В   серьёзном  логическом  противоречии    с  основной  идеей   труда   М. В. Осипенко   о   «повреждённости»  дониконовской  церковной  обрядности   находится  и  цитируемый  ею   соборный  тезис  1971  г.   «о  признании   православности   старых  обрядов  и  спасительности  употребления  их».  Наконец,   автор,   с   одной  стороны,  приводит   синодальное     постановление   1929  года   « Об  упразднении    клятв   Московского  Собора  1656  г.  и  Большого   Московского  Собора   1667  г.,  наложенных  ими  на  старые  русские  обряды  и  на   придерживающихся   их  православно  верующих  христиан»,  с  другой   -   цитирует  (с. 61)  негативные    оценки   Собора  1666  г.  в  отношении    старообрядцев.  Уверяя  к  тому  же,  будто  этот  «Собор   не  изрек  в  своем  определении  никакого   проклятия  или   прямого   осуждения  ни  на   старопечатные  книги,  ни  на   двуперстие  в  крестном  знамении,  ни  на   сугубую  аллилуию,   ни  на  другие  обряды,   излюбленные   раскольниками (sic!  -  о. А.П.)». 

А   в  качестве   вывода  из   всей  главы   читателю  предложены  обвинения  староверов  в  «гордости»,   «фарисействе»  и,  совсем  в  заключение,   прямо  в   «ереси»,  «невежестве»,  «отторгающем  себя  от  Церкви».  Последние   мысли  -  из   приведённых   тут  же  (с. 62)  новых   цитат    из  «возлюбленного»    автором   Крижанича.  Вероятно,   почитаемого  ею  наподобие   некоего  «святого  отца». 

Какой  же  вывод  из   всего  этого  следует   сделать    сегодня   и  старообрядцам,  и  вообще   всем   тем,   кто  не   разделяет    воззрений   г-жи  Осипенко?  Скорее  всего,  достаточно  регулярное    появление  в  последние  годы   изданий,  подобных  путеводителю   «Во  отоце    океана    моря» (в  этом  же  ряду   -    работы,  например,    упоминавшейся  здесь  Н.  Михайловой,  а  также  о.  Даниила  Сысоева,  В. Шмидта  и  ряда  других),   свидетельствуют,  что    несмотря   на   процитированные  выше   собственные  соборные  решения    о    реформах   XVII  века,  принятые  в   столетии    минувшем,  в  новообрядческой  среде  (где,  как  известно,  иногда   говорят  об  идейной  разделённости,    как  о    черте,   сугубо   присущей  лишь   старообрядческим  согласиям)     доныне    нет    единомыслия   в   вопросе    о  старых  и  новых  обрядах. 

В  этой  связи   представляется   целесообразной   начало,   так  сказать,   «внутриниконианской»    открытой  полемики  по  данной  теме.  Поскольку   возможность    ведения   какого – либо  диалога,  в  том  числе  и   для  старообрядцев,   во  многом    определяется  наличием  у  оппонента    его    собственного    целостного     взгляда  на   предмет    дискуссии.  Остаётся   пожелать,   чтобы  эта   цельность   стала  со  временем    реальностью   жизни,  а   не   только   соборных    постановлений   прошлого   века.   Некоторые  из  которых,   к  тому  же  (как  показывает  и  рассмотренный  выше  пример),   остаются, к  сожалению,   достоянием    одной    лишь  бумаги.