Ново-Архангельский скит – одна из белокриницких старообрядческих обителей, существовавших в начале ХХ в. на территории нынешней Томской области. В течение двадцати лет своего существования (1910 – 1931 гг.) история скита связана с личностью Афанасия Семеновича Журавлева, известного в старообрядческой среде как епископ Амфилохий. Отсутствие документов о его жизнедеятельности после 1917 г. стало причиной появления домыслов и неправдоподобных версий [1. С.22-23; 2. С.165]. Из истории скита в советское время известен только один факт – печатания антибольшевистских листовок в 1921 г. [3. С.7-8]. Но ни последствия этих событий, ни дата прекращения существования скита не были известны исследователям.

Задача данной статьи – обозначить основные вехи истории Ново-Архангельского скита и жизни епископа Амфилохия, сделав акцент на событиях 1918-1931 гг., сведения о которых отсутствуют в литературе. Ключевые источники для раскрытия темы – архивно-следственные дела 1922-1923 гг. и 1933 г. Нам уже приходилось говорить о специфике и уникальности информационного потенциала этого рода источников [4]. Выявленные све-дения требуют перепроверки другими видами источников, поэтому публикация новой информации необходима для ее дальнейшей верификации исследователями (подтвержде-ния или опровержения).

Ново-Архангельский скит – самая поздняя, по времени возникновения, старообрядческая обитель на территории Александровской волости. С 1880-х гг. здесь существовали Михаило-Архангельский монастырь, затем Успенский мужской и Покровский женский монастыри.

В 1910 г. к отшельникам на р. Большая Юкса подселились насельники шамарского Вознесенского монастыря – иноки Амфилохий (Афанасий Журавлев), Паф-нутий (Петр Акиншин) и послушник Николай Блинов, считающиеся основателями скита [2. С.165; 5. Л.292]. Амфилохий хорошо знал «затомскую» тайгу, т.к. почти десять лет (с 1892-1893 гг.) прожил в Михаило-Архангельском монастыре [6. Л.114].

Ново-Архангельский скит удалось официально зарегистрировать по ходатайству игумена Амфилохия и скитской братии в январе 1914 г. Тогда в обители проживало 10 на-сельников [7. Л.11]. 20 сентября 1916 г. в Томске Амфилохия рукоположили во епископа Уральско-Оренбургской епархии, и разрешили ему, по его просьбе, в дальнейшем наблюдать за жизнью молодой обители и посещать ее [8]. В начале 1917 г. Амфилохий уехал в г. Уральск, но в 1918-1919 гг. ежегодно посещал Ново-Архангельский скит. В 1918 г. епископ вместе с Нифонтом и другими иноками построил для себя уединенную келью в 1-1,5 версте от основных построек обители [5. Л. 298].

В это время Амфилохий, будучи епископом урало-оренбургским, в связи со смер-ью пермского епископа Антония (сентябрь 1918 г.), на съезде в Миассе был временно избран управляющим Пермско-Тобольской епархией. Похоронив в ноябре 1919 г. брата, томского епископа Иоасафа, «по просьбе Совета Епархий уже с приходом Соввласти принял временное управление Томской епархией» [5. Л. 307; 6. Л.114]. Таким образом, на короткий промежуток времени под его началом оказались три старообрядческих епархии – собственная урало-оренбургская, пермско-тобольская и томская. Эта ситуация была чрезвычайной, т.к. в случае смерти единственного епископа могли остаться вдовствующими епархии всего урало-сибирского региона. И уже к концу 1920 г. Амфилохий рукоположил двух епископов – Тихона и Иоанникия, Тихона (Сухова) на томскую кафедру, Иоанникия (Иванова) на пермско-тобольскую епархию. Сам же остается на своей, уральской [5. Л. 309, 310; 6. Л. 114].

Когда Амфилохий возглавлял новые для себя епархии, то управление ими осуществлялось из Томска и из Ново-Архангельска. В 1933 г. он сказал об этом так: «После его [Антония] смерти …я в 1920 г. из Перми свою резиденцию перенес в Томскую епархию, находясь большее время в монастыре» [5. Л.307].

В архивно-следственном деле Томского губернского суда выявлены подробности событий 1921 г., когда в Ново-Архангельском скиту печатались антисоветские листовки [3. С.65-66]. Инициаторами издания были московский начетчик, апологет старообрядчест-ва Ф.Е. Мельников и бывший священник Д.И. Суворов. Их кипучая энергия, опыт участия в общественной жизни подталкивали к идейной борьбе с большевиками. Первая прокламация, напечатанная на машинке, по выражению Амфилохия, была «нравственного содержания, тихого плана» [6. Л.115]. В дальнейшем Д.И. Суворов уговорил Ф.Е. Мельникова продолжить работу по изготовлению листовок, используя привезенный типографский шрифт. Тексты листовок от имени «Агитационного отдела Сибирской боевой организации» писал Ф.Е. Мельников, печатал «каточком по рамочке» Д.И. Суворов [6. Л.115].

Остальные жители скита не разделяли взглядов на необходимость активной борьбы с советской властью. Священник Иоанн (Юрков) и инок Нифонт (Блинов) были против изготовления листовок, считая, что «это не наше дело» [6. Л.115]. Не разделял идею активной борьбы и епископ Тихон [6. Л. 203].

Амфилохий занял компромиссную позицию, он пытался «отсоветовать», но все же не запретил печатание листовок: «Я говорил им, что не надо, указывал, что даже если весь Томск восстанет, и то толку не будет» [6. Л.115]. Однако, черновик одной листовки («Самодержавным комиссарам») написал он сам, затем Ф.Е. Мельников ее «перевел по-своему», т.е. существенно отредактировал [6. Л.115]. По мнению екатеринбургских исследователей, творчество Ф.Е. Мельникова отличают такие черты, как «литературность» и «политизированность» [2. С.161], это характерно и для томских текстов.

С начала 1921 г., от того момента, когда в скит приехал Д.И. Суворов, и до конца марта, когда был арестован епископ Тихон, в уединенной келье были напечатаны тиражи 8-ми различных листовок в количестве от 60 до 100 экземпляров [6. Л.119, 170]. Д.И. Суворов распространял листовки, рассылая их по почте знакомым старообрядцам, в том числе епископу Андриану (Бердышеву); были отправлены конверты в Иркутскую и Алтайскую губЧК и Л.Д. Троцкому. Всего было разослано 30 конвертов [6. Л.40, 57].

Часть тиража Амфилохий отвез в город Тихону, но из-за ареста тот ничего не успел распространить, а возможно, и не собирался это делать. После недолгого ареста Тихона изготовление и распространение листовок прекратилось.

С весны по сентябрь 1921 г. скит порознь покинули Ф.Е. Мельников, затем Амфилохий, и осенью Д.И. Суворов. Эпизод с изготовлением листовок, основная часть тиража которых осталась в скиту, возможно, так и был бы забыт, но в декабре 1921 г. в томском военкомате был арестован Д.И. Суворов, а 13 июня 1922 г. и Амфилохий. Следствие по делу длилось больше года. Арестованные получили опыт проживания в тюрьмах Уральска, Новониколаевска, Томска и Москвы. В июне 1923 г. в Томске состоялся открытый судебный процесс. За контрреволюционную работу подсудимые А.С. Журавлев и Д.И. Суворов были приговорены к расстрелу. Позже ВЦИК, по ходатайству томской общины, заменил его на 5 лет заключения [6. Л.256-257].

Находясь в томском Доме принудительных работ, Амфилохий мечтал вернуться в скит, о чем говорил посещавшему его Нифонту. Срок заключения окончился в августе 1926 г. и уже осенью он возвратился в обитель (… 6. Л. 376). В это время население скита уменьшается. В октябре 1926 г. священник Иоанн (Юрков) уехал в соседний Покровский женский монастырь, вел там службы и обслуживал приход на р.Чулым.[] Год спустя уезжает Нифонт, напутствуемый Амфилохием; путь его лежит на р.Парбиг [5. Л. 326 об.].

Сам Амфилохий в это время живет в скиту «пустынником». Руководство Уральской епархией в это сложное время находилось в руках Иоанникия [5. Л. 309 об.], как ве-роятно, и во время тюремного заключения епископа-отшельника. В 1930 г. умирает Иоанникий. В связи с этим в Ново-Архангельский скит приехали депутаты от Омско-Свердловской епархии с просьбой занять освободившуюся кафедру. Амфилохий согласился служить временно, до избрания нового епископа [5. Л. 309, 311об., 316]. Из скита в Свердловск он уехал в декабре 1930 г. [5. Л. 311].

С его отъездом ликвидация старообрядческих обителей пошла быстрее. Предварительно можно сказать, что процесс осуществлялся в два этапа: 27 ноября 1930 г. из Горшковского сельсовета было выселено 37 «лишенцев», т.е. лишенных избирательных прав. Среди них были 31 монах, 2 священнослужителя, 1 торговец, 2 кулака [9. Л. 13]. А в 1930 и 1931 гг., по словам монахини Покровского монастыря Н. Шмагриной, женский монастырь обложили непосильным налогом. Чтобы заплатить «преподнесенный» налог, монахини распродали имущество монастыря и разъехались [5. Л.108].

В 1931 г. Амфилохий приехал в скит на несколько дней «по делам своей кельи». Но уже никого не нашел, келью «совершенно опустошили, а послушника, старичка Терентия, арестовали и послали куда-то на работы» [5. Л. 325 об].

Так в 1931 г. прекратили существование «затомские» старообрядческие обители, – Ново-Архангельский скит и при нем келья Амфилохия, а также Покровский монастырь. Жизнь самого епископа-отшельника, тесно связанная с историей Ново-Архангельского скита, оборвалась осенью 1937 г. в г. Тара Омской области.

1. Вургафт С.А., Ушаков И.А. Старообрядчество: Лица, события, предметы и символы. Опыт энциклопедического словаря. М.: Изд-во «Церковь», 1996.

2. Очерки истории старообрядчества Урала и сопредельных территорий. – Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. – 182 с.

3. Долотов А. Церковь и сектантство в Сибири. - Новосибирск: Сибкрайиздат, 1930. – 128 с.

4. Приль Л.Н. Информационный потенциал источников УФСБ РФ по Томской области и проблемы изучения жизнедеятельности старообрядческих общин // Документ в меняющемся мире. – Томск, 2004 г. – С.211-215.

5. УФСБ РФ по ТО. Д.П.-3844.

6. ГАТО. Ф. Р-117. Оп.1. Д. 216.

7. ГАТО. Ф.3 Оп.77. Д. 63.

8. Сибирская жизнь. 1916 г. 20 сентября.

9. ЦДНИ ТО. Ф.80. Оп.1. Д. 45.

Л.Н.Приль (Томск)