В конце XVII в. возникло еще одно самостоятельное беспоповское течение — спасово или нетовское согласие. Ис­тория его формирования неясна. Достоверно известно лишь то, что какая-то группа спасовцев с конца XVII в. проживала на Керженце. К концу XVII в. относится создание в Поморье Ладожского скита, придерживавшегося спасовского вероуче­ния. В первой четверти XVIII в. община спасовцев была обна­ружена властями в Подмосковье.

История спасова согласия до сих пор остается практичес­ки неизученной. На наш взгляд, это напрямую связано с узо­стью круга источников по теме, введенных к настоящему вре­мени в научный оборот, а также с тем, что спасовцы, сравни­тельно с представителями других беспоповских согласий, создали немного оригинальных сочинений. Нередко в литера­туре высказываются суждения об учении спасовцев на осно­вании исследования ситуации в согласии во второй половине XIX в., что не может быть признано корректным. Спасовцы с самого начала стояли особняком от других течений беспопов­щины. Они разделяли беспоповское учение о приходе в мир антихриста, трактуя его как чувственно, так и духовно, т. е. и как дух зла, победивший в России со времени Никона, и как конкретное лицо, человеческое воплощение этого духа; об ис­чезновении «истинного» священства; о необходимости строго соблюдать запрет на совместную молитву и трапезу с иновер­ными и еретиками; о возможности совершения таинства креще­ния и покаяния простолюдином (впрочем, спасовцы отрицали все таинства). В то же время основным отличием спасовцев от других беспоповцев стал отказ от перекрещивания приходя­щих к ним в согласие  «никониан». Спасовские сочинения XIX в. защищают бессвященнословный брак, но не известно как относились к браку первые спасовские наставники.

В научной литературе высказывалось мнение, что у исто­ков спасовщины могли стоять наставники Козма Андреев и Козма Панфилов, проповедовавшие на Керженце учение о Петре I — антихристе и позже замученные в застенках Преоб­раженского приказа1. Но единственное дошедшее до нас собствен­но спасовское «родословие», написанное на рубеже 60-70-х гг. XIX в., об этих наставниках даже не упоминает, возводя ис­торию согласия к Ладожскому скиту, основанному в конце XVII в. в Поморье2. Остановимся подробнее на характеристи­ке этого сочинения. Оно называется «Свидетельство от Боже-ственнаго Писания и от истории иноческаго жития о непре­рывном основании христианския веры под именем спасова согласия». Сейчас нам известны три списка сочинения (далее для краткости будем именовать его Родословием): два пол­ных в собрании рукописей Ярославского историко-архитек-турного музея-заповедника и один неполный в собрании ру­кописей Института истории СО РАН3.

Интересно, что один из ярославских списков (№ 9056) на­ходится в составе спасовского сборника постоянного состава «Книга, нарицаемая правила» в качестве отдельной главы. Составитель сборника датировал окончание своей работы 26 октября 1874 (7383) г. Сама «Книга» состоит из трех час­тей, разделенных на 48 глав, раскрывающих основные вопро­сы вероучения спасовцев. Родословие завершает «Книгу», это гл. 15 третьей части. Второй ярославский список (№ 17149) выполнен тем же писцом, что и первый. Кроме него в состав рукописи входит «Глава о пророках Божиих Енохе и Илии» (она включена в «Книгу, нарицаемую правила» в качестве гл. 14 третьей части)4. Новосибирский список Родословия де­фектный (без начала и конца, разбитый при переплете на две части, фрагменты текста перепутаны), находится в рукописи конца XIX в.5

Обратимся к тексту Родословия. Сочинение состоит из предисловия, где автор объясняет причины, побудившие его взяться за работу, и трех «показаний»: 1) «яко вера наша пра­вославная носит на себе имя самого Христа Спасителя, а не некоего человека, сиречь ересиарха»; 2) «от истории иночес­каго жития, яко корень Семене духовнаго непрерывно даже и доднесь пребывает»; 3) свидетельства о спасовцах «от внешних книг, сиречь от новых учителей».

Автор сообщает, что взяться за перо его заставили упреки представителей других старообрядческих согласий в том, что спасовцы не имеют своего Родословия. Но, по его мнению, «о простых иноках, чтобы писать их родословную нигде в Бо­жественном Писании и слова о сем не обретается». Поэтому, отмечает автор Родословия, «предшественники наши и храни­тели православныя християнския веры не имели понуждаю­щих их благословных вин, чтобы описать историю иноческой жизни». Но теперь, когда церковь колеблется от «еретиков» и «супостатов», пишет он, «аз последний в человецех возмнех, яже нужнейшая о вере православной изъобразити в трех по­казаниях»6. И все-таки основным источником Родословия ста­ло более раннее сочинение по истории спасовцев, обнаружен­ное его автором «в Нижегородской губерни, Семеновском уез­де, в Осиновском скиту у некоей престарелой инокини, именем Сигклитикии» уже после того, как скит стал единоверческим женским монастырем7, т. е. после 1849 г.

Что же касается времени создания сочинения, то уточнить его нижнюю границу помогает упоминание в третьем «показании» книги Павла Прусского «Воспоминания и беседы... о ста­рообрядчестве... издание Аласина, Москва, 1868 года»8, а верх­няя определяется датой завершения «Книги, нарицаемой пра­вила» (26 октября 1874 г.), в состав которой вошло Родословие. По мнению автора сочинения, только спасовцы сохранили в своей церкви истинное дониконовское православие. Представи­телей других старообрядческих согласий — даниловцев (помор­цев), филипповцев, федосеевцев,  «аристовых» — он приравни­вает к еретикам, нарицавшимся по именам своих ересиархов (арианам, македонянам и т. д.). В отличие от них, считает автор Родословия, «мы по Христе Спасителе спасовы нарицаемся», а именование «нетовщина» придумано противниками спасовцев9. Касаясь темы благочестивых «предков», автор Родословия в первую очередь упоминает жителей Ладожского скита, основан­ного в конце XVII в. Тогда же, по его мнению, спасовцы появля­ются в Нижегородских и Костромских пределах. После 1722 г., «егда... открылась от высочайшей власти некая свобода, тогда в Макариевском уезде построен скит иноком Иоаникием, наре­ченный Жеравишкинской... Последи же его преставления пос-ледова на его место наставником от него постриженный уче­ник его инок Иона. От Ионы пострижен бысть инок Иоасаф. От Иоасафа пострижеся инок Михей. Сей трудолюбивый ста­рец переселился в Нижегородскую губерню Семеновский уезд и построил с поможением братии новый скит, нареченный Осиновскии». После смерти Михея настоятелем Осиновского скита стал его постриженник Дорофей, затем — инок Иринарх. «По преставлению же инока Иринарха, в лето 7350 (т. е. око­ло 1842 г. —А. М.), сей Осиновскии скит обращен в единовер­ческий девичий монастырь. А который не последоваша едино­верию, тех всех изъгнаша вон по своим отечествам». В их числе была и инокиня Сигклитикия.

В Родословии назван еще один спасовский скит — «на Галеческих лесах», основанный постриженником инока Михея Манасием10. От него принял постриг  Иезекииль, проживший в иночестве 47 лет. Тот постриг инока Иону. «А от Ионы, — подводит итог автор, — пострижен инок Герман, который даже и до настоящаго времене Божию Благо-датию храним в живых есть»11. По существу, это вся полезная информация Родословия об истории спасова согласия. Упомяну­ты четыре скита, появившиеся в разное время, названы имена настоятелей трех скитов. Автор Родословия не ставил перед со­бой задачи дать подробное, систематическое изложение истории спасова согласия. Он просто хотел показать «от истории иночес-каго жития, яко род христианский верный, по евангельскому гласу, не прейде, ни же оскуде»12 и поэтому очень краток. Вме­сте с тем сведения по истории спасовцев, которые он сообщает, представляют несомненный интерес для исследователей старо­обрядчества, как, впрочем, и само Родословие, являющее собой замечательный образец старообрядческого историко-полемичес-кого сочинения второй половины XIX в.

Представление о вероучении спасовцев дают немногочис­ленные дошедшие до нас сочинения XVIII — начала XIX в., как собственно спасовские, так и написанные их оппонента­ми. Самое раннее из них относится к первой половине XVIII в. Это Послание неизвестного спасовца поморскому наставнику Спиридону Иванову. Сочинение до сих пор в исследовательс­кой литературе не упоминалось. Выявленный нами список написан полууставом и скорописью на 37 листах. Рукопись XVIII в., форматом 4°, в картонном переплете, филиграни на бумаге практически неразличимы. К сожалению, список со­чинения дефектный, без конца13. На полях рукописи заметки критического содержания. 

Хронологических привязок в сочинении две. Оно не могло быть создано раньше 1723 г., так как автор критически отзывается о некоторых положениях Поморских ответов, написанных в этом году; и позже 1742 г когда, согласно Павлу Любопытному, умер Спиридон Иванов.  Вернее всего датировать сочинение 20-ми — 30-ми гг. XVIII в

Дошедшая часть Послания содержит ценную информацию о вероучении спасовцев первой половины XVIII в. Обращаясь к Спиридону Иванову, автор сразу же переходит к главному пред­мету полемики, заявляя: «А еже ты убо аще и мниши нас быти аки некрещеных, и татарами порицавши, и язычниками — сие нам ничто же есть» (л. 1). Он против вторичного крещения «никониан», но также против учения поповцев; следователь­но, он — спасовец. Это подтверждается следующим замечани­ем: «Зриши ли, христолюбче... что глаголет (Златоуст. —А. М.) о Христе нашем архиереи, на Нь же мы уповаем, яко той есть вышыпе всякия нужды. Тем же и мы, верующе Ему и уповающе на Нь, не страшимся нужды» (л. 4-5).

Автор Послания придерживается общих для беспоповцев эсхатологических воззрений, считая, что в 1666 г. исполни­лось предречение о «мерзости запустения» и истреблении ан­тихристом «истинного» священства. И снова следует характер­ное для спасовцев упоминание о Христе, спасающем тех, кто верит в Него: «От сего времени по престатии бывшаго видима-го и чювъственнаго священства вместо смертных многих Един безъсмертныи присно живыи, не имея себе преемника, всех приходящих верою к Нему спасает» (л. 5 об.).

Дальнейшие рассуждения автора носят полемический ха­рактер и подтверждают предположение некоторых исследова­телей о том, что спасовцы отрицали все таинства: «И на вся быша законы и повелении, их же мы елика без священника не творим, обаче цела храним, сиречь противно не творим, яко же нарицаемии покрещенцы вы дерзаете. <...> Ныне же убо, яко же зрим... еже всему священнодействию видимому упразд-нитися на искушение верных по Вселенней». Но раз исчезло «истинное» священство, значит, ни одно из семи таинств со­вершаться не может. Более того, для совершения таинств, по мнению автора Послания, нужен не просто священник, но епис­коп: «Паче же без епископа никая християнская тайна от сед-ми тайн Новаго Завета священнодействоватися и совершитися видимо может». Но как спастись без таинств, в частности безкрещения? Автор-спасовец уверен: «Аще без пастырей церков­ных и без священников быти мощно, яве и без священнодей­ствия их реченных оных седми тайн быти мощно, сих же убо ныне ищущему спастися невозможно». Подводя итог своим рассуждениям об исчезновении истинного священства и таинств, он отмечает, обращаясь к Спиридону Иванову: «Виждь убо, о христолюбче, елико убо о скончании видимых благочестивых християнских тайн от пророчества, и от евангельскаго Христо­ва учения, и от святых отец и богословец зде тебе предъявих, а не от себе что мудръствуя, и лета указах, и по сем о Архиереи Истинном и Вечном, и о уповании на Нь» (л. 6-9).

Далее решается вопрос: как должен вести себя христианин, ищущий спасения, во время господства в мире антихриста. Пер­вое условие автора-спасовца — следует обратиться от «прелес­ти» с покаянием и молитвою, причем покаяние не рассматрива­ется как таинство: «Коль паче ныне, в небытность священни­ков, аще кто по Истинному Богу Господу нашему Исусу Христу от прелести обратится с покаянием, что возъбранит на некреще­ных вашим крещением Духу Святому снити, и очистити от сквер­ны, и освятити? Ты же убо не точию воздыхающих, но и моля­щихся Духу Святому, яко же обычно есть глаголати сице: „При-иде, и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны", и проч[ее], оглаголуеши нечестием и порицавши татарами; сам же сыи ты, аще и молишися и такожде призывавши Духа Святаго, но ему чюждь еси и лишаешися благодати Святаго Духа, понеже хули-ши Его. Хула же убо твоя на Дух Святыи есть сия, ибо не пропо-ведуеши божественныя силы Его и власти, но немощна Его ис-поведуеши, аки бы на некрещенаго водою не приходит Дух Свя­тыи. Сего ради таковых и порицавши татарами». Речь ведется о крещении не видимом — водою, а духовном, «еже есть от Хрис­та даемое Духом Святым крещение невидимое» (л. 11-13).

Раз­вивая эту идею, автор Послания утверждает, что «верных» сле­дует «познавать не от крещения, но от печатления крестным знамением». Причем, по мнению спасовского идеолога, креще­ние поморцев столь же «беззаконно», как и поповцев, — спасо­вец отчетливо видит, что в создавшихся после 1666 г. условиях обе главные ветви староверия не в состоянии построить догма­тическую систему, безупречную с точки зрения основ дониконовского православия: «Но убо и ваше нововымышленное и самозаконное погружение есть неправославно... противно самому Христу Богу Архиерею, иже крестити власть имать ныне при­ходящих к Нему Духом Святым. Вы же убо Того сан, яко же и поповщина нарицаемии, на себе восхитивъше, тако дерзаете новодогматствованием своим. <...> По сему и ваше погруже­ние несть крещение, но точно печати антихристове является» (л. 15—19 об.). В отсутствие «истинного» священства вместо та­инства крещения водой существует только крестное знамение и молитва: «Тем же крестное знамение и призываемое в молитве имя Христово ныне нам наипаче тайна вместо тайны крещения водою. <...> Нам ныне паче должно есть веровати и уповати на крестное знамение и на призываемое имя Господа нашего Исуса Христа, Сына Божия. Аще и некрещени есмы, но всячески по­лучим от Него благодать с призыванием имени Исусова и спа­семся» (л. 32-33). Христос сам спасает верующих в Него, без священников и таинств Духом Святым: «Яко же писано есть: „Верова Авраам, и вменися ему в правду". Аще ли Аврааму въменися вера в правду, колми паче несть ли достойно ныне нам веровати Господу нашему Исусу Христу, яко Той есть Спа­ситель наш и Архиерей и всех приходящих к Нему и верующих во Нь крестит Духом Святым» (л. 29-29 об.).

Рассмотренное сочинение позволяет впервые познакомиться с ранним учением спасовцев, что называется, «из первых рук». Судебно-следственные дела не могут дать адекватного представ­ления о вероучении старообрядческих согласий в целом и спа­совцев в частности. Вот, например, как комментирует автор спасовского Родословия утверждение «внешних» авторов, что спасовцы исповедаются не духовным отцам, а непосредственно Богу: «Наши христиане во время преследования христианския веры при вопросах не доказывают началником отцев своих духовных, которым исповедываются, но только показывают, что единому Богу каемся по Скитской исповеди»14.

Содержание Послания вносит существенные уточнения в наши представления об уче­нии ранних спасовцев. В частности, мы узнаем, что они отверга­ли все таинства, считали возможным спастись через духовное крещение и молитву, через непосредственное (минуя посредни­ков) обращение верующего к самому Христу. Применительно к основной теме нашей работы отметим резко негативную оценку автором учения и церковной практики старообрядцев-поповцев и поморцев. Осуществляемое ими крещение неофитов названо «новодогматствованием» и уподоблено антихристовой печати. Спиридон Иванов охарактеризован как «хульник» Святого Духа. Прямого обвинения в еретичестве нет, но оно подразумевается.

Подчеркивая значение новонайденного памятника для ис­следования вероучения ранних спасовцев, оговоримся, что нам неизвестно, насколько единым было это согласие в то время10. Поэтому абсолютизировать полученную информацию не следу­ет. Возможно, среди спасовцев уже в первой половине XVIII в. существовали некоторые разногласия по основным вопросам вероучения.

2  Мальцев А. И. Малоизвестное сочинение по истории старооб­рядцев спасова согласия // Старообрядчество: история и современ­ность, местные традиции, русские и зарубежные связи. Улан-Удэ,2001. С.307-309.

3              ЯГИАМЗ,  собр.  рукописей, №9056, л. 724-739; №17149,л. 25-40; ИИ СО РАН, собр. рукописей, № 52/71, л. 1-12 об., 33-39

4. Подробное описание ярославских рукописей, содержащих Ро­дословие, см.: Мальцев А. И. Малоизвестное сочинение... С. 307.

5  Описание рукописи см.: Панин Т. В., Титова Л. В. Описание собрания рукописей ИИФиФ СО АН СССР. Новосибирск, 1991. С. 85.

6  ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 17149, л. 26-27 об.

7  Там же, л. 36.

8  По-видимому, речь идет о книге: Павел (Прусский). Воспоми­нания и беседы о глаголемом старообрядстве. М., 1869.

9  ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 17149, л. 31-32 об., 40.

10.  Существование спасовского скита в Галичских лесах в 80-х гг. XVIIIв. подтверждается сообщением страннического исторического со­чинения 50-х гг. XIX в. «О начатке старца Евфимия...». Там отмечено, что знаменитый основатель страннического согласия инок Евфимий вместе со своими последователями в 80-х гг. XVIII в. поселился в пус­тыни в Галичских лесах. Но через два года странники вынуждены были покинуть эту пустынь из-за грабежей и обид местных крестьян, дей­ствовавших «по наущению» спасовцев, не желавших иметь рядом с собой конкурентов в лице странников (Мальцев А. И. Староверы-стран­ники в XVIII — первой половине XIX в. Новосибирск, 1996. С. 116).

11    ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 17149, л. 36-38.

12   Там же, л. 38.

     13    РГБ, собр. Барсова, № 151, л. 1-35 об. Далее листы Послания Указываются в тексте в круглых скобках

      14    ЯГИАМЗ, собр. рукописей, № 17149, л. 39.

      15    Спасовцы XIX-XXвв. разделялись на несколько течений, имев­ших существенные разногласия в вероучении. См., например: Старообрядчество: Лица, предметы, события и символы: Опыт энциклопедического словаря.М., 1996. С. 189-191.

16   Дружинин В. Г. Писания русских старообрядцев: Перечень списков, составленный по печатным описаниям рукописей. СПб., 1912. С 331, №225.