- Ой, у меня уже десять записано! - с недоумением пересчитываю я: один, два, три…

- Не может быть! - убежденно заявляет Елена Владимировна, перебирая увесистую стопку свидетельств о рождении.

Мы начинаем искать ошибку: ну надо же, потеряли самого «громкого» - младшего Кирюшку, десятого сына в дружной семье Заботиных. Кирюша умеет то, что, наверное, ни одному его сверстнику в Нижегородской области неподвластно. В пять лет он поет по… крюкам.

«Подпольная музыка»

Другими словами, мальчик поет не по нотам, а ориентируясь на необычные загогулины, действительно похожие на крючки. Это древнее исконно русское пение - крюковое, или знаменное. То, что овладеть им колоссально трудно, тем более такому малышу, мы узнали, когда познакомились с историей «подпольной» некогда музыки.

Основатель недавно созданной единственной в России певческой школы знаменного пения, выпускник Московской консерватории Глеб Печенкин утверждает: требуется полтора года, чтобы дети только привыкли к культуре чтения по крюкам! И лишь потом они начинают учиться по-настоящему петь.

Дело в том, что крюковое пение было практически утрачено после церковного раскола в XVII веке: при патриархе Никоне в церкви было введено многоголосное западноевропейское пение. Поэтому петь по крюкам в России сейчас могут единицы, и прежде всего старообрядцы.

Когда мы слушали Кирюшку, то казалось, мощная волна все поднимается, поднимается, и вот-вот захлестнет тебя нечеловеческой силой.

- А в нашей семье все по крюкам могут и у всех голос есть, - говорит Елена Владимировна, жена старообрядческого священника из деревни Непряхино. - Я старшую Тоню с трех лет в церковь водила, она послушала, послушала, а потом как дома запела! Видите, какое на вас сильное впечатление произвел Кирюшка! Когда мы ездили в Москву на праздник 1000-летия христианства, один известный писатель очень верно сказал: «Я это пение слушаю, как ангельское, будто я на небе нахожусь… Настолько оно единогласно, красиво и душевно!»

«У меня нет никакого комплекса!»

Учит Кирюшу папа. Отец Геннадий когда-то давно работал на «Красном Сормове». Но призвание повело его совсем в другую сторону. Как только опытного модельщика не старались оставить на заводе! И сразу квартиру предложили, и зарплату повысили, но Геннадий поехал в село, куда его по рекомендации «отца духовного» назначили священником.

В селе Непряхино он служит в старообрядческой церкви для всего Уренского прихода. А единым хором в церкви выступают его дети. Они даже внешне уникальные для нашего времени. Мальчишки все как на подбор - рослые, сильные, красивые. В старообрядческих кафтанах, в которых пришли на нашу встречу из церкви, выглядят как настоящие русские богатыри, а 17-летняя Маша и 13-летняя Настя в сарафанах - словно царевны из сказок. В окружении их чувствуешь себя героем какого-то исторического фильма.

Но если бы это были люди - ретрограды, уперто живущие в прошлом, - все было бы проще. Необычность семьи в том и состоит, что Ваня, Федор, Алексей, Маша и другие дети - абсолютно уверенные в себе современные молодые люди. Старшие Иван и Федор успешно учатся на одном из самых престижных факультетов Нижегородского университета - юридическом.

- Маша, а как к тебе сверстники относятся? - спрашиваем девушку, разглядывая ее красивый головной убор.

- Нормально. Девчонки даже перенимать мои привычки стали. Например, теперь «спасибо» не говорят, а только, как я: «Спаси, Христос!» (это традиционная старообрядческая форма при прощании. - С. В.) Раньше, правда, некоторые монашкой пытались называть…

- Но Маша у нас очень боевая, предводительница, - вступает в разговор мама. - Себя в обиду не дает!

- Если я чего-то не одобряю, я сразу подружкам говорю. Например, что против их курения. И спокойно объясняю, почему. У меня нет никакого комплекса!

Заботинские девчонки, кстати, и юбки повыше колена носят, и «Иванушек интернешнл» любят послушать, и духовности это их не мешает.

Воспитание «в страхе Божием»

Вот именно эта особая духовная наполненность, хотя и не выпячивается, но осязаема в семье Заботиных. Их будто какое-то сильное поле любви окружает. И вроде рецепты такой гармоничной жизни просты…

- Особое старообрядческое воспитание… - отец Геннадий на мой вопрос задумывается. - Я так представляю: если в детстве воспитан в страхе Божием, то будешь в страхе и перед семьей, будешь ответственность свою ощущать. А то сейчас поженились, друг другу слово не так сказали - и разошлись, вот и вся семья!

Дети Заботиных с пяти лет все на исповедь ходят. Мама говорит, что очень переживают: «Там же постоянно спрашивают, а как ты живешь? Маша лежит вся красная: «Ой, мама, я боюсь!» Конечно, все посты, дни особенные соблюдают. А главные слова в семье -«порядочно - непорядочно».

Наверное, и пример личный очень многое значит. Елена и Геннадий познакомились в старообрядческой церкви на Бугровском кладбище. Оба были из верующих семей: Геннадий приезжал на службу из Сормова, а Лена - аж из Большого Мурашкина!

- Все отгулы, праздничные дни я скорее в Мурашкино. Специально зарабатывал побольше, задерживался на работе допоздна и каждый день ночью писал письма.

…А Кирюшка очень хорошо поет, хотя мама ему и строго сказала, что он рот «зажимает». Может, из него какой-нибудь новый Дмитрий Хворостовский вырастет. Но сейчас у Кирилла пока на первом месте забота о маме, которой он, как идет из церкви, всегда букетик каких-нибудь лютиков нарвет и в форточку протягивает, дарит.

- Кирилл, а что ты маме хочешь пожелать? (накануне у Елены был день рождения. - С. В.)

Кирилл - серьезно:

- Машинок стиральных побольше! И порошка тоже… Чтобы мама не ходила зимой к проруби.

Кстати, старшие дети сложились и купили Елене автоматическую стиральную машину.

Светлана Васильева

КП-Нижний Новгрод, 13 августа 2004 года