Все изменилось во время проведения второй, а затем и третьей ревизии. Старообрядцы были обязаны сами подавать властям «сказки» - прошения о записи «в раскол» с указа­нием имен и обозначать себя в них раскольниками. По мнению автора Архангелогородских ответов, произошла своеобразная смена инициатора в проведении «раскольнической записи» и именно это имеет решающее значение для оценки записав­шихся. Его не удивляет принятие поморскими наставниками в 40-х гг. XVIII в. условий правительства, так как еще до вто­рой ревизии они «не без преступления общественнаго бяше» - имеется в виду введение выговцами моления за императора и участие в несении рекрутской повинности'5'3.

Отметим, что постоянная апелляция автора Архангелого­родских ответов к авторитету поморских отцов, отсутствие упо­минаний в качестве почитаемых предшественников федосеевских наставников, а также критика выговцев за введение «цар­ского богомолия» позволяют предполагать генетическую связь аароновского согласия не с федосеевцами, а с филипповцами.

Изложенная в Архангелогородских ответах система аргу­ментов, оправдывающая запись «в раскол» поморских отцов, была широко распространена среди противников записи. Не­которое время ее использовал знаменитый страннический на­ставник инок Евфимий (подробнее об этом в разд. 4.3).

Отме­тим, что проповедь аароновцев о записи «в раскол» оказала непосредственное влияние на формирование радикального ве­роучения странников, осуждавших оба пути легализации ста­роверов — через запись или обман. Но сами аароновцы отнюдь не отказывались от «поповского укрывательства», хотя в аароновских сочинениях мы не найдем слов в его защиту. Однако они были мирскими жителями, находились на легальном поло­жении, а значит, должны были либо открыто объявить о своей принадлежности к староверию и записаться «в раскол», либо сохранять ее в тайне, официально считаясь прихожанами сино­дальной церкви, что с неизбежностью влекло за собой «особые» взаимоотношения с приходскими священниками.

Заметен вклад аароновцев в развитие беспоповской поле­мики о браке. Как уже отмечалось, этой проблеме посвящены два последних вопроса и ответа аароновского сочинения. Ав­тор вопросов, по всей видимости поморец, упрекал своего ад­ресата:  «Браки еретическия, еже и в неверии до крещения без священнаго устроения и благословения соделанныя, прием­лете, которых и прежния наши отцы не токмо не принимали но и безъзаконными вменяли и совокупно жить таковым не попущали, но от совокупления разлучали. <...> Но вы же сему противне творите и таковыя браки, иже без благословения уст-роенныя, приемлете, и законным быти нарицаете, и совокупно жить попущаете»34. Автор Архангелогородских ответов не от­рицает этого: «Приходящих к благоверию о сем испытуем, еже не имут ли к законному браку правил наго пряпятия. И аще же не имут, то таковыи брак не токмо приемлем, но и законным быти исповедуем. И разлучати не токмо обоих верных, но ни же вернаго от неверные не смеем, по апостольскому завеща­нию»30. Как отметил аароновскии идеолог, «староженческие» браки в их обществе ничем не «навершаются», супругам же позволяется жить «совокупно». При этом автор Архангелогородских ответов не согласен с утверждением своего оппонента, что там, где нет священника, не может быть брака36.

Первые аароновцы оправдывали только «староженческий» брак. Их позиция практически полностью совпадает с точкой зрения Феодосия Васильева. Вместе с тем от учения современ­ных автору федосеевцев она далека. Напомним, что федосеев­цы, по крайней мере со времени Польского собора 1751 г., хотя и продолжали считать брак «староженов» законным, тем не менее принимали их в свое согласие на условии «чистого жи­тия» — отказа от супружеских отношений. За рождение детей федосеевцами была установлена прогрессивная шкала церков­ных наказаний. Аароновцы же не просто считали «старожен­ческие» браки законными, но разрешали супругам иметь пол­ноценные супружеские отношения и обзаводиться детьми. Впос­ледствии они признают и «новоженческие» браки. Как уже отмечалось, «родословие» аароновцев, написанное филиппов-цем Семеном Гавриловым, связывало проникновение «новоженческого» учения в среду аароновцев с именем инока Онуфрия.

Что же касается проблемы отношения аароновцев к дру­гим беспоповским согласиям, то и она рассмотрена в сочине­нии довольно подробно. Собственно, первый ответ начинается с констатации того, что автор вопросов обвиняет аароновцев в церковном расколе: «...якобы мы от общества христиан отлу­чаемся, и раздор в церкви творим, и неведущих яко же бы тем соблазняем». Аароновскии писатель категорически отвер­гает эти обвинения, намекая вопросителю, что сомневается в истинности его православия: «Но несть бо тако, несть, еже бы нам от общества православных христиан отлучатися, но паче усердствуем во единомыслии с ними быти, аще и в разстоя-нии пребываем. Но обаче верою уповаем во единей церкве пребывати и ниже разлучатися, аще и во отсутствии есмы по Вселенней с ними». Но как узнать - православны ли христи­ане? Этому, пишет автор Архангелогородских ответов, «на­учаемся от церковных учителей». Процитировав Катихизис большой, Словарь церковный и Иоанна Златоуста, он заклю­чает: «И тако познаваем истинных православных христиан, аще право в православии веруют и последуют благочестивому учению и не приемлют противных святой церкви разумении. И еже с таковыми христианы должни есмы мир и любовь по Христе имети. А котории же, аще и именем христианина нарицаются, а в противном сему остаются, то таковых отлуча­тися от апостола научаемся»37.

Затем аароновскии идеолог постепенно подводит читателя к мысли, что представители других старообрядческих согла­сий, в том числе и автор вопросов, как раз и принадлежат к мнимо-православным христианам, от которых Писание сове­тует «отлучаться»: «Внемлем же и о тех, котории и чюжда-ются Великороссийской церкви, боящеся еже бы не прияти нововводнаго учения, и лобызающе древне благочестивое со­держание, и по сему православными христианы себя нарицающе. Но обаче, по попущении святаго Бога, во многая мудрова­ния уклоншеся, ово - приневолением, а ово — и самомнением на разныя секты разделылеся. И кииждо мнит себе быти право­славна, а несогласных его мнению исповедует чюждых право­славию, яко же и есть»38. Обратим внимание, что аароновец, с одной стороны, скорбит о разделении ревнителей древнего благочестия на разные течения, с другой - считает, что это закономерность, одна из главных причин которой - «само­мнение» старообрядческих учителей.

Далее автор Архангелогородских ответов делает своеобраз­ный обзор «лжеучений» различных старообрядческих согла­сий: «Овии еретическое крещение и рукоположение приемлюще и за православно вменяюще39. А инии, на себе креще­ния не исповедующе и без крещения спастися надеющеся, и со иноверными ядят и молятся, и отшедших их безъсомни-телно отпевают и поминают40. А котории же, аще и еретичес-каго крещения не приемлюще и благочестивые крещающеся, и мнятся во всем благочестие содержати, но обаче с еретичес­ким мудрованием, аще и не хотяще (но по принуждению но-волюбцев) согласишася - аще и не по разуму, но точию в мо­лении благочестивым и благоверным иновернаго нарицати приемлюще. Аще и несогласно православному исповеданию, но токмо по обязанию при записании в раскол скаскою указ­ной раскол за собой сказующе. Аще и преступно нарицати себя расколником, но обаче по повелению новолюбцев сим отступническим именем всюду зватися приемлюще. И не толко себя, но и других своего общества в выборах старост сим именем нарицающе. Аще и законопреступно, еже бы сущаго христианина предати ко отступлению, но точию для миролю­бия и ведая, что ко отступлению, но по приневолению ново­любцев своими руками приводяще41.

А друзии же, аще и ве­дают, что Писание Святое молитися за неверных повелевает, но обаче самомнением и не токмо за подначалных, но ни же за предвладычествующих, яко же галилеяне, тако творяху. Аще и знают, что Писание Божественое всюду множественне, еже бы из неверия в веру приходящих, и аще законным бра­ком в неверии брачившихся, то мужей от жен, не токмо вер­ных, но ни же вернаго от неверныя не отлучати, и дети, раждаемыя от них, святы быти глаголюще. А сии возмудръству-юще, аще и верных а на чистое, еже есть на девьственное, житие неволею разлучают, и брак их блудом нарицати дерзают, и мужу жену от Сатаны взятой быти сказуют42. А нецыи же, аще и разумеют, что Писание Святое чрезъмерное пощение зазирает и убити себе бесовским действом нарицает, но обаче сии вознеистовишася, и, яко же слепии, не видяще и ни же ощущают, и не при нужде, но за свободность запоститися или каким иным образом убитися советующе. И убив­шихся за самоволных мучеников исповедуют. И таковое муд­рование имели еретицы донатисты, и самим себе убити пове­левали, и за мучеников вменяли. Тако и сии новии донатисты убитися повелевают. И за сие мудрование не токмо от обще­ства своего не отлучаются, но ни же правилно наказуются»43.

Подводя итог своеобразному обзору старообрядческих со­гласий, аароновский идеолог отмечает: «Но аще в них и многочисленнии народи видятся, аще же и христианами право­славными нарицаются, но обаче от единаго нарицания сущи­ми правоверующими быти не могут, зане не последуют древлеблагочестивой церкви учению, но последуют еретичес­ким мудрованиям (выделено нами. - А. М.), по апостолу: внемлюще духовом лестьчем и учением бесовским»44.

Что же касается обвинения в том, что аароновцы отделяют себя от других старообрядческих обществ, то автор Архангело­городских ответов считает это правильным: «И аще же от не­право мудрствующих отступити и уклонятися от них святии повелевают, то несть преступно и мы творим, еже от таковых отлучаемся, котории аще и имя мнятся на себе християнское носити, но некия разныя мудрования, противная церкви Хри­стовой учению, приемлюще и содержаще, оная творят на по­гибель свою и повинующихся им (выделено нами.-A.M.). Но аще же и отлучаемся от них, но не единственно от них церковнаго сочленения раздираем, но от раздору церковнаго себе избавляем. И не христианскаго имене ненавидяще, но боящеся, еже бы вместо сего не нарещися именем расколника. И не еже православнаго исповедания гнушающеся, но опасающеся, еже бы не исповедати себя именем отступника»45.

Еще одно дошедшее до нас аароновское сочинение 80-90-х гг. XVIII в. - «Возобличение на новоразвратное и християнохулное списание от неких противомудрствующих кривосказател-ных защитников раскольнаго имени и прочих вин...» - посвя­щено главным образом решению тех же проблем: записи «в раскол» и допустимости старообрядческих браков48. Тон авто­ра сочинения в отношении своих оппонентов - московских филипповцев, обвинивших его в церковном расколе, - очень ре­зок. Он пишет: «Еже неправедне дерзают злословити расколотворцы, ненавистным возбесившеся духом, сплетоша лжи с неправедными клеветами, возлагающе пагубных своих плодов расколотворное слово на неповинна мене человека... облыгаю-ще мя оглагольником християнъским и терзателем церковныя утробы». Филипповцев, обличает автор, прельстил отец их - дьявол и «повеле им зватися и писатися однем именем - расколниками, коему еретическому учению яве поучишася и расколное имя проповедаша, а Христово имя забывше».

Аароновец категорически отвергает допустимость принятия на себя староверами «раскольнического имени», считает необходимым условием спасения открытое исповедание веры перед «нечес­тивыми». «Вы же, - обращается он к филипповцам, - по ере­тических глаголех исповедали, по сему явственно показуется, яко несть в вас Христовы церкви, ея же основания не имуще... но врата адова одолеша вас, сиречь уста еретическая, повелев­шая вам зватися и писатися однем именем — раскольниками». Еще не исполнилось 50 лет, «егда сие имя расколное сами от себе заручными скасками начали пред нечестивыми на испове­дание во втором записании (второй ревизии. -А. М.) вносити - и то часть некая, а не вси до конца. Друзии же в пустынях сокровены осташася, ненавидяще антихристова знамения от­расль - от лица описуемых. А в первом записании подаваемых заручных сказок не слышится и не зрится. Аще ли и глаголете, яко таковым же были записаны расколним именем, но и сие несть вам на оправдание, ни же церкви на утвержение. Ибо прежних отцев, ими же себе защищаете, сих исповедание явно пока­зуется християньско от книг их - в предисловии и в конце к Синоду поданных ответов (Поморских ответов. - А. М.). По сему несть последование ваше отцем сим подобно»4'.

Нетрудно заметить, что позиции авторов «Возобличения...» и Архангелогородских ответов идентичны. Но существует один нюанс. «Возобличение...» явно написано уже после отмены за­писи «в раскол», которая произошла в 1782 г. Почему дискус­сия по этому поводу не прекратилась? Почему в старообрядче­стве полемика о «раскольнической записи» продолжалась мно­гие годы, спустя десятилетия и даже столетия после отмены самой записи? На наш взгляд, это связано, в первую очередь, с оценкой благочестия почитаемых предшественников. И если, например, филипповские отцы когда-то оправдывали запись «в раскол», то их последователи, почитающие их благочести­выми христианами, столь же неправы, как и они. В старооб­рядческой полемике в этом случае обычно использовалось срав­нение с деревом, выросшим из «гнилого» корня, или с его ветвями. И второй момент. Многие годы, опять же спустя десятилетия и столетия после отмены записи «в раскол» так называемые внешние употребляли и употребляют в отноше­нии старообрядцев термин «раскольники», что делает тему оценки этого термина актуальной не только применительно к 80-90-м гг. XVIII в., но и к нашему времени.

Автор аароновского «Возобличения...» высказался и по проблеме «староженческого» брака, посвятив его оправданию отдельный раздел сочинения, и относительно чина «царского богомолия», где, по его мнению, следует употреблять термин «державный»48.