В среде коллекционеров существует такое определение как «бочкаревка», которое доныне относили к иконам, написанным в Сызранской иконописной мастерской неких Бочкаревых, а также к иконам, написанным в лучших традициях этой мастерской, ставшей школой и прославившейся своими произведениями на всю Россию.

На вопрос, действительно ли существовала большая иконописная мастерская Бочкаревых в городе Сызрани Симбирской губернии или это было дело одного мастера, долгое время всерьез никто не мог дать точный ответ. Попросту же никто всерьез этим не занимался.

В последнее время все чаще стали встречаться статьи и другие публикации о «Бочкаревской» иконе. Это и дипломные работы выпускников Самарской Государственной Академии культуры и искусств, и статьи связанные с открытием в городе Сызрани культурно – просветительской общественной организации «Возрождение».

По причине того, что достоверных и конкретных сведений о мастерской очень мало, то и все, доселе опубликованные сочинения, большей частью кажутся неким вымыслом.

Изыскания некоторых исследователей последних лет не увенчались успехом. Как таковой «Мастерской Бочкаревых» обнаружено не было. К примеру, в 1994 году О. И Радченко (заведующая Самарским Епархиальным музеем) в фондах Сызранского городского архива были найдены лишь сведения о некоем купце А. И. Бочкареве и принадлежащем ему недвижимом имуществе: дома с магазином по ул. Советской, 28 (ранее ул. Большая) и дома и землевладения в пер. Достоевского, 19 (Казанский пер.).

За десять лет служения в Самарской Старообрядческой общине ДПЦ, опекающей также и Сызранское общество поморцев, мне неоднократно встречалась фамилия Бочкаревы. Первое – это воспоминания верующих о «Бочкаревской моленной» в Сызрани, второе – иконы, заказанные где-то в канун революции 1917 года самарской мещанкой Пелагией Ивановной Маркиной (в замужестве Ушановой) у иконописца Бочкарева  в Сызрани. И, наконец, - икона с изображением трех святых «Преподобнаго Паисия великаго, мученика Уара и равноапостольной Феклы», с клеймом пресловутого мастера: «А. А. Бочкарев, иконописец в Сызрани. 1893 г.».

Дочь П. И Маркиной - Ушановой рассказывала, что иконы с образом Богородицы «Достойно есть, с клеймами Ангела Хранителя и преподобной Пелагии» и «Распятие» (или «Плачь у Креста») были заказаны матерью у иконописца Бочкарева из Сызрани, по поводу одной личной и судьбоносной трагедии. В начале 30 – х годов он навещал их дом в Самаре, и  то ли имя ему было Архипп, то ли отчество Архипович.

Хозяйкой иконы «Преподобного Паисия …» было поведано, что она лично знала одного сызранского иконописца Бочкарева, но Николая Александровича. Родился он в семье потомственных мастеров – иконописцев и унаследовав это мастерство от деда и отца, по молодости также писал иконы. Но потом были репрессии и ссылка, по возвращении из которой он уже не притрагивался к дедовскому ремеслу. Работал бухгалтером на производстве, служил в Поморской моленной уставщиком и умер в начале 80 – х годов ХХ века. Его дети живут в первопрестольной и связи с ними никакой нет.

Так, по косвенным фактам были расставлены некоторые точки: примерно на протяжении столетия в городе Сызрани Симбирской губернии жила и работала как минимум  династия (пока не говоря о большой мастерской или школе) иконописцев – староверов, поморского согласия по фамилии Бочкаревы – Николай Александрович, его отец Александр Архипович и дед Архипп.

Дальнейшие поиски по этой теме на некоторое время пришлось приостановить, так как все сведения, полученные ранее, оказались обрывочными, неточными, а подчас и тупиковыми.

События же последнего времени вновь подвигли к исследовательской работе. А именно – это деятельность уже упомянутого фонда «Возрождение», работавшего под именем иконописца А. А. Бочкарева, относившемуся к староверам поморского согласия.

Именно «доброхотам» из «Возрождения» удалось разыскать дочь Александра Архиповича Бочкарева – восьмидесятипятилетнюю Валентину Александровну (в замужестве Зеленкову), которая, как оказалось, жива, здравствует и обладает ясным рассудком и светлой памятью.

Стало известно, что к концу 2002 года готовится выпуск книги с исследованиями по сызранской иконе г-на Кирикова А. А., коллекционера из Москвы. Основу коллекции и, разумеется, самого издания составляют «бочкаревские» иконы. Работы по подготовке книги были начаты в середине 90-х годов, основными направлениями которой стали: - а) создание коллекции икон, которые составили к настоящему времени 64 единицы хранения; - б) проведение изысканий в государственных архивах Сызрани, Ульяновска и других областных центрах, соседствующих с Сызранью географически; - в) проведение краеведческих изысканий. В результате проведенной работы, кроме большого количества архивных материалов были найдены оригинальный иконописный подлинник Д. В. Попова, памятная книжка с перечнем заказов А. А. Бочкарева, его же письма, фотографии и многое другое.

Во время доклада по проделанной работе в июне 2002 года в Самарском художественном музее г-н Кириков любезно разрешил использовать полученный материал для написания данной статьи.

Мы же попытались уточнить и упорядочить все имеющиеся факты, добавив к ним собственные изыскания и воспоминания Валентины Александровны Бочкаревой – Зеленковой, и выстроить свою версию в истории о «Бочкаревской» иконе с позиций староверческой Церкви. Посему наше повествование будет несколько отлично от других, что и предлагаем нашим читателям.

Также данной статьей мы попытались восстановить еще одну страницу славной истории Поморского староверия, его замечательных деятелей и тружеников на ниве духовной.

Небольшой «уездный городок» Сызрань основан в 1683 году. Он расположен на правом берегу великой реки Волги, между речками Крымзой и Сызраном. По названию последней и была первоначально названа крепость Сызран. Для возведения крепости было выбрано гористое место в южной стороне Самарской Луки, вблизи которого пролегала дорога на Урал. Для строительства крепости, ее заселения и несения службы привлекалось население Симбирска и Казани, Чебоксар и Нижнего Новгорода, Саранска, Арзамаса и других поволжских городов.

Поначалу Сызрань приписывалась к Симбирской провинции Казанской губернии, позднее к Симбирской губернии. Ее население к концу ХVIII века составляло около пяти тысяч человек. По новому административному делению 1928 года Сызрань вошла во вновь образованную Средне – Волжскую область, с центром в Самаре. В 1930 году Средне – Волжская область была переименована в край, а позже вновь в область, но уже Куйбышевскую, с центром в городе Куйбышев (бывший до января 1935 года Самарой).

Появление и распространение старообрядцев в Симбирской губернии связано прежде всего с Высочайшим манифестом императрицы Екатерины II, призывавшим вернуться в Россию из-за границы всех русских «беглецов», и обещавшим им различные материальные блага и восстановление их в правах гражданственности. Последующими императорскими указами 1764 и 1769 годов были определены места для поселения вернувшимся в страну старообрядцам, в том числе по реке Иргиз и вдоль Малой Сиротской дороги с Волги на Урал, проходившей как раз по территории Сызранского уезда Симбирской губернии.

В «Сборнике исторических и статистических материалов Симбирской губернии на 1868 год» Сызрань отмечена как город, «славившийся своими упорными и сильными по богатству и торговым связям с Москвой, Астраханью, Уральском и Черноморьем раскольниками.»

Во многих исторических документах Сызрань указывается как главный пункт распространения «раскола» в губернии.Из 48 церквей, встречающихся по пути из Сызрани в Симбирск – 29 были старообрядческие.

«Милостыня, которую они, то есть раскольники во множестве получали из Сызрана и других богатых мест, - пишет кафедральный протоиерей Петр Иустинов,- было главным для распространения раскола в губернии». В разные годы в Сызрани возникали тайные моленные в домах верующих, но, как правило, вскоре они разоблачались. Их устроителей подвергали судебным разбирательствам, моленные закрывались, а имущество передавалось в ведомство духовной консистории.

Так в архивных материалах имеются сведения о моленных в домах Д. В. Попова, купчихи Клавдии Ерамасовой, Д. Ф. Бочкарева, купца Елистратова и мещанина И. С. Старцева. Два последних молитвенных дома были выстроены специально. Моленная Ивана Семеновича Старцева поначалу располагалась в доме купчихи Ерамасовой еще в 60 – е годы ХIХ века, а позже в его собственном доме в набережной части Средне – Покровской улицы (ныне ул. Крестьянская), и прослеживается по полицейским документам до 1904 года.

По всей видимости, первым официально открытым храмом старообрядцев – поморцев была моленная, которую именовали «бочкаревской». Она располагалась на ул. Канатной (ныне ул. Чапаева). Заметим, что ранее упомянутая моленная, устроенная Дмитрием Филипповичем Бочкаревым, равно как и настоящая, находилась во второй части города за рекой Крымзой. Возможно, что между ними есть какая – то связь, отсюда и наименование «бочкаревская». Это было высокое (примерно в два этажа) срубовое строение с притвором, стоящее вдоль улицы, с шатровой крышей, увенчанной небольшим куполом с восьмиконечным крестом. Во двор – на северную сторону – выходило четыре окна. В моленную было два входа: мужской и женский, внутри же разделенное перегородкой на двое по самые клироса. Последние описания говорят о том, что моленная была устроена по феодосеевским принципам. У входа с мужской стороны находился свещной ящик. Помещение отапливалось двумя печами – голландками, стоявшими по разным сторонам.

6 декабря 1913 года в Сызрани освятили вновь выстроенный храм во имя святителя Николы, архиепископа Мир Ликийских чудотворца.Храм построен жертвою и усердием именитых сызранских купцов братьев Матфеем Ивановичем и Иваном Ивановичем Пережогиными, в честь коих установлены еще два храмовых праздника: Собор святого пророка и предотечи Крестителя Господня Иоанна и святого апостола Матфея. В народе храм именовали как «Пережогинская моленная».

Здание храма находилось на возвышенном месте по Большой Покровской улице (ныне ул. Красноармейская, 21), и видно было издалека. Это было одно из величественнейших сооружений по всему Поволжью со времени дарования свободы старообрядцам. При храме была колокольня с семью колоколами, а венчали его пять глав с золочеными крестами. Богатство и великолепие внутреннего убранства храма создавали древние иконы, которые большей частью были выставлены  в дубовом резном иконостасе.

К торжеству освящения храма съехалось много гостей, среди которых: наставник Т. А. Худошин из Саратова, хор певцов во главе с К. И. Болобковым из Самары, а так же Старцы – настоятели соседних общин. Праздничные богослужения возглавил настоятель нового Сызранского храма (?) А. И. Ковшаров.

В конце ХIХ - начале ХХ века в Сызрани действовала Гектографическая типография Прокопия Максимовича Безводина. В типографии в большом количестве печатались деяния соборов Поморской Церкви, учительные и певческие книги, которые рассылались по всему Поволжью и далее по России.

В трудах П. М. Безводина особый интерес представляют издания всякого рода «Потребников», где в чинах бракосочетания, погребения и других описаны местные особенности в традициях Сызранских староверов. П. М. Безводин являлся одним из активных участников Самарского Собора 1905 года. Возможно «Деяния» этого собора были изданы именно им. Среди участников I  Всероссийского Собора в Москве от Сызранского Поморского общества были: П. М. Безводин, И. И. Бочкарев, Ф. А. Бочкарев, В. П. Самойлов,В. М. Столяров.

Существует мнение, что истоки «сызранской иконы» находятся в традициях иконописных школ Палеха, Мстеры и Холуя. Возможно, действительно, первыми мастерами, работавшими в Сызрани, и были иконописцы из перечисленных мест, передавшие свое мастерство местным жителям. Данное утверждение можно подвергнуть сомнению, исходя из следующего: во-первых, чтобы говорить о влиянии одного на другое и наоборот - нет никаких документальных сведений, и во- вторых, иконописный промысел в Сызрани зародился и существовал в тех же временных рамках, что и Палехские мастерские.

Данный промысел, по всей видимости, был принесен сюда теми староверами, что вернулись в Россию по вышеупомянутому манифесту Екатерины II. Так как данным манифестом одновременно со староверами предоставлялось право на заселение данных территорий немцами, можно предположить, что и сами староверы, поселившиеся здесь, – это выходцы с западных стран. Может быть поэтому иконы сызранских мастеров схожи по стилю с иконами прибалтийских иконописцев (прим. авт.).

Заметим также, что сами сызранские иконописцы именовали этот тип икон как иконы греческого письма, о чем свидетельствуют следующие слова: «Мой прадед принадлежал к духовному званию, дед был мещанином, занимался иконописной работой, а отец – сапожным ремеслом. Дед обучал меня иконописному мастерству, по–гречески, с малолетства».

Эти воспоминания Давида Васильевича Попова являются первым упоминанием в архивных документах о появлении иконописного промысла в Сызрани и относятся к 1866 году. Отсюда так же видно, что время, на которое приходится занятие иконописью дедом Д. В. Попова, относится к последнему десятилетию ХVIII века.

Давид Васильевич Попов родился 17 ноября 1822 года. Он же иногда именуется как Порфиров, по всей видимости, по имени дяди, у которого жил с малолетства – Ивана Порфировича (Порфирова) Попова.В Сызрани Давид Васильевич жил во второй части закрымзенской слободы. В двухэтажном флигеле, отдельно построенном от главного дома, находилась мастерская, где через четырех рабочих (учеников) исполнялись заказы по написанию и реставрированию икон, а так же отчистке медных крестов.

Фигура Д. В. Попова в старообрядческих кругах Сызрани была чрезвычайно значительной, если не сказать ключевой. Именно у него прошла обучение иконописному мастерству целая плеяда замечательных мастеров, ставшими в последствии достойными продолжателями яркой иконописной традиции.

Традиции сызранского иконописания сохранялись вплоть до 30-х годов ХХ века. Известны четыре десятка имен иконописцев и иконостасных дел мастеров, чье мастерство сформировалось в рамках распространения Сызранского иконописного промысла.

Достоверно можно назвать пока только имена таких иконописцев поморского согласия, работавших в Сызрани, как Константин Иванович Дьяконов, Павел Семенович и Александр Павлович Качаевы, а так же братья Бочкаревы о которых подробнее будет написано ниже.

К. И. Дьяконов – брат жены Д. В. Попова, постоянно проживал в Казани. Одно время вместе с супругой проживали в доме свояка и помогали ему (обучались - ?) в иконописном мастерстве. А. П. Качаев последнее время своей жизни работал в Самаре, свидетельством чему имеющиеся объявления мастера в самарских дореволюционных газетах.

Одним из выдающихся и последних мастеров – иконописцев, работавших в Сызрани, был Александр Архипович Бочкарев (15.01. 1866 – 31.05.1934). Отец Александра Архиповича – Архип Афанасьевич - был женат на дочери уже упомянутого Д. В. Попова – Александре. Достоверно неизвестно, занимался ли Архип Афанасьевич иконописью. В одном из документов по поводу его профессиональной деятельности говорится, что он певчий. Родство с Д. В. Поповым объясняет преемственность в иконописном ремесле Александра Архиповича.

Александр Архипович жил в доме по ул. Чапаева, 5 (бывшая ул. Канатная). Этот дом был приобретен ему от моленной, рядом с которой он стоял, и где Александр Архипович, как рассказывала его дочь, - был руководителем хора. Так же и большая часть икон для иконостаса была написана именно им.В Пережогинскую моленную Александр Архипович ходил очень редко, только на именитые праздники. Здесь же было все родное, просто, уютно, без напыщенности – по-домашнему.

Жена Александра Архиповича – Дарья Николаевна, урожденная Спирина - из бедной семьи, сирота,  до замужества жила с братьями. У А. А. Бочкарева было восемь детей: шесть дочерей – Зоя, Екатерина, Зинаида, Миропия, Евфалия и Анна, и два сына – Николай и Алексей. На рождение последнего Александр Архипович написал небольшой деревянный крест - «Распятие» - якобы «все, крест кладу, и на этом детей больше не будет». Иконописное дело доходу приносило немного, а прокормить такую ораву было тяжело. По отношению к детям Александр Архипович был добрый и ласковый, но требовательный, строго следил за тем, чтобы все Богу молились. Все дети  были обучены церковной грамоте и стояли на клиросе в моленной.

Мастерская располагалась в этом же доме, где в задней комнате стояли три верстака, кровать и подвесная керосиновая лампа. Естественное освещение создавали четыре окна.

Трое из братьев Александра Архиповича - Иван, Федор и Петр были также обучены иконописанию. Но Александр Архипович любил (по свидетельству дочери) работать один. Работа братьев почему-то его не устраивала, и когда Федор Архипович приходил помогать к нему в мастерскую, то ему доверялась только подсобная работа (покрасить, каемочку подвести).

Братья Александра Архиповича, по всей видимости, как и он сам, учились иконописному ремеслу у Д. В. Попова. Об этом свидетельствует надпись на клейме, которое ставил на свои иконы Ф. А. Бочкарев: «Иконописная мастерская Федора Архиповича Бочкарева, преемника Давида Васильевича Порфирова». А вот сына Николая Александр Архипович уже учил сам.

Бывали у мастера и другие ученики, но они подолгу не задерживались: лень, а работа иконописца требует духовной выдержки, а также большой усидчивости, внимания и терпения. В подмастерьях у Александра Архиповича был сирота Иванушка, парнишка лет 14 – 15, который жил в семье Бочкаревых продолжительное время.

У Валентины Александровны сохранилась одна пробная работа кого-то из его учеников. Это небольшая, чуть больше спичечного коробка дощечка с изображением Богородицы. На ней отсутствует ковчег, плохо положен левкас и, кажется, даже без паволоки, а из-за непрофессионализма в работе сегодня она имеет очень плохую сохранность.

Доски для написания икон заказывались. Как вспоминает дочь Александра Архиповича – Валентина Александровна: «от них исходил какой-то удивительный приятный, душистый запах – кипарисовые».

На некоторые из своих икон Александр Архипович Бочкарев, как уже говорилось выше, с тыльной стороны ставил личные клейма, которые сейчас для нас  представляют особую ценность. Известны два вида его авторских клейм. Первое представляет собой четко начерченный круг диаметром два сантиметра, внутри которого располагались надписи: «Иконописецъ в Сызрани. А. А. Бочкаревъ …. г.». Это клеймо писалось вручную на сусальном золоте, положенном прямо на доску. Неровные края золота слегка выходили за края круга. Такое клеймо ставилось с тыльной стороны иконы, чуть выше нижней шпонки, вправо от центра. Второе клеймо - это прямоугольник, с подобной надписью внутри. Оно также написано вручную на сусальном золоте и ставилось в нижнем правом углу с тыльной стороны иконы.  Клеймо Ф. А. Бочкарева, текст с которого упоминался выше, было стандартным штемпельным.

Все иконы по стилю письма можно с уверенностью отнести к той или иной иконописной школе, но по большому счету эти творения безымянны. Только высокоименитые иконописцы конца ХIХ – начала ХХ века клеймили их, тем самым не только заявляя о своем авторском праве, но и полной ответственности за мастерство.

Александр Архипович Бочкарев принимал участие в Нижегородской выставке 1896 года, о чем говорится в «Подробном указателе по отделам Всероссийской промышленной и кустарной выставки 1896 года в Н. Новгороде. Отдел Х. Художественно – промышленный» (М.1896 г., с. 13, № 92). О награждениях А. А. Бочкарева за участие в выставке в книге не отмечено, но якобы есть сведения, что там он был удостоен похвальной грамоты.

Позже его мастерство было признано и в родном городе. Об этом свидетельствует «Похвальный лист», хранящийся в местном Краеведческом музее, со следующим текстом: «Распорядительный Комитетъ Сызранской сельско хозяйственной и кустарной выставки присудилъ Александру Архиповичу Бочкареву за предоставленные имъ две иконы писанныя масляными красками, сей похвальный листъ. 9 сентября 1902 года. Председатель Комитета, подпись. Уполномоченный, подпись. Члены, подпись».

В книжнице Самарской Поморской общины имеется рукописная книга «Сказание от священных правил, и от учителей церковных, яко не подобает к еретиком приобщения имети…». В  этой книге имеются записи, по всей видимости, кому полагалось ее разослать. Здесь встречаются адреса и имена (в дательном падеже) широко известных начетчиков Поморской церкви конца ХIХ – начала ХХ веков: Ивана Ивановича Зыкова, Ивана Михайловича Цветкова и Андрея Александровича Надеждина. Среди прочих имеется и запись (с небольшими утратами) следующего содержания: «в городъ Сызрань (симбирск. губер… за крымзу, в солдатскую улиц… иконописцу Александру Архиповичу Бочкареву.».

Данная запись свидетельствует если не о личном знакомстве Александра Архиповича с указанными лицами, то его уважении и духовном авторитете в поморском обществе по всей России.

В 1931 году А. А. Бочкарев был сослан в Архангельскую губернию, село Холмогоры на вольное поселение, где жил у одной старушки и ухаживал за скотиной.В это же время закрыли и расположенную рядом моленную, иконы погрузили на машину и увезли. При погрузке кто-то сказал, что в конюшню полы застилать, может быть, в качестве кощунственной насмешки, а может быть. и правда: ведь зачастую случалось и такое. Позже в этом помещении были швейные мастерские, и девки за работой порой горланили неприличные песни. Также в разное время здесь была начальная школа и ремонтные мастерские. Оскверненное помещение сгорело в 80 – х годах и вскоре было разобрано.

По возвращении из ссылки Александр Архипович был под постоянным наблюдением властей. Иконы писать не разрешали, да и заказчиков не было. Семью нужно было чем-то кормить, и чтобы хоть как-то зарабатывать на хлеб, ему пришлось устроится на работу в Художественные мастерские на ул. Советской, где он проработал шесть месяцев, до самой смерти. Писал плакаты и лозунги, на красных флагах рисовал серп и молот. В этом биография А. А. Бочкарева схожа с биографиями многих мастеров – иконописцев, чья жизнедеятельность пришлась на первые годы Советской власти.

Одно из свидетельств высокого мастерства сызранских иконописцев – это просто отличная их сохранность на сегодняшний день.При рассмотрении икон сызранских иконописцев создается впечатление, что нет ни одного иконописного приема или техники, которой бы они не владели в совершенстве.Однако, существуют характерные отличия и особенности «сызранской иконы», которые попытаемся выделить на примере имеющихся икон А. А. Бочкарева, представленных в качестве  иллюстративного материала к данной статье:

-                          Доска икон ковчежная, тщательно обработана, в большинстве случаев выполнена из кипариса;

-                          Тыльная сторона доски зачастую залевкашена и покрашена;

-                          Шпонки, поставленные с тыльной стороны доски -  профилированы в форме «ласточкиного хвоста»;

-                          Поверхность красочного слоя покрыта толстым слоем бесцветного блестящего лака;

-                          Лузга широкая, пологая;

-                          В большинстве работ имеется орнаментальная роспись по лузге. Иными словами, такую технику называют плавью по золоту или серебру. Этот орнамент представляет собой чередующиеся изображения стилизованного цветка ромашки, лепестка и трилистника. Здесь и в других случаях орнамент в деталях соответствует распространенному тисненному орнаменту с обложек старопечатных книг. На некоторых иконах орнамент по лузге заменен на золотую кайму;

-                          Двойная опушка по полям;

-                          Лики святых строги и одухотворенны;

-                          Лик Богородицы, при кажущейся простоте извода – исполнен теплоты и нежности;

-                          Изящный рисунок;

-                          Удлиненность и пластичность фигур, создающие ощущение застывшего движения;

-                          Тончайшая, каллиграфическая разработка одежд;

-                          Филигранная техника миниатюры;

-                          Четкость и лаконичность композиции;

-                          В одних иконах наблюдаются плотные и сдержанные цвета, общий темный колорит, в других – напротив, изысканная «полихромия»;

-                          На полях подавляющего большинства икон – клейма с избранными патрональными святыми и весьма часто всречающегося образа Ангела - Хранителя, свидетельствующие о преобладающем заказном характере иконописания в Сызрани.

Исследования по данной теме и, как конечный результат - выпуск книги "Сызранская икона» - это попытка ввести в научный оборот круг икон, представляющий Сызранский Центр иконописания.

Музейные работники ранее корректно указывали происхождение таких икон как написанных на Средней Волге.Безусловно, «Сызранская икона» входит в круг старообрядческих икон Поволжья, сохраняя их формальные признаки. Однако, на Средней Волге также в достаточном количестве можно встретить иконы так называемых «провинциальных» писем. Скорее всего, их начало было положено в Иргизских (поповщинских) монастырях. Сызранские же мастера - иконописцы поморского согласия сформировали яркий, самобытный, отличный от других стиль в иконописи.

Сызранские иконы изготавливались как на заказ, так и для свободной продажи и большей частью преобладали в иконостасах храмов и молитвенных домов по Симбирской и Самарской губерниям.