Бугровы - самая именитая фамилия из дореволюционных купцов-предпринимателей Нижнего Новгорода. Они памятны не столько своим богатством, сколько щедрой, до сих пор никем непревзойденной благотворительностью. А вот откуда у Бугровых, вышедших из самых распробедных крестьян Заволжья, взялись большие деньги — это для нижегородцев всегда оставалось загадкой, порождавшей множество легенд и досужих домыслов.

Исповедуя ходячую мораль «трудом праведным не наживешь палат каменных», обывательская молва приписывает Бугровым различные варианты «джентльменской удачи», ибо многим трудно поверить в честный путь к богатству. Большинство таких домыслов связано с фигурой основателя бугровской фирмы - Петра Егоровича.

Самыми распространенными вариантами происхождения бугровских капиталов были грабительские. По одной из таких версий Петр Егорович в молодости состоял в разбойной шайке атамана Пугина (возможно это был какой-то осколок разбитой армии Емельяна Пугачева), которая базировалась в устье реки Узолы и грабила балахнинских солепромышленников да купеческие караваны на Волге. Однажды у балахнинского купца Осокина, личность которого исторически известна, эта банда похитила много золота и серебра. Но грабителей настигла купеческая стража и почти всех побила. От погони ушла лишь одна лодка, в которой находились награбленное добро и Петр Егорович с ранеными подельниками. Позарившись на богатую добычу, Петр веслом добил истекавших кровью сотоварищей, выкинул трупы в Волгу, а сам с золотой казной уплыл в родную речку Линду. С того-де и началось бугровское богатство.

По второй грабительской версии Петр Егорович промышлял лодочным перевозом через Волгу. Однажды к нему сел припозднившийся купец, что возвращался с Нижегородской ярмарки с большим багажом. Дело было позднее, других пассажиров не оказалось. Перевозчик соблазнился поклажей купца, на стрежне реки прихлопнул его веслом, забрал кошелек и багаж, а труп скинул в воду. Купеческий багаж с мошной надежно прикопал в прибрежном тальнике, продолжая заниматься перевозом. Выждав время и убедившись, что купец был заезжим и никто его не ищет, Петр Егорович продал лодку, оставил перевозный промысел и занялся торговлей валенками, которые отменно катали его земляки в селах Кантаурово, Толоконцево и Ситники с прилегающими деревнями.

По третьей грабительской версии Петр Егорович однажды повстречал на дороге крестьянина из соседней деревни Белкино, тоже возвращавшегося с Нижегородской ярмарки, где удачно распродал свой товар. Утомленный шумной ярмаркой и длинной дорогой, этот удачник задремал в телеге Петра Егоровича, а тот его ловко ошарил, прикарманив узелок с деньгами. С этого он-де и разбогател, а белкинский сосед после случившегося несчастья разорился.

Четвертый вариант грабительской легенды краеведы связывают с большим голодом 1891 г. в Поволжье, на котором Бугровы якобы изрядно поживились.

Вторая группа легенд о бугровских капиталах строилась вокруг казнокрадства и фальшивомонетничества. По преданию, когда в 1812 г. М.И.Кутузов вынужден был сдать Москву, государственная казна была в спешке укрыта в пригороде, за Рогожской заставой, ставшей потом крупным центром старообрядчества под названием «Рогожское кладбище». Закапывали казну в спешке, без описи и оценки. А когда возвращали обратно, клад «похудел» наполовину. При военной сумятице спросить было не с кого, зато купцы-старообрядцы - и московские (Морозовы, Гучковы, Рябушинские), и нижегородcкие (Бугровы, Блиновы) - стали быстро богатеть.

Вторая казнокрадная версия связана с Николаем Александровичем Бугровым, внуком Петра Егоровича. Он вырос в родной деревне Попово, что на речке Санде при ее впадении в Линду, был отчаянным вожаком деревенских мальчишек. Повзрослев, сколотил из друзей детства шайку грабителей на Семеновском тракте, по которому с Урала в Москву везли золото для Монетного двора. На этом тракте, в 30 верстах от деревни Попово стоял постоялый двор с трактиром под названием Бородки. Там якобы работала поварихой тетка (по другим вариантам сестра) Николая. И вот в один из вьюжных февральских дней она известила племянника, что в Бородки прибывает обоз с золотом. Николай соблазнился возможностью большой наживы и быстро собрал шестерых верных приятелей. Захватив ружья и кинжалы, встали они на охотничьи лыжи и совершили марш-бросок к Бородкам. Пурга мела такая, что, как говориться, ни зги не было видно. Возле обоза в тулупах бродили трое часовых, а большая часть охраны, во главе с офицером, грелась в трактире, где тетка Николая щедро угощала их сладкими наливками, настоянными на ядовитых травах.

Внезапно напав, «джентльмены удачи» легко порешили часовых ударами кинжалов, условным сигналом вызвали тетку-повариху, обложили трактир соломой из ближайшего омета и подожгли. Сами же с ружьями встали у дверей и окон, в упор расстреливая пытавшихся спастись конвойных. Никому из них не удалось избежать смерти, а от постоялого двора с трактиром вскоре остался только пепел. Захваченное золото налетчики прикопали в заброшенной углежогной яме, каких в керженских лесах было множество, а конвойных коней с пустыми санями пустили по тракту.

Следы событий замела метель, бугровская компания под утро вернулась домой, обильно угостилась и для маскировки своей «удачи» долго бродила по деревне, горланя разудалые песни. Да и потом все вели себя, как ни в чем не бывало. Пять лет семеновская полиция тщетно искала грабителей, и дело предали забвению. А тем временем один за другим стали исчезать дружки-подельники Николая Бугрова. Последнего из них случайно нашли полусгнившим на дальнем лесном болоте. В результате вся золотая добыча той метельной ночи досталась Николаю Александровичу, с чего-де он и разбогател. В доказательство этой версии краевед С. Веселицкий приводит роспись старообрядческого храма в Малиновском скиту, алтарь которого украшен шестью иконами святых мучеников, их имена совпали с именами погибших сообщников Николая Бугрова по золотому грабежу.

К варианту казнокрадства примыкают легенды о фальшивомонетничестве. Такая версия оказалась столь живуча, что в нее верил в числе многих прочих дед А. М. Горького, уверявший внука, что «отец Бугрова разжился фабрикацией фальшивых денег». Но Алексей Максимович тут же эту версию взял под сомнение, написав, что «дед обо всех крупных купцах говорил как о фальшивомонетчиках, грабителях и убийцах». Вопреки сомнениям А. М. Горького, фальшивомонетную версию разделяла его ученица В. Т. Жакова, пытавшаяся в 1930-х гг. исследовать историю Бугровых. В очерке о детстве Николая Александровича она утверждала, что в доме Бугровых «за иконами сладчайших строгановских писем прятали фальшивые ассигнации собственного производства».

Третья группа легенд о происхождении бугровских капиталов связана с «госпожой удачей». По одной из таких версий Петр Егорович Бугров был не разбойником, а удачливым рыбаком на Волге. Однажды он «выудил» безлюдную лодку, переполненную добром. Хозяев не оказалось. Петр никому об этой находке не сказал, присвоил все ее содержимое, которое якобы и послужило началом его богатства.

Согласно второму варианту, столь же сказочному, Петр Егорович как-то задержался на Нижегородской ярмарке и опоздал на перевоз. Стемнело, и Петру пришлось заночевать в ближайшем стогу сена. Зарывшись поглубже, он вдруг услышал разговор двух прохожих, тоже опоздавших на перевоз. Прислушавшись, Петр понял, что те при больших деньгах. Зарываясь, как и Бугров, в сено и пряча свою казну, незадачливые ночлежники сунули свой капитал прямо в руку Петра Егоровича. Выждав, пока неожиданные соседи заснут, он потихоньку выбрался и, как говорится, был таков! С этой неожиданной казны якобы и пошло бугровское богатство.

Как видно, обывательская молва упорно связывала происхождение бугровских капиталов с чем угодно, но только не с трудом и деловитостью. И это неудивительно, ведь на смену морали, веками внедрявшейся официальной церковью, которая уверяла, что всякое богатство греховно, в сознание уже советских людей десятками лет активно прививали марксистскую мысль о грязном и кровавом происхождении капитала. Под воздействием этой концепции В. Т. Жакова и утверждала, что «бугровское богатство выросло через воровство и обман, через подхалимство и попрошайничество». Но ни одна из приведенных выше версий не подтверждается архивными источниками, все они лишь досужие обывательские домыслы, которые земляк Бугровых, старожил родной бугровской деревни Попово  Е. И. Мясичев в своих воспоминаниях справедливо назвал «несусветной чепухой».

Где же истина? Сейчас, за давностью лет, ее непросто восстановить. Известно, что Петр Егорович прошел тяжелый путь от бурлака и грузчика-крючника при Соляной конторе до сплавщика, сопровождавшего караваны соляных барж. Попутно с транспортировкой соли он закупал различные товары, особенно рыбу в низовьях Волги, и выгодно перепродавал в городах. Поднакопив денег, Петр Егорович занялся предпринимательством, на паях с товарищем купил небольшую барочку и стал работать на Соляную контору уже подрядчиком. Вскоре обзавелся собственной баржей, положившей начало бугровской семейной речной флотилии, которая потом возрастет до пяти пароходов и сорока барж. Диапазон предпринимательской активности Петра Егоровича был очень широким - и строительные работы (в частности, он внес решающий вклад в укрепление нижегородского Откоса), и мукомольное производство, ставшее главным семейным делом Бугровых.

Конечно, как и все другие предприниматели, Бугровы не упускали возможности приумножить свои капиталы. Но действовали всегда честно, добиваясь богатства напряженным трудом, прозорливым умом, бережливостью и трезвым образом жизни. Правда всегда живет в народной памяти, она о Бугровых добрая, пронизанная благожелательностью. И архивные материалы убедительно подтверждают, что свое богатство Бугровы нажили, строго придерживаясь делового кредо, сформулированного основателем фирмы Петром Егоровичем: «Делай так, чтоб тебе было хорошо и никому не худо!» История Бугровых - поучительный пример современным деловым людям.

Андрей Седов, д.и.н., профессор ННГУ им. Н.И.Лобачевского (Нижний Новгород)