"Русские староверы, - по словам писателя H.C Лескова, - Стяжали себе добрую славу за многие свои хорошие свойства,... за свою характерность, стойкость и мастерское умение дей­ствовать сообща в общих интересах" (1).

Эти каче­ства в полной мере были присущи основателям Выговского общежительства, бывшего в течение полу­тора веков центром старообрядчества на Руси. Им удалось в довольно короткий срок объединить при­верженцев старой веры, ютившихся в землянках и лесных шалашах, разбросанных в олонецких лесах, и воздвигнуть на берегу Выга, а затем и Лексы мно­гочисленные культовые, жилые и хозяйственные постройки, создать систему скитов. Образцовым по тому времени было хозяйство: с пашенными и скот­ными дворами, мастерскими, мельницами, лесопиль­ными и кирпичными заводами, собственными мор­скими и озерными судами. Не только в селах, но и нескольких городах, выговцы имели торговые ке­льи и амбары для товаров. Интересы обители защи­щали свои стряпчие. Возможно, что столь успешно­му освоению глухих мест способствовал удачный их выбор. Даниил Вакулин, бывший первоначально дьячком Шунгской церкви, вспоминал впоследствии, что задолго до основания обители ему было видение Престольной иконы Богоявления, которая и указа­ла на то, чтобы он «отошед с ней на Выг» и соору­дил там часовню (2).

ПОСАД - ОСТРОГ - МОНАСТЫРЬ

Архитектурный облик Выговской и Лекеинской обители сложился уже в первой половине XVIII века. В основе композиционного построения было разделение на обнесенные оградами женское и муж­ское поселение с часовнями и колокольней в цент­ре. Часовни, как и в Соловецком монастыре, соеди­нились крытыми переходами со столовыми.

На некотором расстоянии от этих строений рас­полагались по окружности (в один, а позднее и два ряда) жилые кельи, хозяйственные и специальные постройки. Между мужским и женским поселения­ми была воздвигнута бревенчатая стена в 560 сажен с кельей для свиданий родственников и устроено кладбище с часовней.

Поселения были приречными, располагались на возвышении. Вокруг них были возведены бревенча­тые ограды: сначала «тыном», позже «в тарасы» с кельей для сторожей у центральных двухстворчатых ворот и был выкопан глубокий ров. Хороший вид окрестностей открывался с высокой, в десять сажен, колокольни (3).

Ограды «в столбы» окружали в обители также особо важные кельи и хозяйственные постройки («большую избу», избы большака, приказчика и др.).

В обители в конце XVIII в., как в монастырях и острогах того времени, были «боевые люди» и во­оружение: порох, пищали, бердыши, три медных пушки длиной по три сажени, «привезенные от моря». В «великой келье» были устроены окна-бой­ницы, предназначенные для обороны «от пришлых людей» (4).

Внешний вид монументальных бревенчатых построек на высоких подклетах, окруженных стена­ми и рвом, суровая природа формировали и настрой поселенцев на служение Богу, постоянный труд и прославление пустынного жительства.                      

МАСТЕРА И ПОДРЯДЧИКИ

Основу выговских поселенцев составляли кре­стьяне, выходцы из различных губерний, которые принесли с собой в обитель трудовые навыки, спо­собы обработки материала, основанные на древне­русской культуре. «Велми искусные» плотники были родом, в основном, из Заонежья (Толвуй, Кижи, Шуньга), известного своими мастерами, потомками новгородцев. Иван Филиппов называет старца Питирима, «своими руками построившего тридцать ке­лий», Ивана Зиновьева, возводившего часовни, сто­ловую и мельницы, Михаила Павлова, торгового человека Ивана Германова, «добре» построившего конюшню.

Для строительства мельницы в 1730 году был приглашен плотник с Повенецких заводов, а для возведения Лексинской часовни - толвуйские мас­тера (5) На строительстве мостов и дорог прославился мастер Аверкий. Основными инструментами плот­ников того времени были топоры. У выговских ма­стеров также были «напарьи, скобли». Нарядник был обязан вести учет за выдачей инструментов и обес­печить всех работой.

Выговские плотники строили «без хитрых ук­рашений», но прочно. Некоторые здания в перестро­енном виде дошли и до наших дней.

Меньше сведений о том, на чьи средства возво­дились постройки. У выговцев было много покро­вителей из купцов и дворян, которые, по всей ви­димости, вкладывали деньги и в обновление обите­ли. Известно, что Лексинская больница в 80-х го­дах XVIII в. была возведена на деньги братьев Алек­сея и Федора Семеновых, петербургских купцов (6).

КУЛЬТОВЫЕ СООРУЖЕНИЯ: ЧАСОВНИ, КОЛОКОЛЬНИ, КРЕСТЫ

Часовни на Выге и в скитах, в отличие от дере­венских, которые могли быть использованы и для мирских целей (сходов и др.), предназначались для своей основной цели - служению Богу. Часовни были клетские, древние по формам, покрытые те­сом на два ската, как и избы. Поначалу они состояли из одной молельни, позже к ним стали пристра­ивать трапезную и паперть. Маленькие одночаст­ные часовни ставили на кладбищах и при дорогах.

Над молельной, часто возвышающейся над тра­пезной (в таких случаях отмечалось, что часовня построена с перерубом), воздвигалась небольшая глав­ка с крестом. На часовнях позднего времени главки покоились на декоративных бочках.

До выделения женщин в отдельное поселение, молельня и трапезная делились на две половины - мужскую и женскую. Позже воздвигались часовни с большими трапезными, молельными и папертями, соединенными крытыми переходами со столовыми. Так Лексинская часовня, построенная после пожа­ра, имела два придела: один «для чтения псалтырей по усопшим», другой — «для пускания приезжих гостей». Приделы соединялись с трапезной дверями, а стены в верхней части были решетчатые, из «час­тых стоечек», для того, чтобы стоящие в приделах, могли слушать службу и пение (7).

Потолки и полы (чистый и черновой) набира­лись из теса. Часовни отапливались двумя печами, устроенными «на голландский манер», то есть выло­женными цветными изразцами, обычно синего или голубого цвета (8).

В часовнях имелись специальные лавки вдоль стен для престарелых скитников и места для бога­тых покровителей (9). При больницах имелись свои небольшие часовенки для немощных.

В мужской и женской обители были выстрое­ны высокие в десять сажен колокольни, представ­ляющие собой высокий могучий восьмигранный сруб, стоящий на четверике, с шатровым верхом.

В верхней части сруба для предохранения от осадков, как и повсюду на севере, сооружались све­сы кровли с полицами. Необычным зрелищем для всех приезжавших на Выг были часы с боем, уста­новленные на колокольнях.

В обителях, за ее пределами и в скитах было много поклонных крестов. Часть из них имела про­стые навесы в виде двухскатной кровли. Другие пред­ставляли собой отдельные сооружения: с огражде­нием и шатровым покрытием, с резными распятия­ми.

Кладбища общежительства и скитов украшали резные надмогильные кресты, покрытые двухскат­ной кровлей, с медными образками или резными иконами. Интересным и древним типом некрокульта были «срубцы» - в виде небольших двускатных бревенчатых сооружений с оконными проемами, дверями, с полками для окон, с лавками для сидения и «общения» с покойниками (10).

ЖИЛЫЕ И ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЕЛЬИ

Самыми первыми жилищами на Выге были зем­лянки и времянки - «огороды из жердей, покры­тые хвоей», кельи и плах. Затем основным видом жилья стали односрубные четырехстенные клети без сеней. Позже в таких кельях продолжали обитать старцы-отшельники, пастухи, охотники. А в обите­ли возводили двух и четырехэтажные дома-кельи - четырех и пятистенные, покрытые двухскатными кровлями с большим свесом. К ним пристраивали крыльца, сени, чуланы, погреба.

Большинство скитников проживало в двухэ­тажных домах, разделенными коридорами на зим­ние и летние помещения, и дощатыми перегородка­ми на кельи. Полы и потолки были тесовыми, сте­ны стесывались «в лас». В кельях, если судить по сохранившимся описаниям и картинкам, были из­разцовые печи, лавки, полки, часы, много икон и медных складней (11). В некоторых кельях на Лексе, как вспоминал Г.Яковлев, было до 30 дверей и 50 окон, имелись «потаенные бани». В других встре­чались расписные двери, украшенные мифологическими и религиозными сюжетами (12).

Для наиболее уважаемых скитников - больша­ков, уставщиков, нарядников, иконников - соору­жались отдельные кельи, в них были шкафы и сто­лы, стулья о подножиями. Специальные кельи были «для братских советов», для работников, приезжав­ших гостей, для школ и переписки книг и тл. При­чем, учитывалось назначение той или иной кельи. Строили, например, келарскую хлебную «ъ одной связи», торговую — в 2 этажа, с сенями и чулана­ми (13).

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ПОСТРОЙКИ

Для ведения хозяйства был необходим целый ряд специальных построек: погреба, овины, риги, амбары, мельницы. Для каждого ремесла были по­строены особые кельи: кожевни, горновые, кузни­цы, медные к пр. На одном из планов обшежительства изображены 7 колодцев наиболее древнего типа — с водоподъемниками "журавлями". До сих пор в Данилове сохранились два глубоких бревенчатых колодца и остатки пруда, откуда местные жители берут воду.

В начале XVIII в. хлеб держали в «малых хоро­минах» на столбах (14). Такие амбары встречались в Толвуе и в 30-х гт в. и были зарисованы Р.М.Габе. Риги были с крытыми гумнами. Мосты возводи­лись «пловучие», на столбах, на слега, и на срубах. Причем, до мосткам, проложенным по болотам, не только ходили, но и ездили верхом и в телегах (15),

Особое значение имели мельницы, присолни, скотные дворы. У И.Филиппова подробно описано, как их возводили. Так, для мельницы сначала рас­чищали место, затем копали землю, носилк камни, устанавливали в землю бревна, на них стелили мост с дерном, мхом, землей и т.д. (16).

Многие постройки неоднократно перестраивались и подновлялись, что было вызвано естествен­ным старением и частыми пожарами, хотя в выговских уставах и предусматривалось довольно строгие меры предосторожности против возгораний.

В ходе перестроек менялись размеры, количе­ство печей, вкосились новшества, порой неведомые для окрестных деревень. Так, больница на Лексе была возведена на каменном фундаменте (в честь такого события был даже установлен ежегодный праз­дник со всенощным бдением).

Хлева на Выге уже в первой половике XIX в. имели теплые телятники, были вымощены досками. Под полом были выкопаны глубокие ямы для стока нечистот. В зимнее время скот выгуливали в специ­альном сарае, а подогретый корм поступал по жело­бам прямо из кухни (17).

СТРОИТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА И ТЕРМИНОЛОГИЯ

Строительство, как и любое дело, выговцы на­чинали с молитв и часто обращались к Богу в надежде на помощь. В XVIII-XIX вв. много сил и вре­мени уходило на заготовку соснового леса, обрубку, притеску, разметку бреьен. На средний сруб шло 150-1.70 бревен, а на часовнзо — гораздо больше. Бревна использовали длиной 3-5 сажен, толщиной от 2,5 до 6 вершков (18). Для ограждения семей, придорожных крестов, крылец использовали кар­касные конструкции, состоящие из стоек, зажатых между верхними и нижними обвязками. Простран­ство между стойками забиралось досками «впрями» или «в косяк». Случалось, что старые срубы перено­сили на новое место. Так, когда в 1784 г. на мужс­кой половине Выговской обители поставили новую колокольню, сруб старой колокольни перенесли ка «женскую улицу» (19).

На большом строительстве были заняты прак­тически все скитники и «наемники», которых при­глашали по подряду. Женщины чистили снег, вы­носили щепу, заготовляли и сушили мох, варили пищу.

И.Филлипов довольно подробно описал все эта­пы строительства от заготовки бревен, возложения первых венцов, заделки пазов мхом и до освящения вновь возведенных часовен, келий и хлевов (20).

ДЕКОРАТИВНОЕ УБРАНСТВО

Декоративное убранство выговскнх построек было более лаконичным по сравнению с декором крестьянских изб Русского Севера. Московскому купцу Илье Ковылнну, посетившему Выгорецию в 1773 г., "ничего не понравилось из ее внешнего вида". Другие же, видевшие обитель в XIX в., в том числе н И..Э.Грабарь, отмечали, что убранство построек, было «совершенно исключительным по своему богатству и затейливости» (21).

Главные ворота были украшены образами Спа­са, Богородицы и Иоанна Предотечи - «на поклон приходящим и исходящим». Свесы кровли часовен, придорожных крестов, ограждение звонов колоко­лен имели фигурные причелины со сквозной резь­бой, иногда и полотенца с резным крестом. Паперти и площадки звонов окружали фигурные столбики с выпуклыми дыньками и поясками-перехватами. Бочки и главки отделывались фигурным осиновым лемехом.

В декоре некоторых сооружений, например, крестов, применялась и окраска.

АНСАМБЛЬ ОБИТЕЛИ КАК ОБРАЗЕЦ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ

Строительство в скитах велось «по образцу и подобию» построек обшежительства. Большинство скитов располагалось также по берегам рек и не­больших озер, имело отрады. Сохранившиеся опи­сания и фотоматериалы свидетельствуют о том, что часовни, в основном, возводились хлетские, с пере­рубом, крылись тесом на две стороны, имели одну главу с крестом, стоящую на бочке. Колокольни были или над папертью или руб­леные из бревен, отдельно стоящие - в виде восьме­рика на четверике. Такие часовни были в Тагозерском, Волозерском, Пергубском, Чаженгском и др. скитах.

Встречались часовни и более: сложных форм, в которых молельни строились с прирубами, четырех­скатными перекрытиями и венчались многоглавием, как в Масельге и Полиглово (22).

Некоторые скиты разрастались и представляли собой, как Шелтопорожский скит, целые посады - 57 дворов, 62 избы, 75 амбаров, 45 хлевов, с «избой  мирской для раскладки подушных денег» (23).

Композиционное построение Выговского обше-жительства, некоторые планы его построек были использованы при разбивке и строительстве ансам­бля Преображенского старообрядческого кладбища в Москве (24).

В зодчестве, конструкциях, строительной тер­минологии мастеров Выговского и Лексинского традиция­ми. Архитектурный облик обителей с разными по высоте и очертаниям постройками, с доминирую­щей над всем колокольней, бревенчатыми стенами — по первому впечатлению напоминал северные ос­троги, посады и монастыри. Однако, выговские плот­ники и мастера, имевшие богатых покровителей , во многом опережали своих собратьев — деревенских зодчих — в устройстве теплых часовен, соединен­ных переходом со столовой, жилш: и грамотных келий, мастерских и скотных дворов.

Искусство плотников ценилось в обители, и рассказы о лучших из них вошли в летописи выгов-ских большаков.

В Поморье, Заонежье, Пудожъе, где было сильно влияние старообрядчества, долгое время жила память об общежительстве и его постройках, в том числе и в фольклоре (25). Побывавшие во второй половине XIX в. на Выге художники И.Я.Билибин и В.А.Плотников увековечили сохранившиеся мо­настырские постройки на фотографиях и изданных по их рисункам открытках.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Лесков Н.С. За старообрядцев //Исторический вестник. 1882. N1. С.225.

2. Бакуревич И. Сведения о находящихся в Оло­нецкой губернии Повенецком уезде раскольнических скитах... //ЧОИДР. 1862. Кн.4. М., 1862. С.363.

3.  Майонов В.Н. Поездка в Обонежье и КорелуСпб., 1877. С.199. Филиппов Иван. История Выговской старообрядческой пустыни. Спб.,  1862.С. 151, 207, 275.

4. Демкова Н.С. О начале Выговской пустыни //Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. Новосибирск, 1985. С.237, 244.

5.   Филиппов И. Указ. соч С. 128, 240, 246. 288, 289.293.

6.      Материалы по истории и изучен изо русского сектанства и раскола. Под ред. Вл.Бонча-Бруевича. Вып.1. Спб., 1908. С.297; Есипов Г. Раскольничес­кие дела XVIII столетия. Спб., 1861. С.436,477.

7.      Филиппов И. Указ соч. С.205.

8.      Центральный государственный архив респуб­лики Карелии (ЦГАРК). Ф.25. Оп.14. Д.29/37. Л.12.

9.     Мегорский П. Лекса, ее настоящее положение и историческое прошлое //Олонецкие губернские ве­домости. 1898. N24. С.З.

10.     Научный архив Краеведческого музея г.Петро­заводска. Д.3672. С.214.

11.     Мегорский П. Лекса, ее настоящее положение и историческое прошлое //ОГВ. 1898. N24. С.З.

12.     Яковлев Г. Извещение праведное о расколе бес­поповщины //Братское слово. 1884. N6. С.399,401.

13.     Филиппов И. Указ соч. С 112, 150, 151, 159,205, 207.

14.     Демкова Н.С. Ука.соч. С.239, 243.

15.     Абрамов Я. Выговские пионеры //Отечествен­ные записки. 1884. N4. С.364; ОГВ. 1898. N24 С.2.

16.     Филиппов И. Указ. соч. С.245.

17.     Майнов В.Н. Указ. соч. С.211; Озерецковский Н Л. Путешествие по озерам Ладожскому и Онежс­кому. Петрозаводск, 1989. С. 175.

18.     ЦГАРК. Ф.25. Оп.14. Д.29/37. Л.10-12.

19.     Г.Есипов. Указ. соч. Спб., 1861. С.284.

20.     Филиппов И. Указ. соч. С.101, 102, 105, 202.203.

21.     Материалы для истории беспоповщинских со­гласий в Москве. 1. Феодосеевского Преображенс­кого кладбища //ЧОИДР. 1869. Кн.2. С. 121; Гра­барь И.Э. О древнерусском зодчестве. М., 1969.С.232.

22.     Есипов Г.Указ.соч.С.368.

23.     Абрамов Я. Указ. соч. С.368.

24.     Русакомский И.К. Ансамбль за Преображенс­кой заставой... //Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1985, С.160-161, 167.

25. Шайжин Н.С. Похоронные обычаи и приплачь в Нигажиме //ОГВ. 1902 N121. С.З

Старообрядчество: искусство, культура и современность. Вып.5 - М.: 1998