И пришедшему Ему на он пол, в страну гергесинскую, сретоста Его два бесна, от гроб исходяща, люта зело, яко немощи ни кому минути путем тем. И се возописта глаголюще, что нам и Тебе Исусе Сыне Божии, пришел еси семо прежде времени мучити нас. Бяше же далече от нею стадо свиний много пасомо. Беси же моляху Его глаголюще, аще изгониши ны, повели нам ити в стадо свиное. И рече им, идете. Они же изшедше идоша в стадо свиное, и се абие устремися стадо все по берегу в море и утопоша в водах. Посущии же бежаша, и шедше во град, возвестиша вся, и о бесною. И се весь град изыде в сретение Исусови, и видевше его, молиша, яко да бы прешел от предел их. (Матф., зач. 28).

Итак, Господь, Спаситель, как повествует Евангелие, приходит в страну Гергесинскую; Его встречают два бесноватых, таких свирепых и страшных, что никто из людей не осмеливался проходить той дорогой, где они жили. Господь пожалел несчастных беснующихся, выгнал из них бесов, повелел бесам войти в стадо свиней… Как не радоваться, как не благодарить за это Господа? Как не встретить его с любовью? Он, Спаситель, пришел в их страну. Он исцелил двух несчастных людей, мучимых бесами. Он прогнал бесов, никому не дававших проходу…

Но не с радостью, не с любовью встретили Господа гергесинцы. Почему? Потому что Господь велел бесам идти в свиное стадо; бесы ушли и утопили это стадо. Гергесинцам стало жаль свиней своих; они выходят навстречу Господу, но не для того, чтобы просить Его побыть в их стране, освятить ее своим приходом. Нет, они вышли просить, чтобы Он ушел подальше он них. Люди просят Господа не о том, чтобы Он был с ним, а наоборот, просят, чтобы Он ушел бы поскорее от них…

Итак, есть люди, которые молятся и просят Господа, чтобы Он был с ними, благословил бы труды их, помогал бы им и утешал бы их в скорбях и напастях. Но есть такие люди, которые просят: "Господи, уходи от нас поскорее". Но оставим судить гергесинцев. Оглянемся лучше на окружающее нас и на свои поступки. Быть может,  и в них есть что-нибудь от "гергесинства". Возьмем несколько случаев.

Вот, зазвонят к вечерне накануне праздника, а человек не скончил работы своей. Вместо того, чтобы поспешить скончить ее и пойти в храм, он продолжает ее спокойно, не слушая колокольного звона. Хотя порой работа и не важна, и не срочна, но он работает и ради служения Богу, он не может бросить работы; а ради какой-либо свадьбы или других каких-либо мирских развлечений - бросает. Разве такой человек не говорит: "Иди от меня Господи"?

Вот в храме совершается богослужение, а около храма неумолкаемо скрипят возы спешащих на базар. Ради базара бросили храм. Не говорят ли: "Уходи от нас, Господи"?

 Вот наставник обращается к прихожанам с призывом пожертвовать что-либо на украшение храма Божия, или на другое какое-либо богоугодное дело. Еще не окончил он своей речи, а уже находятся такие, которые чуть ли не прерывают его криками несогласия и неудовольствия. Что этот крик и шум? Не та ли просьба гергесинцев: "Иди от меня Господи"? Ведь не для себя, а ради Господа просит наставник.

 Вот еще храм открыт, совершается божественная служба, а у самой ограды храма люди - христиане - подняли крик и брань. Ведь этим они нарушают тишину, мешают божественной службе, оскорбляют святыню… Не хуже ли это просьбы гергесинцев: "Иди от нас, Господи"?

 Вот пришли в храм, заглянули туда. Но там жарко, да и стоять долго утомительно. И ушли из храма, и уселись группами около храма, кто на скамьях, кто на траве. Преспокойно начинают балагурить, но не вспоминают о Боге. Лучше ли они тут гергеся? Нет, хуже. Гергесяне приличие какое-то соблюли; навстречу вышли Господу, и мягко просили Господа уйти от них, а в описанных случаях и этого нет. Свое лицо бесстыдно от бога и храма Его отвращают. Не только лежат на траве, но и болтают всякий вздор, порой клевещут, осуждают, смеются и хохочут. Это ли поведение христианина? Это ли любовь к Богу и благоговение перед Ним? Для того ли служба в храме совершается, чтобы глумится над нею? Для того ли в храм Божий призываемся, чтобы посидеть, полежать подле него, не входя в него? Скажут: то дети, то молодежь шалит. Нет, не одни только дети, а впрочем, дети-то чьи?  Отцов и матерей у них нет, что ли?

 Дивясь страшному поведению гергесинцев, необходимо быть более внимательным к себе самому, чтобы нерассудительностью не превзойти гергесинцев. У нас и для нас первое и важнейшее есть Бог, и душа наша, а все прочее второстепенное. Всегда нужно проверять не только дела свои и поступки, но и слова и мысли. Кто сам не исправится, и не будет других исправлять, то услышит в день страшного суда: "Отыдите от Мене, не вем вас всех творящих беззаконие".

Наставник Агафонник Панкратьев

Китеж-град. 1933. № 4, с. 10 - 12.

Подготовка текста - Григорий Поташенко, 2002 - 2003.

Русские творческие ресурсы Балтии