До нас дошел подлинник Письма, отправленного в Петро­павловскую крепость одним из адресатов инока Онуфрия - ино­ком Даниилом, с пометой «1795» (вероятно, это год написания письма). Автор изложил свою позицию по поводу записи «в рас­кол», смысл которой сводится к тому, что совсем оправдывать запись не следует, но это прегрешение небольшое - «сие одним признанием совести потрется». По мнению инока Даниила, дан­ный вопрос каждый наставник мог решать самостоятельно: «Цер­ковь наша не в закон сие полагает, но остается в произволении каждаго. В наших странах московских] настоятели приказыва­ли несколко и помолится за записку, сумнения ради»51.

Особый интерес представляет просьба инока Даниила изло­жить «самую истинну», как Онуфрий оценивает филипповцев, монастырских и федосеевцев. Причина этой просьбы обозначе­на так: «Обносится слух, якобы Вы всех христиан, как назы­ваемых филиповых, так и Федосеевых, называете еретиками и глаголете, яко вси тии отходят во ад - как за[пи]савшиися, так и сообщающиеся с ними христиана. Блюдися, любезный м[ои], аще истинна се будет. Вить записные как разумом, так и [совестию(?)], не отступили от веры»52. Требуя от инока Онуф­рия «самой истинны» о его отношении к «записным» и, по сути, предупреждая, что отношение к ним как к еретикам мо­жет погубить его бессмертную душу, инок Даниил тут же за­являет: «Аще самую истинну известиши, то все силы мои про­стру я к благополучию Вашему», т. е. посодействую об осво­бождении из заключения через благодетелей. По существу, от Онуфрия требовалось отказаться от своей позиции в обмен на ходатайство об освобождении. Как он ответил на это пись­мо — нам не известно. По всей видимости, инок Онуфрий имел большой авторитет среди старообрядцев как страдалец за веру, что заставляло искать дружбы с ним тех наставников, кото­рых он без оговорок называл еретиками.

До нас дошло и Послание основателю аароновского согла­сия А. М. Жукову (Ааронову), написанное в 1793 г. поморским наставником г. Архангельска А. И. Крыловым53. Автор излага­ет традиционное для защитников записи «в раскол» учение смысл которого заключается в том, что «записные» не являют­ся грешниками, так как раскольниками их называют «нико­ниане» за отделение от них: «И что же - сие виновно и про­тивно? Сие бо есть похвала наша». Далее следуют опять-таки традиционные для защитников записи «в раскол» рассужде­ния, что не всякий раскол - это зло. «Ты довольно знаешь о нас, - пишет А. И. Крылов, - что мы не есть раскольники, а сущия христиане. А ты нас называет церьковными отступни­ками единственно за приятие от мира имени раскольника. <.„> А что вы утверждаете: надобно стоять и никониан за то обли­чать, - но это должно делать только в случае критическом, а не всегда. Христос Спаситель и святые отцы в случае гонения хри­стианства повелевают убегать от зла и сотворить благо, как и они сами то примером своим не раз доказали».

Поморский на­ставник уверен: «Называться нам от никониан раскольниками, за отдел их церькви, спасению не вредно и мнению святых несть противно»04. Отметим, что именно в Послании А. И. Крылова прямо указано, что А. М. Жуков (Ааронов) принадлежит к числу «укрывающихся за попами», и это «укрывательство» охарак­теризовано как очень серьезное прегрешение: «Подпали вы под власть и покров никонианских попов и подразумеваетесь вы отступниками благочестия, ибо попы к вам входят всегда в домы, за крещение ваше от наших отцов вы им даете боль-шия денги, дабы о вас не донесли они в канцисторию, а по смерти всех вас те они никонианския пописки даже и хоро­нят по своему обряду - вот ваша безумна и суеверная рев­ность до какой гибели довела! Пропали вы теперь и телом и душею! <...> Вы не есть сущия христиане и не поборники бла­гочестия или исповедники православия, а враги истинны, Христовой церькви и покорники никонианства»55. 

Тема «поповского укрывательства» поднималась в старо­обрядческой полемической литературе и позже. Хотя запись «в раскол» и была отменена в 1782 г., правительство периоди­чески пыталось переписать старообрядцев, и прежняя пробле­ма - записываться или не записываться - возникала снова и снова. 16 декабря 1810 г. наставники Преображенского кладби­ща ответили на запрос рыбинского федосеевского наставника Степана Федорова: «как поступать с християнами, которые от внезапнаго к тому случая, страха ради, утаивши себя, старооб­рядцами не показывались, а оставались при прежних нравах в числе прихожан Великороссийския церкве; при том из них иные, и не по их желанию, но выборных властию, поелику и сами из оных имеются християна, и нравя с ними, и себя так учиниша. А другие говорят: „Все, де, равно, что под поповским ведением оставатся, и в гражданскую перепись объявлятся"»06.

Ответ был довольно жестким. Преображенские наставники констатировали, что федосеевцы, не указавшие свою принадлежность к старообряд­цам, «утаившися имяни християнскаго, остались без всякаго со­мнения в числе вънешних церквей прихожанами и чадами, ис­ключенными же из числа древлеправославныя апостольския цер­кве христоименитой паствы и устами своими отреклись всея данныя им от тоя благодати». Исходя из такой оценки, преображенцы советовали: «По получении сего письма, всех таковых без пощады отлучить от сообщения с верными. А когда хотят в том раскаятся и обещание дадут, чтоб в другую перепись без всякаго закоснения объявить себя кому надлежит и вписатся в число старообрядцов - тех людей... приимать на покаяние с сице-вым разсмотрением. Выборных, также отцов, и матерей, и мужей, утаивших подвластных своих и себя, равно же и тех, которые самопроизвольно на то склонившихся... и записавшимся в чис­ло старообрядцов, налагать пост четыредесятный с тысящным, как и приглашенныя несут, правилом. А которые страха ради себя единых только утаили, и разумели то быти погрешно, и дру­гим не советовали - тем к четыредесятному посту токмо 200 по­клонов земных пологать, а третие - 100 поясными Пречистой Бо­городице. А которые весьма не желали себя таить, но записатца  - но только, уступя выборным, отцу же, и матере, и мужу, умолчали и не поревновали самолично себя команде объявить      тех к таковому же четыредесятному посту поклонов полагать толко 100, да 17 Богородице Дево радуйся». Только через епитимью «укрывающиеся за попами» принимались обратно в федосеевское согласие: «И ежели в назначенное то время понесут пост со усердием и прилежно скончают - тех паки в братство приимите. А когда не восхотят которые сего понести, при том же и ропщут - тех оставь вне ограды душепаственныя свою волю выполнять, а сам — спасая, спаси свою душу»57.