Cемья, брак, развитие внутрисемейных и межличностных отношений являются актуальнейшими проблемами социальной истории России. Представляя важную составляющую общества и государства, семья является единственным социальным институтом, в котором происходит рождение новых поколений, благодаря чему формируются основные общественные процессы и происходит передача традиционной информации от поколения к поколению. Она выполняет важнейшие функции передачи традиций и обеспечивает социальную преемственность в обществе. Семья как структурообразующая система общественной жизни фокусирует все кардинальные изменения, происходящие в обществе. Отражая в себе все социально-экономические и социокультурные коллизии, происходящие в государстве, семья по выражению западноевропейских историков-демографов предстает маленьким зеркалом большого общества. По семье можно судить о состоянии общества и по состоянию общества можно судить о семье. Доминирующие типы семейных отношений семьи являются показателем социальной зрелости общества.

Проблемы истории семьи, брака, семейных отношений всегда были объектом пристального внимания в западноевропейской историографии в течение последних двух столетий. По сравнению с западноевропейскими традициями исторической науки, в отечественной исторической мысли эти вопросы рассматривались не в таком объеме. Так, досоветские историки основное внимание уделяли изучению сословий российского общества, а также общине как важнейшему институту социальной жизни. Крестьянская семья если рассматривалась, то только как отдельная хозяйственная единица (двор, домохозяйство) внутри системы общинных отношений.

Так как в старообрядческих социумах семья и семейно-родственные кланы играли большую роль, чем у православных крестьян, и к тому же отличались ярко выраженным своеобразием семейного строя, то исследователи, занимающиеся изучением российского староверия, невольно обращали внимание на эти аспекты социальной истории русского Раскола.

С этих позиций представляется важным изучение социально-культурных основ старообрядческого социума, в котором по-прежнему высока роль коллектива, семьи и присутствует уважение к отдельной личности, в том числе к личности женщины и ребенка. Недаром, современные исследователи пытаются отыскать в старообрядческом социуме духовно-нравственные ценности, которые смогли бы стать базовыми для современного общества.

Через семью историческое прошлое старообрядческих социумов Алтая связывается с настоящим и будущим.

Зарубежная и отечественная историография Нового времени не занималась разработкой типологии семьи традиционного общества. В дореволюционной российской историографии понятия "семья", "семейство", "двор", или "домохозяйство" определялись как тождественные. "Семья и хозяйство", свидетельствовал исследователь В.Мухин, воспринимались как синонимы.1 Действительно, жизнь в крестьянской семье означало совместное проживание под патриархальной властью главы семейства, тесное сотрудничество в повседневном труде, "общий кошелек" и полное слияние члена семьи с хозяйством. Недаром, досоветский исследователь Н.П. Макаров тонко подметил эту особенность российского крестьянства словами: "жизнь крестьянской семьи - это жизнь хозяйства".2 Профессор Манчестерского университета Великобритании Т. Шанин крестьянскую семью дореволюционной России тоже рассматривает как двор, крестьянское хозяйство.3

В современной социальной действительности основным понятием является "семья", понимаемая как основная социальная ячейка общества.

В 1965 г. британский исследователь Джон Хайнал предложил новый подход к сравнительному изучению семьи в ее историческом развитии. Он выделил восточноевропейский и западноевропейский типы семейных отношений.4 Работы Д. Хайнала положили начало разработке методологических основ типологии семьи на различном историческом материале европейских стран. По проблемам типологии семейных структур Нового и Новейшего времени научное западноевропейское сообщество, занимающееся изучением проблем социальной истории семьи, неоднократно собиралось на представительные форумы. Самые известные из них это конференция в Кембридже и семинар в Вене. Сначала в 1969 г. в самом известном английском университете в Кембридже прошла конференция "Домохозяйство и семья в прошлом" посвященная анализу места и роли семейных институтов в европейском обществе. На ней известный британский историк П.Ласлет предложил классификацию семейных структур, которая практически сразу же была принята всем международным научным сообществом историков.5 Классификация ученого включает в себя следующие типы семей:

- семья из одного человека;

- семья из нескольких родственников, которые не образуют брачных пар;

- малая, или нуклеарная, или простая семья, представляющая брачную пару с неженатыми детьми;

- расширенная семья, включающая других холостых или вдовых родственников;

- составная семья, состоявшая из нескольких брачных пар.

В российской исторической науке общепринятой классификацией семьи является типология, составленная историком Б.Н.Мироновым на основе теоретических разработок Д. Хайнала и П.Ласлетта, и которая соответствует западноевропейской.6 Но основываясь на социальных реалиях России, в пятый тип семейных структур Б.Н.Миронов включил большие патриархальные отцовские и братские семьи. Отцовский тип включал несколько поколений одного предка, образующих от 3 до 5 и более супружеских пар. В отличие от российского крестьянства такая форма большой семьи в странах Западной Европы в Новое время уже не встречалась, поэтому западноевропейские историки ее в отдельный тип не выделяли. Что касается России, то выделенный отцовский тип Б.Н. Миронов отнес к монархической модели семьи.7 По мнению А.Ахиезера культурная модель отцовского типа семьи послужила социокультурной основой для формирования авторитарной государственности в России, а братская семья является основой соборной государственности.8 Согласно выводам исследователей, сложившаяся в русской культуре модель авторитарной семьи исключительна важна для анализа специфики российской государственности. 9

Старообрядческая семья Южного Алтая в основном отвечает общим закономерностям развития социальной истории крестьянской семьи России. Основные типы семейных отношений староверов Алтая соответствуют общепринятой классификации семейных структур. Но специфические условия заселения и хозяйственного освоения алтайских гор и предгорий, социальное окружение и природная среда обусловили региональную специфику семьи и брака этой группы крестьянского населения Алтайского округа. Более широкое распространение в социальной истории южно-алтайского староверия имели семьи из одного человека, семейные артели-товарищества и семейно-родственные кланы.

Семья из одного человека бытовала на первом этапе освоения беглыми староверами южно-алтайских гор. Это объясняется особенностями заселения верховий Бухтармы и Аргута. В горы, как правило, уходили молодые мужчины, либо неженатые, либо без семей, оставляя последних в своих прежних местах бытования. Социальной особенностью сложившихся в южно-алтайских горах сообществ было отсутствие женского элемента. Старообрядческая память сохранила интересные легенды о драмах, разыгрывавшихся в горах из-за женщин. Сейчас, невозможно выяснить, имеются ли в основе этих легенд реальные факты, но само существование подобных легенд говорит об особенностях социальных структур горных общин Южного Алтая.

На складывание семей из одного человека влияли и особенности хозяйственного освоения высокогорного региона. Заселяющее южно-алтайские горы молодое трудоспособное мужское население занималось только промысловой деятельностью, а торгово-промысловая деятельность исключала возможность включения в свою структуру женского труда.

Кроме того, к первому типу семейной организации относились и скитники. Скитничество было распространенным явлением в социальной истории старообрядческого населения юга Западной Сибири. До сих пор в горных деревнях Уймонского края сохранились легенды о знаменитых скитниках, наподобие мультинского старца Филарета и других.

Ко второму типу семейных отношений можно отнести беглых староверов, охотников-промысловиков, объединявшихся в артели. Промысловые артели образовывались, исходя из экономических соображений, в них сообща использовались охотничьи угодья и осваивались новые территории. Семьи-товарищества включали от 2 до 5 и более холостых мужчин и возглавлялись, как правило, старшим по возрасту, или наиболее опытным. Следует отметить непрочность промысловых артелей-товариществ по сравнению с другими формами семейных отношений.

Быстро развивающаяся экономика горных деревень, основанная на высокорентабельном и комплексном товарном хозяйстве, привела к усложнению семейных структур. Все хозяйство крестьянина-старовера было основано на личном труде всех членов семьи и использовании рабочей наемной силы. Каждый хозяин прежде всего заботился об увеличении числа рабочих рук в семье, и укреплял ее при помощи патриархальных традиций и религиозных авторитетов. В старообрядческих сообществах Южного Алтая сложились большие семьи отцовского и братского типов, а также крепкие семейно-родственные кланы. Это дало возможность образованию крепких зажиточных хозяйств. Но не редкостью здесь была и малая семья, возникающая чаще всего после семейного раздела общего имущества. В связи с общими процессами модернизации как и в целом по стране, в горных деревнях Алтая происходит дробление крупных семей, обусловленное в первую очередь социально-экономическими факторами.

Особенности хозяйственной деятельности старообрядческого населения Южного Алтая оказывали серьезное влияние на размеры семьи и ее организацию. Занятие земледелием способствовало увеличению размера семьи, а занятия промысловой деятельностью или торговлей, напротив уменьшало размеры семьи. Эти характеристики необходимо учитывать при анализе социального и семейного строя южно-алтайских крестьян, в жизни которых промыслы всегда играли большую роль, это такие как мараловодство, горное пчеловодство, охота, рыболовство, сбор кедрового ореха, региональная торговля. Таким образом, на Южном Алтае реальный и устойчивый процесс формирования семьи был тесно связан с процессами хозяйственного освоения.

Следует отметить и принципиальные отличия базовых моделей российского крестьянства в целом и русского староверия друг от друга. Базовая модель русской православной семьи сложилась к концу ХУ111 в. то есть после духовного Раскола и петровских реформ, в том числе законодательных, а также в результате кропотливой, по словам историков, работой Русской православной церкви, поэтому в семейных формах крестьян и старообрядцев изначально существуют различия, обусловленные историческими и религиозными факторами.

В православной семье досоветской России господствовали пуританские взгляды на брак, семью, межличностные отношения, отчасти наблюдавшиеся в сельской среде еще в 80 гг. ХХ столетия. До революции законную силу имел только церковный брак, и для его заключения требовалось согласие родителей. Допускалось заключение одним лицом не более трех брачных союзов в течение всей жизни. По российским законам устанавливалась власть мужа над женой, отца над детьми. Юридический статус мужа определял статус жены. Жена обязана была следовать за мужем на поселение, в изгнание, при переезде. Российское законодательство жестко регулировало статус незаконнорожденных детей. Лица этой категории не могли усыновляться, а также принимать участие в наследовании недвижимого имущества. Что касается разводов, то расторжение брака допускалось только в исключительных случаях. Таким образом, российскими законами женщина и дети ставились в зависимость от мужа, за которым законодательно признавалось главенство. Они не только находились в подчинении мужа и отца, но и их правовое положение определялось социальным статусом главы семейства. Существенным препятствием к браку служило родство, или свойство между желающими вступить в брак. Запрещались браки по кровному родству и свойству между одним супругом и родственниками другого до 7-й степени, между родственниками одного и другого - до 5-й степени.

Алтайские православные крестьяне-старожилы считали внебрачную связь одним из самых больших нравственных проступков. Вопрос о наказании за нее решался на сельском сходе. Провинившуюся заставляли мести улицу, или надевали на голову корзину и водили в таком виде по селу, после чего она не смела показываться на глаза людям. Если в среде алтайских старожилов рождался внебрачный ребенок, то даже внучка такой матери-одиночки считалась плохой невестой.10 Поэтому алтайские крестьяне строго контролировали поведение молодежи, особенно девушек. По существовавшим тогда правилам деревенской морали в крестьянских селениях Алтая молодым людям запрещалось ходить к друг другу домой и оставаться наедине друг с другом до сватовства.11

Базовая модель раскольничьей семьи, сложившаяся еще до Раскола, отличалась наличием архаических пережитков, большей свободой и более высоким статусом женщин и детей внутри семьи, терпимым и даже лояльным отношением к разводам, а также к внебрачным детям. В староверческом социуме юноши и девушки были более свободны в выборе спутника жизни. Более свободным было добрачное поведение молодых девушек-старообрядок. Более того, нормы обычного права алтайских староверов поощряли различные "игрища" молодежи, память о которых сохранилась до конца ХХ в.

Относительная свобода, предоставляемая в староверческих социумах Алтая самим молодым людям имела своим следствием широкое распространение тайных браков, или браков "убегом", так они именовались среди раскольников.

У южно-алтайских староверов, и других групп староверия исследователи отмечают существующую у них свободу "любовных связей", в простонаречии именуемых "птичьим грехом".12 Некоторые историки считают, что такая свобода отношений допускалась лишь до брака.13 Все староверческие сообщества стремились к упрочению семьи как самого важного института своей жизни. Поэтому то, что не наказывалось до брака, осуждалось деревней после его заключения.

Брак, основанный на таинстве церковного венчания, русские крестьяне считали богоугодным делом и полагая, что семейные узы неразрывны, на развод они смотрели отрицательно. Но если для православного крестьянского населения России вопрос о разводе стоял достаточно остро, то для староверческого населения Алтая проблема разводов была малозначима. В первую очередь, это было продиктовано неформальностью брачных отношений, сложившихся в староверческом социуме. Кроме этого, в староверческих семьях было иное отношение к женщине, которая была более свободна и менее угнетаема мужем. Недаром, отдельные досоветские авторы отмечали, что семейное насилие было присуще только крестьянскому быту православной деревни. Что касалось староверия, то они утверждали, что у староверов нет случаев избиения жен. Так, изучая социальную жизнь алтайских раскольников, дореволюционный исследователь С.Л. Чудновский отмечал, что если положение сибирячки в семье было "более завидное, чем российской крестьянки, - то роль женщины у староверцев в особенности у беспоповцев - ещё куда завиднее".14

Пользуясь относительной свободой в браке, староверка по нормам сложившегося обычного права имела право на развод. Выходя замуж по собственному желанию, она могла уйти от мужа. А так как она чувствовала себя в браке свободной, то муж не осмеливался бить её или подвергать истязаниям, хотя и были исключения из этого общего правила. Браки у староверов носили свободный характер, они не записывались в метрическую книгу при волостном управлении. Это освобождало супругов от прав друг на друга, и при разводе не требовались никаких формальностей. Каждый из супругов спокойно мог уйти и сочетаться браком с другим человеком. Не будучи закреплены официально, никакими документами, подобные браки расторгались подчас очень легко. Гражданский развод в алтайских староверческих селениях санкционировался общественным мнением. Южно-алтайские староверы довольно легко относились к разводам, не осуждая разведённых людей и создание бывшими супругами новых семей. Основными причинами разводов в староверческих группах алтайского населения были: недобросовестность в работе, бесплодие, а также грубое обращение с женщиной. Женщины-старообрядки оставляли своих мужей, когда были недовольны обращением с собой, или же когда их не устраивало имущественное состояние мужей, или же когда супруга желала заключить брак с другим. В среде алтайских староверов существовала такая особенность разводов: мужчины реже уходили из семьи по сравнению с женщинами. Это объяснялось чисто экономическими соображениями. Приобретение жены даже богатому южно-алтайскому раскольнику стоило немалых денег. А женщина, уходя от мужа, забирала приданое и материальное и денежное вознаграждение.

В одних случаях, при разводе женщина-старообрядка с малыми детьми возвращалась в дом к родителям. При этом она забирала с собой приданое и получала от мужа вознаграждение за время проживания в его доме. Если детей было много, то из семьи уходил муж, оставляя почти все имущество жене и детям.

Таким образом, семейные разводы алтайских староверов отличались разнообразием и особенностями, обусловленными характером их социальной истории. Но все же следует отметить, что, несмотря на относительную свободу женщины, неофициальность брачных отношений и отсутствие особых препятствий для расторжения брака, в старообрядческих социумах Алтая, разводы в начале ХХ в. были нечастым явлением.

Иное отношение, чем у российского крестьянства было у староверов к незаконнорожденным детям. Если российские крестьяне отрицательно относились к внебрачной рождаемости, то в старообрядческом социуме Южного Алтая незаконнорожденные дети росли в семьях на правах законных. Староверы признавали незаконнорожденных детей и относились к ним также как и законным. Это можно объяснить как религиозными воззрениями, так и практичностью староверов. Для семьи еще одни ребенок означал дополнительные рабочие руки в доме. Поэтому в старообрядческом социуме не было деления детей на законных и незаконных, своих и чужих. Внебрачные дети в семьях старообрядцев пользовались такими же правами, как и "законные", они носили фамилию деда по матери, и часто материнское отчество. Таким образом, в старообрядческой среде наличие незаконнорожденных детей не подрывало авторитет ни матери, ни ее родителей и родственников.

Особо нужно отметить проблему наказаний, в том числе телесных, в крестьянских семьях. Если для православного российского крестьянства побои детей за проступки и непослушания было обычным делом, то южно-алтайские староверы в воспитании своих детей, как правило, не прибегали ни к телесным наказаниям, ни к окрикам.

Следует отметить еще одни интересный аспект социальной истории семьи алтайских староверов, как заключение браков между родственниками. Как указывают исследователи, брачение родственников, нехарактерное для русского православного населения Западной Сибири, имело место у староверов Бухтармы и Уймона. Подобные факты брачения родственников не были простой случайностью. Это было обусловлено недостаточным количеством женского населения и большим числом родственных связей между южно-алтайскими староверами.

Совместное проживание в контактных зонах, таких как Бухтарма и Уймон, русского и нерусского населения имело следствием широкое распространение в этом регионе смешанных браков. Смешанные браки заключались между представителями разных конфессий, национальностей, разных сословных групп. Бухтарминские старообрядцы заключали браки в основном с казахами, уймонские - с алтайцами, в ХХ в. с представителями других групп населения. Так, в конце 1920-х гг. жители каждой горной деревни на Бухтарме могли назвать семью, в которой либо дед, либо бабушка были родом из казахов. Однако никто из каменщиков, имевших среди прародителей казахов, или алтайцев, не считали себя принадлежавшими к этим национальностям. По мнению исследовательниц Бломквист Е.Э. и Гринковой Н.П. эти браки не оказали заметного влияния на семейный строй бухтарминцев.15 Свою роль в этом сыграло то, что обязательным условием при заключении подобных браков было принятие староверия выходцами иных конфессий и культур. В ХХ в., в советское и постсоветское время, религиозный фактор уже потерял свою значимость. Современная старообрядческая молодежь уже мало считается с религиозными традициями своей конфессии. Следует отметить еще такой интересный обычай южно-алтайских староверов, бытовавший у них в историческом прошлом, как усыновление чужих детей, при этом не только из раскольничьих русских семей, но из аборигенных.

Таким образом, староверческая семья на Алтае в досоветское время была более демократичной. Тем не менее, в ней до начала ХХ в. сохранились патриархальные отношения и архаические пережитки.

Алтайская старообрядческая семья отличалась противоречивостью. С одной стороны, в старообрядческих социумах Алтая к концу рассматриваемого времени в большей степени сохранились патриархальный строй и архаические пережитки, с другой, женщины и дети пользовались большей свободой. В целом, несмотря на патриархальность семейного строя, члены старообрядческой семьи на Алтае находились в состоянии большей свободы, в отличие от крестьян Центральной России.

Патриархальность семейных отношений в староверческой семье, основанная на культе семьи, уважения старших, родительского авторитета была без излишней авторитарности, что и обусловила существование на Южном Алтае своеобразного варианта крестьянского демократизма. Следует отметить более высокий социальный статус женщин и детей во всех южно-алтайских старообрядческих социумах и соответственно, более высокое положение личности в семье. Семейная социализация предусматривала воспитание предприимчивого инициативного индивида, способного не только выжить в суровой природной и социальной среде, но и обеспечить себе и своей семье высокое качество жизни.

Брачная модель южно-алтайской старообрядческой семьи отличалась от западноевропейской, для которой были характерны поздние браки, безбрачие и соответствовала общероссийской сезонностью, уровнем брачности, но со своими особенностями. Здесь наблюдались более раннее вступление в брак, относительная свобода выбора брачного партнера, терпимое отношение к разводам и добрачным связям, отсутствие церковного таинства венчания. При заключении брака большую роль играли материальные и социальные соображения. Эти же традиции прослеживаются и в настоящее время.

Итак, в ХУ111- ХХ вв. законы развития крестьянской семьи были в основном одинаковыми для всех российских регионов, но со своими отличительными особенностями, обусловленными историческими, социальными, экономическими, религиозными и природными факторами освоения новых территорий. Особенности семьи и брака в староверческих социумах Южного Алтая во многом определялись условиями практической жизни раскольников, их религиозными воззрениями и нормами обычного права, которые подчас очень сильно отличались от традиций православного крестьянства.

1 Мухин В. Обычный порядок наследования крестьян. - СПб., 1888. с. 11.

2 Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство и его интересы. - М., 1917. С. 71.

3 Шанин Т. Понятие крестьянства. // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. с англ./ Сост. Т. Шанин; Под ред. А.В. Гордона. - М., 1992. С. : С.11.

4 Цит.: Миронов Б.Н. Международный семинар "Формы семейной организации российской и украинской истории в сравнительной перспективе".//Отечественная история. 2001. № 6. С.198-199.

5 Цит.: Там же.

6 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (ХY111-начало ХХ в.): В 2 т.-2-е изд. - СПб., 2000. Т.1. С.219-220.

7 Там же. С.241,267.

8 Ахиезер А. Специфика исторического опыта России. Размышление над книгой Б. Миронова //Pro et Contra. Т. 5. № 4. Осень 2000. С. 212.. А.

9 Там же.

10 Шелегина О.Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири. Социокультурные аспекты. ХУ111-начало ХХ в. Вып. 2. - М., 2002. С.40.

14 Чудновский С.Л. Раскольники на Алтае //Северный вестник. 1890. № 9. С. 51.

15 Бломквист Е.Э., Гринкова Н.П. Бухтарминские старообрядцы. - Л., 1930. C.

Мукаева Л.Н.

Горно-Алтайский госуниверситет

http://altay-250-letie.ru/starover/muk-05.html