А теперь о жене.

«Жены,любите своих мужей... Жены, своим мужем повинуйтеся».

Что значит «повинуйтесь»? Значит, слушайтесь в справедливом и добром. А еще. Будьте внимательны к мужу и его воле, потому что покорностью вы можете сделать великое дело спасения семьи. Можете вы, именно вы, сделать ваш дом домашней церковью.

В «Народных сказаниях» Афанасьева рассказывается о таком брачном обряде, практиковавшемся, кажется, в Курской губернии. Женщину перед венцем (на дому) родственники спрашивают: «Куда идешь?» «Иду на суд». Какое «исповедание»! Женщина исповедует, что ее будущая Жизнь - подвиг, что она в браке будет на постоянном Божием деле. Каком? А на ней лежит дело - помочь мужу быть христианином.

5 августа Церковь празднует память святой Нонны — матери святого Григория Богослова. Она заслужила венец царствия Божия между прочим тем, что сумела мужа отвлечь от греха и языческой тьмы к праведности и свету Христову. Как сделала она это?.. Вот что рассказывает ее «Житие».

Однажды муж ее, язычник, в видении прочитал призыв Святого Писания: «Возвеселихся о рекших мне, в дом Господень внидем» (Пс. 121,1). Он рассказал жене, и та, воспользовавшись указанием пророческого сна, убедила мужа идти с ней в   Храм   Христов. Но еще и раньше, конечно, она постоянно звала и умоляла его идти по пути Христа. Именно потому он и услышал во сне эти слова: «В дом Господень   внидем...».А для того чтобы заставить мужа идти путем Господним, Нонне пришлось много перенести от язычника - мужа. Много поплакать. Она победила его смирением.

И теперь жене можно сделать добрым всякого мужа, если она будет любить и прощать. Прощать... Да в семье все держится на этом христианском умении прощать.  И христианское дело жены, и ее личное семейное счастье. Семья для жены - крест, как и вся наша земная жизнь. Это подвиг, на нас Богом возложенный.

Много радостей может дать замужество, семья. Рядом - человек близкий, родной; все вместе - и горе и радость. Но зато много и горького иногда в замужестве: муж-неудачник обижает, а то и бьет. Что поделаешь. С Христом  - потерпи.

Прощайте и мужу. Не без причины он когда и обидит. Правда, вы-то иногда не виноваты, попадет даром, но порасспросите-ка, не случилось ли чего с ним. Может, его что раздражило, его кто обидел - и он на вас хочет сорвать гнев. Не хорошо это, но что делать. Это понятно, и нужно прощать, снисходительно относиться к немощам человеческим.

Ответьте ему на грубое слово грубостью, попреком — он озлобится, и будет хуже.

Пожалейте его, помолчите, а то и приласкайте, и ему станет стыдно за его грубость. Помните, что и устает он очень, а усталый человек легко может быть и несправедливым. Не сердитесь на него; постарайтесь, чтобы он отдохнул хорошенько. Конечно, есть мужья, которым все не по их вкусу — «обед плох», расходы кажутся большими. А вы молитесь: Господь поможет.

Главное, нужно помнить - людей злых мало; только люди отупели и сердцем остыли. Часто они и не понимают, что их слово очень обидит, что от их слова другой человек, жена, например, ночи плачет... Что же с ними поделаешь: жизнь их ожесточила; молитесь, да служите Христа ради, а может, и откроются их глаза, и поймут они, что за каждым словом следить надо, что слово много бьет больнее, чем удар.

Я сказал о блаженной Нонне. Но вспоминается мне другая великая христианка. У матери блаженного Августина Моники супруг был вспыльчив, крут нравом; но она жила с ним согласно и спокойно, так что подруги ее, часто ссорившиеся со своими мужьями, просили у нее совета, как бы смягчить их строптивый нрав? «Любезные подруги, - отвечала она, - вы сами виноваты, что терпите большие оскорбления от своих мужей: вы на каждое оскорбительное слово их отвечаете с досадою, и взаимным оскорблением тем больше их огорчаете. А я, когда вижу, что мой муж сердит, молчу и только в душе своей молюсь Богу, чтобы возвратилась тишина в его сердце. Его вспыльчивость проходит сама собою, и я бываю всегда спокойна. Подражайте мне, любезные подруги, и будете также спокойны».

Повторяю, не только для вас, для вашего счастья нужно - нужна ваша снисходительность и покорность. Женщины, в общем, ближе к Богу, Христу, менее задавлены копейкой. Более тянутся к небу. Но для того чтобы туда же тянуть и мужей (а это их долг), они должны уметь уступать в малом.

А теперь два слова о том, о чем не хотелось бы говорить: о верности супружеской.

Может быть, и нет особой нужды говорить о таких материях здесь: старообрядка - это значит вместе и верная жена. Но ради полноты статьи не хочу обойти этого пункта, хотя бы не для рассуждения, а для того чтобы привести две-три иллюстрации, как хранила верность женщина-христианка древнего времени.

Юную супругу одного александрийца, Фомаиду, соблазнял на грех свекор. «Если ты не согласишься, я рассеку тебя на части», - грозил беззаконный... И Фомаида отвечала: «Я готова умереть, но не оскверню себя и чести своей». И умерла под мечом грешника (13 апреля).

А кто не знает жития св. Иулиаиии Вяземской, которая умерла также за честь своего супружеского ложа (21 декабря)?

«Лимонарь» рассказывает даже о язычнице, которая отдала все свое, чтобы спасти мужа от тюрьмы, голодая сама, служила и мужу, и тюремщикам, как рабыня, но не отдала даже за любимого мужа (и значит, за собственное счастье) свою честь.

Так хранили семью святые жены.

Вы, конечно, тоже верны семье. Но, может, иногда мелькает искушение: какой человек свободен от него. Пусть следующий рецепт «Патерика» будет для вас врачеванием. В одной повести рассказывается: брат спросил некоего старца:

-        Что мне делать, отец? Меня убивает срамной помысел.

Старец ответил ему:

-        Когда мать захочет   отнять дитя от   молока, прикладывает  к сосцам своим горький морской лук. Младенец по обыкновению припадает   к груди сосать молоко, но по причине горечи отвращается от нее.  Так и ты, если хочешь, положи на мысль свою горечи.

-        Какая  это  горечь, которую  мне  должно  положить?   — спросил брат.

-        Памятование о смерти и мучениях  в  будущей жизни, — отвечал старец.

Этот рецепт годен и для жен, и для мужей... А кроме того, нужно помнить, что всякий грех отравит воздух вашей семьи, внесет гниль, отравит ваших детей.

Я кончаю свою первую статью о семье. В заключение отвечу на одно очень понятное для меня по своему содержанию письмо.

«Бедна и суетна наша жизнь. Суетимся мы, сердимся от нужды и хлопот  - а оттого и вражда в семье и нелюбы».

Верно, бедны мы; но богатство, которое может убить вражду, «немирье и нелюбье в семье», около   нас.

Усталый путник зашел в убогую избу спросить напиться. Там царил беспорядок и нищета. Муж и жена бранились. Избитые и напуганные дети дрожали по углам. «Отчего у вас так нехорошо. Ссоры и брань и драка?», - спросил путник. «Бедность, суета», - ответили почти буквально, как мой корреспондент, хозяева избы, оправдывая себя. На одном из окон хижины путник увидел Евангелие. «Ничего, - сказал он жене и мужу. - Дело ваше поправится. У вас здесь в избе талисман, который даст  вам и богатство, и мир семейный. И муж, и жена сначала подумали, что гость их шутит, но его серьезный вид заставил поверить ему.

С этого дня, когда уходила жена, муж начинал искать «талисман». То же делала жена, когда не было мужа. Сокровища не находилось. Но вот однажды глаза жены остановились на Евангелии. Руководимая каким-то предчувствием, женщина открыла книгу и на корке ее увидела слова, написанные рукою ее матери: «Благ мне закон уст Твоих паче тысящ злата и серебра». Эти слова поразили ее, так как называли сокровищем закон Бога. Она стала читать страницу за страницей, и слезы закапали у нее из глаз. Она стала читать Евангелие каждодневно, начала молиться и учить детей молитве. Но мужу о найденном сокровище она еще не говорила. Однажды он пришел домой выпивши и начал браниться и бушевать. Но жена говорила с ним тихо и ласково. Он с удивлением посмотрел на нее. Она сказала: «Муженек, мы долго ошибались и причиняли сами себе горе. Нужно нам зажить по-иному». «От кого ты научилась таким речам? - спросил муж. Она встала, взяла Евангелие и с подступившими к горлу слезами сказала:  «Вот   то сокровище; я нашла его».  Муж уселся на скамью и стал слушать чтение жены.  И сердце его тронулось; чтобы скрыть волнение и слезы, он поспешно вышел. На следующий день он попросил жену снова читать Евангелие. Через два месяца изба преобразилась, и сами они выглядели иначе. Семейный мир и счастье вернулись в хижину. Пользуетесь ли вы этим талисманом?

Я говорил о женщине-жене. Перехожу к женщине-матери.

В сущности, конечно, обязанности матери указаны в том, что мы сказали об обязанностях отца. Но есть кое-какие стороны воспитания, какие лежат, главным образом, на матери. Это первые годы жизни ребенка, пожалуй, первые месяцы, недели его бытия. С 9-10 лет дети живут приблизительно в одинаковой жизненной обстановке. В школе и под воздействием школы. Однако известно, что вырастают люди очень различные - верующие и неверующие ,христиане и хищники. Почему? Разгадка не трудна.

«Это  удивительно, откуда   белая   водяная  лилия  заимствует свою красоту и запах, вырастая из черной грязи реки, из которой желтая лилия заимствует свой дурной запах». Да, конечно, удивительно, - но бывает. Бывает и в нравственной жизни, и в деле воспитания. В самой грязи жизненного болота вырастают святые, и среди «святого и чистого» вырастают черные и нечистые люди.

Некоторые люди точно имеют и специальную способность усваивать себе только грязное и ядовитое, только дурное из того, что их кругом, так что самые души становятся вредными, как ядовитое растение; другие же усваивают себе только хорошее, и характер их становится мягким и нежным, душа,— «красивой как лилия».

Не могу не рассказать здесь в высшей степени поучительную легенду о капле молока. Когда Святая Дева с Младенцем бежала в Египет, Она остановилась в одной пещере. Здесь принесли к Ней голодного ребенка, который потерял мать. Богоматерь раскрыла свою грудь и поднесла к ней чужого ребенка.И он, почти умирающий, ожил от «святой капли». Прошли года... 30 лет. И вот на кресте трое: Христос и два разбойника. Один хуляще Его, глаголя: «Спаси Себя и нас», а другой останавливал первого и говорил: «Мы терпим по делам своим, а Он страдает невинно». И сказал ему Господь: «Истинно тебе говорю, ныне же будешь со Мною в раю».

«В этой легенде - глубокая и великая мысль. Действительно, никогда не пропадает ни одна мысль, ни одно слово, ни одно доброе движение, вложенные в девственную почву детской души. С каплей вошла в ребенка чистота святой воли, святой души Приснодевы, и вся тьма следующей жизни не погасила «светлого луча». Человек опозорил душу; он потонул в преступлении, и все-таки брошенное святое семя жило под плевелами, сором и пеплом перегоревшей в грехах воли, и при первом призыве душа откликнулась» (иерей Михаил, «Отцам и детям»).

Вот эту каплю святого молока и может влить в своего ребенка мать.

Как, чем?

Конечно, воспитанием в Боге.

Мы имеем рассказ святого Писания о многих матерях и воспитательницах-христианках. О св. Макрине, воспитательнице св. Василия Великого; о Нонне, матери св. Григория Богослова; о Монике, матери блаженного Августина, о матери св. Стефана Пермского и т.д.

Св. Макрина очень любила говорить с детьми о Боге. Еще тогда, когда они были у ней на коленях, она вводила их в святые тайны Писания, раскрывала чудные страницы откровения Божия о мире и человеке.

Св. Нонна,по словам ее сына, больше всего ценила одно знание. «Знать, откуда мы произошли и куда пойдем»... То есть, говоря словами поэта, больше всего интересовалась вопросом: «Что есть человек, кто он, откуда, куда он идет? Кто там вдали, за звездами живет?..» И понятно, детей воспитывала в этой мысли, что человек «от Бога послан в мир на Его дело и к Нему должен прийти с отчетом». Она любила детей, но «Христа любила выше всего» и поэтому воспитывала детей не для мира, а для Христа.

Св. Августин сам говорит, что имя Спасителя он научился любить и соблюдать в сердце с раннего детства под влиянием матери. И именно с ним повторилась история разбойника. Он был близок к гибели, погрязал в разврате, но отзвуки чистого детства были живы, не умирали в его душе — и Христос воскрес в нем. Как и сказано было св. Монике, оказалось «невозможным, чтоб сын стольких слез и молитв погиб». Настал день, когда «святая капля» победила. «Тот, кто был потерян, снова был найден».

Мать св. Стефана Пермского (и его отец) воспитали сына в храме и около святых «Житий». Они рассказывали ему о Христе, распятом для спасения мира, о мучениках, из крови которых, как из крови св. Евдокии, (память 4 августа) вырастали фиалки; о том, как люди оставляли все, чтобы идти за Христом. И лик Христов стал для него указателем пути...

И вот эти матери воспитали великих детей. Они - говорю я - воспитали детей около Христа и храма. Может быть, многие старообрядки-матери скажут: мы также не безбожницы и воспитываем в страхе Божием. Да? Это хорошо. Но один вопрос.

Дело в том, что можно детей вводить только в «храм», в обряд веры, приучать их знать Бога и молиться. И можно «через храм» вводить их в самую жизнь, как своего рода храм Божий, литургию Божию.

Хорошее и великое дело, если ребенка приучают к храму. И это уже много. Пусть «религия» действует на ребенка больше своими внешними формами, чем высоким внутренним содержанием, но если эти формы были созданы во времена величайшего христианского воодушевления, то понятно, что они не могут остаться без нравственного влияния на душу человека. Обряды нашей религии имеют великое воспитательное значение, потому что они сами собою, без посторонних объяснений обнимают детскую душу святым религиозным чувством, настраивают на торжественный, возвышенный лад. Всякий, получивший чисто русское воспитание, непременно отыщет в душе своей глубокие, неизгладимые впечатления церковных песнопений и священных действий».

Недаром даже в душе Л.Н.Толстого - открытого врага Церкви - иногда неожиданно и вдруг засветит огонек лампадки из его детской (именно этим я объясняю некоторые страницы его писаний, согретые истинно детской верой, противоречащей всему его творчеству последних дней).

Но хотя впечатление храма, детской молитвы и т.д. не умирают никогда, - их мало, чтобы дать истинных воинов Христу Богу. Нужно, чтобы дети введены были в жизнь по Христу, чтобы им была показана красота пути «по стопам Христа», чтобы они были посвящены на службу Богу. Жизнь сделали "богослужением". ИI тогда они уже не будут мертворожденными. Их не испугает  жизнь. И их мать смело может  сказать:  «се я и дети мои». И спасется чадородия ради. То есть, ради воспитания детей   в Боге.

Однако я говорю более чем нужно. Желающие могут с вопросами воспитания познакомиться в моей книге «Отцам и детям».

Возвращаюсь к «жене-христианке» в семье.

Я начал с речи о том, что и в семье можно спастись. И указал на рассказ «Жития» св. Макария Великого о двух женах. Хотя рассказ этот почти всем известен, вынужден его изложить.

Св. Макарий захотел знать, есть ли еще подвижник такой же великий и сильный, как он. Голос Господень сказал ему: «Иди в такой-то город и там найдешь двух женщин, которые больше тебя». Макарий пошел, разыскал женщин, но никак не мог понять, чем святы они. Это не были подвижницы, просто две простые женщины-снохи, жившие в семье.

-        Чем вы угодили Богу?

-        Чем нам угодить?   Ничем.   Живем во  грехе.   Об   одном заботимся:   друг  с   другом не  ссориться, служить, друг  другу, спасать друг друга  от   греха  и искушений.   Пятнадцать лет живем под одной кровлей, и ни одна не услышала от   другой слова досадного.

И вот,  эти две женщины оказались выше в очах Божиих св. Макария, величайшего из подвижников.

Какой, по-видимому, легкий для всех нас путь угождения Богу!

Нечего греха таить, много еще «нелюбови» и вражды в нашей семье. В одном городе (Сове) я нашел двух сумасшедших молодых женщин, помешавшихся па почве семенных   неурядиц. Две   в   одном   городе.  Не  ужасно  ли? И трудно решить, кто здесь виновен: свекрови, снохи, золовки? Все виноваты, потому что все не по Христу живут; мало прощают, мало уступают.

Библия знает одну святую пару — свекровь и невестку. Это Ноэминь и Руфь. Вот где была истинно христианская любовь (хотя и до Христа). Невестка смотрит на свекровь как на родную мать... Готова делить с ней всякое горе, хотя муж Руфи уже умер, и связи ее со свекровью могут удобно быть порваны. «Одна смерть может разлучить меня от тебя», - говорит Руфь свекрови. И они обе счастливы взаимной любовью. А без этой любви обе были бы одиноки и сиры.

«Обижает меня свекровь... Злая она»... - жалуется невестка. Бывает это. Так разве нельзя здесь понять и простить? Во-первых, свекровь, золовки - ревнуют. До сих пор они одни владели любовью сына и брата. Теперь у них соперница. Они видят, что муж любит ее больше их. Что удивительного, если им больно, если у них родится чувство маленького недоброжелательства, по крайней мере, первое время. А свекровь, кроме того, ревнует и как хозяйка. У ней уходят власть, ключи.

Нужно же ее пожалеть. И тяжкий грех невестке, если она не щадит совсем старуху и сама подчеркивает, что она хозяйка, что свекровь (и золовки) должны уступать ей, подчиняться. Такая сноха ломает святую церковь семьи.Да и для себя, для того чтобы самой невестке было лучше, ей лучше  уступить. Нельзя вымыть грязное грязной тряпкой. Нельзя огонь погасить маслом, вражду - враждой.

В житийных сказаниях, кроме рассказа о Ноэмини и Руфи, есть рассказ и о злой свекрови. Это свекровь бедной Моники, матери блаженного Августина. Моника, мать блаженного Августина, была выдана за язычника Валерия. Мать Валерия - ее свекровь - была женщина крутого и горячего нрава, хотя и добрая. По обычаю, соседи и даже родные, вместо того, чтобы поддержать мир в семье, стали вооружать свекровь против снохи... Свекровь стала притеснять Монику. Что же она? Она, молчаливая и кроткая, как бы не чувствовала постоянных се оскорблений и продолжала трудиться для блага дома. Наконец сердце свекрови смягчилось, она поняла «золотую душу» своей невестки и перестала слушать злые наветы против нее.  Между ними мало-помалу водворилось такое согласие и взаимная расположенность, что свекровь стала горячо и искренне защищать невестку, когда ее кто-либо оскорблял.

Но если невестке, любящей мужа и семью, нужно уметь быть снисходительной, бояться не только прямой обидой, но и простым нетактичным шагом обидеть своих новых родных, то и на свекрови лежит великая ответственность.Свекрови и золовки забывают, что входит в семью часто почти ребенок, беспомощный и слабый. Она - сирота. Она среди чужих и не умеет сразу приладиться к чужой семье. Ей тяжело и больно. А вместе и ошибки с ее стороны так возможны. Что делать, - разве легко шестнадцати-семнадцатилетней женщине рассчитать каждый шаг?

Если она дозволит мужу ради нее быть несправедливым к остальным домашним, если она примет от него более власти, более высокое положение, чем то, какое должна бы указать ее любовь, такт и снисходительность (положение дочери и младшей сестры), ей нужно опять простить и извинить. Она так неопытна и беспомощна.

На прощении, на снисхождении держится мир. Не всегда легко справиться со сложными жизненными отношениями. И всегда нужно быть снисходительным к слабости и неумению.

Где прощение, там и любовь. Где любовь - там и Бог.