Современная богослужебная практика старообрядцев – этноконфессиональной группы сибирских переселенцев, не принявших церковной реформы середины XVII в. – представляет интерес для музыковедов-медиевистов в двух аспектах. Во-первых, в ней сохраняются древнейшие формы знаменного роспева, изучение которых позволяет реконструировать многие детали системы культовой монодии русского средневековья, не имевшие письменной фиксации. Во-вторых, старообрядческая певческая культура является самодостаточным феноменом, характеризующимся выраженной тенденцией к устной форме бытования традиций, ранее принадлежавших области письменного профессионализма.

Сосуществование в современной литургической практике старообрядцев как охранительной, так и “модернизирующей” тенденций обусловливает необходимость сочетания диахронного (сопоставление с дореформенными каноническими нормами) и синхронного (сравнительный анализ локальных традиций и создание на его основе представлений о современном состоянии культуры сибирских староверов как целостной системы) принципов ее анализа. В последнем случае (учитывая догматическую неоднородность старообрядчества) на определенных этапах изучения допускается “интегрирующий” подход, позволяющий свести множественные локальные традиции к обозримому числу типологических групп. Применяя указанный подход, мы опираемся на принятую в исторической науке классификацию старообрядчества на приемлющих и не приемлющих священство (соответственно, поповцев и беспоповцев). Как показывает опыт полевых исследований, данная классификация, осуществленная по догматическому критерию, применима и к некоторым аспектам старообрядческого литургического пения, один из которых – обрядовый контекст.

Необходимость специального рассмотрения данного аспекта продиктована тем, что обряд является наиболее адекватной формой бытования молитвенного пения староверов: в культуре понятия “богослужение” и “пение” синонимичны. Учитывая наличие общих и дифференцирующих элементов в религиозной жизни поповского и беспоповского старообрядчества, обрядовую практику двух старообрядческих деноминаций предлагается рассмотреть в сопоставлении на уровнях функционирования дневного и годового циклов богослужения. Цель подобного сопоставления – выявление степени влияния обрядовой практики на характер ее собственно певческой составляющей.

Чинопоследование основных служб дневного круга как в поповских, так и в беспоповских общинах опирается на положения дореформенного Устава Богослужения “Око церковное”. Данный Устав представляет собой редакцию 1610 г. Иерусалимского Устава, утвержденного в качестве официального и обязательного для всех православных храмов на Руси церковной реформой рубежа XIV – XV вв.

После раскола Русской Православной Церкви в XVII в. чинопоследование Иерусалимского устава легло в основу Богослужения, в том числе и новообрядческой церкви. Однако хранители “древлего благочестия”, не приняв нововведений патриарха Никона продолжают следовать канонам Устава в редакции патриарха Иосифа (1641 г.).

Формирование беспоповского толка привело к необходимости дополнительной редакции Иерусалимского Устава, учитывающей утрату института священства. Отказавшись от священников – ставленников новообрядческой Церкви – и признав невозможность появления новых старообрядческих священников в условиях прерывания апостольской традиции, беспоповцы были вынуждены отказаться от разделов богослужения, осуществлявшихся духовенством, и заменить их разделами, в которых служение священства необязательно или может замещаться служением лиц, не имеющих духовного звания: духовных наставников, уставщиков. В связи с этим в XVIII в. беспоповским (поморским) старообрядчеством был создан собственный Устав, опирающийся на каноны “Ока церковного”. Догматическое обоснование введенных изменений было изложено монахами Выговского монастыря (в чьей среде создавалась новая редакция Устава) в их основных сочинениях: “Поморских ответах”, “Винограде Российском”, Поморском уставе Андрея Денисова 1702 г. Поморский устав непосредственно рассчитывался на монастырское общежительство и учитывал традиции Типиков ряда древнейших русских монастырей: Соловецкого, Кирилло-Белозерского, Троице-Сергиева. Монастырская ориентация Поморского устава в значительной степени ощутима в богослужебной практике современного поморского старообрядчества, отличающейся особым аскетизмом.

Таким образом, в практической реализации общих уставных требований в поповстве и беспоповстве изначально были заложены различные тенденции, которые откристаллизовались в ходе дальнейшего принципиально раздельного существования двух старообрядческих течений.

Прежде всего различия в современной обрядовой практике поповцев и беспоповцев касаются соотнесения служб дневного круга со временем суток. В поповском старообрядчестве дневной цикл, как правило, состоит из двух блоков, разделяемых ночным перерывом. В состав вечерних служб входят малая вечерня, павечерница, всенощная; утром служатся полунощница, часы и Литургия. Подобная практика сохраняется во всех белокриницких общинах, даже если служение осуществляется в отсутствие священника. Таким образом, названия основных разделов дневного богослужения носят в большей степени символический характер.

В традициях беспоповского старообрядчества принят иной порядок. Малая вечерня часто вычитывается в рамках домашней молитвы, а основные ее песнопения (стихиры) включаются, по Уставу, в раздел литии на великой вечерне. Совместное моление начинается по заходе солнца, продолжается всю ночь с небольшим (час – два) перерывом перед полунощницей, либо вовсе без перерыва, и последовательно включает великую вечерню, павечерницу, полунощницу, утреню, часы. Такая форма служения демонстрирует тенденцию соотнесения разделов богослужения со временем суток.

Важным отличием двух вариантов богослужения является степень развитости собственно обрядового (действенного) элемента. Православная богослужебная традиция сформировала широко развитую и символически емкую обрядовую сферу, в полной мере реализующуюся при священническом служении: каждение, открытие и закрытие царских врат, входы священства, схождение певчих с клироса на катавасию в центр храма во время пения канона и др. Помимо многочисленных обрядовых действ, поповская служба насыщена ритуализированными диалогами священства и мирян, от имени которых выступают певчие: многочисленные ектеньи, обряд Великого входа, молитвы анафоры, исполняемые респонсорно.

Отсутствие священника значительно обедняет обрядовую сторону беспоповской службы, из которой исключается большинство священнодействий. Из обрядовых действ здесь сохраняются исполнение приходно-исходных поклонов, разделяющих (в отличие от поповского служения) каждый раздел суточного круга; получение благословения перед каждым действием (чтением, пением, возжиганием свечей) и прощения по их окончании; ритуализированное поведения псаломщика, головщика, канонарха, клирошан; корпение в завершении практически каждого раздела (павечерницы, полунощницы, утрени бдения, обедницы); предусмотренное Поморским уставом каждение храма на пении стихир на Господи воззвах на великой вечерне, 103 псалма на великой вечерне бдения, 17-й кафизмы на воскресной утрени или полиелеоса – на праздничной, а также на 9-й песне утреннего канона; обряд целования Распятия или иконы праздника по отпусте на утрени.

Служение без священника также приводит к исключению из чинопоследования литургических текстов, произносимых духовным лицом: возгласы, прощения, молитвы. Возгласы либо опускаются (например, возгласы иерея “Господи, благослови”, “Слава святей” в начале великой вечерни, “Премудрость прости”, “Вонмем”, “Мир всем” перед чтениями текстов Священного писания в различных разделах службы, и др.), либо заменяются молением наставника (или уставщика, если нет наставника). Чаще всего наставник произносит Исусову молитву (вместо “яко Твое есть Царство” или вместо “Благословение Господне на вас”, звучащее в заключении вечерни после 33-го псалма), а также возглас “За молитв святых отец наших...” – в начале службы. Иногда, для сохранения структуры службы указанные для иерея тексты произносятся наставником (например, текст) и даже хором (начальное песнопение великой вечерни “Приидите, поклонимся”). Ектеньи как таковые исчезают из обихода. Они замешаются пением “Господи, помилуй” – хорового ответа на прошения – соответствующее количество раз: трижды на малых ектеньях, двенадцать на великой и просительной, 40 – на сугубой и 120 – на литии. Отметим, что данное замещение, в сущности, не противоречит Уставу, определяющему подобную практику служения без священника, как и чтение, например, Евангелия не лицом священного звания, а простым мирянином в особых случаях.

Принципиальным моментом старообрядческого служения в отсутствие священства является замена литургии ее редуцированным вариантом без евхаристической части. Этот структурный вариант, предусмотренный уставом для служения “по чину мирян и иноков без священноинока”, встречается как собственно в беспоповских общинах, так и в поповских, не имеющих собственного иерея. Однако реально поповская и беспоповская редакции данной службы во многом различны. В поповских общинах служится так называемая Обедница – последование изобразительных, дополненных песнопениями и чтениями из собственно литургии (прокимен, предваряющий чтение Апостола и само чтение, Аллилуйя со стихами аллилуария, чтение Евангелия, песнопение “Достойно есть” или задостойник праздника после 33 псалма). В беспоповской традиции указанные дополнения, как правило, отсутствуют, а основные тексты последования изобразительных расцениваются как составная часть службы Девятого часа и как самостоятельный раздел, зачастую, не осознаются.

Таким образом, в беспоповской службе оказываются редуцированными не только отдельные тексты, но и целые разделы, но несмотря на это она по времени все же превосходит поповскую. Продолжительность богослужения здесь достигается за счет многочисленных чтения учительной литературы (Евангелия с толкованием на кафизмах, Похвальных слов перед антифоном утрени, Поучения и Похвального слова после 3-й и 6-й песней канона), многие из которых исключаются из поповской службы, а также гораздо более медленным темпом речевого и вокального произнесения литургических текстов.

Перечисленные отличия священнического служения и служения по чину мирян в конечном итоге приводят к формированию разных акцентов во временном развертывании обрядового действа. Если литургия является главным богослужением поповского старообрядчества, подготовкой к которому становятся вечерня и утреня, выполняющие роль общей молитвы, то часы беспоповской службы воспринимаются в значении своеобразного развернутого “исходного начала”. Тем самым кульминация богослужения естественным образом переносится на другие разделы, непосредственно связанные с прославлением празднуемого события. Такими разделами становятся полиелеос с пением праздничного величания и канон утрени.

Функционирование годовых богослужебных циклов в различных старообрядческих общинах в меньшей мере зависит от их догматической ориентации. Степень их сохранности обусловлена чисто внешними (житейскими) причинами: условиями жизни, возрастом членов общины, трудностями транспортного сообщения и проч., а потому в каждом отдельном случае индивидуальна.

Особенности функционирования богослужебных циклов в различных старообрядческих общинах непосредственно влияют на составляющий их певческий репертуар. Прежде всего это касается разделов дневного круга. Так, в беспоповском служении вместе с исчезновением священнодействий в ряде случаев опускаются им сопутствующие песнопения: из литургии исключаются гимн Великого входа – Херувимская песнь, песнопения евхаристической части. В других случаях, оставаясь в чинопоследовании, песнопения оказываются помешенными в иную обрядовую ситуацию: стихиры на литии, например, уже не сопровождают собственно обряд литии, и, следовательно, теряют свою функциональную определенность.

Особенности чинопоследования беспоповской службы зачастую диктуют форму произнесения литургического текста. Так, принятое в поповских общинах и регламентированное Уставом пение 103-го псалма великой вечерни на беспоповском богослужении обычно заменяется его чтением. Объяснить подобную практику незнанием напева данного псалма невозможно: его крюковой вариант встречается во всех без исключения певческих Обиходах этого толка. По всей видимости, замена формы произнесения текста обусловлена исключением из дневного цикла службы малой вечерни, в результате чего отдельные разделы великой вечерни берут на себя функцию восполнения отсутствующей службы, и практика чтения указанного псалма, находящегося в самом начале богослужения, может расцениваться как результат контаминации двух разделов суточного круга. Аналогичный пример – тексты псалмов антифонов изобразительных и 33-го псалма литургии. На поповских службах данные псалмы исполняются певчески. В беспоповских общинах указанные псалмы вычитываются. Объяснить этот факт можно только тем, что староверы этого толка, как отмечалось выше, рассматривают обедницу как составную часть службы 9-го часа, а потому распространяют на нее обычную для этих служб речевую практику воспроизведения текстов.

Наконец, исчезновение священнодействий влияет на стилистику песнопений. Так, например, богородичен, сопровождающий обряд вечернего входа священства, должен занимать все время совершения ритуала, поэтому в поповской традиции догматик исполняется обычно в медленном темпе и стилистически развит. Отсутствие священства и исчезновение соответствующего литургического действа на беспоповской службе устраняет необходимость стилистически выделять пение догматика, и чаще всего он исполняется в той же скорой речитативной манере, что и предшествующие ему стихиры на Господи воззвах.

Степень сохранности годовых циклов (регулярности богослужений) также определяет общий репертуар поющихся и молитвенных текстов, находящихся в обиходе той или иной общины. Как правило, в общинах, не имеющих иерея, подвижный и неподвижный годовые циклы представлены фрагментарно – наиболее значимыми, либо особо чтимыми православными праздниками. Это обстоятельство значительно влияет на содержание корпуса изменяемых песнопений: та его часть, которая репрезентирует определенный день церковного календаря или различает своим присутствием тот или иной вид вечерни, утрени, литургии значительно сокращена. Особенно это сказывается на функционировании осмогласного цикла изменяемых песнопений. В связи с отсутствием ежедневного служения ослабляется значение осмогласия как календарно-регулируюшего принципа, выраженного еженедельной сменой гласа и восьминедельным чередованием гласовых столпов. Вместе с пониманием календарно-регулирующего значения осмогласия, по-видимому, постепенно уходит и понимание его как ладомелодической системы знаменной монодии. Только этим предположением можно объяснить тот факт, что в некоторых общинах нередко наблюдается неточное использование гласовых напевов, различная степень уверенности в исполнении песнопений того или иного гласа. Например, певчие одной из белокриницких сельских общин признавались в приверженности к пятому гласу, хорошем знании третьего и шестого, и неуверенности в напеве четвертого гласа, в другой – стариковской – общине, знают только напевы трех гласов, остальные “потеряли”, встречаются общины, где все песнопения поют на один из гласов: шестой (в одной из белокриницких общин), восьмой (в одной из поморских общин). Часто наблюдается неуверенность и трудность перестройки певчих с гласа на глас в ходе богослужения, хотя, следует признать, что стилистически простое гласовое пение – самый стабильный пласт старообрядческой литургической практики и, в целом, сохранился достаточно полно.

Подводя итоги сравнительному анализу обрядовой практики двух старообрядческих субконфессий, следует сделать вывод об определенной самостоятельности старообрядческого этапа эволюции древнерусского богослужебного устава. Особенностью этого этапа является формирование двух в значительной мере различных вариантов реализации одного и того же литургического цикла, один из которых – поповский – соответствует традиции священнического служения и сохраняет приходской тип организации дневного цикла, другой – беспоповский – ориентирован на монастырскую традицию служения по чину иноков без священноинока. Оба варианта диктуют соответствующий певческий репертуар, составляющий службу, регулируют нормы его речевого или вокального воспроизведения. Влияние обрядового контекста на музыкальную составляющую старообрядческого богослужения заставляет предположить существование различий в культовом пении современного старообрядчества на уровне собственно музыкальной стилистики.

Исследование певческих традиций сибирского старообрядчества осуществляется при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 99-04-00193а).

Казанцева Т.Г.