Книжница Самарского староверия Пятница, 2024-Мар-29, 12:47
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта

Категории каталога
Общие вопросы [39]
Поповцы [28]
Беспоповцы [35]
Межстарообрядческая полемика [18]
Полемика с новообрядцами [28]
Полемика с иными конфессиями [9]
Староверы и проповедь Старой Веры [6]

Главная » Статьи » Богословские воззрения » Беспоповцы

Мальцев А.И. Аароновское согласие. (1760-е— 1810-е гг.) Часть 1
Аароновское согласие образовалось в 60-х гг. XVIII в., выделившись из филипповского. Оно было распространено на территории Архангельской и Вологодской губерний18. Основа­телем аароновского согласия филипповские источники назы­вают вологодского мещанина, впоследствии проживавшего в г. Архангельске, Андрея Михайловича Ааронова.
 
Специально занимавшийся исследованием истории аароновцев в 70-х гг. XIX в. филипповец Семен Гаврилов излагает следующую вер­сию. А. М. Ааронов около 1767 (7275) г. «отошел от феодосеева согласия по той причине, что не восхотел принять епитимий за одно чадородие, прижитое девице (а не жене, от каких попов бы с ним венченной)... сиречь за блуд не восхоте исправитися пер­воначально. А потом и отделился от Федосеевых, и зачал учить брачной жизни, и завел свое новое аароновское согласие. А прежде разделу от Федосеевых он был певчим у них»19.
 
Мы считаем, что версия о федосеевском происхождении основателя аароновского согласия не соответствует действительности, что будет показано далее. По мнению известного старообрядческого библиографа Павла Любопытного, аароновское согласие было основано ярославским мещанином, проживавшим в архангельских скитах, Андреем Михайловичем Жуковым (1732-1799)20. Вероятно, речь идет об одном и том же человеке. А. М. Жуков известен и по поморским полемическим сочинениям.

Младшим современником и последователем А. М. Ааронова был инок Онуфрий, уроженец г. Холмогоры Архангельской губ., долгое время проведший в заключении в Петропавловской кре­пости (умер после 1840 г.). Вот что выяснил о нем Семен Гаври­лов: «Еще присовокупляю, что браки сводил, по Ааронове, брач-наго согласия законодатель в городе Архангельском инок Онуф­рий. Он — уроженец города Колмогор Архангельской губерни. А ведомо, что он был городничина сын из дворянскаго звания»21. Версию благородного происхождения инока Онуфрия подтвер­ждает и аароновское сочинение 1879 г.22

Особенности учения аароновцев: отрицание допустимости записи «в раскол» (законодательство, существовавшее в России с 1716 по 1782 г., предусматривало обязанность старообрядцев при каждой ревизии населения записываться в особые ведомос­ти и платить удвоенную, по сравнению с обычной нормой, по­душную подать) и признание возможности для старообрядцев заключать бессвященнословный брак. Подобно филипповцам, аароновцы были противниками принятого в поморском согла­сии с 1739 г. моления за правящего императора и исполнения старообрядцами рекрутской повинности. Все эти темы отрази­лись в наиболее раннем из дошедших до нас сочинений ааронов­цев — Архангелогородских ответах23, написанных в 60-х гг. XVIII в. вероятнее всего А. М. Аароновым (Жуковым)24. Преж­де чем рассматривать это сочинение, остановимся на проблеме так называемой раскольнической записи.

Политика властей по отношению к старообрядчеству до начала 60-х гг. XVIII в. определялась в основном духом и бук­вой законодательства Петра I (исключая, конечно, допетровс­кое время). Условия легализации старообрядчества, предло­женные правительством Петра I, были крайне тяжелы. Сам за­конодатель не скрывал намерения через последовательное проведение этой политики сначала остановить распростране­ние старообрядчества, а затем и вовсе покончить с ним. Глав­ная мера, предусмотренная для этого, - запрещение пропове­ди «старой» веры («расколоучительства») в любой форме, даже в кругу своей семьи; дети старообрядцев должны были воспи­тываться в духе официального православия, начиная с семилет­него возраста, их надлежало приводить в новообрядческую цер­ковь для причащения. Старообрядческий брак считался про­тивозаконным и жестоко преследовался25

Не удивительно, что основная масса старообрядцев не при­няла условий легализации, предложенных Петром I. Запись «в раскол» правительству приходилось в основном осуществ­лять путем применения насилия. Вместе с тем, официальное признание старообрядчества, даже сделанное с огромным ко­личеством оговорок, подчеркивающих социальную дискрими­нацию ревнителей «старой» веры, несомненно, означало зна­чительное смягчение правительственной политики в отноше­нии староверов сравнительно с допетровским временем. Легализация сулила старообрядцам немало выгод, и посте­пенно умеренные, склонные к компромиссу с властями круги староверия стали проявлять определенный интерес к записи «в раскол». Впрочем, до 60-х гг. XVIII в. этот интерес не был ярко выраженным и споров на тему, допустима или нет запись «в раскол», в старообрядческой литературе практически не велось. Основная масса староверов предпочитала всеми возмож­ными способами избегать регистрации. К тем же, кто вынуж­ден был стать «записным» старообрядцем, остальные испыты­вали скорее чувство сострадания, чем осуждения26.

60-е гг. XVIII в. - время ослабления государственного нажима на староверие, либерализации антистарообрядческого за­конодательства. Правительство Екатерины II заметно смягчило условия легализации старообрядцев и облегчило запись «в рас­кол». Были предприняты меры для уменьшения социальной дискриминации староверов: прекращены следственные и судеб­ные дела над ними, упразднена Раскольничья контора Сената, принято определение, запрещающее священникам официаль­ной церкви входить в дома старообрядцев без приглашения и т. д. Либерализация правительственной политики укрепила позиции умеренных сил в старообрядчестве, создала условия для дей­ствительно массовой легализации староверов.

Правительство Екатерины II предприняло также опреде­ленные шаги для возвращения в Россию старообрядцев, бе­жавших от преследований за рубеж. Был принят указ, разре­шавший староверам, которые пожелали вернуться из-за гра­ницы, записываться в государственные крестьяне или мещане, при этом им предоставлялась отсрочка платежа двойного ок­лада в течение шести лет27. Данным указом могли воспользо­ваться и старообрядцы, находившиеся на нелегальном поло­жении в России, для чего нужно было тайно проникнуть за рубеж, а затем вернуться.

В условиях либерализации государственной политики и устранения многих препятствий для записи «в раскол» среди староверов возникла острая дискуссия о допустимости такой записи, совпавшая по времени с проведением III ревизии по­датного населения (с 1764 г.). Спорившие разделились на три группы. «Записные» оправдывали запись «в раскол», а зна­чит, и легализацию староверов на условиях правительства и осуждали различные формы тайного исповедания веры. Часть живших в миру старообрядцев скрывали свое вероисповеда­ние путем регулярного подношения взяток священникам офи­циальной церкви, за что последние показывали их в испове­дальных ведомостях православными. Эти староверы называ­лись в полемической литературе укрывающимися за попами. Они осуждали запись «в раскол». Вступившие в дискуссию ста­рообрядцы-нелегалы - странники высказались как против за­писи «в раскол», так и против «поповского укрывательства», выступили с проповедью обязательного побега из «антихристо­ва мира» для людей, желавших сохранить в чистоте «истинную древлеправославную веру». При этом странники с успехом ис­пользовали аргументы своих идейных противников: «укрыва­ющихся за попами» - для обличения «записных», а «запис­ных» - для критики «поповского укрывательства».

Особенно интенсивной дискуссия о допустимости записи «в раскол» была в филипповском согласии. В проповеди филипповцев с самого начала значительное место занимали идеи неприятия «антихристова мира», бегства из него, прославле­ние пустынножительства. Не удивительно, что активизация в 1760-х гг. умеренных, «мирских» сил в филипповском согла­сии натолкнулась на сильное противодействие значительной его части, что привело к выделению из него новых самостоятель­ных течений - аароновского и страннического.

Ситуацию, сложившуюся в это время, ярко характеризует уже упоминавшееся во второй главе нашей работы Соборное постановление филипповцев от 6 февраля 1765 г. Его текст, хорошо знакомый старообрядческим полемистам XVIII в., до­шел до нас не полностью (отсутствуют две первые из шести статей постановления, определяющие отношение филиппов­цев к поморцам и федосеевцам) в единственном списке XIX в.28

Три статьи постановления посвящены записи «в раскол» и «укрывательству за попами». Запись «в раскол» оценивалась собором по-разному, в зависимости от ее формы: «записные», подписавшиеся под правительственным указом, который запре­щал староверам держать у себя дониконовские и старообрядчес­кие книги, а также укрывать беглых, должны были каяться и нести епитимью; те, кто не давал такой подписки, «но токмо в расколе записалися», подлежали меньшему наказанию по ус­мотрению наставников; что же касается тех, «которыя... писалися платить расколнической двойной оклад, а не в раскол и не расколниками» и не подписывались под указом, то о них реше­но так: «Оставихом до времене». «Укрывательство за попа­ми», а также связанные с ним случаи пожертвования денег «никонианской» церкви в Соборном постановлении осуждено и признано заслуживающим покаяния и церковного наказания.

Таким образом, для филипповских наставников, подпи­савших Соборное постановление, важно было избежать сомни­тельных формулировок при записи «в раскол». Свободная от них запись не относилась к числу проступков, требующих ис­правления епитимьей. Решение собора оставлять «до време­не» оценку подобных случаев отражает, на наш взгляд, пере­ломный момент в отношении к записи «в раскол», ситуацию определенного равновесия сил ее сторонников и противников29.

Через некоторое время самоопределившиеся аароновцы и странники осудят уже не «сомнительные» формулировки, но собственно запись «в раскол», в чем и будет заключаться одно из самых существенных отличий их идейной платформы от решений собора 1765 г. Вместе с тем сами филипповцы вско­ре сочтут эти решения излишне радикальными и постарают­ся предать их забвению.

Пятая статья Соборного постановления определяла, что «ду­ховными настоятелями» могут быть только те, кто не записан «в раскол» и не «укрывается за попами», т. е., очевидно, неле­галы. Любопытна последняя, шестая статья. Она запрещает ярославскому старцу Ивану «править духовностию». В числе причин запрета такая: «За безсоветное его разделение от запи­санных». Перед нами свидетельство начинавшихся разногла­сий по вопросу об отношении к «записным».

Компромиссный характер решений собора, по-видимому, не устроил ни одну из сторон, и размежевание оказалось неиз­бежным. В конце 1765 г. или в 1766 г. (источники приводят дату 7274 г. от «сотворения мира») из филипповского согласия выделились странники, а год спустя - аароновцы.
 
Вернемся к Архангелогородским ответам. Всего вопросов и ответов семь. Первые пять посвящены «раскольнической записи», два — проблеме брака. Первые пять вопросов и отве­тов нередко переписывали и цитировали противники записи «в раскол», в том числе и странники.
Выстраивая свою цепочку авторитетов, автор Архангелогородских ответов апеллирует к поморским отцам, подробно раз­бирая возможность такого обращения. Противоречие, связан­ное с тем, что выговцы в 20-х гг. XVIII в. были вынуждены принять запись «в раскол», разрешается следующим образом. По мнению автора, первая запись, когда записали выговцев, в корне отличается от следующей, проведенной во время второй ревизии в 1744-1745 гг. Он пишет, что выговцы «в первой записи кроме подавания сказок30 записаны быша, а во второй и в третьей подавали (о себе) скаску. И в них исповедали о себе, по повелению новолюбцев, расколниками, а содержание свое порекли расколом. Но в первой сего исповедания не ви­дится, и ниже сказок, что и виною облагати, не признав пре­ступления, не дерзаем»31. Акцент делался на том, что слово «раскольники» употреблялось по отношению к старообряд­цам их идеологическими противниками («никонианами»), сами же староверы так себя не именовали. Во время первой записи выговцы принудительно переписывались правитель­ственными чиновниками. «Во время записки от их лица, - пишет автор Архангелогородских ответов, - никакого о себе исповедания не видится, да и с повеления указнаго на сие, еже бы им како нарицатися - сего не зрится, зане они сказок о себе (яко же ныне) не подавали, но точию описаны были светскими офицерами по несообщению с Великороссийскою церковию». Автор убежден, что выговцы раскольниками «не точию себя не нарицали, но и нарицавшим их о сем зазирали», себя же старались именовать староверцами, пустынно­жителями или скитскими общежителями32.
 
Примечания

18 Об аароновцах см.: Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонар­хический протест в старообрядческой эсхатологической литературе пери­ода позднего феодализма. Новосибирск, 1988. С. 101-103; Куандыков Л. К.Филипповские полемические сочинения XIX в. о скитской жизни // Древ­нерусская рукописная книга и ее бытование в Сибири. Новосибирск, 1982. С. 118-124; Мальцев А. И. Староверы-странники... С. 42-44, 243.

19 Семен Гаврилов. «История о потомстве нарицающихся христианех аароновскаго согласия, находящихся по реке Северной Двине и в протчих разных местах». —БАН, собр. Дружинина, №860,л. 1-1 об. Приложение, № 167.

20 Павел Любопытный. «Хронологическое ядро староверческой церкви, объясняющее все отличныя их деяния с 1650 и по 1814 год». — РГБ, собр. Барсова, № 435, л. 327 об.

21 Семен Гаврилов. «История о потомстве нарицающихся христианех аароновскаго согласия...», л. 1 об.

22 Федор Кондратьев. «Повесть о учителе брачнаго происхожде­ния о иноке Онуфрии». — БАН, собр. Дружинина, №860, л. 12. Приложение, № 197.
 
23 См. Приложение, № 205.
 
24 Указания на авторство нет ни в тексте Архангелогородских ответов, ни в полемических сочинениях оппонентов аароновцев. Вместе с тем известно, что А. М. Жуков (Ааронов) писал собственные сочинения. Так, например, старообрядческий писатель и библиограф Павел Любопытный сообщал, что А. М. Жуков в 1784 г., «возревно­вав горько о называющихся писмянно всех православных и старооб­рядцах хульным именем раскольник, в отвращение того сочинил буквализмом целую книгу и ея издал в свет под именем Щит право­славия» (Павел Любопытный. «Хронологическое ядро староверчес­кой церкви...», л. 327 об.-328).

 

25 Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских кре­стьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974. С. 38
 
26 До нас дошли соборные постановления выговцев (1742 г.) и фе­досеевцев («Устав польский 1751 г.), положительно решавшие вопрос 0 Допустимости записи «в раскол». Есть также сведения о сочинении в защиту «раскольнической записи», принадлежащем перу Андрея Де­нисова: Дружинин В. Г. Писания... С. 438; С. 279, № 4; С. 98, № 39
 
27. Покровский Н.Н. Антифеодальный протест... С. 290, 291.
 
28. ИРЛИ, Красноборское собр., № 196, л. 5-8 об.
 
29. В связи с этим обратим внимание, что среди наставников, под­писавших Соборное постановление, был будущий руководитель стран­нического согласия Иван Андреянов.
 
30   Под «сказками» подразумеваются прошения старообрядцев о
записи «в раскол».
 
31    РНБ, №Q.I.1O68, л. 18-41 об.
 
32   Там же, л. 24-24 об., 32 об.
Категория: Беспоповцы | Добавил: samstar-biblio (2007-Ноя-02)
Просмотров: 1706

Форма входа

Поиск

Старообрядческие согласия

Статистика

Copyright MyCorp © 2024Бесплатный хостинг uCoz