Поводом к подготовке настоящего сообщения послужил недавний случай, произошедший во время встречи представителей церкви с офицерами Армии и Флота организованной Московской Патриархией и Министерством Обороны. После доклада капитана первого ранга Рябцева А.Ю. на тему «Старообрядчество и Русская Армия», некоторые руководители нынешних казачьих организаций с неподдельным интересом, спрашивали докладчика: «Действительно ли были казаки-староверы?», и с недоверием отнеслись к известию о том, что Матвей Иванович Платов – Атаман Всевеликого Войска Донского, герой войны 1812 г. был истовым, без подмесу, старовером. Ну разве что вспомнят некрасовцов, да бунтарей-раскольников Стеньку да Емельку (а по нашему, добрых казаков Степана Тимофеевича, Емельяна Ивановича, Кондратия Булавина и Игнатия Некрасова).

         Но начнем по порядку. Сегодня у нас староверов день памяти священномученика протопопа Аввакума со товарищи. Ему и первое слово: « А се бегут человек с пятьдесят, взяли мой дощаник и помчали к Пашкову, версты три от него стоял. Я казакам каши с маслом наварил, да кормлю их, а оне бедные едят, а иные и плачут, глядя на меня, жалея по мне… По реке по Хилку заставлял меня лямку тянуть, зело нужен ход ему был и поесть неколи было, нежели спать, целое лето бились против воды. От тяготы водныя в осени у казаков стали и у меня ноги пухнуть и живот посинял, а на другое лето и умирать стали от воды» (1).

         Речь здесь идет о Даурском походе во главе с Афанасием Пашковым. Основу отряда Пашкова как обычно в таких случаях составляли казаки, а огнепальный протопоп был в отряде священником. И вот по прошествии многих уже лет, сам сидя в земляной тюрьме, в Пустозерске, в первой челобитной царю Алексею, просит не о себе, а большей частью, о своих товарищах-казаках, безвинно замученных неумным и жестоким начальником. «А инии твои государевы-световы казаки, тужащие в водах в то время помирали от тоя воеводския налоги» и поминает их поименно «Березовского казака Акишу бил кнутом за то что он ево Афанасьевы три щуки распластал нехорошо не умеючи, Ияков Красноярский молыл: только бы де воевода по государеву указу ехал прямую дорогою и мы бы де такие нужи не терпели. И он Афанасей его Иякова за то, бив кнутом жжег до смерти. И к моему протопопову окну мертвого кинул, что он на пытке творил Исусову молитву» (2). За то, что он произносил ее так как нужно, поминая Сына Божия, а не по-новому. (авт.)

Казаки также болели душою о своем молитвеннике и предлагали ему организовать побег из Пустозерска. Но Аввакум не желал навлечь гнев властей на своих спасителей и принял мученическую кончину.

         Атаманы Астраханских казаков Якушка Федоров, Мишка Юрьев и многие другие были сосланы в начале 1690-х годов в тот же Пустозерск, продолжавший оставаться местом ссылки старолюбцев и после казни Аввакума со товарищами. Но казаки вскоре бежали из Пустозерска, вернулись на нижнюю Волгу и там осели, усиливая уже сильно зараженных пропогандой старой веры насельников края (3). С берегов Волги старая вера быстро распространилась на Яик и там твердо укрепилась в сердцах и душах местных казаков.

         В середине прошлого века поголовно все Уральские казаки были старообрядцами, и уральский губернатор А. Столыпин, отец знаменитого П.А. Столыпина, отмечал единство и упорство в вере Уральских и Оренбургских казаков, сравнивая их за преданность старым русским идеалам с современными ему славянофилами (4).

         О том же свидетельствует и Леонид Масянов, сам Уральский казак и старовер, в книге «Гибель Уральского Войска».

         …среди Уральцев было много старообрядцев и это они, главным образом, ревнители старины всегда были против каких-либо новшеств. Вопросы религиозные среди них имели большое значение. В 60-х годах прошлого века, после одного из религиозных притеснений со стороны правительства, казаки решают уходить в другую землю, где есть настоящее православие. Для нахождения этой святой страны, называемой «Беловодское Царство», они посылают казака Барышникова.

         Вторичную попытку делают старообрядцы в 1898 г. Они послали трех казаков во главе с Хохловым, чтобы, наконец найти эту землю. Побывали они во многих странах, но опять ничего не нашли. Это событие с большой симпатией описано писателем Короленко (5). Григорий Хохлов, будучи уже в почтенном возрасте, после революции, стал одним из главных руководителей сильного и весьма организованного старообрядческого   движения,  объединявшего как казачье так и не казачье население края. В 1918 году он был расстрелян большевиками.

         Казаки-разинцы, сотники Самуйло Васильев, Исай Воронин и Логгин были военными руководителями знаменитого Соловецкого восстания и вместе с бывшим духовником царя Алексея Михайловича архимандритом Никонором стояли до конца и после предательского взятия монастыря вместе приняли страшные муки. Русской Православной Старообрядческой Церковью они причислены к лику святых.

         Следует отметить, что вообще в царствование царя Алексея Михайловича (почему-то именуемого Тишайшим), восстаний было не меньше, а даже больше, чем при его весьма неуживчивом сыне. Соляной и Медный бунты, Разинское восстание, мощные Псковское и Новгородское, в которых (6) главной движущей силой были тамошние городовые казаки да стрельцы. Псковское восстание побеждено не было, обманом казаков и стрельцов вызвали в Москву, где и расправились с ними. Так что расказачивать Русь начали задолго до садистских указов Троцкого. Кстати, о стрельцах и о Московском стрелецком бунте известный церковный историк Иван Заволоко пишет в книге « История Церкви Христовой».

         Московские стрельцы состояли из Донских казаков, которые в Смутное время помогали очищать Москву от иноземцев (7).

         Те казаки, которые под Москвой соединились с Пожарским и составили Московский гарнизон, говорит проф. Платонов в книге «Смутное время» (8).

         В конце XVII века на Дону старообрядцы сделались настолько сильными, что оставшиеся верными патриарху и Москве священники покинули Дон и ушли на север в Россию.

         Среди руководителей Черкасского переворота, поставившего атамана Лаврентьева во главе казачьего самоуправления, раздавались голоса, что пора восстанавливать старую веру во всем Русском Государстве (3).

         Фактически Старая Вера стала государственной религией казаков. После подавления восстания, казаки с игуменом Досифеем ушли на Медведицу, основав там крепость, которая держалась до 1699 года. Затем ушли на реку Куму, где вошли в контакт с Гребенскими Казаками. Через девять лет поднялось восстание Булавина “против князей, прибыльщиков и немцов, за то, что они вводят всех в еллинскую веру и от  истинней христианской веры отвратили своими знаменьми и чудесы прелестными … Бунт Булавина и через семьдесят лет бунт старообрядца Пугачева были подавлены, но казаки Дона и других областей России сохранили свою преданность старой вере и к началу двадцатого века значительная часть Донских казаков остались верными старому обряду и старым взглядам на церковь (3).”

         А вот более поздние свидетельства известного русского писателя А. Мельникова-Печерского. Они тем более ценны, что по роду своих основных занятий он курировал вопросы раскола в Министерстве Внутренних Дел. Вот что пишет он в “Очерках поповщины”

         По изгнанию Наполеона из Москвы столицу заняли Донские Казаки, в числе которых много было старообрядцев. Рогожские попы исправляли им требы, а войсковой атаман граф Платов, сам тоже старообрядец, оставил на кладбище походную церковь, освященную во имя Пресвятой Троицы (9).

Надобно заметить, что по свидетельству очевидцев казачьи разъезды практически и не покидали района Рогожской заставы. А в это время недалеко от Рогожского – в нынешнем Павловском Посаде старообрядцы-крестьяне Герасим Курин и Егор Стулов с помощью казаков Уральцев так развоевались, что выгнали французов из города Богородска (пока еще Ногинска). Замечательно ответил на вопрос Курина  о боевом решении командовавший Уральцами урядник.

…А что решение? Ударим и сметем! [10]

Так сказать и сделать мог только Уральский казак.

         Вскоре отдаленные украйны на Дону, на Волге, на Яике и в Сибири наполнились старообрядцами. Казаки вступали в раскол почти поголовно! [9]

Там же.

         В царствование Петра I произошел на Дону известный бунт Кондратия Булавина (1708 г.). Когда это восстание было подавлено один из главных предводителей Игнат Некрасов с 2000 казаков убежал на реку Кубань. Все беглецы были старообрядцами по поповщине. Пришедши на Кубань они в так называемых Гребенях завели много станиц и заселили край. К ним на вольные обельные земли стали во множестве приходить казаки с Дона, Волги и Яика.

Там же.

         Этот Феодосий был посвящен в сан раскольничьего епископа Кубанского и Терского архиепископом Крымским по приказу самого султана.

Мельников также сообщает, что авантюрист и самозванец, лжеепископ Анфим (из новообрядческих дьячков, имевший при себе гарем из двух лжедиаконисс) теми же казаками был казнен старым казачьим обычаем (в куль, да в воду). Чтобы другим не повадно было!

         Во время проведения Собора о приискании старообрядческого епископа (1831-1832гг.) “на Рогожское приехали казаки Донские, Уральские, Линейные – всех казаков до сорока человек (9). Значительную помощь в этом святом деле оказал атаман некрасовец Осип Гончаров. По характеристике проф. Субботина, Гончаров был человек “тонкий и умный, неутомимо деятельный и предприимчивый ”. Владыка Амвросий отправляясь из Константинополя в Белую Криницу имел при себе паспорт на имя казака-некрасовца и одет был в некрасовский же старинный долгополый чекмень.

Там же. 

         Повествуя о старообрядцах в Санкт-Петербурге…

В праздничные дни в Королевской моленной, рядом с купцами и мещанами, одетыми в кафтаны старинного покроя, стояли в мундирах, нередко с ординами офицеры и генералы древлего благочестия (цитата в цитате) “благочестивая рать небреемая, Христовы стрельцы, сиречь казаки” это линейцы, уральцы и донцы вызываемые в Петербург в собственный Его величества конвой и в ту пору бывшие  все поголовно в расколе.

         Нельзя не упомянуть о протоиерее Иване Матвеевиче Ястребове. Нет прямых сведений о его казачьем происхождении, но у казаков он пользовался огромным уважением и непререкаемым авторитетом. Мельников утверждает, что именно ему обязано Рогожское тем, что атаман Платов оставил в нем полотняную церковь, а московский градоначальник словесно разрешил служить в ней обедню. Когда на Рогожском после указа 1878 г. о воспрещении принимать у себя бегствующее священство в очередной раз подняла голову т. наз. партия примирения, то есть принятия единоверия “…он после особенно торжественной службы и крестного хода поставил посреди Рождественского храма аналой, положил на нем  Крест и Евангелие и стал возле. Как скоро часовня наполнилась собравшимися на совещание, он не допуская начала рассуждений поднял руку с двуперстным сложением и громко произнес: “Cтойте в истинной вере и за правый Крест до последней капли крови! Кто последует истинной Христовой вере подходи и целуй Крест и Евангелие, а кто не желает оставаться в прежнем положении – выходи вон!” Эффект вышел чрезвычайный, все приложились ко Кресту и о принятии единоверия и речи больше не стало! (9)” 

         Не обошел темы и Л.Н. Толстой. Так в повести “ Хаджи-Мурат” он пишет:

         … в день побега Хаджи-Мурата начальникам конвоя был урядник, георгиевский кавалер в скобку остриженный молодой кровь с молоком здоровый русый малый Назаров. Он был старшим в бедной старообрядческой семье, выросший без отца и кормивший старуху-мать с тремя дочерьми и двумя братьями (11).

         В знаменитой повести “Казаки”:

…Очень, очень давно предки их староверы бежали из России и  поселились за Тереком между чеченцами на Гребне (12).

А вот свидетельство знаменитого репортера и писателя В. Гиляровского.

…Пребывание Л.Н. Толстого в дни его юности в Гребенских казачьих станицах, впечатления рожденные в широкой вольной душе особыми условиями боевой и свободной жизни среди опасностей и патриархальной простоты казачества ярко отразилось на его последующем творчестве. Недаром ведь когда через 60 лет после  того как он жил в этих местах, Толстой ушел из Ясной поляны, то железнодорожный билет, найденный в его кармане был до Владикавказа! Он стремился в казачьи станицы! Там на воле в жизненной простоте в тихой пустыне (а не в Оптиной пустыни авт.) он искал видимого последнего покоя. (13)

В драме А.Н. Островского “Лес” трагик Несчастливцев спрашивает комика Счастливцева, собравшегося идти пешком из Вологды в Керчь.

…Ну до Воронежа положим ты с богомольцами дойдешь Христовым именем пропитаешься, а дальше-то как, Землей Войска Донского? Там не-то что даром, а даже и за деньги не накормят табашника. Облика християнского на тебе нет, а ты хочешь по станицам идти, ведь казачки- то тебя за беса сочтут, детей стращать станут (14).

Еще более позднее свидетельство имеется в книге проф. Пругавина “Старообрядческие архиереи в заточении”, где упоминаются епископ Конон, в миру казак Есауловской станицы ОВД Козьма Смирнов. За отказ признать себя лжеепикопом или перейти в единоверие власти продержали его в подземной монастырской тюрьме в Суздале 22 года и выпустили на свободу уже в 1880 году. Многие староверы еще при жизни почитали его святым Божием. К чести администрации тогдашнего Наказного атамана его пытались разыскать, но “православные” владыки упрятали епископа Конона надежно, да еще и казакам налгали: “Нету мол его у нас!”

Неоднозначно описание казаков-староверов в произведениях М.Н. Шолохова. Неоднозначна и оценка творчества писателя казаками, особенно современными “белыми”. Хочется в этой связи привести высказывания настоящего белого казачьего генерала П.Н. Краснова.

…Писатели и поэты, художники и ваятели, композиторы и танцмейстеры искали у казаков вдохновения. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, гр. Л.Н. Толстой, Шолохов воспели их…(15)

Вернемся однако к рассказу Шолохова “Жеребенок”.

… Трофим чудовищно ругаясь трюпком поехал туда где бородатые краснорожие староверы теснили эскадронного с тремя красноармейцами прижимая их к яру … плыли перед глазами эскадронный прыгающий в яр, щербатый старовер крестящий шашкой политкома (16).

Но более всего образов староверов в “Тихом Доне”. Мало кто обращает  внимание, что вместо бессмысленного “спасибо”, казаки говорят обращаясь друг к другу со словами благодарности “Спаси Христос!”. Одновременно с общеупотребительными приветствиями “Здорово дневали” или “Здорово ночевали” обращаясь к старикам чаще говорят “Доброго здоровья, господа старики!”. Вообще же так приветствуют и благодарят друг друга только староверы-поповцы, и не казаки в том числе. Во многих хуторах, в том числе и не старообрядческих, этот обычай сохранился и до сих пор. Теперь слово самому М.Н. Шолохову.

…Еще в прошлый мясоед наезжали сваты (к Наталье авт.) издалека с речки Цуцкана богатые невпроворот староверы-казаки.

Обращаясь к Листницкому нач. штаба дивизии говорит.

…если Вы поедете в 14 полк. Там исключительно славный подбор офицеров и казаки потверже, посерее, большинство из южных станиц Усть-Медведицкого округа. Там Вам лучше будет. Листницкий с радостью воспринял перевод и с удовлетворением осознал правдивость нач. штаба – офицеры в большинстве монархисты, казаки на треть разбавленные старообрядцами Усть-Хоперской, Кумылженской, Глазуновской и других станиц были настроены отнюдь не революционно.

…На углу во дворе Архипа Богатырева – большого староверской складки казака служившего в гвардейской батарее…

Суд над Подтелковым в хуторе Пономареве.

…Февралев, казак старообрядец Милютинской станицы вскочил как подкинутый пружиной: “Расстрелять! Всех!”. Он по оглашенному затряс головой оглядывая всех изуверским косящим взглядом, давясь слюной закричал: “Нету им христопродавцам милости. Жиды какие из них убить. Убить! Распять их. В огне их.”

Ну вот другой портрет…

…Вез их казак-старообрядец с таким детским розовым и чистым лицом, что даже Штокман беспричинно ежил улыбкой губы. У казака несмотря на его молодость курчавилась густейшая светло-русая борода, арбузным ломтем розовел в ней свежий румяный рот, возле глаз золотился пушок и то ли от пушистой бороды, то ли от  полнокровного румянца глаза как-то особенно прозрачно синели…

И там же…

…не жалуешься на здоровье, товарищ? И пышущий силой и молодостью старовер, распахивая овчинный полушубок, тепло улыбался: “нет Бог грехами терпит покуда. А с чего она будет нездоровье. Спокон веку не курим, водку пьем натурально, хлеб с махоньких едим пшеничный. И зачем жгешь зелью эту? Гля какой кругом вешний дух чистый, а ты поганишь грудя вонючим дымом.”(16)

А вот роман Константина Седых “Даурия”…

…Через год Андрей Улыбин переселился в поселок Мунгаловский и скоро женился на статной красивой девке из семьи казака-старовера.

Другое место этого романа…

…Смелыми людьми были сотенные и взводные командиры дружины. Первую сотню водил байкинский вахмистр Дорофей Золотухин, рыжебородый, неразговорчивый старовер-храбрец, боявшийся на этом свете лишь табачного дыма. (17). Писатель Анатолий Знаменский, сам уроженец станицы Кумылженской, в романе о Ф.К. Миронове “Красные дни” в сцене после расстрела Думенко пишет.

…Серега Кравченко перепугался при виде красного околыша, ему показалось, что скачет на него какой-то белоказак-старовер в заломленной атаманской фуражке… (18). Напутал маленько писатель. Околыш у атаманской фуражки был в то время синий, а тулья голубая.

Заключение

В знаменитом романе П.И. Мельникова (Печерского) “ В лесах и на горах” есть сцена когда перед страшными гонениями Старой веры в царствование Николая I на соборе керженских монастырских старцев и стариц последнюю надежу возлагали на своих единоверцев казаков. Комаровская же игуменья мать Манефа сказала так: “А что казаки, казаки люди служивые. ”

И давила же служилый люд тогдашняя власть. На Урале выселяли и расказачивали тысячами и это в 1875 году!!! На Дону низовских староверов выселяли на север области так – среди зимы ломали в доме печь. И поехал казак на чужбину далеко (островской казак Петро Быкадоров со слов своего деда). Именно староверы Донские, Кубанские, Терские, Уральские и составляли костяк вновь создаваемых войск Амурского и Усурийского (казаки И. Павлов и В. Косарев с дедовских слов). На Кубани, в станице Кавказской отобрали старообрядческий монастырь, разорили могилы и надругались над мощами почитаемого казаками (и не только) святым епископа Кавказского Иова (в миру боевого казака – кубанца Зрянина). Казаков-староверов открыто исповедующих веру не производили в офицеры (наровне с иудеями!). Но не многие казаки дрогнули. Перед Германской войной почти все Уральцы, Терцы, Астраханцы остались приверженцами старой веры. Значительная часть Донцов (по некоторым оценкам до половины войска), Оренбуржцы, Забайкальцы так же не оставили отеческой веры. Первый Георгевский кавалер Германской войны Донской казак Козьма Крючков (хутор Нижне-Калмыков Усть-Хоперской станицы) был нашим единоверцем – старовером Белокриницкой иерархии. Его братья, раненные в том самом знаменитом бою даже лечились в госпитале на Рогожском! Революция, гражданская война, коллективизация крепко прошлись по душам казачьим, но теплится в них истинная Христова вера и даст Господь до скончания века. Служит в одном из подмосковных приходов молодой священник, потомок родного брата атамана Платова, в станице Березовской окормляет прихожан родной правнук архиепископа Иоанна, отец Иоанн Горшенин. На Дальнем Востоке собрались вместе трудится и молится староверы-казаки уссурийцы, в станице Антибесской собрались сибирские казаки. В Москве, где проживает почти 70 000 потомков казаков, в Рогожской слободе собрались казаки-староверы донцы, кубанцы, терцы, оренбуржцы, уссурийцы. Цель у нас одна и правда одна! Без Истинной Христовой Веры не будет ни казачества, ни Великой России!

Литература

1.     Житие Аввакума в сборнике «Житие Аввакума и другие его сочинения», Москва., «Советская Россия», 1991 г.;

2.     Там же, записка к первой челобитной;

3.     С. Зеньковский «Русское старообрядчество», Москва, «Церковь», 1995 г.;

4.     Донесение в МВД 26 февраля 1859 г. «Исторический вестник» 1869 г.;

5.     В.Г. Короленко «Избранное», стр. 208, Москва, 1955 г.;

6.     Псковские летописи, БСЭ;

7.     И.Н. Заволоко «История Церкви Христовой», Рига, 1990 г.;

8.     С. Платонов «Смутное время»;

9.     А Мельников-Печерский «Очерки поповщины» Собрание сочинений в 8-ми томах, т. 7, Москва, Издательство Правда, 1976 г.;

10.  «Герои 1812 года» ЖЗЛ, Москва 1987 г.;

11. Л.Н. Толстой «Повести и рассказы», Москва 1985 г.;

12. Л.Н. Толстой «Казаки. Повести и рассказы», Москва, Художественная литература, 1981 г.;

13. В. Гиляровский Собрание сочинений в 4-х томах, Москва 1989г.;

14. А.Н. Островский «Пьесы» Ленинград, Художественная литература, 1986 г.;

15. «Казачьи войска», Казачий альманах, Париж 1939г.;

16. М.Н. Шолохов Собрание сочинений, тома 1, 2, 3 Художественная литература 1966 г;

17. К. Седых «Даурия», Москва, Художественная литература, 1958 г.;

18. А.И. Знаменский «Красные дни», Москва, Советская литература, 1990 г.

 Опубликовано на сайте "Платовец"