Оренбургская епархия в начале ХХ   в. была поликонфессиональным регионом, где кроме Русской православной церкви (далее РПЦ) действовали старообрядческие, мусульманские общины и различные направления Христи-анского сектантства. Территориальные рамки епархии охватывали Орский, Оренбургский, Верхнеуральский, Троицкий, Челябинский уезды Оренбургской губернии, Тургайскую и Уральскую области.

Конфессиональное разнообразие региона определили миссионерство как одну из важнейших задач РПЦ. Основными направлениями миссионерской деятельности Русской православной церкви стали: распространение православия среди нехристианских народов, в частности, так называемая, «противомусульманская деятельность», борьба с расколом и сектантами и укрепление духа «святой веры» среди старо – и новокрещенного православ-ного населения.

В Оренбургской епархии староверие получило значительное распространение. Здесь были представлены практически все крупные старообряд-ческие согласия поповского и беспоповского направлений, которые распреде-лялись по указанной территории под влиянием географического, полити-ческого, миграционного и миссионерского факторов. Основная масса старообрядческого населения находилась в Оренбургском, Троицком, Челя-бинском уездах Оренбургской губернии и в Уральской области. Наличие среди населения Оренбургской епархии значительной доли последователей старообрядчества, вызвало необходимость организации со стороны епархиальных и светских властей системы контроля за его состоянием, а также проведения мероприятий направленных на возвращение старообрядцев в лоно официального православия.

Миссионерская деятельность РПЦ среди старообрядцев в Оренбург-ской епархии прошла в своем развитии несколько этапов.

На первом этапе (1799   г. – середина 70-х гг. Х IX  в.) проходило ста-новление и апробация методов борьбы со старообрядчеством. Специально организованной миссии и подготовленных миссионерских кадров в регионе не существовало.

На втором этапе, охватывающем 1875–1904   гг. в условиях возросшей активности миссионерской деятельности отмечалось преобладание идейных форм воздействия на религиозное сознание оренбургского старообрядчества: учреждение церковно-приходских школ, проведение внебогослужебных собе-седований. При этом не исключалось использование репрессивно-ограничи-тельных мер.

Третий этап миссионерской деятельности РПЦ в Оренбургской епархии приходится на 1905–1917   гг. Революция заставила сменить полити-ческий курс во многих областях государственной жизни, в том числе и в сфере государственно-церковных отношений.

17   апреля 1905   г. вышел царский указ «Об укреплении начал веротер-пимости», суть которого сводилась к свободе вероисповедания, к свободе вы-бора религии. Согласно закону устанавливалось различие между старооб-рядцами, сектантами и последователями изуверных учений. Ранее все они обозначались одним словом «раскол». За старообрядцами признавалось право беспрепятственно исповедовать свое вероучение, строить храмы, издавать литературу, исполнять необходимые обряды. Далее последовал указ от 17   октября 1906   г. о порядке образования и действия старообрядческих общин. Он определял понятие старообрядческой общины, процедуру регистрации, внутреннее функционирование, статус наставников и духовных лиц и т.   д.  

Православные миссионеры охарактеризовали эти законы как «похоронный перезвон для господствующей церкви». После выхода указа о веротерпимости значительно активизировалась религиозно-общественная жизнь старообрядчества, как по всей России, так и в Оренбургской епархии. Указы давали возможность свободно проводить религиозную пропаганду своего вероучения. В результате православные миссионеры столкнулись с явлением открытой старообрядческой миссионерской деятельности.

В 1908   г. Синодом были изданы новые правила устройства внутренней миссии, которые предписывали: не изменяя существа миссионерства вести более осторожные действия    В целях борьбы с расколом и сектантством предлагалось действовать на трех уровнях: народно-приходском, пастырском и специальной миссии. В 1908   г. и 1917   г. состоялись Всероссийские миссионерские съезды, которые констатировали усиление сектантских учений и призвали активизировать миссионерскую деятельность на местах   .

Оренбургское духовенство отмечало существенные перемены внутри старообрядчества после выхода указа 1905   г. Старообрядцы стали охотнее посещать собеседования с православными миссионерами и с интересом принимали в них участие. Теперь они не опасались преследований за свои убеждения и могли свободно вести полемику с представителями официальной православной церкви   .

Местное священство воспринимало данный указ не только как документ, усложнявший условия миссионерства в епархии, но и связывало его с надеждами на скорое воссоединение старообрядцев с господствующей церковью. Они считали, что в условиях религиозной свободы может ослабнуть враждебность по отношению к официальному православию. Но уже к 1908–1910   гг. упования на присоединение старообрядцев сменяются опасениями дальнейшего распространения «раскольнических вероучений». В 1908   г. епархиальный архиерей сообщал Оренбургскому губернатору, что: «Со времени указа о веротерпимости, раскол, получив свободу, очень заметно стал увеличиваться, в особенности австрийцы. Построив много церквей и свободно отправляя в них богослужения, австрийцы много привлекают последователей не только из других толков, но и православных»   .

Среди многочисленных старообрядческих согласий по степени активности религиозной деятельности православные миссионеры выделяли Белокриницкую иерархию. Ее проповедническая деятельность должна была способствовать объединению всех старообрядческих согласий под эгидой Белокриницкой церкви, поэтому начетчики должны были уметь вести полемику с защитниками других старообрядческих согласий. Неоднократно Оренбургскую епархию посещали такие известные старообрядческие защит-ники как Д.С.   Варакин, А.М.   Мурашкин, И.А.   Лукин, Козлилкин. В 1910   г. Д.С.   Варакин провел 4   беседы в Оренбурге с миссионером В. Смеловым, 2 в станице Сакмарской, 4 в селе Новопетропавловское Орского у.   Старообряд-ческие и официальные православные источники содержат подробные описания этих собеседований. Однако итог бесед они излагали в собственных интересах. Усилению позиций «австрийского» согласия после 1905   г. способ-ствовало интенсивное храмостроительство. С 1906 по 1912   гг. в Оренбургской епархии было заложено и возведено 7   старообрядческих храмов   .

Помимо Белокриницкого согласия на территории Оренбургской епар-хии действовали известные начетчики других старообрядческих течений. Это был А.   Кузнецов единственный защитник часовенных. Вероучение поморцев-брачников защищал Пичугин, Худошин, местные наставники – Бажанов, Самарин, Кутиков   . Особым талантом выделялся крестьянин д.   Решетовки Федор Нагорнов. Официальные миссионеры называли его «самым опасным врагом православной миссии» в Челябинском уезде   . Он был известен на Южном Урале и в Западной Сибири. В целом, к 1912   г. в Оренбургской губернии официально действовали 32   старообрядческие общины, 10 из них приемлющие священство Белокриницкой иерархии   . Большинство из них были зарегистрированы в 1907–1908   гг.

В 1908   г. из состава Оренбургской епархии была выделена Уральская область и присоединена к Самарской епархии   . В том же году была учреж-дена должность епископа Челябинского, первого викария Оренбургской епар-хии. Необходимость создания викариатства было связано с затруднениями в управлении церковной жизнью Оренбургской епархии из-за обширности территории, возросшей к началу XX  в. численности православного населения   . Первым епископом Челябинским стал архимандрит Дионисий (Соснов ский).

Еще в конце XIX  в. в Оренбургской епархии под эгидой созданного в 1886   г. Братства св.   Архангела Михаила складывается специальная противо-раскольническая миссия, со своей структурой и составом, которые формиро-вались и изменялись на протяжении нескольких лет под влиянием внутренних нужд и финансовых проблем.

К началу XX  в. в противораскольнической миссии Оренбургской епархии общую координацию и управление миссионерской деятельностью осуществлял Оренбургский Противораскольнический Комитет (после 1910   г. Оренбургский епархиальный миссионерский совет). Он же сосредоточил все дела по старообрядческому вопросу в епархии. Деятельностью всех проповедников действовавших на территории Оренбургской епархии руководил епархиальный миссионер. В сферу его задач также входила разработка новых способов борьбы с расколом и проведение собеседований с отступниками по всей епархии. О своей деятельности и о работе миссии епархиальный миссионер сообщал в отчетах на имя Преосвященного. Отчетность подавалась ежемесячно и за истекший год   . По особым вопросам миссионер также был обязан обращаться к главе епархии.

Непосредственными помощниками епархиального миссионера были окружные (уездные) миссионеры. Сфера их деятельности была ограничена миссионерским округом (уездом). О результатах работы окружные миссионе-ры отчитывались епархиальному миссионеру и в Противораскольнический комитет каждые три месяца и по окончании года. Туда же подавались планы работы за каждое полугодие. В своей деятельности они должны были следовать «общим правилам по устройству миссии» 1888, 1908   гг. и указа-ниями епархиального миссионера. Так, место, время собеседований и пропо-веднические приемы, окружные миссионеры должны были согласовать с епархиальным   .

Окружные и епархиальные миссионеры занимались исключительно проповеднической деятельностью и не имели право совмещать свою работу с другими должностями за исключением преподавания в семинарии. Предпо-лагалось, что практический опыт миссионера позволит наилучшим образом подготовить будущих проповедников.

Под руководством окружных действовали благочиннические миссио-неры   . Это были священники, которые занимались миссионерской деятель-ностью в свободное от прямых обязанностей время. Также как и окружные они проводили частные и публичные увещания раскольников, распространяли специальную литературу. Во время посещения епархиального или окружного миссионера, благочиннический миссионер сопровождал их и присутствовал на диспутах.

Немаловажную роль в структуре миссии занимали сотрудники миссионеров. Они набирались из числа мирского населения. На местах сотрудники должны были оказывать помощь миссионерам (присутствовали на диспутах, сообщали о прибытии проповедника и т.   д.). Сотрудники вели дневники, в которых фиксировалась основная информация о прибытии миссионера, проводимых мероприятиях, содержании бесед   .

Несмотря на создание в Оренбургской епархии противораскольни-ческой миссии приходское духовенство продолжало выполнять миссионер-ские обязанности. В рамках миссионерской деятельности действия священ-ника были направлены на православных прихожан по утверждению их в истинной вере и в отношении раскольников для вразумления и возвращения их в лоно церкви   . Многочисленные правила и инструкции, исходящие от Св.   Синода и епархиальных архиереев, предписывали местным пастырям воздействовать на раскол, прежде всего, личным примером нравственной жизни, внимательным отношением к своим священническим обязанностям. Приходское духовенство должно было содействовать просвещению прихожан путем организации церковно-приходских школ, проведения внебогослужеб-ных собеседований   . В отношении старообрядцев священник помимо част-ных увещеваний, был обязан следить за движением раскола и доносить о случаях отпадения от православия.

Таким образом, управление противораскольнической миссией осуще-ствлялось по вертикали. Структура миссии позволяла Преосвященному контролировать миссионерскую деятельность в епархии, как через Противо-раскольнический комитет, так и епархиального миссионера. Был создан особый слой миссионеров, который по социальному составу включал представителей интеллигенции, духовенства и других слоев населения. Миссионерство среди местного старообрядчества осуществлялось через бытовые отношения и посредством бесед специально подготовленных лиц. Это делало проповедническую деятельность еще более эффективной.

Имеющийся в нашем распоряжении материал свидетельствует об особой интенсивности миссионерской деятельности официального православия в указанный период. В связи с переселением в Тургайскую область жителей внутренних российских губерний существенно увеличилась численность последователей сектантства. Активное распространение сектант-ских учений вызвало необходимость дифференцированного подхода к осу-ществлению миссионерской деятельности. Для этого была создана спе-циальная должность противосектантского миссионера   . К 1908   г. в Орен-бургской епархии действовало два епархиальных миссионера и 4   миссио-нерских сотрудника. Должность первого епархиального миссионера занимал священник Дмитрий Александров. Он специализировался на противодействии старообрядчеству. Второй епархиальный миссионер – Василий Смелов был противосектантским   .

В 1914   г. миссия состояла из одного епархиального миссионера и 5   уездных. Епархиальным миссионером был Д.   Александров. Должность Оренбургского уездного миссионера занимал В.   Горохов, Орского   П. – Самохин, Троицкого – Н.   Чертыковцев, Верхнеуральского – Ф.   Павленко, Челябинского – В.   Демидов   . В том же году Д.   Александров был пострижен в монашество под именем Серафим и возглавил кафедру епископа Кустанайского, второго викария Оренбургской епархии   . Учреждение второго викариатства было связано исключительно с миссионерскими целями. Обязанности епископа Кустанайского были главным образом сосре-доточены на руководстве местной миссией. Для этого Преосвященный Серафим был назначен епископом Оренбургским и Тургайским Мефодием (Герасимов) (1914–1920   гг.) председателем Оренбургского миссионерского комитета, Епархиального Миссионерского Совета, товарищем председателя Совета Михаило-Архангельского Братства   .

Методы и формы миссионерской деятельности включали проповеди, публичные и частные беседы по вопросам веры, распространение среди населения листков и брошюр религиозно-нравственного и полемического содержания.

На наш взгляд, особый интерес представляет публичная форма собеседований (диспут, полемика). Своеобразие метода миссионерского дис-пута заключалось в том, что он объединял в себе элементы проповеди и в то же время живой полемики по вопросам веры. Это было не обременительное увещание, а непосредственное общение с противоположной стороной, целью которого было помочь найти истину и донести ее до «заблудших». В Оренбургской епархии впервые публичные собеседования ввел в 1882   г. Преосвященный Вениамин  II (Смирнов) (1882–1886   гг.)   . Сначала они проводились в губернском центре, а затем с учреждением миссии по всей епархии.

Публичная форма собеседований, в отличие от частной беседы, предполагала проведение ее в общественных местах при большом количестве присутствующих. В процессе публичного диспута миссионер через обличение наставника старался подорвать его авторитет и воздействовать на массу рядовых старообрядцев   . Публичные собеседования давали возможность гласно защитить православие и доказать ложность вероучения собеседника. Кроме того, полемика несла и методическую нагрузку: на конкретном примере православным предлагалось обучаться апологии учения. Собеседова-ния сближали миссионеров с местным населением и способствовали участию последних в деятельности миссии. Частные беседы выполняли дополнитель - ные функции. После открытого общения в сознании старообрядца могли зародиться вопросы, решению которых должна была помочь приватная беседа.

Обязанность проводить публичные диспуты в Оренбургской епархии была возложена на епархиальных и окружных миссионеров. Архивные источники свидетельствуют о том, что в большинстве случаев население проявляло большой интерес к собеседованиям, причем как со стороны православных, так и старообрядцев. Собеседования проходили в Оренбурге и по всей епархии. Для этого миссионеры предпринимали в среднем до 7   поездок в год   . Посещение миссионера было своеобразным событием в жизни прихода. О приезде православного проповедника местное население информировалось через духовенство, полицию или посредством объявлений. Существовала практика предварительной договоренности со старообрядцами о проведении диспутов.

Обычно собеседования длились не менее 6–7   часов в день с не-большими перерывами на отдых. Вначале миссионер излагал положительное учение православной церкви о предмете собеседования, так как считал, что главная причина уклонения в раскол или сектантство – незнание населением учения церкви. Затем слово предоставлялось старообрядческому наставнику, и далее следовал разбор возникших вопросов и возражений. Право заканчивать беседу всегда принадлежало миссионерам. В заключительном слове они обращались с увещаниями к «отступившим от церкви». Следует отметить, что условия собеседований не были равными. Так православный миссионер оставлял за собой право выбирать темы для разговора, а в случае не выгодного для себя положения дел, прекратить беседу. По окончании миссионеры бесплатно раздавали полемические брошюрки ими самими составленные   .

В основном предметом обсуждений были следующие вопросы: О клятвах Московских Соборов 1656–1667   гг., О причинах отделения старо-обрядческих предков от Никона, О Белокриницкой иерархии, О перстосло-жении. Если в беседе участвовали беспоповцы, то в перечень тем добавлялась проблема О спасении души без Святой Церкви   .

По инструкции миссионеры имели право посещать приходы своего округа с сентября по май, тем самым выбиралось время, когда население было свободно от полевых работ   . Остальные месяцы проповедники посвящали повышению квалификации за счет чтения литературы и т.   д.

В Оренбурге беседы со старообрядцами проводились в Архиерейской регентской школе и Кафедральном Соборе, число слушателей достигало порой до 2000   человек   . Епархиальный и окружной миссионеры лично ходили с приглашениями в старообрядческие молитвенные дома, знакоми-лись со старообрядцами. Любопытно, что старообрядческая церковь Белокри-ницкой иерархии тоже приветствовала проведение подобных встреч, так как считала, что это не дает возможность православным миссионерам возводить ложные обвинения на старообрядчество и привлекает много новых последователей   .

Таким образом, с одной стороны, метод беседы был наиболее эффективен, так как в доступной форме раскрывались недостатки «расколь-нического учения» и положительные стороны официального православия, а с другой, он требовал глубоких знаний старообрядческой теологии.

Особый характер приобрели миссионерские диспуты, проводимые православными миссионерами с защитниками старообрядческого вероучения в 1905–1917   гг. Как уже отмечалось ранее, старообрядцы стали проявлять повышенный интерес к собеседованиям. Одной из причин возросшего внимания было участие в диспутах старообрядческих начетчиков, то есть специально подготовленных лиц для апологии своего вероучения. Помимо защитников Белокриницкой иерархии активизировались начетчики поморского, часовенного согласий. Борьба внутри старообрядчества, его активизация, усложнили задачу миссионерства господствующей церкви. Православные миссионеры в рассматриваемый период столкнулись с новым явлением. «Австрийские» начетчики с целью объединения старообрядчества под эгидой Белокриницкой иерархии полемизировали с наставниками других согласий   . То есть православная церковь, которая рассматривала старо-обрядцев как своих потенциальных членов, столкнулась с реальной конкурен-цией в лице проповедников Белокриницкого согласия.

Другой проблемой для православного духовенства стало охлаждение верующего населения к церкви. Этот процесс начался еще во второй половине XIX  в. и был связан с кризисом, который переживала РПЦ. Зависимость официальной церкви от государства лишали ее самостоятельности во внутреннем управлении. Политику неразрывной связи государства и церкви проводил обер-прокурор К.   Победоносцев   . Сосредоточив в своих руках громадную власть, путем жесткого контроля и указаний он пытался поднять авторитет Православной церкви. Однако эти меры только еще более усугубляли ее кризисное состояние. В создавшихся условиях борьба с религиозной индифферентностью среди православных была также возложена на миссионеров.

Эти обстоятельства заставили усилить деятельность православной миссии. Общее количество бесед проведенных православными миссионерами возросло. В 1910   г. было проведено 60   публичных бесед. А в 1914   г. уже 193   .

В Оренбургской епархии подготовку миссионеров и их сотрудников осуществляла местная духовная семинария, основанная в 1884   г. В 1911   г. в рамках утвержденных в 1908   г. Св.   Синодом правил об учреждении миссии, состоялся первый миссионерский «съезд-курсы». Руководителем курсов был епархиальный миссионер Д.   Александров. Он знакомил участников с новыми полемическими приемами, правилами постановки миссионерского дела на местах   . В том же году в целях подготовки народно-приходской миссии, для ревнителей православия из крестьян, в Челябинске были организованы миссионерские курсы   . Обучение проходило в течение месяца, где курсисты знакомились с историей раскола и его обличением. Теоретические занятия совмещали с практическими собеседованиями со старообрядцами.

Ежегодно на содержание миссионерских учреждений Оренбургской епархией расходовалось в среднем от 10000 до 13000 рублей, а в годы Первой мировой войны в связи с инфляцией эти расходы значительно возросли   .

Политические события 1917   г., связанные с Февральской и Октябрь-ской революциями, затронули практически все сферы религиозной жизни Российского государства. Постановлением Временного правительства от 20   марта 1917   г. были отменены все действующие вероисповедные ограни-чения   . Совещанием при Министерстве исповеданий был принят законно-проект о положении старообрядцев Белокриницкой иерархии   . Ее последова-телям предоставлялась неограниченная свобода веры. Государством призна-валась старообрядческая церковная иерархия, предоставлялось право юри-дического лица общинам и монастырям этого согласия. На фоне провозгла-шенной Временным правительством свободы вероисповедания и активи-зацией деятельности различных конфессий, РПЦ попыталась продолжить миссионерскую деятельность. В августе 1917   г. на пятом миссионерском съезде были разработаны новые правила устройства православной миссии, которые предполагали более тесную связь миссионеров с церковными приходами   . Однако на местах, в частности, в Оренбургской епархии заметно снизилась активность миссионерской деятельности, сократилось финансирование и количество православных миссионеров. Миссионер Демидов в 1917   г. на съезде духовенства заявлял о необходимости увеличить число миссионеров в епархии   .

После установления советской власти миссионерская деятельность русского православия фактически была прекращена. Основной задачей РПЦ стало сохранение веры вообще.

В целом, период 1905–1917   гг. был одним из важнейших этапов функ-ционирования противораскольнической миссии Оренбургской епархии, в ходе которого, достаточно четко проявились достоинства и недостатки миссионерской деятельности РПЦ. Его итоги можно определить как итоги миссионерства в целом. Несмотря на значительные усилия со стороны РПЦ по возвращению старообрядцев в лоно официального православия, массового перехода староверов не произошло. Процент «обращенных» в православие за год не превышал 0,3% от общего количества старообрядческого населения. Православные миссионеры были вынуждены работать в новых условиях веротерпимости, используя исключительно методы духовного воздействия.

Однако параллельно переходу раскольников в православие шел про-цесс уклонения верующих в раскол. После 1905   г. по мнению ряда исследова-телей, начались массовые отпадения верующих из православия в старо-обрядчество и ислам. С точки зрения Нечаева   М.Г. общее количество «отпав-ших» от православия в Оренбургской епархии с 1907 по 1915   гг. составило 414   человек   . Отсутствие крупных успехов в деятельности православных миссионеров было связано с региональными особенностями организации миссионерской жизни в Оренбургской епархии.

Во-первых, границы Оренбургской епархии охватывали огромную территорию Южного Урала и Тургайской области. Однако противорасколь-ническая миссия имела в своем распоряжении только 4-х специальных миссионеров, действия, которых были сосредоточены исключительно на проповеднической деятельности. Учитывая обширные границы Оренбургской епархии, православные миссионеры могли не более одного раза в год посещать самые отдаленные поселения, что значительно снижало эффектив-ность миссионерского воздействия на старообрядческое население.

Во-вторых, в Оренбургской епархии была слабо развита структура подготовки профессиональных миссионеров. Функция обучения миссионер-ской работе была возложена на местные церковные образовательные учреж-дения: духовную семинарию в Оренбурге и духовные училища – в Челя-бинске, Оренбурге и Уральске. Предполагалось, что помощь проповедникам на местах должны были оказывать приходские священники. Но духовенство не всегда могло сочетать священнические и миссионерские обязанности. Недостаток миссионерских кадров в епархии оказывал существенное влияние на результат православного миссионерства.

В-третьих, поликонфессиональность религиозного пространства Орен-бургской епархии определила толерантное отношение православного населения к другим конфессиям, в том числе и к старообрядчеству. Православное население практически не участвовало в деле обращения раскольников к церкви. Проповеднической деятельностью в Оренбургской епархии занималась узкая группа людей, которая включала духовенство и специально подготовленных лиц – миссионеров. Идеи миссионерства находи-ли слабую поддержку среди подавляющего числа последователей официаль-ного православия Оренбургской епархии. В отличие от протестантской традиции, которая ориентирует каждого христианина на активную позицию в проповедовании Слова Божьего, в православии миссионерством традиционно занималась представители духовенства. Несмотря на то, что Михаило-Архангельское Братство ставило своей задачей привлечение православных мирян к участию в деле миссии, ему так и не удалось вызвать интерес к миссионерству у населения. Активное содействие в миссионерской работе народно-приходской миссии было возможно лишь в условиях религиозного подъема в церковной жизни прихода. В случае православных приходов, где господствовала система назначения священников епархиальным архиереем и отсутствие автономности во внутренних церковных делах, участие прихожан в интересах миссии было невозможным. Наиболее прогрессивные круги отталкивало сотрудничество духовного ведомства с государством и использование миссионерами репрессивных мер   .

В-четвертых, проповедническая деятельность старообрядческих согла-сий, стала одним из существенных факторов, который отрицательно повлиял на общий итог православного миссионерства в Оренбургской епархии. Таким образом, старообрядчество было не только объектом миссионерского воздей-ствия другой конфессии, но и принимало активное участие в распространении своего вероучения, то есть становилось субъектом миссионерских отношений.

Можно констатировать, что староверие продолжало оставаться наряду с официальным православием и исламом одной из самых многочисленных и активных религиозных конфессий, действующих на территории Оренбург-ской епархии.

 ПРИМЕЧАНИЯ

  Введенский А . Действующие законоположения касательно старообрядцев и сектантов. Одесса, 1912. С. 22.

  Мельников Ф.Е. Краткая история Древлеправославной (старообрядческой) церкви. Барнаул, 1999. С. 485.

 Русское православие: Вехи истории. М., 1989. С. 447.

  Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период. 1700–1917. М., 2003. С. 242–243.

 ГАОО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 248/1. Л. 23–24.

 ГАОО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 299/1. Л. 8.

 ГАОО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 299/1. Л. 16.

  Балабашкина Е. Обзор культового старообрядческого строительства ( XVIII – XX  вв.) // Проблемы духовной жизни России: прошлое и современность. М., 2000. С. 71.

 Оренбургские епархиальные ведомости 1911. № 29–30. С. 637–638.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10580. Л. 38об.

 ГАОО. Ф. 11. Оп. 1. Д. 1179. Л. 5.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 4. Д. 6312. Л. 1.

 Боже В.С. Епископы Челябинские, викарии Оренбургской епархии. Челябинск, 2003. С. 10.

 ГАОО. Ф. 175. Оп. 2. Д. 17. Л. 1.

 ГАОО. Ф. 175. Оп. 2. Д. 17. Л. 2.

 ГАОО. Ф. 175. Оп. 2. Д. 17. Л. 1об.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 10. Д. 90. Л. 16.

 Миссионерский спутник. Настольная справочная книжка по расколосекто-ведению и миссионерству. СПб., 1903. С. 643.

 ГАОО. Ф. 174. Оп. 1. Д. 138. Л. 76.

 Оренбургские епархиальные ведомости 1910. № 45. С. 323.

 Оренбургские епархиальные ведомости 1910. № 33–34. С. 268.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10580. Л. 39.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 4. Д. 6478. Л. 4–7.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 4. Д. 6480. Л. 1.

  Чернавский Н . Общий взгляд на историю Оренбургской епархии. Оренбург, 1899. С. 15.

  Айвазов И.Г . Миссионерская полемика. Харьков, 1907. С. 11.

 ГАОО. Ф. 10. Оп. 2. Д. 111. Л. 16.

  РГИА. Ф.   797. Оп. 65, II  отд., 3   ст. Д.   308. Л.   4об.

  РГИА. Ф. 797. Оп. 96. Д.   177. Л. 7.

  ГАОО. Ф.   175. Оп. 2. Д. 17. Л.   2.

  ГАОО. Ф.   10. Оп. 2. Д.   112. Л.   9.

  Церковь. 1909. № 40. С.   1155.

  ГАОО. Ф.   173. Оп.   5. Д.   10580. Л.   38.

  Щапов Я.Н., Васильева   О.Ю . Христианские вероисповедания и государственная власть в России в XVIII – первой половине XX  вв. // Отечественная история. 1998. № 3. С. 155–163.

 ГАОО. Ф. 173. Оп. 5. Д. 10575. Л. 34.

 Оренбургские епархиальные ведомости 1911. № 40–41. С.   897.

 Оренбургские епархиальные ведомости 1911. № 46. С.   1015.

 ГАОО.Ф.   10. Оп.   2. Д.   145. Л.   20.

 Сборник указов и постановлений Временного правительства. Пг., 1917. Вып.   1. С.   46 – 47.

 ГАРФ. Ф.   1779. Оп. 1. Д. 1424. Л. 16.

 Русское православие: Вехи истории. М.,1989. С. 460–461.

 ГАОО. Ф. 305. Оп. 1. Д. 28. Л. 31.

  Нечаев М.Г. Религиозная ситуация на Урале после революции 1905–1907 гг. // Этнокультурная история Урала, XVI – XX  вв. Екатеринбург, 1999. С. 151.