Се стою у двери и стучу.

   Если кто услышит голос Мой

   И отворит дверь, войду к нему

   И буду вечерять с ним, и он со Мной.

   (Откр. 3, 20)

Господь дал человеку великий и страшный дар – свободную волю. Ему доверено решать судьбу своей бессмертной богоподобной души, глубина, неповторимость, чрезвычайные возможности которой, вызывают чувство изумления, трепета и великой тайны. Прислушайтесь к словам Макария Великаго: «Я не видел ни на земле, ни на небе такой красоты, как душа человеческая».

Земная жизнь человека, а в ещё большей степени будущая жизнь его души, которая, согласно христианскому учению, неизбежно последует после земной, зависит от того, как он решит для себя проблему отношения к Богу. Духовная жизнь человека протекает в глубине его сердца, и высшим благом для души является Царствие Божие – состояние, когда в сердце вселяется и «сотворяет в нем обитель» Святой Дух. Христианский взгляд на человека, с одной стороны, как на высшее творение, а с другой – как на существо падшее есть истинное отражение реальности. Он мобилизует человека на борьбу с грехом, предоставляет ему потенциальную возможность подчинить стремления падшей душевно-телесной природы высшим интересам Духа. Путь восхождения в Царство Небесное – это борьба с грехом, с низменными потребностями, это внутреннее преображение. О нём недвусмысленно сказал Сам Господь: «Отвергнись себя и возьми свой крест и следуй за Мной».

Главное препятствие к тому, чтобы услышать голос Христа и последовать за Ним – это духовная гордыня, это всецелая надежда лишь на самого себя, на свои внутренние силы, это отвержение помощи Божией. В таком состоянии у человека нет реального видения себя, своей тварной ограниченности и своего внутреннего падения. Он видит себя центром бытия, он стал богом для себя и его религия – это эгоизм.

Не меньшее препятствие между человеком и Богом – это погруженность в мирскую жизнь. Человек, увлекаясь преодолением жизненных проблем и перипетий, которые сам себе создает, уподобляется вечно суетящемуся муравью. Он вполне удовлетворяется теми видами духовного наслаждения, которые ему дают искусство и наука, а некоторым вполне хватает созерцания чужой жизни при посредстве телевидения. У такого человека нет времени, да и желания, посмотреть на Небо, он не хочет знать о существовании других непреходящих духовных ценностей.

И, наконец, третья причина, по которой человеческое сердце отвергает Бога, – это страсти. Причем, прежде чем человеку спокойно предаваться страстям, он должен уверить себя в безнаказанности, в отсутствии вечной жизни, в отсутствии будущего воздаяния и ответственности за совершенные поступки.

И, таким образом, человек, пребывающий в плену своих грёз, мечтаний и страстей, живёт в ложном, созданном им самим мире, и в шуме Земли он уже не слышит тихого голоса Духа, воображение и фантазия плотной пеленой закрывают его сердце.

Особенно сложно почувствовать дыхание Божества современному цивилизованному человеку, и прежде всего потому, что мир, окружающий нас, переживает стремительные перемены. Соблазны вокруг нас умножились и умножаются, превращаясь в общий преобладающий фон нашей жизни, в которой трудно сориентироваться не только православному христианину, но и любому человеку, обладающему определенными нравственными ценностями и желающему их сохранить. Следуя стадному инстинкту, человек с неимоверной лёгкостью направляется «пространным путём» «в широкие врата, ведущие в погибель», и далеко не многие находят «тесные врата и узкий путь, ведущий в жизнь вечную».

Вера в Бога заложена в каждом человеке, ибо он является образом и подобием Божиим. Чистая душа ощущает Бога не как силу, идущую извне, а как силу, которая потенциально существует в ней самой, как включение её в совершенно иное, новое бытие. Человек при этом должен отключиться от всего мирского, подняться мыслью над земным, возненавидеть свои страстные порывы и желания и перенастроиться на восприятие волн, идущих из вечности. Вера является подвигом человеческого духа и оживает при воздействии Божественной благодати.

Однако это оживление веры далеко не всегда, особенно в наше время, приводит человека на путь Истины. К сожалению, вопрос о способе поиска этого пути часто является камнем преткновения, и причиной тому являются уклонения в ложные и еретические учения. Апостол Павел предупреждает нас, что Слово Божие – это «меч обоюдоострый». Неправильно понимаемая и читаемая Библия может стать для человека не средством к спасению, а орудием погибели. И первый принцип, которого следует придерживаться во избежание неверного выбора пути, – это доверие Богу.

Единственная в мире книга, автором которой является сам Бог, – Библия. Следуя совету того же Павла, Священное Писание следует воспринимать «не как слово человеческое, но как действительно Слово Божие» (1 Фес. 2, 13), потому что идейное содержание его принадлежит Богу и лишь способ выражения мыслей – человеку. Принцип богодухновенности Библии означает, что при любых её исследованиях человеческий фактор должен быть подчинен Божественному. В православном понимании это значит, что Священное Писание может быть истолковано лишь в соответствии со Священным Преданием Церкви, в согласии с мнением святых Отцов (19 правило Шестого Вселенского собора).

Святой Дух через пророков и апостолов составил священные книги, а через святых Отцов истолковал их, и поэтому всякие библейские исследования, не имеющие признания со стороны Церкви, т.е. лишенные свидетельства со стороны автора Библии – Святаго Духа, пребывающего в Церкви, – безосновательны. Этому нас учит и апостол Павел: «Братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим» (2 Фес. 2, 15), и ещё: «Повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашего Исуса Христа, отлучатися вам от всякого брата бесчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от нас» (2 Фес. 3, 16). А по слову священномученика Киприана Карфагенского (III век), «душам благочестивым и простым легко избежать заблуждения и найти истину, ибо как только обратятся к источнику Божественного Предания, заблуждение исчезнет». Поэтому невидимое шествие умом и сердцем к познанию Бога необходимо начать с изучения веры в источниках – в писаниях святых Отцов, которые поражают внимательный взгляд и чуткое сердце своим величественным чудным согласием, подобным стройному многочисленному хору, в котором различные голоса в изящной гармонии поют единую Божественную песнь.

Перед Своим Вознесением на небо Господь сказал такие загадочные слова: «И се Аз с вами во вся дни до скончания века». А толкование этих слов мы находим в самом же Евангелии: «Идеже бо еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их». То есть стоит нам собраться во имя Христово «в единении духа и союзе мира», и Спаситель наш незримо пребывает с нами. Такова сила единомыслия и братского единения и общения! Сионская горница после сошествия Духа Святаго стала первым христианским храмом, а община учеников Христа – Вселенской Церковью. Всего 120 человек было первоначально в Церкви, но она являлась Вселенской по Божественной идее и предназначению, по полученному ею неисчерпаемому духовному потенциалу. Церковь объединила творения Божия в единстве их веры и любви и стала носительницей вечных истин, мистическим Телом Христа Спасителя. А дальнейшая история Церкви подтверждает обещание Спасителя: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». Никакое другое сообщество людей не может быть спасительным, ибо кто «Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь» (Мф. 18, 17).

Одним из главных принципов устроения Церкви является ее соборность. Святая Церковь всегда искала и ищет себе силы в соборных молитвах и совещаниях. Когда ей нужно было узнать волю Божию о чём-либо, она немедленно созывала Соборы и единогласное решение Соборов принимала за глас самого Бога. Так было при апостолах, так и после них на Первом Вселенском Соборе, так и на всех последующих Соборах.

Поводом для Первого Собора послужила ересь Арианская. Арий, богохульствующий об Исусе Христе, не признавал Его Божественность, Его Единосущность Отцу, а считал Его тварью т.е. творением Отца, хотя и высшим других тварей. Учение Ария, несмотря на свою чудовищность, среди полуязыческого греческого люда нашло очень много последователей. Церковь пришла в ужасное смятение, доселе небывалое. И тогда раздаётся с царского престола клич и пастыри церкви спешат со всех сторон на Собор. 318 уполномоченных представителей в епископском, священническом и диаконском санах собралось со всех сторон и из разных стран, люди разноязычные, с разным уровнем образования, веры. Казалось бы, что можно было ожидать толкового от этого собрания? Однако открывается Собор, и все 318 отцов, как один человек, оказываются согласными в своём мнении о ереси Ария. Скажите, кто как не Бог был с отцами Собора и глаголал через них. Они «единеми усты и единем сердцем» исповедали Божество Исуса Христа и Его единосущие с Богом Отцом и изложили это учение в Символе Веры. Кстати сказать, на последующих соборах он был дополнен словами «И во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь».

Вера в святость, богодухновенность, неизменность и общеобязательность Священного Предания наравне со Священным Писанием существенно присуща и является отличительным признаком Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви Христовой. Именно благодаря этому она до сего дня сохраняет неизменными дух и основные законоположения того устроения, которое даровал ей сам Господь Исус Христос и утвердил на все последующие времена Дух Святыи через святых Апостолов и последующих Отцов Церкви. Шестой Вселенский Собор устами 227 святых Отцов возглашает: «Постановляем, да вера всех в Церкви Божией просиявших мужей, которые были светилами в мире, содержа слово жизни, соблюдается твёрдою и да пребывает до скончания века непоколебимою, вкупе с Богопреданными их писаниями и догматами…».

Тяжёлым испытанием для Церкви была иконоборческая смута, длившаяся более ста лет и принесшая много тяжких страданий. И опять, чтобы справиться с этим недугом, Церкви пришлось обратиться к Соборному разуму. Седьмой Вселенский Собор (787 г.) осудил иконоборческую ересь, восстановил почитание святых икон и вернул в церковь дух мира и согласия.

Для России значительным событием в церковной и государственной жизни был Поместный, так называемый, «Стоглавый Собор» 1551 г., который поставил перед собой задачу «исправления и утверждения веры и церковнаго благочиния». Этот Собор подтвердил правильность старых церковных книг, указав на незначительные погрешности, привел к единству уставы и наложил строгие церковные наказания на тех, кто нарушает правила святых Апостолов, противится совершению службы по церковному уставу и нарушает обряды и предания св. Церкви. Следует заметить, что двуперстное крестное знамение, утвержденное Собором, не вызвало ни малейшего возмущения и сопротивления, очевидно потому, что было общепринятым в России. Об этом же свидетельствуют все старинные иконные изображения.

Православная Церковь издревле придаёт обряду очень большое значение, и все священные таинства совершаются в строгом соответствии с уставом и сопровождаются вполне конкретными песнопениями, молитвами и действиями. По словам старообрядческого епископа Михаила (Семёнова), некогда архимандрита РПЦ: «Обряд богослужения создан великой мыслью, огромной духовной энергией как воспоминание о прежде пережитом религиозном настроении… Обряд – это видимый покров незримой тайны, живое тело живой души, это ступени, по которым миллионы верующих века и века восходили к Богу».

Говоря словами другого архимандрита новообрядческой Церкви Рафаила (Карелина), «чем выше духовная культура человека, чем глубже его религиозный опыт, тем более он дорожит традицией – как сокровищницей, из которой боится потерять хотя бы один драгоценный камень». Именно поэтому требование властей отказаться от старого русского двоеперстия, каким сжаты руки мощей всех святителей русской земли, ревнители древнего благочестия расценивали как насильственное отлучение от Христа.

Нас, православных христиан, приверженцев старых обрядов, часто обвиняют в преслушании соборов, имея в виду Московские соборы 1666, 1667 гг., направленные как раз на искоренение староотечественных обрядов. Однако, если сам ересеначальник, патриарх Никон, назвал деяния соборов «безрассудными», если «неразсудительными» называет их и митрополит Филарет (1865 г.) в своём «Разсмотрении» (сии два столпа новообрядчества), если Поместный собор РПЦ в 1971 году отменил, наконец, все решения и анафемы, принятые на тех злосчастных соборах, то это лишь доказывает, что собраны они были не во имя Божие, а в угоду и исполнение амбиций конкретных личностей и, конечно же, по наущению врага рода человеческого – диавола.

Никон и его продолжатели дерзнули произнести безумные проклятия и хулы, практически, на древнее Вселенское Православие. Весь сонм святых, в русской земле просиявших, а это и Сергий Радонежский, и московские святители Пётр, Алексий, Иона и Филипп, это и казанские святители Гурий, Герман и Варсонофий, и все Светильники Святой Руси внезапно оказались носителями и проповедниками «веры невежд», а книги, по которым они молились, сожгли на смоляных кострах как дьявольские. Реформаторы не устрашились грозного предупреждения VII Вселенского Собора: «Кто унижает… и отвергает всякое писанное или неписанное Предание Церковное, тот да будет анафема». Особенно досадно, что последовавшие за этим жестокие гонения происходили не от варваров или язычников (история знает много таких примеров), а от своих соотечественников, братьев-христиан. Протопоп Аввакум, главный вдохновитель ревнителей древних обрядов, восклицает: «…Христос не приказал нашим апостолам так учить, еже бы огнем, да кнутом, да виселицей в веру приводить».

Реформы патриарха Никона, направленные на унификацию обрядов, на подражание Западу во всех, в том числе и неоправданных новшествах, сопровождались изуверским насилием, насаждались огнем и мечом. Никон во всей церковной истории был едва ли не единственным предстоятелем поместной церкви, который при наличии вероисповедального единства, вознамерился достичь какого-то внешнего единства с другими поместными церквами путем изменения обрядов собственной церкви. Насилие как принцип управления паствой, введенное патриархом Никоном, привело к роковым клятвам, повернувшим весь ход русской истории. Руки одних русских людей обагрились невинной кровью других. Русский народ был доведен до крайней степени отчаяния и уже жизни стал предпочитать смерть. И как кощунственно звучит упрек за самосожжения, которые, в сущности, были массовыми убийствами. Можно ли назвать самоубийцей человека, который в отчаянии бросается с высотного дома, охваченного пламенем? Христово ли это причастие, если за отказ принять его человека отправляют на костер? «Истинная Церковь не та, что гонит, а та которая терпит гонения», – вдохновляет нас святитель Иоанн Златоуст.

Гонения на Святую Церковь трудно объяснить какой-либо человеческой логикой. Христианское учение настолько безобидно, гуманно, любвеобильно и чисто, настолько ему чуждо всякое насилие и принуждение, что понять неизбежность этого зла можно только из многократных настойчивых пророчеств Самого Спасителя: «Будут предавать вас на мучения и убивать вас, и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое» (Мф. 24; 9,10), «Предаст же брат брата на смерть и отец детей, и восстанут дети на родителей, и умертвят их» (Мк. 13; 12).

Только помрачением умов демоническими силами можно объяснить, цитируя Солженицина, то «потеснение и разгром устоявшегося древнего благочестия, угнетение и расправу над 12-ю миллионами наших братьев единоверцев и соотечественников, жестокие пытки для них, вырывание языков, клещи, дыбы, огонь и смерть, лишение храмов, изгнание за тысячи верст далеко на чужбину, – их, никогда не взбунтовавшихся, никогда не поднявших в ответ оружия, стойких, верных древлеправославных христиан». «И это непоправимое гонение – самоуничтожение русского корня, русского духа, русской целости – продолжалось 250 лет». «Расколом была произведена та роковая трещина, куда стала потом садить дубина Петра, измолачивая наши нравы и уставы без разбора. С тех пор долго, устойчиво исконный русский характер сохранялся в обособленной среде старообрядцев – и их вы не упрекнете ни в распущенности, ни в разврате, ни в лени, ни в неумении вести промышленное, земледельческое или купеческое дело, ни в неграмотности, ни, тем более, в равнодушии к духовным вопросам». (Из книги «Россия в обвале»).

Небольшая передышка, после выхода в 1905 году «Закона о веротерпимости», послужила значительным толчком в развитии церкви, началом новой жизни, но, к сожалению, очень ненадолго, и далее опять 70 лет «ежовых рукавиц». Однако, какие бы гонения и бедствия ни возлагал на христиан князь мира сего, по слову Божию, Церковь не может быть истреблена, не может исчезнуть или потерять истинную веру и святость, ибо как вечна и непреложна Глава её – Христос, так же вечно и непреложно Тело Христово – сама Церковь. Снятие клятв со старообрядцев доказывает их полную правоту, в чем можно также убедиться, ознакомившись с сочинениями проф. Н. Каптерева, Е. Голубинского, С. Зеньковского, Ф. Мельникова и других историков Церкви.

Старообрядчество является живым укором для никонианской церкви за ее неискупленный и нераскаянный грех. Но, наверно, напрасно старообрядцы ждут покаяния. У нее хватило честности лишь признать старые обряды равночестными новым и равноспасительными. Увы, старообрядцы так не считают. Они по-христиански прощают нанесенные Церкви травмы, но согласиться с еретическим поливательным крещением, с троеперстием, с трегубой аллилуией и тому подобными уклонениями наша Церковь никогда не сможет, ибо это есть отречение от Христа. Современный относительный расцвет новообрядческой церкви можно объяснить только тем, что «широкими вратами» идти намного легче, но это вовсе не значит, что сей «пространный путь» ведет ко спасению.

Русская Православная старообрядческая Церковь имеет полную трехчинную иерархию, нарушенную во время раскола и восстановленную в результате присоединения греческого митрополита Амвросия в 1846 году, в ней сохраняется апостольская преемственность и совершаются все церковные таинства. Миссионеры никонианской церкви приложили немало сил, чтобы опорочить и оклеветать действительно Православную Церковь, потому что таковой она являлась на Святой дореформенной Руси. Все действия, связанные с принятием благоревностного и богобоязненного святителя Амвросия были тщательно подготовлены, продуманы и согласованы с каноническими установлениями и правилами Святой Церкви. Если и были допущены небольшие отклонения и погрешности, то все они имели аналоги в ее истории, потому что послереформенный период гонений на Правую Веру был не первый и не единственный. Ересям и злохулениям Истинная Церковь подвергалась периодически, и немало известно эпизодов, когда она находилась на нелегальном положении и тоже почти погибала. Но потом приходили светлые дни, и она вновь расцветала и давала обильные плоды.

Апологеты старообрядческой Православной Церкви: епископ Арсений (Швецов), епископ Иннокентий (Усов), епископ Михаил (Семенов) убедительно доказали в своих трудах ее истинность и полноценную правопреемственность. Рассуждения же по поводу присутствия Благодати в Церкви справедливо было бы перенести на церковь, которая присвоила себе название Православной. Которая к своим реформенным прегрешениям, спровоцировавшим раскол, приложила с тех пор немало новых, изменила не только древним обычаям и обрядам, но и собственному народу своим сотрудничеством с богоборческой властью.

Церковь древлеправославная отличается строгостью, она не пытается привести уставы церкви в соответствие с веяниями века, а, напротив, ревностно старается выполнять все древние обряды и обычаи, в чем можно убедиться даже по внешности староверов: для мужчин характерно ношение бороды, для женщин – длинных волос, покрытых платком, и, конечно, скромная приличная одежда. Службы в старообрядческой церкви длинные, совершаются на древнеславянском языке и сопровождаются унисонным знаменным пением. Строго соблюдается трехпогружательное крещение, индивидуальная исповедь, высокие требования к желающим причаститься Святым Тайнам Христовым.

Самый верный судья – это, безусловно, время. Очень многие толки ревнителей старой веры, возникшие в результате трагического раскола, исчезли бесследно, многие на грани исчезновения. И только Русская Православная старообрядческая Церковь держит изначально выбранный правильный курс на сохранение в чистоте и незыблемости Священного Предания и неукоснительного выполнения всех Соборных решений и Правил святых Отцов, изложенных в книге «Кормчая», которая для старообрядцев является жизненным законом и надежной порукой выбора безошибочных решений. И те, кто ищет в Церкви не средство для самоуспокоения, для формального прикрытия своих грехов, а действительно ищет те «тесные врата и узкий путь к духовному пристанищу», часто именно в этой Церкви их обретают.

Надо сказать и то, что принадлежность к Истинной Православной Церкви не может стать гарантией душевного спасения. «Не всяк глаголяи Мне Господи, Господи внидет в Царствие Небесное», – говорит Христос Спаситель. «Не слышатели закона праведни пред Богом, но Творцы закона, сии оправдятся», – вторит Ему апостол Павел. Просто верить в Бога недостаточно, ибо бесы тоже веруют и трепещут. Нужно еще верить Богу! А это значит, быть послушным воле Божией, исполнять его заповеди, иметь страх Божий и всегда надеяться на Его всеблагую Волю. Власть Вседержителя направляет к добру все пути человека, послушнаго Его повелениям, и исправляет зло, исходящее из нашего неразумия и непослушания. Скорбь и беда, радость и счастье ниспосланы человеку по воле Божией, и ни один волос с головы его не погибнет без Его Святой Воли. Таким образом, всю надежду нужно возлагать на Господа, и тогда не будет тяжелым выполнение главных заповедей христианских – любить своего Господа Бога и ближнего своего, как самого себя. И лишь тогда мы можем надеяться услышать от Него вожделенные слова: «Хороший, добрый и верный раб... войди в радость Господина Твоего».

Остров Веры, 2003, № 1