В 1892 г. профессор Духовной Академии И. И. Ивановский издал "Два чте­ния по старообрядческому расколу".  

Первое публичное чтение "Старообрядчество и раскол" прозвучало во Владимирской читальне г. Казани. Сам факт публичных лекций по раско­лу, которые в конце столетия проводились достаточно часто, — свидетель­ство все возрастающего интереса к этому явлению со стороны самых ши­роких слоев общества. При этом зачастую вопросы здесь поднимались достаточно сложные. Профессор Ивановский пытался, например, разъяснить разницу между понятиями "старообрядчество"и"раскол". "Старообрядчество" он определил как последование церковной старине в той области, которая касается не существа веры, а внешней церковной жизни. Автор выделил несколько точек зрения на сущность старообрядчества:  

1. Раскольническая. Старообрядчество есть староверие. Оно единственно истинно спасительно, все другое ложное и непримиримое. Этот  взгляд автор, естественно, за правильный принять не мог

2.    Национальная или народная точка зрения. Здесь на первый план выступал национальный консерватизм, т.е. охрана и строгое следование народным преданиям и обычаям. Однако эта точка зрения также вызыва­ла критику со стороны профессора, т.к. национальность или поместность обряда не может служить основанием для выводов и практических требо­ваний. "Иногда смешиваются церковные обряды в строгом смысле с жи­тейскими обычаями. От этого бывает, что хвалят старообрядчество вооб­ще, не отмечая, что именно в нем достойно похвалы. Такое смешение дает возможность людям неблагонамеренным хвалить иногда и то, что далеко похвалы не заслуживает".

3.  И, наконец, церковный взгляд, суть которого состояла к том, что обряд к существу веры отношения не имеет, сам по себе он не может вести ни к спасению, ни к погибели.

"Итак, понятие раскола ... заключается не в содержании, а в отноше­нии; это есть нарушение мира и единения церковного из-за вопросов, не входящих в область веры".  

Из всего вышеизложенного следовало, что ослабление раскола, а уж тем более его уничтожение было бы необходимо для того, чтобы восста­новить понимание, единение церковное и духовное. Старообрядцы сами виноваты в том, что происходит, в том разладе, который захлестнул обще­ство. Подобная точка зрения носила, скорее всего, пропагандистский ха­рактер, хотя и претендовала на научное обоснование.  

В этом же 1892 г. вышла работа Ив. Никифоровского "Основная особен­ность старообрядческого раскола'42. Автор этой работы чрезвычайно иро­нично относился к тем спорам, которые велись вокруг старообрядчества. До 60-х годов, отмечал он, пресса хранила в отношении староверия "бла­городное" молчание, а теперь - это модная тема, появилось новое "научно-философское понимание раскола". 

Для его представителей, мнение духовных авторов было вздором. Если «Духовные писатели и рассматривали старообрядчество как явление религиозное, возникшее и поддерживающееся исключительно религиозными мотивами, то для новых исследователей - это только гражданское явление, оппозиция земства против поглощения его прав центральной властью. Это политический протест против гражданского абсолютизма, с тендеицией демократизма. "Новое слово новых расколоведов" Никифоровский озвучивает следующим образом: "Догматы и обряды, которые заши-г раскольники, - это только личина, маска, под которой они откроют свои задушевные социально-политические стремления. Для ослабления раскола нужны не собеседования, а реформы социальные, улучшение гражданского быта". 

Эта посылка для автора совершенно неприемлема, и он обращается к "мнениям раскольников, чтобы выяснить, в чем же у них проявляется  демократизм. Однако позиция его остается неизменной: "Не сумев отде­лить существенное от несущественного в церковной жизни при своем воз­никновении, раскол и во всей дальнейшей своей истории, до наших дней включительно, остается без этого умения". Да, раскольники не довольны существующим порядком общественной и политической жизни, они вы­ступают против него, и некоторые толки весьма активно, так что прави­тельству приходится сдерживать их напор. 

"И все-таки несомненно, что раскол вовсе не политический какой-то протест. Говорить это, утверждать, будто раскол живет демократическими принципами, а тем более рассчитывать в будущем на какую-либо полити­ческую деятельность раскольников, значит возводить клевету и вообще на русский народ. Раскольники, по духу своих верований, не только не способны быть политическими деятелями, но даже и орудием таких дея­телей ...". 

Принципы раскола - только в религии. Слепая привязанность к обря­дам заставила раскольников отойти от церковного единства, в результате он так и застыл в формах середины XVII века. 

Данная точка зрения также является проявлением крайности. Будущее покажет, что староверы принимали участие и в политической жизни. 

И.М. Громогласов в работе "Русский раскол и Вселенское Православие"11 пытался решить сходную проблему: выяснить, в чем вина старообрядцев перед Православной Церковью. Он выделил два различных принципа цер­ковной жизни, сформировавшихся в религиозном сознании русских лю­дей в XVII столетии: во-первых, идея Вселенской Церкви, нестесненной пределами дан­ной страны и узами местной традиции, и, во-вторых, идея местной и национальной обособленности церков­ной жизни, с сохранением ее неподвижных и неизменных форм. 

Представители первого направления - это патриарх и круги, на кото­рые он опирался; представители второго - книжные начетчики, главная сила которых состояла в том, что они сохранили более непосредственные связи с жизнью и понятиями народных масс. Для таких людей, как считал автор, попытка выйти за пределы привычной рутины в области богослу­жебного обряда - это отступление от православных "догматов", а обра­щение к указаниям греческой церковной практики - явная измена право­славию. Отсюда проистекала и реакция на реформы Никона, которые противоречили их пониманию ревности о вере и национальному само­мнению. "Преувеличенное благоговение перед святостью традиционного обряда, обостренное националистическою исключительностью, не могло вместить более широкого отношения к внешним формам церковной жиз­ни и выродилось в старообрядческий раскол"14. 

Вывод, таким образом, сходный: невежество и слепая привязанность к обрядам не позволяет староверам увидеть истинное значение реформ патриарха Никона.  

Характер глубокого исследования носит работа священника А. Синайс­кого "Отношение русской церковной власти к расколу старообрядчества в первые годы Синодального управления при Петре Великом (1721-1725 гг.), изданная в 1895 г.  

Эта работа выделяется среди остальных произведений данного направ­ления тем, что в нем отсутствует узкоконфессиональный подход, стремле­ние во что бы то ни стало доказать неправомерность воззрений староверов. Напротив, автор пытался разобраться в сложившейся ситуации, рассмат­ривая раскол как реалию первой четверти XVIII века. "Раскол принадлежит к вопросам не отжившим, а насущным, современным. С последователями раскола, их заблуждениями, увлечениями, упорством, со всем складом их ума и способа рассуждений, известными нам из первоначальной и последу­ющей истории раскола, мы имеем возможность и неизбежность сталкиваться в своих отношениях и деятельности, в сфере церковной, служебной, учеб­но-воспитательной и т.п. По своему образу мыслей, стремлениям и идеалам последователи раскола принадлежат к Древней Руси, ко временам патриар­хальным, до-никоновским, до-петровским. Явление это в высшей степени замечательное во многих отношениях: в историческом, бытовом, психоло­гическом, но особенно религиозно-церковном. ...". 

Синайский не сомневался в том, что раскольники в своих религиоз­ных воззрениях отошли от истины, однако в России их миллионы, и этот факт заставлял исследователя более досконально вглядываться во взаи­моотношения Церкви и старообрядцев. Автор был убежден, что частные попытки выяснения существовавших отношений между церковной влас­тью и раскольниками не могли дать полного ответа, нужны были более глубокие исследования. Но он также был уверен и в том, что такие работы в ближайшее время появиться не могут. Автор проанализировал краткий период во взаимоотношениях церковно-гражданской власти и раскола, но период этот был весьма насыщенным событиями и поисками решения проблемы раскола. 

Лишив Православную Церковь патриаршества и создав Синод, Петр попытался поставить дела церковные под строгий государственный конт­роль. Столь же решительную попытку он предпринял и в отношении ста­роверов. 

Проанализировав систему мер против раскола, сложившуюся при Пет­ре, Синайский пришел к мысли, что "вся совокупность мероприятий про­тив раскола, предпринятых синодально-церковной властью совместно с гражданскою, сопровождалась не ослаблением раскола и привлечением последователей его к св. церкви, а усилением его, отчуждением от св. цер­кви заблуждавших и озлоблением. Это зависело от многих условий, но главное из них состояло в строгом характере мероприятий, дававшем рас­кольникам полное основание называть царствование Петра Великого вре­менами гонительными. Нельзя оправдывать приверженцев раскола за их упорство и враждебность к св. церкви, но и нельзя, с другой стороны, бе­зусловно обвинять их в продолжительном отчуждении и предубеждении против действий церковно-гражданской власти, принимая во внимание тяжесть мероприятий и крутой способ выполнения их". 

К работам богословского направления можно отнести и учебник, на­писанный П. С. Смирновым17для изучения истории раскола в духовных се­минариях. Определяя, что такое раскол, автор указал, что сточки зрения явления - это болезнь организма русской Церкви; сточки зрения доктрины - букво-обрядоверие. "Таким образом, раскол есть явление церковной жизни и идеал церковной жизни раскола, альфа и омега его религиозного упова­ния заключается в этом учении о книгах и обрядах"11*. 

Лишь косвенно, считал Смирнов, раскол затрагивает жизнь гражданс­кую. Именно религиозные принципы раскола не позволяют ему принять те новшества в гражданской жизни, без которых современный человек себя уже не мыслит. "Торжества своих общин последователи старообрядчества не ожидают: по духу своих верований они не только не способны быть политическими деятелями, но даже и оружием таких деятелей".   

Одно из самых глубоких и неординарных исследований старообрядче­ства принадлежит академику Императорской Академии наук, бывшему заслуженному ординарному профессору Московской Духовной Академии Е.Н. Голубинскому. 

Анализируя традиционный для всех богословских исследователей воп­рос "Что было причиною возникновения у нас раскола старообрядчества?", автор пришел к мысли о том, что причиной раскола стало взаимодействие двух причин: "разрознения нашего с греками в некоторых обычаях цер­ковных и отсутствия у нас просвещения, что было причиною образования ... своеобразных взглядов на церковные обычаи"20. Причем, как утверж­дал автор, взаимозависимость этих посылок чрезвычайно велика. Одна главная причина - это отсутствие просвещения, т.к. именно из-за этого фактора у нас сложились своеобразные взгляды на обычаи церковные, и стало поводом для раскола Церкви. 

Старообрядцы не оспаривают, писал Голубинский, что мы должны быть  в полном согласии с греками относительно обрядов и богослужения. "Следовательно, в нашей полемике со старообрядцами требует быть доказанным собственно одно положение, именно - что позднейшие греки не отступали от чистоты православия древних греков21 

Но, вместе с тем, старообрядцы, по мысли автора, смотрят на дело неправильными глазами, придавая обрядам и обычаям церковным преувеличенное значение. Спор возможен, если стороны стоят на одной точке зрения на предмет, полемика со старообрядцами предполагает аналогичный подход. 

Основная идея, выдвинутая Голубинским, состояла в том, что полемика со старообрядцами строится неправильно и некоторые основания ее должны быть изменены. Исследователь был убежден, что "с половины XV века у нас составилось убеждение о позднейших греках, будто они отступили от чистоты православия древних греков", и что "это совершенно несправедливое, недолговременное и твердое убеждение и было причи­ной возникновения у нас раскола старообрядчества"22.

Раскол старообрядчества возник из-за того, что патриарх Никон заду­мал привести в соответствие чины, обряды и книги с современными ему греческими чинами, обрядами и книгами. Но каким образом это могло дать повод к образованию раскола старообрядчества, т.е. почему некото­рые люди восстали против подобного исправления, объявив его делом ере­тическим, и отделились из-за него от церкви.

Полемисты со старообрядчеством вслед за митрополитом Макарием, считали, что это была личная вражда некоторых людей к патриарху. С та­кими, например, деятелями как епископ Павел Коломенский или прото­попы Иоанн Неронов, Аввакум, Даниил, Логгин. Голубинский находил, что эта причина могла иметь второстепенное значение, но никак не игра­ла главную роль.

В полемике со старообрядцами, предполагал автор, необходимо дока­зать, что дониконовские русские убеждение о греках, как будто бы отсту­пивших от чистоты православия, было совершенно неосновательно и не­справедливо. Необходимо также доказывать, что "во-первых, дониконов­ские предки наши несправедливо утверждали о позднейших греках, как несправедливо вслед за ними утверждают старообрядцы, будто греки эти отступили от чистоты православия древних греков и допустили у себя ере­тические и погрешительные новшества; во-вторых, что дониконовскими предками нашими неосновательно приравнивались, как после них нео­сновательно приравниваются старообрядцами, обряды и обычаи церков--ные к догматам веры. А так как и разность между нашими дониконовскими и греческими богослужебными книгами предки наши объясняли, а ста­рообрядцы теперь объясняют, тем же отступлением позднейших греков от чистоты православия древних греков, то, в-третьих, должно быть дано робъяснение относительно происхождения и действительного значений сей последней разности"23.

Выводы Голубинского состояли в следующем:

- никто никогда не повреждал чистоты православия у позднейших греков, и они постоянно сохраняли и до сих пор сохраняют в целости;

- если между греками и русскими произошло некоторое разрознение в обрядах церковных, обычаях и богослужебных книгах, то причина не в отступлении позднейших греков от чистоты православия древних греков, а в чем-то другом;

- исправление обрядов и обычаев церковных и богослужебных книг, предпринятое патриархом Никоном, было делом вполне благословен­ным2 1.

- Отсутствие грамотности, темнота, невежество раскольников, что способствовало быстрому распространению раскола, т.к. приверженцы его не могли понять и принять тех нововведений, которые пришли в Россию вместе с просвещением.

-  Слепая привязанность к обрядам, неумение и нежелание разобраться в сущности вероучения христианского.

Если в конце XIX - начале XX веков появляются работы, в которых просматриваются попытки более или менее объективно посмотреть на раскол Русской Православной Церкви, то в середине столетия об этом не может быть и речи. Главная цель, которую преследуют авторы этих произ­ведений, - "обличить" старообрядчество и, в лучшем случае, призвать вер­нуться в лоно официальной церкви. 

Тем не менее, работы этих авторов требуют к себе пристального внима­ния. Если мы, объединив их в одну группу, определив наиболее характер­ные их составляющие, откажемся от их более детального анализа, мы зна­чительно обедним историографию данной проблемы. Ведь наряду с ис­следователями, которые выполняли социальный заказ и не обладали дос­таточными знаниями, были и такие, работы которых, без сомнения, при­надлежат к числу лучших исследований.

Работы данного направления характеризует негативное отношение к староверию, стремление показать неправильность и вредность его вероучения;, с точки зрения государственной - это явление опасное; сами староверы представляют собою малообразованную, темную массу, которая держите, только обычаями, традициями и обращена не в будущее, а в прошлое.

Предметом исследования богословских ученых были, прежде всего, вопросы догматические, на анализе которых и строилась вся концепция исторического исследования.

Авторы богословского направления никогда не ставили и, по определению, не могли ставить проблем вероисповедной политики государства, т.к. для них раскол - явление противозаконное, с которым надо бороться разными мерами, в том числе, путем духовного воздействия. Однако в понимании исследователей данного направления, цель политики официальных структур - подавлять раскол, а не устанавливать с ним соответствующие требованиям времени отношения. Для них раскол - явление религиозной жизни страны, и лишь некоторые авторы допускают косвенное отношение раскола к гражданской жизни.