Игнатьевский  старообрядческий скит находился на Зимнем берегу Белого моря, на острове большого озера, расположенного в 10 верстах от устья  р. Ручьи, в Архангельской губернии.

Земли по берегам р. Ручьи до 1866 года входили в состав Золотицкой волости, Архангельского уезда, образованного в 1780 году из Двинского уезда. После чего они вошли в состав Майденской,  а с 1868 года Койденской волостей,  Мезенского уезда 1.

По преданию, Игнатьевским этот скит назван по имени крестьянина Золотицкой волости Игнатия Лазарева, который в конце XVII – начале XVIII  вв., уйдя в раскол, вместе со своими сподвижниками поселился в верховьях р. Ручьи, основав здесь старообрядческий скит, где был «наставником и старостою». Он умер в 1739 году, и после его смерти основанный им скит назвали Игнатьевским 2.

А. И. Леонтьев, проводивший исследование истории поселений на Зимнем берегу Белого моря, полагает, что фамилия Игнатия Лазарева Савельев. Он сын Лазаря Савельева, который по описи Золотицкой волости 1670 года значился бобылем, проживавшим при дворе крестьянина  Естефея  Матвеева 3.

Причт  Койденского прихода, Мезенского уезда в своем рапорте от 17 августа 1893 года благочинному 1-го Мезенского благочинья священнику Алексею Ивановскому писал:

«Игнатьевский скит, ныне хутор Майденский, находится в 10 верстах от дер. Ручьевской (основана в первой половине  XVIII века на устье р. Ручьи, на месте промыслового участка для лова рыбы, принадлежавшего Холмогорскому Архирейскрму дому – Н.О.), на острову среди большого озера, окруженного высокими горами. Местность лесная, необитаемая и почти непроходимая во всякое время года. И такое место для жительства избрали, бежавшие из Москвы и Новгорода раскольниками во времена царя Алексея Михайловича (время его царствования 1645-1676 гг. – Н.О.) и патриарх Никона (время его патриаршества 1652-1666 гг. – Н.О.), чтобы скрываться в такой глуши от преследования властей. И этих бежавших, разного рода сословия, пола и возраста жило тут в одно время до 70 человек, совершая по своим обрядам и книгам ежедневные служения в устроенной ими молельни, украшенной в несколько ярусов  св. иконами древнего письма, принесенными ими сюда с собою» 4.

Это свидетельствует о том, что Игнатьевский скит был основан не позднее средины  XVII века.

Этот скит наряду с Ануфриевским старообрядческим скитом, находившемся  в 160 верстах от него, так же на Зимнем берегу Белого моря, в верховьях р. Койды, около Койдозера, основанным в первой четверти  XVIII века, был убежищем для старообрядцев, бежавших сюда из Москвы и из нижегородских керженских старообрядческих скитов, расположенных по р. Керженец, после погрома этих скитов, устроенного Нижегородским архиереем Питиримом в 1717-1719 гг.5.

Этому в известной мере способствовали следующие обстоятельства. Недалеко от этих мест на Мезени, в Окладниковой слободе (с 1780 года город Мезень) с декабря 1664 по февраль 1666 года находился в ссылке вождь и идеолог русского церковного раскола протопоп Аввакум. После отправления его в Москву на суд собора и последующей ссылки в Пустозерск, здесь оставалась его жена Анастасия Марковна с детьми и его верные ученики: юродивый Фёдор, родом с Мезени, и москвич Лука Лаврентьевич. Через них Аввакум посылал свои послания на волю, и Окладникова слобода была центром по переписке и распространению посланий Аввакума 6.

Всё это способствовало распространению  старообрядчества на Мезени и среди  поморов Белого моря, которые на своих судах плавали на Печору до Пустозерска и нередко участвовали в доставке посланий Аввакума из Пустозерска на Мезень. Они же доставляли послания Аввакума восставшим монахам Соловецкого монастыря 7.

Известно, что, находясь в заточении в Пустозерске в осыпной земляной тюрьме, Аввакум поддерживал постоянную  связь со своими земляками старообрядцами, скрывавшимися в нижегородских керженских старообрядческих скитах. Посланец этих старообрядцев инок Иона в 1668 году добрался до Пустозерска и с риском для своей жизни навестил  Аввакума в пустозерской темнице. Вспоминая об этом, Аввакум писал, что Иона «зело дух мой успокоил». Вернувшись в нижегородские пределы, Иона привез послание Аввакума землякам 8.

Поэтому не случайно старообрядцы из  нижегородских керженских старообрядческих скитов и из других мест России устремились в эти места.  Они находили здесь сочувствие у местного  населения и поддержку со стороны своих единомышленников.

В первой четверти XVIII века многие старообрядцы Игнатьевского скита под угрозой преследования со стороны властей начали покидать скит и  переселяться в другие, более безопасные места. Так, проживавшие в Игнатьевском ските выходцы из нижегордских керженских старообрядческих скитов инокини Ефимья и Павла, в поисках более безопасного места со старицами этого скита Ириньей  и Дорофей и старцем Иоакимом, переправившись на восточный берег Мезенской губы, через болота вышли на правый приток р. Мезени – Р. Сёмжу, и на берегу её, в 18 верстах от устья, построили келью, основав тем самым здесь новый старообрядческий скит, названный «Сёмженские кельи» 9.

В январе 1744 года на Зимнем берегу Белого моря побывал один из отрядов специальной воинской карательной экспедиции во главе с майором Петром Ильищевым, направленный сюда архангельским губернатором по настоянию епископа Архангельского и Холмогорского Варсанофия  «для сыску и  взятия потаенных раскольников», скрывавшихся по рекам Койде и Майде, где находились сельбища  Ануфриевского старообрядческого скита. Об укрывавшихся там старообрядцах донес архиепископу крестьянин Окладниковой слободы на Мезени Артемий Ванюков, побывавший в этих местах по заданию архиепископа.

В отчёте о деятельности этой карательной экспедиции, составленном её участником, консисторским канцеляристом Иваном Поповым, хранящемся в Центральном Государственном историческом архиве в Санкт – Петербурге, о действиях карательной экспедиции на Зимнем берегу Белого моря сообщается:

« А  оный господин майор с прочими солдаты и с принадлежащею командою, и понятыми людьми, и с показным доносителем, на оленях поехали на Зимную сторону, по рекам, и тамо живущих поимав, коих оной доноситель знал. Старцов и стариц, бельцов и белиц немалое число поймаша, кои от них убежати невозмогоша, и привезоша их в Губернскую.. И животы их разграбиша. Токмо две старицы от гонителей убежавше и от великой ревности бросалися в пролубу и утопишася. И кельи  вси сожгоша начисто и все пусто сотвориша» 10.

Других, более подробных сведений о действиях карательной экспедиции на Зимнем берегу Белого моря, не выявлено.

А из приведенного выше сообщения явствует, что карательная экспедиция под руководством майора  Ильищева  совершила свои карательные действия только в отношении старообрядцев, укрывавшихся на Зимнем берегу Белого моря по рекам Койде и Майде, «коих оной доноситель (Ванюков - Н.О.) знал».

Отсюда напрашивается вывод, что действия воинской карательной экспедиции не коснулись старообрядцев Игнатьевского старообрядческого скита, толи потому, что сведеньями о нем губернские светские и церковные власти  не располагали, толи потому, что к указанному времени скит этот был покинут старообрядцами, а поэтому  и небыло необходимости направлять туда воинскую карательную экспедицию.

В просмотренных нами делах Государственного архива Архангельской области материалов с сообщениями об Игнатьевском ските за эти годы  не выявлено.

Сведения о нем начинают  появляться вновь  только во второй половине XVIII века и, судя по ним, скит этот в эти годы начал возрождаться за сет переселения туда крестьян Золотицкой и Куйской  волостей.

В деревне Нижней Золотице в 1763 году перешло в раскол и поселилось в Игнатьевском  скиту 11 человек, в том числе 5 мужчин и 6 женщин. В том же году из Куйской волости перешли в раскол и удалились на р. Койду и в Игнатьевский скит на р. Ручьи 41 человек, В том числе 23 мужчин и 18 женщин 11.

Согласно Четвертой ревизии,  проведеннойв 1782 году из 369 человек, проживавших в дер. Верхней Золотице, 11 человек отсутствовало по причине ухода их в раскольничьи скиты 12.

Летом 1772 года в составе экспедиции академика И.И. Лепехина на Зимнем берегу Белого моря побывал известный естествоиспытатель – путешественник  И.Я. Озерецковский. Он пишет, что в то время на р. Ручьи, в полуверсте от её устья, стояла «деревушка в 4 двора», а выше этой деревушки находился Игнатьевский скит, в котором проживали  «раскольники  числом в 30 человек» 13.

Как видим, численность  Игнатьевского скита в то время была небольшая.

Мужское население Игнатьевского скита, которое в 1791 году  насчитывало 23 человека, занималось в основном охотой и рыболовством, в том числе морским рыболовством, а также морским зверобойным промыслом. Так, житель этого скита Григорий Юрьев в 1791 году вместе с промышленниками Золотицкой волости ходил на судне для промыслов на Мурман, а  скитяне Золотухин, Голубин и Гуляев в 1792 году участвовали в весновальном зверобойном промысле и заработали 150 рублей 14.

В свободное от промыслов время  мужчины делали деревянные ложки, кружки, ковши и другую мелкую посуду и по зимнику на оленях вывозили её в Архангельск и Мезень.

Женщины  летом занимались огородничеством и сбором ягод и грибов, а в остальное время года пряли шерсть и вязали разные теплые вещи, а также шили малицы и совики из оленьих шкур 15.

Мы не располагаем данными о наличии и численности скота в ските, но, судя по хозяйственной деятельности скитян, в ските по всей вероятности имелись: лошади, коровы, овцы и олени.

В ските имелся молельный дом, в котором наряду с другими иконами, принесенными сюда скитянами и богомольцами, хранилась икона древнего письма Тихвинской Божьей Матери, которая была принесена в скит его первопоселенцами, была известна жителям ближайших приходов Архангельского и Мезенского уездов и почиталась ими за чудотворную. Многие из них  считали своим долгом непременно посетить скит, помолиться чудотворному образу Тихвинской Божьей Матери и отслужить благодарственный молебен 16.

Попасть в скит летом можно было только пешком, а зимой на лошадях и оленях 17.

В начале XIX века в Игнатьевском  ските проживало всего 59 человек, в том числе 8 мужчин и 51 женщина, а в 1814 году здесь оставалось только двое мужчин: Бурых, в возрасте 51 год и Жаравов, 82 года,  а сколько женщин – не известно 18.

В 1830 году в этом ските проживал один мужчина и 10 женщин 19.

В 1847 году решением губернских властей Игнатьевский скит был переименован в хутор Майденский. В решении оговаривалось, что в этих местах никто  не имеет право селиться вновь. В то время здесь из построек были: молельный дом и два жилых двора, в которых проживало 2 человека,  мужчина и  женщина 20.

В 1858 году в хуторе Майденском проживало 2 человека: мезенский мещанин Петр Иванович Личутин, 53 лет, который переехал в скит из города Мезени в 1853 году и девица Марья Федоровна Назарова, 65 лет. Здесь по-прежнему имелся молитвенный дом и два жилых двора 21.

Мещанин Петр Личутин после смерти старца Дмитрия (фамилия его не установлена)  оставался фактически единственным владельцем всего имущества, оставшегося здесь от бывшего  Игнатьевского скита 22.

В 1868 году в двух оставшихся дворах в хуторе Майденском проживало 3 человека: двое мужчин и одна женщина. Один из мужчин был  мезенский мещанин Петр Личутин, фамилии остальных жильцов хутора не известны. Они  содержали двух лошадей и трех  коров 23.

В 1876 году жители хутора Майденского содержали 1 лошадь, 8 голов крупного рогатого скота, в том числе 6 коров, одного быка и одну телку 24.

В 1877 году в хуторе Майденском по-прежнему сохранялись: молельный дом и два жилых двора, в которых проживало 2 человека. Мужчина и женщина. Среди них был бывший мещанин города Мезени Петр Личутин, приписанный к крестьянам Койденской волости 25.

 В 1883 году фактический владелец всего имущества бывшего Игнатьевского скита Петр Личутин умер, оставив завещание на это имущество в пользу крестьянина деревни Ручьевской Андрея Ивановича Юрьева. Но крестьяне деревни Ручьевской не  захотели, чтобы всё завещанное досталось в одни руки, и подали судебный иск о передаче им всего имущества бывшего Игнатьевского  скита, как выморочного. Особенно им хотелось оставить в своих руках сохранившуюся древнюю  икону  Тихвинской Божьей Матери, которую они почитали за чудотворную. До разрешения дела в суде всё имущество бывшего Игнатьевского скита по описи, составленной старостой Ручьевского сельского общества Степаном Юрьевым, было передано на временное хранение крестьянам  дер. Ручьевской, а те в свою очередь поручили его охрану крестьянину дер. Ручьевской Александру Кирилловичу Юрьеву, проживавшему вместе с семьей в хуторе Майденском.

4 марта 1890 года  всё имущество бывшего Игнатьевского скита бывшим старостой Ручьевского сельского общества Юрьевым было передано по описи вновь вступившему в эту должность Василию Кулакову. Согласно этой описи среди имущества бывшего Игнатьевского скита значилось:  два старых деревянных одноэтажных дома, амбар старый, конюшня старая, баня старая,  хлев старый, кузнечное оборудование, рюжи, 10 сетей и прочее имущество, а также 54 иконы во имя разных святых, в том числе икона Тихвинской Божьей матери; четыре медных образа, 15 пелен и 12  разных богослужебных книг 26.

На имущество бывшего Игнатьевского скита предъявил свои права в качестве наследника племянник  умершего Петра Личутина  мезенский мещанин  Алексей Васильевич Личутин 27. Но по решению суда указом Архангельской Духовной Консистории от 14 мая было решено передать его Ручьевскому приходу. Во исполнение этого указа, священник Койденского прихода Иона Богданов при  участии  крестьян Ручьевского сельского общества 23 мая 1894 года перенес в Ручьескую церковь из бывшего молитвенного дома хутора Майдекнского все святые иконы, в том числе икону Тихвинской Божьей Матери, богослужебные книги и другое имущество, находившееся в этом молитвенном доме, и передал всё это по описи священнику  Ручьевского прихода Николаю Диомидову. А другое имущество и здание продал крестьянам Ручьевского сельского общества за 42 рубля 40 копеек и деньги передал церковному старосте Ручьевского прихода Юрьеву 28.

 На этом и закончилась история Игнатьевского старообрядческого скита.

Примечания

1   Административно-территориальное деление Архангельской губернии и области в XVIII – XX  веках. Справочник. Архангельск, 1977.  С. 37, 45.

2    Молчанов К.С. Описание Архангельской губернии. СПб. , 1813.  С. 123-124.

3   Леонтьев А.И. Зимний берег. Архангельск, 1999.  С. 451.

4   Государственный архив Архангельской области (далее ГААО). Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 1279. Л. 3

5   Окладников Н.А. История Ануфриевского старообрядческого скита (XVIII. – начало XX вв.) // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы VII  Международной научной аонференции. М., 2005.  С. 32-42.

6   Окладников Н.А. Острог на Печоре. Архангельск, 1999.  С.334-340.

7   Там же.  С. 329-330.

8   Там же.  С. 331-332.

9   Архангельские епархиальные ведомости. 1912. № 3.  С. 79-83.

10   Малышев В.И. Усть-цилемские рукописные сборники  XVI – XX вв. Сыктывкар, 1960.  С. 168-195.

11   ГААО. Ф. 51. Оп. 11. Т. 25. Д. 1. Л. 290-343; Леонтьев А.И. Указ. соч.  С. 452.

12   Леонтьев А.И. Указ. соч.  С. 451-452.

13   Лепехин И.И. Путешествие в 1772 году. Ч.IV. СПб., 1805.  С. 95.

14   ГААО. Ф. 1. Оп. 2. Т. 1. Д. 520. Л. 23 об., 325; Леонтьев А. И. Указ. соч.  С. 452.

15   Леонтьев В.И. Указ. соч.  С. 452.

16   ГААО. Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 1279. Л. 3.

17   Там же. Ф. 155. Оп. 1. Д. 28. Л. 1.

18   Леонтьев А.И. Указ. соч.  С. 452.

19   ГААО. Ф. 1367. Оп. 1. Д. 779. Л. 301.

20   Там же. Ф. 155. Оп. 1. Д. 28. Л. 1.

21   Там же. Ф.51. Оп. 11. Т. 23. Д. 390. Л. 31 об. – 32.

22   Там же. Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 1279. Л. 3.

23   Там же. Ф. 155. Оп. 1. Д. 47. Л. 19 об. – 21.

24   Там же. Ф. 153. Оп. 1. Д. 43ю. Л. 4 об.

25   Там же. Ф. 6. Оп. 9. Д. 55. Л. 8 об.- 9.

26   Там же. Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 1279. Л. 3--4, 14-17.

27   Там же.  Л. 13.

28   Там же. Л. 21.

Н.Окладников, действительный член Русского географического  общества, краевед