древних рукописях, автор находит и в Прологах, и в широко распространенных в это время "Алфавите духовном", "Соловецкой челобитной", даже в послениконовских "Скрижале" и "Жезле правления" Симеона Полоцкого , доказывая помимо прочего превосходное знакомство с богатствами ветковских библиотек.

В следующей части компилляции автор размышляет над нарушениями дьяконовцами догматов и установлений церкви, опираясь в своих рассуждениях на "Слово, сложенное во известие православным народам на непокоривых басненородословцев".

Основным отступлением дьяконовцев от церковных правил, по мысли автора, является неправильное каждение: "А противницы трикратного каждения ненавидят и кадить велят пред святою трапезою и окрест, не трикратно, а по двоекраты, единое праве, второе преки, и в том ссылку чинят якобы на Устав на 10 главу, того ради и уставным нарицают". По мнению   автора,   нарушение   дьяконовцами   способа   каждения привело их к "изменению древлего чина и обычая", того "обычая", который пришел в Россию из Греции и содержался в чистоте крупнейшими авторитетами старообрядцев, пциемлющих священство,   Иовом, Иосафом, Досифеем, Феодосием.  

Однако в критике способа каждения, применяемого дьяконовцами, автор компилляции идет дальше используемого им "Слова, сложенного во известие... на непокоривых басненородословцев". Он прямо упрекает дьякоыовцев в "арианстве" и антитринитаризме:"Арею и Македонию наследники не убояся Страшного Суда Божия, дерзнуша ругательно и хульно Дух Святыи особливым существом написати якобы исходит от кадила тычинами". Таким образом, двукратное каждение дьяконовцев и то, как при таком каждении исходит Дух Святой от кадила, стали поводом для очень серьезных обвинений : "Приподобляются же нынешний развратницы чародею Меситу и древнему елланискому мучителю Диоскору, яко Месит не восхотс исповедати Святую Троицу, того ради с диаволом во ад сниде, тако и противницы не хотят трикратным каждением прославляти святую Троицу, того ради верно погибнут".

Интересно, что и из другого "нарушения" дьяконовцами "обычаев церковных" автор делает столь же далеко идущие выводы. Он приводит свидетельство, что вместо "трикратного посолонь вокруг церкви обхождения" в праздник Воскресения Христова дьнконовцы "уставляли быти просто выходу в северные двери и противу солнцу и паки входили в церковь без обхождения церковного вокруг .Из этого автор заключает, что "протипницы церковь божию и преданные ею обычаи похулили" (т.е. нарушили догмат о церкви), и подкрепляет свою точку зрения выписками из "Книги о вере", "Потребника большого", сочинений Иоанна Златоуста, Исаака Сирина, Афанасия Александрийского о "церкви божией".

Итак, критика отстаиваемых дьяконовцами способа каждения и порядка крестного хода, по мысли автора нашей компилляции, должна подводить читателя к заключению о нарушении     оппонентами "ветковских"  старцев основополагающих догматов православия о Троице и о Церкви.

Истоки дьяконовкого "отступничества" автор ищет в недавней истории, когда, отрекшись от "Дьяконовых ответов" при нижегородецком епископе Питириме, дьяконовцы "сами себя отлучили" от истинной православной церкви, ибо "Дьяконовы ответы" были составлены, хоть и "без совету древних скитских отец", но согласно "древлему благочестию". Не ограничиваясь утверждением, что с отказом от "Дьяконовых ответов" дьякон Александр и его "советники" "все восточное древлее благочестие похулиша", наш анонимный ветковский полемист вводит в свое сочинение текст "Покорительного доношения", называя его "списком дьяконова преступления".

В завершающей части исследуемого памятника его автор обращается к заключительному этапу борьбы двух согласий, связанному с "публичным собеседованием" "ветковцев" с дьяконовцами в присутствии панов Халецкого и Красильского. Итоги собеседования были закреплены Приговором собора 1727 г., запрещавшим дьяконовцам не только пропагандировать свое учение, но даже селиться на Ветке. Текст "Приговора" и генетически связанное с последним "Слово, сложенное... на непокоривых басненородословцев" составляют  основу завершающей части нашего памятника.

Заметим при этом, что в анализируемом Сборнике #304 текст "Слова, сложенного... на непокоривых басненородословцев" существенно отличается  от известного по Сборнику Хлудовского собрания; в нем убраны повторы разделов, встречавшихся  в начальных  частях исследуемого  памятника, и, напротив,   введено   "Послание  от обители Покрова Пресвятой Богородицы", написанное Феодосием еще в   1710 г  (очевидно,  аргументы  Феодосия не утрачивали своей значимости и на позднем папе полемики "ветковцев" с дьяконовцами!).   Очевидно,    "Приговор  собора"    1727   г.   и "Слово"  стали  завершающими  памятниками полемики "ветковцев" с дьяконовцами, ибо в 1735 г. споры на Ветке были прерваны репрессиями- "выгонкой" ветковских старообрядцев в Россию казачьим отрядом полковника Я.Р.Сытииа.

Думается, что и наш анонимный автор завершил работу над своим компиллятивным полемическим памятником незадолго до первой ветковской "выгонки".  Вероятно,    началом   его многолетнего   труда   была   подборка   текстов   для   Сборника, попавшего      в  Хлудовское      собрание,      а      завершением проанализированный нами выше    раздел    Сборника    #304.

Раскрытие имени этого даровитого полемиста и реконструкция его наследия могут стать лишь итогом дальнейших изысканий. Пока же можно только высказать предположение, что перу того же автора в Сборнике #304 из собрания МГУ принадлежит еще одно   антидьяконовское   произведение:   "Послание   от   обители пресветлыя Владычицы нашея Богородицы честнаго ея Покрова священнослужителей и иереов, иноков, и еже о Христе с братией на 32 листах в десть, а кто имены иерей и иноки з братией, и кому, и куда писано о сем умолчан, лица и времени не показано, токмо написано во благоверии пребывающим и во благочестии живущим...".

"Послание" это, до настоящего времени не привлекавшее внимания исследователей, было направлено ветковцами в одну из слобод и обличало попа Патрикия. Глава дьяконовцев обвинялся в   нем   в   том,   что   он,  изменив   способ   каждения,   признав животворящим двусоставной крест, отложив трикратное посолонь обхождение церкви во время пасхального крестного хода, "явился возобновителем  постоумныя       никонианского предания", "отступником отеческого законоположения". "Послание" уличает Патрикия в том, что он "в трикраты кажении во исповедание святыя   Троицы   еретическим   гласом   хулил"   и   "двоекратным своим  кажением Духа  Святаго отлучена сотворил от Отца и Сына" (прием  полемики,  известный  нам пр описанному выше памятнику!).

В заключение отметим, что представленные в настоящей статье наблюдения над памятниками ветковской полемической литературы лишь начальный  этап работы автора над темой, длительное время остававшейся вне поля зрения историков и филологов.      Путь      к     дальнейшему      раскрытию      вклада старообрядческих    полемистов    Ветки    в    историко-культурные процессы   XVIII   в.нам   видится      в   продолжении   изысканий неизвестных сочинений "ветковских" авторов и их оппонентов, анализе специфических черт собраний и коллекций ветковской книжности.

1.См.: Лилеев М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье. Киев, 1895.Вып. 1-2

2. Там же. С.188.

3. Интересным свидетельством богатства ветковских библиотек служит "Ведомость о книгах, забранных на Ветке и других местах", составленная 18 мая 1735 г. после выселения старообрядцев казачьим отрядом полковника Я.Г.Сытина. В "Ведомости" числится 681 книга—Лилеев М.И. Из начальной истории раскола на Ветке и в Стародубье XVDXVIII в.//Известия Историко-филологического института кн.Безбородко в Нежине. Т.Н. 1895. С.221,312-325. 4. Макарий /Булгаков/. История русского раскола, известного под именем старообрядчества.  Спб., 1855.  С. 297.

5. См.: Смирнов ПС. История русского раскола старообрядчества. 2е изд. Спб., 1895JOH же. Из истории раскола первой половины XVIII века. Спб., 1908; Он же. Споры и разделения в русском расколе в первой четверти XVIII века. Спб., 1909. Макарий /Булгаков/. История русского раскола..., Лилеев М.И. Из истории...

6. См.: Лилеев М.И. Из истории...  С. 431.

7. См.:    Описание    документов    и    дел,    хранящихся  в архиве  святейшего правительствующего Синода.  Спб., 1897. Т. 1, 3, 4

8. Соч.: Смирнов П.С. Из истории раскола...; Он же. Споры и разделение...

9. См.: Лилеев М.И. Новые материалы для истории раскола на Ветке и в Стародубье в xvn-xvill веках.  Киев, 1893. С. 19.

10. Иоаннов А. Полное   историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках.   Спб., 1799.  С. 271-278.

11. Отдел редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ, #304. Старообрядческий сборник полемических сочинен! " пе^в. пол. XVIII в., 4° (11x17,5), скоропись нескольких почерков, 475 л. Водяные знаки: Клепиков (М., 1978) #79 (1735, 1744. 1754 г.), #176 (1745 г.). Клепиков (М., 1959) #20 (1762-1763).

12. ОРКиР МБ МГУ. Ветковско-Стародубское собр. #304, Л.20-24/об./, 44-47.

13. Тамж е. Л. 415-464.

14. ГИМ, собр. Хлудова, #341 /первая половина XVIII века/.

15. См.:  Лилеев М.И.  Новые  материалы...  С.   19.  /"Описание прения старца

Феодосия с мирянином Тимофеем Матвеевым".../

16. См.: Смирнов П.С. Из истории...  С. 150-152, 172-180

17.  Датировать   так   компиляцию   можно   исхода   из   того,   что   последние

произведения, входящие в нее, относятся к 1727 году /"Приговор собора"/, а известий о первой ветковской "выгонке" 1735 г. в ней не содержится. Вряд ли автор не упомянул бы о таком значительном событиии как "выгонка", если бы данное произведение было составлено после 1735 г.

18. ГИМ, собр. Хлудова, #340. ГИМ, собр. Хлудова, #341.

19. ОРКиР МБ МГУ, ВетховскоСтародубское собр., #304. Л. 24/об./-27/об./

20. Там же. Л. 25/об./.

21. Там же. Л. 26 /об./.

22. Там же. Л. 30.

23. О них см.: Макарий/Булгахов/. История русского раскола...

24. ОРКиР МБ МГУ, ВетковскоСтародубское собр. #304. Л. Зб/об./.

25. Там же, Л. 37/об./.

26. Там же. Л. 31/об./.

27. Эту часть компиляции Смирнов П.С. опубликовал как отдельное произведение, озаглавив его "Известие правоверным". См.: Смирнов П.С. Из истории...

28. ОРКиР МБ МГУ, ВетковскоСтародубское собр.#304« Л. 42.

29. Там же. Л. 47/об./-49.

30. Там же. Л. 49-52.

31. Там же. Л. 54-65/об./.

32. ГИМ, собр. Хлудова, #341. Л. 28-62/об./.

33. ОРКиР МБ МГУ, Ветковско-Стародубсхое собр. #304, Л. 57-61

А.В.Воронцова

Опубликовано в сборнике: Мир старообрядчества. Личность. Книга. Традиция. вып. 1 - М-СПб: 1992