Преодоление идеологического диктата в исторической науке более свободный доступ к архивным материалам, возраставшая роль церкви в общественной жизни, в сфере идеологии обусловили возможность и необходимость поворота исторической мысли к изучению РПЦ вообще, старообрядчества в  частности. Поэтому отношения между РПЦ и  старообрядчеством приобретают особую актуальность.

В начале 60-х гг.  XIX в. некоторые перемены, обозначившиеся в правительственной политике по отношению к старообрядчеству, с необходимостью потребовали от Русской православной церкви (РПЦ) изменений в тактике борьбы с «расколом», более активного и широкого использования методов «увещевания» старообрядцев, и, прежде всего, планомерной миссионерской работы среди них.

Начало активной миссионерской деятельности православного духовенства среди старообрядцев историки относят ко времени царствования Петра I. Но первые «прения о вере» состоялись чуть раньше, 5 июля 1682 года в Грановитой палате, в присутствии патриарха Иоакима и правительницы Софьи. От имени ревнителей «древлего благочестия» на этом собрании выступал суздальский протопоп Никита Добрынин (Пустосвят), доводы которого в защиту «старой веры» патриарх и архиереи не смогли опровергнуть. Спасая их честь и достоинство, Софья, объявив перерыв в «прениях», по совету патриарха, приказала казнить священника Никиту. В 1722 году Петр I, по просьбе Синода, послал к старообрядцам Выговской общины иеромонаха Неофита с наказом «имети о происшедшем несогласии кроткое и безопасное разглагольство, принуждения не творити насильно» . Первые же публичные «разглагольства», происходившие в Петрозаводске в присутствии военных и заводских рабочих, показали полное превосходство выговских начетчиков и в знании спорных вопросов, и в умении защищать свою точку зрения. Неофит отказался от публичных диспутов и составил 106 вопросов, предложив выговцам письменно ответить на них. Знаменитые «Поморские ответы» на вопросы Неофита  составлены были столь искусно, что несколько десятилетий РПЦ не находила сил опровергнуть их положения.

Миссионерство, как планомерно организованная деятельность православного духовенства по преодолению идеологии и практики раскола, не получило достаточного развития вплоть до последней трети XIX вв. Постоянная миссионерская работа со старообрядцами возлагалась в этот период на приходских священников. Мерами воздействия, осуществляемыми  в «духе любви и кротости», служили частные и публичные собеседования, духовные увещевания, церковные проповеди и др. В обязанности священника входили также сбор сведений о раскольниках и выявление распространителей старообрядческого вероучения для регулярных донесений об этом в Духовную консисторию. Таким образом, священник должен был исполнять и свои прямые обязанности служителя культа (богослужения, исполнение обрядов и т.п.), и епархиального чиновника, и миссионера. В таких условиях приходские священники нередко относились к своим миссионерским обязанностям весьма формально. Кроме того, большинство из них обладали слабой общеобразовательной и профессиональной подготовкой, недостаточным авторитетом среди прихожан, равнодушием к своим пастырским обязанностям, корыстолюбием, недостойным поведением. Не имели они и глубоких знаний о самом объекте миссионерского воздействия: сущности и особенностей вероучения старообрядцев. Со своей стороны, старообрядцы нередко избегали частных бесед с православными священниками, не принимали их в своих домах, не отзывались на их приглашения.

Не удивительно поэтому, что православное священство по-прежнему предпочитало способы борьбы с расколом репрессивно-ограничительного характера, старалось опираться на поддержку гражданских властей.

Только массовое движение среди бывших крепостных крестьян за официальное признание их старообрядцами, начавшееся в н. 1860-х гг., вынудило руководство РПЦ всерьез заняться организацией системы миссионерской деятельности среди старообрядцев. Первым шагом постоянной, целенаправленной проповеднической деятельности миссионеров среди старообрядцев стало образование во второй половине 1860-х гг. в епархиях РПЦ миссий в составе миссионерских станов (округов).

В Самарской епархии такая миссия была образована с санкции Синода в 1876 году. Епархия была поделена на пять миссионерских станов. Епархиальную миссию возглавил протоирей Д.Орлов. Вскоре миссионерские станы пришлось разукрупнить, так как территория, подконтрольная некоторым из них, оказалась больше территории уездов. Наладить миссионерское дело, повседневно руководить им на столь обширной территории было сложно, тем более, что благочинные, поставленные во главе миссионерских станов, не освобождались от своих повседневных обязанностей. Основной фигурой православной миссии оставался приходской священник. Но теперь убеждение и религиозное просвещение старообрядцев, возвращение их в ряды приверженцев православия стало рассматриваться как важнейший долг перед церковью и своей паствой. Возглавлявший миссионерский стан священник координировал деятельность приходских священников, помогал им в миссионерской деятельности участием в публичных и частных собеседованиях со старообрядцами.

Большое значение в становлении и совершенствовании миссионерской деятельности РПЦ сыграло создание в ноябре 1869 года под покровительством императрицы Марии Александровны Православного миссионерского общества в качестве общественной организации. Общество имело своей задачей содействие «православным миссионерам в обращении в православие обитающих в пределах Российской империи нехристиан» . Вскоре его деятельность была распространена на иноверцев, к которым были отнесены и «мнимые старообрядцы» различных толков. В соответствии с этим Миссионерское общество сосредоточило основные организационные усилия на борьбе с расколом.

Вначале на местах были созданы Советы Православного Миссионерского общества. В Самарской губернии по данным за 1871 г. в состав такого Совета входили 253 человека, в их числе 173 представителя духовенства, 32 купца, 14 чиновников, представителям остальных восьми названных в списке категорий населения губернии было выделено всего 21 место, в том числе одно место миллионному губернскому крестьянству .

При столь громоздкой структуре Совет мог лишь более или менее успешно изыскивать средства для финансирования миссионерской деятельности, обеспечивать миссионеров литературой, обобщать их опыт работы со старообрядцами и разрабатывать на его основе необходимые инструкции, наставления и т.п. Но этого было явно недостаточно для обеспечения эффективной деятельности сообщества миссионеров, нуждавшегося в постоянном оперативном руководстве.

Этот существенный недостаток устранялся созданием епархиальных Комитетов Православного Миссионерского общества. В Самарской губернии такой Комитет был создан в 1871 году в составе одиннадцати человек. Председателем Комитета стал епископ Самарский Серафим, товарищем председателя – начальник губернии, действительный статский советник А. Д. Сведбеев, членами Комитета – Ректор Самарской Духовной семинарии архимандрит Тихон, кафедральный протоирей И.Е. Халколиванов, инспектор Духовной семинарии протоирей Д.Н. Орлов, законоучитель семинарии протоирей Я.И. Третьяков, директор гимназии статский советник А.И. Соколов, коллежский советник В.И. Калатузов, самарский 1-й гильдии купец М.И. Назаров (казначей комитета), Ф.И. Никонов и П.И. Субботин. Был назначен и делопроизводитель – священник тюремной церкви Н.И. Ласточкин.

В деятельности Комитета важное место занимали вопросы финансового обеспечения миссионерства: оплата труда миссионеров, «проездных» для них, аренда помещений, приобретений богослужебных книг и т.д. Кроме того, Комитет выделял пособия для новообращенных, заботился об обучении их детей. Денежные средства, которыми распоряжалось Православное Миссионерское общество и его комитеты на местах, складывались из ежегодных членских взносов; единовременных пожертвований; кружечных сборов в храмах для распространения христианской веры; а также денег, собранных среди верующих членами Общества по специальным «сборным книжкам» .

Самарский комитет миссионерского общества оказывал помощь руководству епархии в подборе миссионеров, правильном их использовании, периодически направляя в селения, наиболее «зараженные расколом» своих «штатных» миссионеров. Так, например, в 1882 г. в непосредственном распоряжении Комитета состояли: священник с.Тяглое Озеро Василий Соловьев, крестьянин Афиноген Курчаев, николаевский мещанин Михей Муравьев и священник пригорода Ерыклинск Александр Вратский, получавшие от Комитета вознаграждение в размере 200 - 240 руб.

В 1890-е гг. в организацию миссионерской деятельности РПЦ были внесены некоторые изменения. В 1890 г. было проведено создание миссионерских округов. В 1896 г. Духовная Консистория одобрила предложение священника с. Тяглое Озеро Алексея Н-скаго о создании миссионерских союзов священников для объединения их усилий в борьбе с расколом и обмена опытом миссионерской деятельности. Организация Самарской епархиальной миссии была завершена в конце 1896 г. учреждением должности епархиального миссионера, обязанном «объединить миссионерскую деятельность и направить её по указанному епархиальным начальством пути» . Уже в первый год епархиальный миссионер В. Кесарев посетил более десяти сел и деревень в Новоузенском и Николаевском уездах, провел четыре публичных и восемь частных бесед .

Переход к организованной, целенаправленной деятельности среди старообрядцев и сектантов помог выявить энергичных, способных проповедников православного вероучения, защитников интересов православной церкви. В отчетах Самарской епархии за 1870-1880-е гг. часто называется имя священника с.Балаково Николаевского уезда  Александра Началова, только в 1870-е гг. возвратившего в ряды последователей «истинно православной церкви» несколько сотен потерявших с нею общение верующих.

В Ставропольском уезде и православные, и старообрядцы хорошо знали священника пригорода Ерыклинска Александра Вратского, и с уважением о нем отзывались. В свободное от служебных обязанностей время он организовывал публичные и частные собеседования со старообрядцами сел Ягодное, Хилково, Нижнее Санчелеево, Елховка, Кошки, Красный Яр и др., на которые собирались нередко тысячи верующих . Только в 1892 году он провел 40 публичных и 60 частных бесед со старообрядцами поморского и спасовского согласий . В дискуссиях по самым острым вопросам А. Вратский неизменно выходил победителем. Его оппоненты, старообрядческие уставщики и начетчики  А.Коновалов (с. Нижнее Санчелеево), А. Круглов (с. Елховка), И.Герасимов (с. Кошки), И.Ефимов (с. Хилково) обычно отказывались от продолжения собеседования.

Руководство Самарской епархии посылало в помощь священникам «раскольнических сел» членов консистории, преподавателей семинарии, священников губернских храмов.

Крупной фигурой среди православных миссионеров Самарской епархии был протоирей Дмитрий Александров. Занимая официально должность инспектора Духовной семинарии, он в 1880-х – первой половине 1890-х гг. фактически возглавлял епархиальную миссию. Эрудированный в богословских вопросах, обладавший даром красноречия, Александров принимал участие в наиболее ответственных встречах-диспутах со старообрядцами в Самаре помимо множества собеседований с ними во время «командировок» по епархии. Ему было доверено выступить 10-11 мая 1895 г. (с.Озерки Николаевского уезда) на диспуте с известным начетчиком Белокриницкой старообрядческой церкви Климентом Перетрухиным. Перетрухин отказался от продолжения беседы, «признав себя побежденным» . В 1905 г. «Самарские епархиальные ведомости» опубликовали дневник Д. Александрова, в котором рассказывалось о личном опыте миссионера, его успехах и просчетах, давались характеристики старообрядцев отдельных согласий и толков.

В отчетах Самарской епархии и Комитета Миссионерского общества отмечалось ответственное отношение к выполнению своего пастырского долга и многих других православных миссионеров. Среди них: протоирей Д. Орлов, организатор и участник первых публичных собеседований со старообрядцами в Самаре; помощник Архиерейского дома Г.В. Сенатов, заслуживший не одну благодарность приходских священников за советы и помощь в их миссионерской деятельности; преподаватель кафедры истории и обличения раскола Самарской Духовной семинарии И.Т. Никифоровский, успешно выступавший в «прениях о вере» со старообрядцами в самарской Инзинской церкви; священники П. Щербаков (с.Лобазы Бузулукского уезда), А. Бельской (с.Лукино Бугурусланского уезда), Д. Утехин (с.Ягодное Ставропольского уезда), священники единоверческих храмов П. Кустов (г. Самара) и К. Онуфриев (г. Николаевск) и многие другие. Все они совмещали миссионерскую деятельность с выполнением своих основных обязанностей.

Некоторые священники стали готовить себе помощников из числа преданных православию прихожан. Так, священник с. Тяглое Озеро А.Минский организовал своего рода курсы, на которых крестьяне (7 чел.) слушали беседы по истории православной церкви и раскола, о сущности церкви, таинствах и обрядах и др. Священнику с.Новые Костычи В. Архангельскому активно помогал крестьянин С.Честнов, известный своим ревностным отношением к православию и пользовавшийся большим уважением односельчан. Собирая по вечерам прихожан в своем доме, он читал им Евангелие, сочинения апостолов и «Святых отцов», толковал трудные места в книгах, разъяснял ошибки и заблуждения старообрядцев. Ежегодно от 10 до 20 новокостычевских старообрядцев присоединялись к православной или единоверческой церкви. Активными помощниками священников в их миссионерских трудах были крестьянин с. Липовки Новоузенского уезда И. Любимов, крестьянин Т. Блинов, мещане г. Самары братья И.С. и Л.С. Чегодаевы, П.Г. Камзин и другие.