"Идите за мной, открыты вам двери, положена великая лестница».

Наша жизнь наверху. Земная жизнь должна строиться по законам неба; та воля, которая «на небеси», должна быть законом нашим на земле. Этой мыслью должен быть проникнут каждый наш шаг, каждое наше движение.

Она должна одухотворять нашу умственную работу; мы должны знать, что высшее ведение есть познание того пути, тех способов, какими мы поднимаемся по лестнице постепенного совершенствования к Богу и единению с Ним.

Она должна одухотворять нашу волю, ставя для нее задачу: отобразить и в семье, и в общественной жизни вечный образ Божией Церкви — Небесного Сиона, где светит  Солнце — Христос, любовь вечная. Где все светло  любовью.

Надеяться на небо? Жить небом? Но возможно ли это для человека, скованного цепями земли? -  Возможно.

Стремиться из этого мира на небо не значит рваться в безграничную высь туманных мечтаний. Нет, это, прежде всего, войти внутрь себя, сделать небом нашу собственную душу.

Разве она, душа наша, не есть сама по себе «небо», частица бытия по самой сущности неземного? У самого грозного и грешного из нас душа в своей сущности все-таки остается — под слоем наносной пыли и грязи — образом Вышнего.

Но есть ли она, по Писанию, храм Святаго Духа, жилище Божие?

И несчастие нашего существования в том, что мы живем в стороне от нашей души, не прислушиваемся к тайным голосам, которые говорят там, в глубине нашего духа.

«Вам недостает не случая жить на небесах, но желания сосредоточиться, поискать неба, которое в нас»,— говорит поэт. Да, да. Мы забросили душу, не изучаем ее, не знаем ее, не беседуем с ней. Не стараемся освободить ее из плена земного, плена привычек, страстей и мелких «делишек».

В жизни каждого человека был день, когда перед ним отверзлось само небо, и почти всегда с этого момента ведет счет своей жизни истинная духовная личность каждого человека.

В эти моменты формируется незримый и вечный образ, которым мы, сами не зная, обращены к ангелам...В эти часы и минуты, когда в нас говорил голос Божий, когда мы горели чувствами любви к Богу, закону Его и правде Его, мы были воистину сынами неба.

И жизнь в такие минуты была подлинной жизнью человека, созданного по образу Божию. Нужно было задерживать такие минуты, стараться сделать их настроение Пребывающим, постоянным настроением души.

Необходимо, чтобы каждый человек нашел личную возможность жить жизнью высшей среди пыльной и темной действительности. Каждый из нас может, если хочет, отгородить в суете жизни неприкосновенный заповедный участок, в который он не допустит мир и где будет отдыхать его душа от скучных и шумных песен земли.

«Человеку нужно иметь место, куда пойти»,— говорит несчастный герой Достоевского, то есть нужно место, где бы можно было отдохнуть, спастись от одиночества. Точно так же душе нужно, чтобы она не запылилась совсем, не стала «плотской», не оземленила,  свой душевный уголок, где бы она жила человеческой жизнью, то есть должно быть у каждого человека дело Божие, маленький кусочек Господней нивы, который он должен любовно возделывать.

Один должен служить делу просвещения, другой — делу благотворительности, третий — делу устроения Церкви, приходской жизни, но беззаветно, преданно и всецело. Только такой уголок спасет душу от всецелого погружения в земную пыль, соберет в ней божественное и сделает ее годной для неба. Иначе душа умрет: она не может жить только приходо-расходными книгами или в вечных буднях труда из-за хлеба.

Для чего даны нам праздники, о чем говорят они? В частности, прошедший праздник Вознесения? Праздник — это мост, переброшенный через мутные волны жизни, по которому мы можем достигнуть другого берега. Праздник повелевает всему мирскому уступить место духовному, отложить ради блаженного отдыха и святости все земные труды и заботы. Он — прообраз того вечного дня, когда вечная душа, если она не изменила Богу, облечется в одежду бессмертного блаженства и радости.

Наша душа, как лачуга кафра, полна идеалов. Привычное дело, привычные интересы, большей частью низменные и земные, сковывают   нас  цепями.  «Праздник — препятствие нашей вредной лихорадочной  привязанности  к   мирским  делам, серьезно   угрожающей духовной жизни нашей души» (Даль).

«Он родился человеком и сделался бакалейщиком», — говорит одна французская надгробная надпись. Эта эпиграмма хочет сказать, что жизнь, вся отданная земле, отняла у человека душу, убила в ней все человеческие порывы, все светлое и божественное.

Но праздников  как дней, вырывающих  нас   из суеты, мало. Нужно, повторяем, чтобы у каждого из нас было дело, достойное  Неба, отрывающее от земли.

Имейте на земле угол «неба», и Господь в будущей жизни примет вашу душу в свое «небо»; души, которые ничего не знали здесь, на земле, на небо не взойдут.