14 августа 1988 года в год празднования Тысячеле­тия Крещения Киевской Руси в храме, тогда еще Ленинградской общины, молились соборную службу и молебен Всемилостивому Спасу. Это была первая служба после пристройки к старой колокольне нового большого помещения с куполом. После службы со­стоялся разговор с настоятелем общины, когда было принято решение и полная договоренность о регист­рации Новгородской и помощи со стороны Невской общины.

Власти Новгорода не торопились регистрировать общину, список верующих был собран немного менее 150 человек. И только телеграмма в Правительство Москвы ускорила передачу храма Рожества Богоро­дицы общине.

Утром, часов в шесть, они отворили Западные врата, и  из   глубины, почти сразу окрепнув, послышался хор со звенящими женскими "Наста днесь пресветлый праздник Пречистыя Дево". Из полумрака, как на фотобумаге, медленно проявились   фигуры. Бородатые мужики с хоругвями,   здоровый поп с  храмовой иконой и два диакона, непрестанно кадящие вокруг, следом еще восемь священнослужителей.

Самарские старообрядцы, как и их одноверцы по всей России и за рубежом, сохраняя веру и традиции отцов в течение более чем 200-летних гонений на них со стороны правительства, доказали наличие в староверии особенной силы духа. Потому, несомненно, требует дальнейшей разработки тема возрождения старообрядчества вообще и самарского старообрядчества, в частности, в «эпоху свободы», в 1905-1917 гг.

 В 90-е гг. XX столетия начался процесс возрождения старообрядческих общин, возвращения и реконструкции храмов. Вера отцов, их ценности, их знания прошли очередное испытание временем и вновь восстают из пепла.

«Хвалынск и Черемшан это два священных места для раскольников нашего Поволжья. Это та же Палестина, тот же Иерусалим, куда стекаются старообрядцы на поклонение своим святыням и пред которыми местами они благоговеют до обожания их», о них «знала каждая старообрядческая семья, живущая при широкой реке,  начиная от Н.Новгорода и кончая Астраханью»[1], -  отмечал синодальный миссионер в 1888 году.