Помимо своих замечательных храмов, Рогожское кладбище издавна славилось в старообрядчестве разными своими благотворительными учреждениями. Для этой цели в разное время на кладбище воздвигнуто много построек в виде "палат", для призрения престарелых, неимущих и неспособных к труду старообрядцев, а также контора, гостиница, кельи и дома частных лиц и т.п.
Кладбищенская контора-гостиница представляет из себя большой каменный двухэтажный дом. Собственно контора занимает одну из комнат нижнего этажа здания; в других комнатах нижнего этажа помещается кабинет попечителей кладбища, кухня для приготовления кушаний на случай "поминок" по умершим прихожанам кладбища, склад церковно-хозяйственных принадлежностей и т.п. В верхнем этаже находится два огромных зала для собраний, устройства поминок и отдыха приезжих и другие комнаты, занимаемые рогожскими училищами: городским 4-классным, ныне к сожалению, закрытым, и начальным.
Конторой кладбища всегда заведовал особый конторщик. Из конторщиков следует отметить, как самого видного и влиятельного, Кондратия Никифоровича Синицына, служившего с 1814 по 1844 г. После него служил конторщиком Дмитрий Корнеев, оставивший по себе хорошие воспоминания. Синицын имел своим помощником купца А.К.Кочуева (о нем было сказано выше) и Петра Осиповича Смирнова. Все эти лица имели огромное влияние на дело учреждения и упрочения белокриницкой иерархии, принимая в нем живое и деятельное участие.
В конторе находился и архив Рогожского кладбища. Более замечательные бумаги, а равно походные полотняные церкви, антиминсы и т.п., вследствие гонительного времени, укрывались в подземную кладовую под деревянной колокольней, стоявшей близ храмов, в которую входить могли только конторщик, попечители и о.Иоанн Ястребов. Самые важнейшие бумаги и акты хранились по частным домам конторщиков и других надежнейших лиц из прихожан кладбища.
О богатстве библиотеки и ризницы кладбища можно судить по тому, что было найдено в них в 1854 г. при приеме кладбища в ведение казенного смотрителя, хотя, как говорят, наиболее замечательные и драгоценные вещи успели передать надежнейшим и виднейшим прихожанам кладбища.
Найдено: риз священнических 115 и между ними множество бархатных, золотых и серебряных парчей; епитрахилей 66; поручей 228 пар; стихарей 59; орарей 50. Найдено также в кладовых 494 иконы, которые, очевидно, некуда было поставить.
Кладбищенская библиотека отличалась редкими древлеписьменными и старопечатными книгами, которые десятками лет собирались, не жалея средств. В ней при проведении описи было найдено 517 книг, из которых около 50 древлеписьменных, в том числе такие ценные, как “Никон Черныя Горы”, писанная в 1366 г., “Толковое Евангелие” 1407 г., “Служебное Евангелие” 1551 г., 12 миней месячных 1557 г., “Ирмосы певчие” писанные в Ростове в 1622 году и другие. Из старопечатных были найдены “Острожская библия” (1581), “Евангелие напрестольное” (1606, 1648 и 1651 годов), “Апостол” (1635), “Око церковное” (1641), “Кормчая” (1650).
Кроме здания конторы-гостиницы в ограде кладбища находятся: недавно выстроенная большая прекрасная лечебница имени С.И.Морозова, дом для квартир священнослужителей и “палаты” для певчих и призреваемых на кладбище. Палаты носят названия: “Новая” (каменная, двухэтажная), “Козина” (тоже каменная, двухэтажная), “Певчая” (каменная, двухэтажная, в ней до 1835 г. помещалось Рогожское училище, а затем она отведена для квартир певчих), “Константиновская” (двухэтажная, в которой в прежние времена наверху помещались призреваемые женщины, а внизу останавливались приезжие из простонародья для крещения младенцев, венчания и т.д.), “Холерная” (каменная), “Антоновская”, К.Т.Солдатенкова, Н.А.Бугрова, О.А.Овсянниковой, А.К.и Э.К.Рахмановых и другие. Издавна существует на кладбище и приют для душевнобольных женщин. В прежнее время душевнобольных, как и всюду, не лечили. В комнатах находились нары. Смирительных рубах на беспокойных не надевали, а по дедовскому обычаю, как почти везде в то время, сажали на цепь. Лишь в 1909 г. это учреждение было капитально перестроено и приведено в должный порядок, сообразный с требованиями медицины и гигиены.
В прежнее время на кладбище существовал еще особый “сиротский дом”, для воспитания подкидышей, а также детей, приносимых под таким наименованием бедными родителями, главным образом солдатками, для их избавления от участи военных кантонистов, или крепостными крестьянами для избавления их от барской неволи.
В 1834 г. было положено начало закрытию “сиротского дома”; 54 мальчика от 3 до 15 лет отобрали в Воспитательный дом, а 14 мальчиков старше 15 лет взяли в кантонисты, приказав впредь детей по достижении ими 3 лет передавать в Воспитательный дом.
Для рогожских воспитанников и приходящих детей на кладбище до 1835 г. существовало училище, где преподавалось чтение, письмо, счет и церковное пение. Оно существовало на тех же основаниях, что и старообрядческое Гребенщиковское училище в Риге. Рогожское училище в 1835 г. было закрыто под тем предлогом, что не находится в ведомстве министерства “народного просвещения” и не подходит по своему характеру под устав приходских училищ 1828 г. Безродных школьников взяли в кантонисты. Гребенщиковское училище, хотя тоже не уцелело в те мрачные времена (закрыто в 1843 г.), но потом было всетаки восстановлено на особых правах, высочайше утвержденных 4 февраля 1866 г. Возобновить же Рогожское училище удалось только после провозглашения на Руси политической свободы. Из Рогожского училища вышло много чтецов, певцов и уставщиков, которые были известны и за пределами Москвы. Но и такие жестокие, и в сущности дикие мероприятия, как закрытие школ, не могли заглушить в старообрядцах стремления к свету и к грамотности: училище было перенесено с кладбища в деревню Новинка удельного ведомства (9 верст от Москвы), где продержалось при часовне до 1839 г., когда было снова разорено распоряжением управляющего московской удельной конторой. Но и тогда оно не прекратилось, а было опять тайно перенесено в село Коломенское к тамошней часовне.
Кроме богаделенных и иных “палат” на кладбище был построен особый дом под именем “приюта” для приезда свадеб и отдыха молящихся, живущих далеко от кладбища, - во время говенья, между службами или перед заутренями на большие праздники.
Обстановка богаделенных “палат”, как и теперь, была очень скромная. Белье и одежда призреваемых издавна приобретаются на счет кладбища, но дозволяется иметь и свое. В палатах находятся иконостасы с подсвечниками и аналоями, за которыми “читалками” и “канонницами” читается заупокойная псалтырь и т.п., а иногда так называемая “неугасимая”, т.е. беспрерывно, без угашения лампад и свеч. В 30-е годы 19-го столетия количество призреваемых на кладбище превысило 1000 человек. Но в 1835 г. кладбище по приказу властей переименовано в “Рогожский богаделенный дом”, и в нем оставлены только самые престарелые и немощные, да разрешенное количество прислуги, считая по одному человеку на десять призреваемых.
На Рогожском кладбище, кроме всех перечисленных учреждений, в прежнее время было еще несколько женских обителей с инокинями и “белицами”, число которых, например, в 1845 г. достигало 164 человек. На многочисленность жителей в обителях и на большое количество пострижений в иночество указывает и тот факт, что в 1854 г., при приеме кладбища в ведение казенного смотрителя, в кладовой было найдено между прочим 300 власяниц. Но с течением времени большинство этих обителей прекратило свое существование, главным образом вследствие гонений правительства Николая I. Эти обители, как и другие в то время, оказывали на старообрядчество вообще и особенно на старообрядческие скиты и монастыри большое влияние, способствуя укреплению старообрядчества, сохранению в нем единства, распространению грамотности и т.п. Из всех уцелевших до 1850-х годов скитов, т.е. не разоренных или не отнятых насильственно для передачи единоверцам, в эти годы, под предлогом будто бы ведомой скитами "пропаганды раскола", были высланы все иногородние обитатели или обитательницы, а также имеющие менее 50 лет от роду, кроме ближайших родственников коренных обитателей скитов, например, дочерей и т.п. В 1854 г. не избежали этой участи и обители Рогожского кладбища.
В большинстве уцелевших скитов их обитатели, чтобы поддержать их существование, стали прибегать к вынужденной лжи: принимая новых лиц в скит, они заявляли администрации, что это их дочери, сыновья и т.п. Отсюда и не имеющая под собой реальной почвы легенда о господствовавшем будто бы в скитах чуть не поголовном разврате, передавшаяся из официальных сфер отчасти и обществу и повлекшая окончательное разорение остатков скитов и обителей. В силу этих и подобных условий и кладбищенские обители прекратили свое существование, за исключением одной, которая уцелела до настоящего времени. Впрочем, одна из рогожских обителей (инокини Александры) была перенесена в Белую Криницу, где в июле 1852 г. мать Александра была поставлена игуменьей тамошнего Успенского женского монастыря, образованного из ее обители. Рогожские женские обители были общежительные. Каждая из них имела свои средства. Съестные припасы они получали от кладбища и кроме того пользовались обычными подаяниями прихожан кладбища на большие праздники или по случаю смерти кого-либо и т.п. В таких случаях обыкновенно "заказывали" в обители или по богадельням читать псалтирь, или же для этой цели брали на дом инокинь или послушниц "стоять свечу". "По сбору” рогожские скитницы никогда не ходили и не ездили. В обителях, а также и в богадельнях могущие работать занимались разными рукоделиями, например, вышиванием, вязаньем, плетеньем, приготовлением лестовок, шитьем облачений, бисерных окладов на иконы и т.п., а также прядением льна и шерсти и приготовлением простых тканей для надобностей обителей.
На Рогожском кладбище, по издавна заведенному обычаю, дозволялось строиться и частным лицам. Отсюда большое количество на кладбище частных келий и домов, в которых обыкновенно жили их хозяева или лица по их указанию, а по смерти их эти здания поступали в собственность кладбища, которое или сдавало их внаем за известную периодическую или единовременную плату, или пускало жильцов бесплатно по своему усмотрению, или обращало здание на свои общественные надобности.
Из этих частных домов в 1854 г. 12 лучших были отняты под квартиры единоверческого клира, казенного смотрителя и т. д.
В этом же 1854 г. правительство потребовало от всех владельцев частных домов и келий на кладбище документы и планы, и так как таковых ни у кого не оказалось, то 2 января 1857 г. дело окончено было тем, что правительство все строения внутри кладбищенской ограды признало собственностью "Рогожского богаделенного дома".
Всеми зданиями и постройками занята южная часть владения кладбища, а северная и гораздо большая часть представляет кладбище, в собственном смысле этого слова, и пустое запасное пространство.
огожское кладбище имеет свой значительный капитал, составившийся путем пожертвований, поступлений по духовным завещаниям, тарелочного сбора, дохода от продажи свеч и т.д. Так как кладбище не имело прав юридического лица, и завещать прямо на имя кладбища было рискованно, в смысле опасности не утверждения завещания гражданской палатой, то обыкновенно завещание предоставляло душеприказчикам, "с общего всех их согласия, по их благоусмотрению", сделать пожертвование "на благоугодные дела”, а куда и сколько, завещатель распоряжался словесно или в частной записке. Затем, почти все капиталы кладбища хранились в частных руках попечителей, и лишь некоторые процентные бумаги да необходимые суммы на текущие расходы хранились в конторе кладбища.
Разумеется, такие порядки, практикуемые по необходимости, могли порождать известные недоразумения, даже злоупотребления и т.п. Но, с другой стороны, они же, может быть, и способствовали сохранению кладбища за старообрядцами даже в самые мрачные и тяжелые времена. В самом деле, конфисковать кладбище с его учреждениями, но без капиталов, иначе говоря - содержать его на счет казны, - такая мысль, естественно, правительству улыбаться не могла и, может быть, способствовала отчасти охлаждению Филаретовских вожделений на обладание "центром раскола".
При водворении на кладбище казенного смотрителя, в 1854 г. в конторе нашли только 17464 р. 82 к. в именных билетах Московского опекунского совета и немного наличных денег на текущие расходы, хотя, как говорит молва, может быть, и недостоверная, в цветущие времена кладбищенский капитал доходил до 2 1/2 миллионов рублей, причем, в случае больших расходов, пополнялся по подписке или даже по раскладке между богатейшими прихожанами. Ясно, что значительную часть капитала в 1854 г. успели убрать в частные руки. В 1865 г. шайка ловких мошенников, переодевшихся жандармским полковником, квартальным надзирателем и "добросовестными" и явившихся на кладбище якобы для обыска, похитила и этот незначительный капитал кладбища.
В настоящее время имущество и капитал старообрядческой общины Рогожского кладбища, по балансу на 1 января 1910 г., представляется в следующем виде:
1) Недвижимого имущества, не считая храмов и их обстановки 956556 р. 74 к.
2) Разного движимого имущества 18043 " 38 “
3) Процентных бумаг (по номинальной стоимости) на 1,069,845 " -
4) Кассы и на текущих счетах 1297 " 9 3/4
5) Долгов за разными лицами 27729 " 15 "
6) Разных строительных материалов, дров, масла деревянного, ладану, свечей, товаров, хлеба, съестных и иных припасов и т.п. 17,434 р. 63 к.
Всего. 2,113937 р. 72 3/4
По тому же балансу за общиной состояло разных долгов:
1) Своим капиталам 59,750 р. 51 к.
2) Разным лицам и учреждениям 81,632 " 47 "
3) Несписанных расходов по ремонту храмов в 1906 г. 23,031 " 73 "
Всего 164,414 р. 71 к,
Таким образом, в смысле материальных средств, существование кладбища прочно. Но возросшие потребности не могут уже быть удовлетворены наличными доходами кладбища и сметы последних лет составляются с чувствительными дефицитами. Разумеется, такое явление нельзя назвать нормальным, когда накопленный многими десятилетиями капитал должен погашать дефициты или убывать. Необходимо или изыскивать пути к упорядочению и сокращению расходов, (отчеты общины Рогожского кладбища за последние годы показывают, что кое-что в этом направлении сделать можно без всякого ущерба интересам кладбища), или изыскивать источники новых доходов, что гораздо труднее: пожертвования везде сокращаются, а устройство каких-либо доходных предприятий требует затраты единовременно больших средств, рисковать которыми опасно. Но будем надеяться, что пути для выхода из подобных затруднений будут найдены, и пути, достойные этого учреждения, которое является дорогим сердцу каждого старообрядца памятником веры и усердия наших предков.
1. Держателем права собственности на данную книгу является Издательская группа Тверской никольской старообрядческой общины (kitezh@sonnet.ru)
2. Свободное использование и распространение данной книги разрешается только для некоммерческих целей (образовательных, исследовательских, учебных и пр.)
3. Какое-либо коммерческое использование данной книги возможно только с разрешения собственника.
Опубликовано на сайте "Библиотека"
