Итак,  в   «адвокаты»  дел  Никона,   которого  М. В.  Осипенко    чуть  выше (с. 54)  именует,  не  больше,  ни  меньше,   «вернейшим  союзником   старообрядцев  в  борьбе  за  чистоту   православной  веры» (!),  привлекается  прямой  и  явный (!)   католик  -  хорват.  Выпускник   Коллегиума   св.  Афанасия  в  Риме, он  занимался   на  родине   «проблемой  унии   применительно   к  своему  отечеству».  Его  перу  принадлежит  «Всеобщая  библиотека  схизматиков» (то  есть  «раскольников»,  как  латиняне   называли  православных).  Безусловно,  в  целях   нарушения     общеправославного    единства   в  противостоянии    папскому   Риму,  Крижанич   создаёт  теорию,  «что  вековой  спор   между   восточной  и  западной  Церковью   проистекает  не  из  самой  религии,  а  из  …  соперничества    ...    греков  и  римлян   за   земную  власть.  Таким  образом,   вопрос  о   разделении   Церквей   .. .   к  славянам  не   должен    относиться.  Нечего  им  мешаться  в  чужую  распрю.  Славяне  … должны  знать  …   единую   Церковь,  не  имеющую  рубежей,   распространённую  во  всём  свете». 

  

Хотя  об  этом  и  не   сказано  в  рассматриваемом  сочинении,  совершенно   понятно,  что  под  этой  «Церковью»   могла  подразумеваться  только   католическая.  Для  облегчения   задачи   привлечения  к  ней   восточноевропейских  народов  Крижанич  даже  составлял  т.н.  «всеславянский  язык»,  утверждал,   что  все  славяне  должны  жить  в  едином  государстве.  Это,  конечно,  очень   живо  перекликалось  с   тогдашними  настроениями  царя  Алексея  Михайловича,  упоминавшимися  выше.  И  в  1659  году    хорват  прибывает  в  Москву,  где  практически  сразу  же(!)  принимается   на   царскую  службу,  получив  от  государя  поручение  «составлять  славянскую  грамматику» (будто  бы  до  того  не  существовавшую). 

  

Замечу,  что  прошение   об  отправке  в  Россию  он   подал   руководству  ватиканской  Конгрегации    пропаганды   ещё  в  1641-м.  В  нём  он    прямо  заявил,  что  будет  «содействовать  просвещению (нашей – о. А.П.)  страны  и   призывать  русского  царя  начать  войну  с  Османской  империей».  В   том  же  году  он  был  рукоположен  во   священники,  ещё  через  год  получил   звание  «миссионера»  и   степень  доктора   богословия.  Есть  любопытные   сведения  о  переписке  тех  лет    между  нашим  «героем»  и  известным  Паисием  Лигаридом.  Вероятно,  они  взаимодействовали  ещё  до  отправки  на  Русь.  Что,  конечно,   неудивительно.  Ведь,  по  оценке  современных  исследователей,  Крижанич   «выступил  против  идеи  «Москва – Третий  Рим» (в  традиционном  её  понимании – о. А.П.),  доказывая,  что  …  эти  схемы … умаляют  международный  авторитет  Русского    государства  …  Позиции  писателя – богослова  определялись  также  желанием  …  доказать  целесообразность  сближения  православной  и  католической  церквей» (Гольдберг А.Л. и др.,  указ. соч., с. 303).  

  

Уехав  из  России  в  1678-м,  Крижанич    тогда  же   постригся  в  Вильнюсе   в   монахи  доминиканского  ордена  (с  именем  Августин),   а  в   1683-м  погиб   по  пути  в  Рим   в  Вене,  при  осаде  её  турками.  Весьма  примечательны   письма   в   ватиканскую  Конгрегацию  веры,  направлявшиеся   Крижаничем  из  Польши  в  последние  годы  жизни.  В  них  он  утверждал,  «что  в  Москве   много   тайных  католиков  и  что  там  благодатная  почва  для  распространения  католичества» (там же,  с.  305). 

 

Полагаю,  вышеизложенного   вполне  достаточно,   чтобы  в  принципе    не    считать    «богословские»  доводы   Крижанича    приемлемыми   в  среде  именующих  себя  православными.   Ведь   61-е  правило  свв.  апостол  (в  толковании  Зонары)   недвусмысленно  гласит: «К  обвинению  (православных – о.А.П.)  не  должны  быть  допускаемы  ни  еретики,   кто  бы  они  ни  были,  …   или  находящиеся  вне  общения (евхаристического  -  о. А.П.),  будут  ли  это  клирики  или  миряне» («Трёхтолковая  Кормчая», М., 1876. С. 125).  О  том,   что  для  традиционного    православного  сознания  католики  (и  униаты)  являются  еретиками,   напоминать   вроде  бы  излишне.

Однако   М. В. Осипенко   не    только  с  явным  осуждением   рассказывает  об   отказе   протопопа   Аввакума   благословить  Крижанича  (как  лицо  неопределённого  вероисповедания; в России  он  называл себя  «Юрий  Сербин»)  при  их   встрече  в   Тобольске (с. 58).   Она  проводит  прямую  параллель    между   учением    заезжего   хорвата   о    необходимости   безрассудно   «покоряться  Церкви»,  о   «незначительности   обрядов  в  деле  спасения»   и   …  решениями   новообрядческих  Соборов   1918,   1929,  1971  и  1988 -  го  годов  об  отмене    клятв  на  старые  обряды (!).  «До    такого («крижаничевского»  -  о. А.П.)   взгляда  на    раскол  общецерковное  сознание  доросло  только  спустя   три  столетия»  -  читаем  в  путеводителе  на  с. 60,  перед  рассказом  об  отмене  проклятий  старообрядцев  в  ХХ веке.  Утверждение   это   тем  более  парадоксально,  что   на   всех  пяти  предшествующих   страницах   «из   Крижанича»   о  какой – либо   «равночестности   обрядов»    не    сказано  …    ничего.