В нашем веке слова "старообрядче­ство", "старообрядцы" самым широким об­разом используются как самими древлеправославными христианами, так и "внешними", нестарообрядческими авторами. В то же время сколько-нибудь точное определение, что есть старообрядчество отсутствует, это как бы предполагается самоочевидным. На самом же деле, попытка сформулировать точное опре­деление старообрядчества наталкивается на серьезные трудности, попытка раскрытия сущности данного термина обнаруживает его внутреннюю противоречивость.

С точки православно-христианского бо­гословия, учения о Церкви Христовой (экклезиологии) можно утверждать, что понятие "старообрядчество" не имеет права на суще­ствование, так как входит в противоречие с учением о Единой и Единственной Хрис­товой Церкви. Как известно, понятия более общего порядка объединяют в себе группы более частных понятий и феноменов по на­личию какого-либо единого сущностного свойства. Таким образом, соединенные дан­ным общим понятием объекты являются ча­стными случаями его воплощения, проявле­ния. В нашем же случае понятие "старооб­рядчество" претендует на то, чтобы объеди­нить, обобщить в себе как в более широкой, более общей категории Церковь-Тело Хри­стово и стоящие вне ее, не имеющие с ней канонического, молитвенного общения рели­гиозные общества. Поэтому глубоко благо­родные по своим субъективным намерениям попытки некоторых "ревнителей благочес­тия" укреплять единство между старообряд­цами разных согласий, подчас включая и единоверцев, подчеркивая, что "все мы ста­рообрядцы" , в глубинном, богословском смыс­ле оборачиваются, в сущности, радикальным экуменизмом, забвением традиционного уче­ния о Церкви, ее единстве, единственности и границах.

Можно говорить о том, что для рели­гиозного сознания понятие "старообрядче­ство" способствует укреплению опасной ил­люзии о невозможности или ненужности по­знать, где же есть истинная Церковь Хри­стова, попыткам отождествить ее со "старообрядчеством вообще". Эта иллюзия ярко проявляется у части единоверцев и других почитателей старых обрядов, пребывающих в лоне Московского Патриархата и не видящих для себя необходимости в канони­чески правильном присоединении к Церкви Христовой: ведь они "уже старообрядцы", молятся по-старому и не приемлют никонову реформу.

Все вышесказанное не имеет целью ос­корбить или дискредитировать людей, ис­кренне стремящихся к сохранению древлего благочестия, к укреплению единства и прекращению раздоров. Однако же мы не должны забывать, что истинное единство христиан — молитвенное единство чле­нов единого Тела и любая попытка искус­ственным, неканоническим путем преодолеть разделение между религиозными обществами не просто бесплодна, но и угрожает чис­тоте православного вероучения. Этот оши­бочный путь уже пройден экуменистами: ка­толиками, протестантами, никонианами, кото­рые в попытках "объединения" в рамках по­нятия "христианство" догматически проти­воречащих друг другу конфессий, пришли не к единому "христианству", а к утрате веры в первостепенную ценность многих тради­ционных христианских догматов.

В то же время понятие "старообряд­чество", несомненно, будет в обозримом бу­дущем широко распространено в практичес­ком общении, а также в нецерковных науках, которые описывают духовную жизнь, исто­рию общества, будучи нейтральными в отношении претензий различных религиозных организаций на истинность своей Церкви: в религиоведении, общей истории, культуроло­гии, археографии и т.д. Поэтому целесооб­разно рассмотреть содержание понятия "ста­рообрядчество" с точки зрения нецерковной, светской науки.

Вплоть до начала XX века во всей ли­тературе, издаваемой деятелями Синодаль­ной церкви, церковными и светскими уче­ными, как правило, для обозначения старо­обрядчества использовался термин "раскол", а старообрядцы именовались "раскольника­ми". Эта терминология отражала точку зре­ния официальной церкви, согласно которой старообрядчество являлось совокупностью религиозных сообществ, отделившихся от истинной Православной Церкви вследствие нежелания принять никоновскую церковную реформу, т.е. расколом в богословско-кано­ническом значении этого слова. Этот тер­мин, содержавший в себе обвинение в про­изводстве церковного раскола, в отпадении от Православия был оскорбителен для старообрядцев, добивавшихся отмены его офи­циального использования.

В то же время в старообрядческой ли­тературе в качестве  самоназвания используются определения "православные (древлеправославные) христиане", а своё религиоз­ное общество каждое из согласий старооб­рядцев определяет как Православную (Древлеправославную) Церковь. В таких авто­ритетнейших сочинениях как "Поморские ответы" выражение "старообрядчество" практически не используется. Как отмеча­лось в статье "Староверие и старообрядче­ство", опубликованной в журнале "Церковь" в 1909 г., "старообрядцы ни в частных от­ношениях между собой, ни на общественных собраниях сами себя старообрядцами не на­зывают. На съездах или соборах вы никогда не услышите зова "братья старообрядцы". Этот термин усвоен нам славянофильской печатью как протест против миссионерского названия "раскольник" и принятый поздней­шим законодательством, остался в обиходе преимущественно старообрядческой печати. Сами же старообрядцы в домашнем обихо­де и в общественных собраниях своих пред­почитают именовать себя "староверами" или просто "христианами". На общественных собраниях, съездах и соборах принят исклю­чительно последний термин. "Христиане", "братья христиане" и "староверы" — это уже далеко не то, что старообрядцы. Пос­леднее название действительно суживает по­нятие исключительно до внешних сторон ре­лигии..."¹ Термины "старообрядчество", "старообрядцы" в качестве самоназвания приоб­ретают широкое употребление только в ста­рообрядческой публицистике на русском языке в начале XX века. При этом старообрядцы различных согласий взаимно отри­цали православность друг друга и, строго говоря, для них термин "старообрядчество" объединял по второстепенному обрядово­му признаку религиозные сообщества, лишен­ные церковно-вероисповедного единства. Для старообрядцев внутренняя противоречивость этого термина в том и состояла, что используя его, они объединяли в одном понятии истинно Православную Церковь (т.е. своё собственное согласие) с еретиками (т.е. ста­рообрядцами других согласий).

В то же время, радикально-консерва­тивные круги Синодальной церкви и после Манифеста 1905 г. продолжали возражать против официального признания термина "старообрядчество", полагая, что это дает ос­нование именовать господствовавшую цер­ковь "новообрядческой", введшей новые об­ряды. Таким образом, термин "старообряд­чество" явился неким компромиссом между старообрядцами и внешним обществом: пос­леднее отказывалось от употребления термина "раскол"; старообрядчество же не могло рас­считывать на большее, а именно на всеоб­щее признание себя Православной Церко­вью, в частности и по причине отсутствия церковного единства между согласиями, пре­тендующими на это признание.

Размышляя об определении понятия "старообрядчество", известный старообряд­ческий писатель И.А. Кириллов отмечал, как это трудно сделать, учитывая наличие раз­личных согласий. По его словам: "говоря о старообрядчестве, мы подразумеваем под ним общество людей, принадлежащих к тому или иному старообрядческому согласию (или с точки зрения каждого старообрядца в от­дельности — Церкви) и считающих для себя нравственно обязательным исполнение учения их Церкви в их повседневной жиз­ни. Помимо этого, главного объединяющего начала, старообрядчество едино своим бытом, своим религиозным обрядом и своею тесно, взаимно переплетшейся историей".² Показательно, на наш взгляд, и то, что вышед­ший в издательстве Русской Православной старообрядческой Церкви словарь "Старо­обрядчество. Лица, предметы, события и сим­волы" (М., 1996) не содержит ни словар­ной статьи "старообрядчество", ни опреде­ления этого понятия, ограничиваясь словами о том, что старообрядчество — "чрезвычайно сложное явление, объединяющее под одним названием и истинную Церковь Христову, и тьму заблуждений" (с. 3).

При попытке дать объективное опре­деление староверия, мы сразу ощущаем, как трудно устранить из него оценочный элемент, привносимый мировоззренческой (вероиспо­ведной) позицией автора определения. Если мы скажем: "староверы — часть верующих, отделившихся от Русской Православной Церкви после реформ патриарха Никона", то в этой внешне нейтральной формуле ока­зывается заложена не только констатация, но и суждение. Это определение было вполне приемлемо для богословов Синодальной (ныне Патриаршей) церкви — для них соб­ственная церковь и организационно, и духов­но, мистически есть истинная Церковь, от ко­торой отделились, "ушли в раскол" старооб­рядцы - раскольники.

Определение подобного рода приемле­мо и для религиоведов-материалистов, для которых Церковь — это просто организо­ванное объединение верующих, которое можно отличать от сект по внешним, формаль­ным критериям численности, древности существования, официального признания госу­дарством и т.п. Вопрос же, в какой Церкви пребывает Святой Дух, для материалистов смысла не имеет. Но с точки зрения самих староверов — они и есть единственная Рус­ская Православная Церковь, сохранившая неискаженную православную веру; Церковь, от которой в XVII веке отпала в ересь иерархия, увлекшая за собой большую часть мирян. Следовательно, встает вопрос — чье же суждение более правильно и в чем кри­терий правильности определения? Для материалистов, для которых за религиозным учением не стоит никакой объективной ре­альности Бога и Церкви как мистического Тела Христова, вышеуказанный подход к различению церкви и отпавшей от нее секты — единственно возможный. Но для представителей философских воззрений, принципиально допускающих объективное существование трансцендентной реальности, более или менее адекватно отражаемой в ре­лигиозных учениях, истинность Церкви не может определяться количеством последова­телей религиозного учения и его обществен­но-исторической значимостью. Практи­чески все современные религиоведческие ис­следования и справочные издания, формули­руя определение старообрядчества, фактичес­ки солидаризируются с богословами Сино­дальной церкви и говорят о том, что "в конце XVII в. старообрядческое движение отпоч­ковалось от Русской Православной Церк­ви окончательно",³ "старообрядчество воз­никло в результате раскола в Русской Православной Церкви во 2-й пол. XVII века",⁴ "старообрядчество, староверие — совокуп­ность различного рода религиозных органи­заций, возникших в результате раскола Русской Православной Церкви в середине 17 в.".⁵ В данных определениях совершен­но игнорируется важнейшее положение ста­рообрядческой религиозной доктрины, сама сущность верований старообрядцев, состоя­щая в том, что старообрядчество никогда не отделялось от Православной Церкви, и как часть таковой возникло в I веке н.э. вмес­те с основанием Христовой Церкви.

Конечно, поскольку сами христианские религиозные организации на протяжении многовековой истории христианства не мо­гут прийти к единому мнению, какая из этих организаций полнее воплощает абсолютную истину, то светское религиоведение тем бо­лее не может претендовать на роль арбитра в этих спорах, в частности, не может опре­делять, кого из новообрядцев или старооб­рядцев правильнее именовать Православной Церковью. Однако, нам представляется не­обходимым несколько скорректировать вы­шеприведенные формулировки, хотя и игнорирующие специфику богословского учения о Церкви, основывающиеся на материалис­тических критериях, но именно поэтому не­вольно сблизившиеся с чисто религиозной позицией новообрядной церкви. В современ­ных условиях эта проблема требует особо деликатного подхода, во избежание всякого оскорбления религиозных чувств верующих и провоцирования межконфессиональных столкновений.

С учетом сказанного, можно предложить следующее определение: СТАРООБРЯДЧЕСТВО (или СТАРОВЕРИЕ)⁶ - общее название русского православного ду­ховенства и мирян, отказавшихся принять реформу, предпринятую в XVII веке патриархом Никоном и стремящихся сохра­нить церковные установления и традиции древней Русской Православной Церкви. Среди староверов сложилось несколько различных религиозных организаций (иногда на­зываемых толками или согласиями), каждая из которых именует себя Древлеправославной (Православной) Церковью, а своих последо­вателей — православными христианами.

Предлагаемое определение:

1.  Отражает идейную сущность ста­рообрядчества  как  религиозного  движения верующих, стремящихся исповедовать Пра­вославие, сохранять верность его догматам и канонам.  В  то  же   время  это  определение остается свободным от субъективного оце­ночного суждения о том, удалось ли старо­обрядчеству сохранить свое вероисповедание адекватным  православной  вере   и  в  каком именно из старообрядческих согласий.

2. Фиксируя  отсутствие  церковно-канонического единства старообрядчества с новообрядчеством,  не затрагивает спорного вопроса о том, кто именно отделился от Пра­вославной Церкви — реформаторы или ста­рообрядцы;

3. Отмечая наличие нескольких ста­рообрядческих религиозных организаций, не признающих каноничности друг друга, огра­ничивается констатацией их общего намере­ния сохранить церковные установления и традиции древней Русской Православной Церкви, и не дает оценок успешности этих стремлений. (Н.М. Никольский, А.И. Клибанов и др., сближая беспоповство с сектан­тскими и еретическими движениями, де-факто берут на себя миссию утверждать, что бес­поповцы не смогли сохранить верность ка­нонам Православия).

В целом же понятие "старообрядче­ство", достаточно условно объединяет рели­гиозные организации, не состоящие в единении и поэтому имманентно имеет не впол­не точный характер. В частности, неразре­шенным остается вопрос о допустимости от­несения к старообрядчеству единоверия. Московский Патриархат, иногда именующий единоверцев "православными старообрядца­ми", часть самих единоверцев, а вслед за ними и некоторые светские справочные издания склонны отвечать на этот вопрос положи­тельно. Мы полагаем, что в данном случае определяющим критерием должна быть ка­ноническая подчиненность единоверцев Мос­ковскому Патриархату, что не позволяет от­нести его к старообрядчеству.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹  Староверие и старообрядчество. // Церковь, 1909, № 10, С.343.

²  Кириллов И.А. Современное старообрядчество и его задачи. Никулино, 1918, с. 6.

³  Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М., 1979, с. 16.

⁴  Религия, свобода совести, государственно-церковные отношения в России. Справочник. М.: РАГС, 1997, с. 151.

⁵  Христианство: Словарь/ Под общ. ред. Л.Н. Митрохина и др. М., 1994, с. 449.

⁶   Многие старообрядческие авторы беспоповских согласий отдают предпочтение после­днему термину, считая, что термин "старообрядчество" сужает верность старой вере до привя­занности к старому обряду.

(Опубликовано в сборнике "Древлеправославный вестник" - М.: 1999, № 2, с.2-6)